16

16

К осени семьдесят первого года набранный штат приблизился к сотне. Кому-то пришла в голову мысль, что пора бы уже собраться всем вместе в нерабочей обстановке: почему бы не организовать вечер отдыха по случаю приближающегося Пуска реактора? Профком подхватил и развил мысль вширь и вглубь. Тимофеев поддержал идею по-партийному твердо: „Можно! Народ нас поймет!”

Организацию вечера поручили Валентине Ильиничне Зубовой из бухгалтерии, женщине с пышной грудью и живыми глазами, недавно разведенной со вторым мужем. Зубова взялась за дело немедленно.

— Игорь Евгеньевич! — произнесла она приказным тоном, входя в табачную атмосферу комнаты механиков. — За вами текст пригласительного билета. Никаких „но”! Готовность номер один — к обеденному перерыву!

Игорь никогда не отказывался от посильных общественных поручений.

— Слушаюсь, Валентина Ильинична! — бодро ответил он, приложив руку к уху. — Ваше задание будет выполнено в срок.

Двадцать минут Кошелев корявым почерком рожал недоношенного литературного ребенка. Труднее всего — начать. Игорь сразу споткнулся на эпиграфе, без которого торжественное приглашение, как он считал, просто немыслимо. Перебрав в памяти с десяток актуальных изречений Гераклита и Дарвина и забраковав их тут же по причине чрезмерной выспренности, он в конце концов остановился на собственной литературной конструкции, близкой к текущему рабочему моменту: „Вот такие дела… А ведь неплохо идем, товарищи!” Подумал еще немного и подписал: „А. Чесноков (из неопубликованного)”.

Дальше работа пошла быстрее, почти галопом. В официальную часть вечера Игорь включил „пламенную речь директора по поводу” и „воспоминания заслуженных ветеранов о минувшем и давно забытом”.

Художественная часть опиралась на драмколлектив клуба „Энергетик”, усиленный неизвестной исполнительницей сентиментальных мелодий Розалией Козюшкиной (романс „Капризная, упрямая…”).

В заключение Игорь обещал трудящимся производственные телевизионные новости, самодельный салют и танцы, а также кофе с бубликами в домашних условиях.

Валентина Ильинична чуть-чуть подкорректировала текст дополнительными восклицательными знаками и со словами „пойдет, пожалуй” побежала к машинистке. Первый отпечатанный билет Зубова положила в почту Тимофеева. Через час Анатолий Ефимович звонком вызвал секретаршу:

— Танечка, узнайте, пожалуйста, кто составлял текст этого… билета… И пригласите его ко мне в обеденный перерыв.

— Игорь Евгеньевич, вы? — изумился Тимофеев. Возмущение его было искренним и бурным. — Я ничего не понимаю! Объясните мне, пожалуйста, кто такой А. Чесноков? Что еще за „капризная Козюшкина”? Я вас знаю как серьезного инженера. И вот тебе, пожалуйста, „кофе с бубликами”. Как вам такое в голову могло прийти?

Игорь молчал, почтительно склонив голову.

— Убедительно прошу вас прекратить подобные шутки… И немедленно перепечатайте билет.

Игорь вышел из кабинета, разочарованный необъективностью директора.

К производственным TV-новостям, которые ему поручила Зубова, он подошел более серьезно и ответственно. Продумал все до мелочей. По его эскизу в клубе изготовили фанерный ящик метр на два, имитирующий телевизор. На передней панели под дыркой-экраном нарисовали два выключателя, сделали надпись „Горизонт”. Внутри коробки установили лампу дневного света для подсветки „телеведущих”. Текст для них Игорь писал два вечера, взвешивая каждое слово и каждую запятую…

…Праздничная атмосфера чувствовалась уже у входа, где духовой оркестр периодически играл туш. В фойе, украшенном бумажными гирляндами, вывесили большой стенд с фотографиями ветеранов. На втором этаже, в буфете, распоряжалась Эмма Васильевна, плотная женщина из заводской столовой, отпускавшая лимонад и бутерброды (спиртные напитки разрешили продавать только после официальной части).

