Выводы

Выводы

Так называемое «наступление сил Брянского фронта Еременко на Рославльско-Новозыбковском направлении» явилось третьим по счету и заключительным элементом амбициозного контрнаступательного плана Ставки, организованного и проведенного на стратегически важном Западном (Московском) направлении в конце августа – начале сентября 1941 г. Если сравнить его с контрнаступательными операциями двух других фронтов, участвовавших в контрнаступлении, то он стал самой провальной составляющей стратегического плана в целом.

Наступление Западного фронта Тимошенко хотя и осуществлялось на относительно небольшой территории, тем не менее в его результате был причинен значительный урон немецкой 9-й армии, в частности силам, оборонявшимся на восточном фронте 9-й армии и северо-восточных подступах к Смоленску. Указанная операция вызвала озабоченность, если не испуг в высших эшелонах германского командования, в частности сильную обеспокоенность командующего группой армий «Центр», поскольку отражение атак русских съело практически все имевшиеся в распоряжении резервы группы армий. Аналогично, невзирая на неспособность 43-й армии Резервного фронта достичь мало-мальски заметных результатов на участке вдоль Десны к востоку от Рославля, наступление 24-й армии Ракутина Резервного фронта Жукова у Ельни также причинило немалый урон 4-й армии группы армий «Центр» и в конечном счете вынудило эту группу армий принять беспрецедентное решение отдать Ельнинский плацдарм Советам. Хотя Смоленск и оставался абсолютно вне их досягаемости, этими операциями и Тимошенко, и Жуков выполнили хотя бы часть возложенных на них Ставкой стратегических задач.

Резким контрастом достижениям Западного и Резервного фронтов стало наступление Брянского фронта Еременко, не выполнившее ни одной из поставленных стратегических задач. Несмотря на проведение одной наступательной операции за другой силами четырех армий, все попытки одолеть немцев потерпели неудачу – пусть и с остановками, но 2-я танковая группа Гудериана и 2-я армия Вейхса непрерывно продвигались на юг. Умело воспользовавшись просчетами Ставки Верховного Главнокомандования, плохим управлением войсками, две немецкие группировки, действуя в тандеме, без особого труда отражали все удары Еременко, нередко вынуждая явно растерявшегося командующего фронтом атаковать преждевременно и постепенно, просчитывая все его ходы, наносили его армиям поражение за поражением. В конечном итоге они расчленили его фронт, и Смоленская операция переросла в полное драматизма Киевское сражение на окружение.

Самым значительным достижением Гудериана и, напротив, самой крупной ошибкой в цепи этих нескончаемых поражений стала явная неспособность командующего фронтом успешно использовать имевшиеся в его распоряжении танковые силы против танковых клиньев Гудериана. Это произошло прежде всего потому, что Еременко оказался не в состоянии объединить две свои танковые дивизии (108-ю и 50-ю) и танковые бригады (121-ю и 141-ю), собрав их в один бронированный «кулак». Вместо этого он рассеял их по армиям в надежде на их способности сражаться по отдельности. В результате 50-я танковая дивизия утратила боеспособность, пехотные части также действовали ниже всякой критики, не помогла и мобильная группа Ермакова – никто не смог тягаться со сплоченными и опытными немецкими танковыми дивизиями. Справедливости ради следует отметить, что именно склонность Еременко к рассеиванию танковых сил и его постоянная готовность сражаться были своего рода ответом на смелость немцев, то есть их явно наступательную стратегию, как это, например, имело место с XXXXVII моторизованным корпусом, ринувшимся в район западнее и северо-западнее Трубчевска до того, как танковые силы Еременко успели сосредоточиться и подготовиться к отражению удара. Если рассматривать это сражение именно в таком аспекте, то силы Ермакова сделали все от них зависящее, а командиры-танкисты, такие как Иванов и Бахаров, на деле доказали умение и решительность в боях с превосходящим по численности врагом.

На самом деле явно преждевременное боевое применение танковых (и кавалерийских) сил Брянского фронта, их рассредоточенность были частью куда более обширной проблемы, с которой Еременко так и не удалось справиться. В ходе всей операции Гудериан действовал, вынуждая Еременко реагировать, и в условиях отсутствия полных разведданных о противнике силы Брянского фронта реагировали часто вслепую. Начиная с захвата немцами Стародуба 19 (18. – Ред.) августа, за которым последовал захват 26 августа 3-й танковой дивизией Новгорода-Северского, и до внезапного появления 3-й и 4-й танковых дивизий в районе Кролевца и к востоку от Коропа 2 сентября Брянскому фронту приходилось сталкиваться с непрерывной чередой неожиданностей, выводивших из равновесия целый фронт, из-за чего было невозможно дать неприятелю адекватный отпор, невзирая на наступательный порыв Красной армии. Таким образом, действия немцев были таковы, что зачастую Еременко и его командующие армиями волей-неволей оказывались в роли пассивных наблюдателей собственного краха.

Все же, несмотря на все перечисленные обстоятельства, на деле ошеломляющий успех Гудериана висел на волоске. Благодаря действиям командующего 2-й танковой группой, сумей оба фронта, Западный и Резервный, достичь чуточку больше у Ельни и восточнее Смоленска, его густо замешенный на авантюризме танковый бросок на юг, вполне вероятно, мог завершиться разгромом 10-й моторизованной дивизии у Десны к северу от Коропа, что поставило бы крест на походе на юг. Для фельдмаршала фон Бока, командующего группой армий «Центр», пресловутое «чуточку больше» в этих районах означало выведение из строя одной или двух пехотных дивизий, что, в свою очередь, потребовало бы длительного присутствия в указанных районах моторизованной дивизии СС «Рейх» и/или моторизованного полка «Великая Германия». Но поскольку история сослагательного наклонения не терпит, наступление Еременко завершилось полным провалом.

Куда трагичнее пусть и значительного по своим масштабам стратегического краха, который повлекло за собой неудавшееся наступление на Рославль – Новозыбков, выглядели невосполнимые потери материальных и в особенности людских ресурсов. Из брошенных в бой (с 16 августа по 10 сентября) 261 696 человек и 259 танков Брянского фронта официальные потери составили 79 975 человек в ходе наступления, включая 50 972 погибших, захваченных в плен или пропавших без вести и 28 603 раненых⁴³. Согласно неофициальным данным, с учетом регулярно получаемого фронтом боевого пополнения, которое, вероятно, составляло около 80 тысяч человек, число потерь достигает 100 тысяч человек и свыше 140 танков⁴⁴. Еще серьезнее было ослабление до критического уровня всех армий Брянского фронта после наступления – фронт Еременко бросил в бой лишь 244 тысячи человек меньше чем три недели спустя (30 сентября), в начале операции «Тайфун» группой армий «Центр»⁴⁵.

Что касается потерь немцев, официально задокументированные потери 2-й танковой группы, в частности 3, 4, 17 и 18-й танковых дивизий, 10-й и 29-й моторизованных дивизий XXIV и XXXXVII моторизованных корпусов, моторизованной дивизии СС «Рейх», моторизованного пехотного полка «Великая Германия», 1-й кавалерийской дивизии, а также отдельных подразделений танковой группы, включая штабные, составляли:

Т а б л и ц а 16

Потери личного состава 2-й танковой группы на 18 августа–10 сентября 1941 г.

Примечание. Минус (—) 300 единиц на период 1–10 сентября указывает, что ранее считавшиеся без вести пропавшими военнослужащие вернулись в свои части.

Рассматривая пропавших без вести, которые позже отыскались (289 человек), общее количество потерь танковой группы в период с 18 августа по 10 сентября 1941 г. составило 8167 человек. Однако сделанная от руки приписка на документе о потерях 2-й танковой группы от 15 сентября говорит уже о цифре 8261 человек, кроме того, указано, что эти потери группы составили 23 % от общих потерь войск (35 317 человек) с 22 июня 1941 г.⁴⁶ Эта цифра значительно отличается от приводимой Еременко (свыше 10 тысяч убитых во 2-й танковой группе). Даже с учетом потерь 2-й армии, которые, вероятно, составляли приблизительно 12 тысяч человек, это общее количество примерно 20 тысяч убитых и раненых все равно остается намного ниже официального российского числа потерь немцев в ходе операции – 80 тысяч человек.

Что касается потерь танков, которые трудно установить вследствие постоянного ремонта, отправок для дальнейшего ремонта на заводы и возврата отремонтированных машин в боевые части, два корпуса танковой группы и отдельные дивизии, принимавшие участие в операции, вероятно, потеряли свыше 100 танков временно на различных стадиях, но не более 50 танков, не подлежавших ремонту. И здесь цифры иные, чем у Еременко, тот утверждает о свыше 200 уничтоженных вражеских танках, причем больше половины приходится на бои западнее и северо-западнее Трубчевска (совершенно реальные цифры. – Ред.).

Если брать за основу результаты этой широкомасштабной военной операции, равно как и потери, понесенные обеими сторонами в ходе ее, одновременно проведенные наступления Гудериана и Вейхса (превосходящими силами. – Ред.) возымели значительный успех, то есть картина вырисовывается с точностью до наоборот, если речь идет о контрнаступательной операции Еременко. Куда важнее то, что смелое решение Гитлера направить танковую группу на юг обеспечило Гудериану лавры самой драматичной победы в ходе первых трех месяцев реализации плана «Барбаросса». Впрочем, силам группы армий «Центр», сражавшимся под Смоленском и Ельней, а также ее силам, обеспечившим победные наступления на Киев, – речь идет в первую очередь о 2-й танковой группе, – в конечном итоге придется почувствовать на себе все последствия поглотившей солидные ресурсы Киевской операции в начале декабря 1941 г. на подступах к Туле в 200 км южнее Москвы.