Вечер начался с поздравлений пионеров, которые с выражением прочли трогательные стихи о партии, а потом дружно разнесли по одному цветочку сидящим в первом ряду ветеранам. О задачах текущего момента выступил с коротким докладом Тимофеев. В запланированные сорок минут он, конечно, не уложился, хотя по ходу речи опустил некоторые мелкие детали и главные проблемы. В конце речи он заверил всех, что задание партии и правительства будет выполнено в срок. Ему горячо аплодировали, радуясь переходу к художественной программе.

После романса Козюшкиной дошла очередь и до „Горизонта”. В качестве ведущих выступали руководители драмкружка Виолетта Нестеровская и Василий Костюков, разбившие заранее текст Игоря на „Ж” и „М” и читавшие его со спокойным столичным достоинством:

— Добрый вечер, уважаемые телезрители!

— Добрый вечер! Мы начинаем с новостей из-за рубежа. Нестеровская сообщила, что накануне этого праздничного вечера редакция получила массу поздравительных писем и телеграмм со всех концов света. От передовых рабочих Боливии, скромных банковских служащих из предместий Лондона, а также от трудящихся туземцев из тропических кустов на островах Фиджи и Новая Каледония. И все они поздравляют сидящих в зале с приближающимся завершением строительства первого в мире промышленного реактора на быстрых нейтронах.

В зале захихикали и захлопали.

— По родной стране, — торжественно объявил Костюков, а Нестеровская тут же поведала о новом трудовом почине рабочих Новокраматорского завода. Не вдаваясь в суть почина, она рассказала: это уже 14-й почин с начала года; их периодически, обычно по понедельникам, выдвигают рабочие этого прославленного коллектива.

Затем в передаче шли короткие сообщения под рубриками „Вести с полей”, „Рационализаторам — зеленую улицу”, „Высокую культуру — в массы начальников” и „Новости археологии”. В заключение, чтобы приблизить передачу к текущим волнениям и злобе дня, Игорь написал „Репортаж с места событий” о стихийном бедствии в доме номер шесть четвертого микрорайона.

В этот момент в зале установилась заинтересованная тишина, поскольку этот дом был только на прошлой неделе заселен работниками БН-350, которых в первые же дни замучили сантехнические недоделки. Многие из них сидели в зале. Нестеровская невозмутимо сообщила им о том, что два часа назад стихия вышла из подвала дома, образовав приличный водоем с мелкой зыбью и разными запахами. Затем невидимый внештатный специальный корреспондент Шура Зандыба из-за кулис по микрофону сообщил: бедствие развивается нормально, а вода все прибывает, несмотря на самоотверженные усилия аварийной бригады.

В зале начали шушукаться. Понеслись выкрики с мест:

— Пусть вентиль в подвале перекроют!

— Надо весь дом отсечь в колодце. Аля наклонилась к Игорю:

— Не слишком ли наворотил?

— Ничего, перенесут, — ответил Игорь шепотом.

На фоне возникшего шума в зале Костюков с трудом и со смехом дочитал спортивные новости:

— Команда стрелков БН-350, возглавляемая мастером спорта Волошиным, заняла первое место на летней городской Спартакиаде. „Стрелять — не работать! — скромно сказал в интервью прославленный стрелок. — Дайте нам только винтовки в руки, а уж мишени мы всегда найдем”.

После этого Виолетта Львовна торопливо пообещала слушателям о погоде на завтра сообщить послезавтра. И при потухшем уже экране, в полной темноте, торжественно закончила:

— До свидания! До новых встреч в эфире! Передачу для вас подготовил Игорь Кошелев, а вели ее Нестеровская и Костюков. Концерт окончен. Приглашаем всех в танцевальный зал.

Молодые потянулись на танцы, но большая часть рванула в буфет. У Эммы Васильевны появились шампанское и коньяк. Очередь набежала и выстроилась мгновенно. Воздух сразу наполнился криками: „Отпускайте быстрее! Почему им без очереди?” Эмма Васильевна торопилась с расчетом и округляла до рублей в свою пользу. „Эх, да разве в деньгах счастье? — думала она по привычке. — Главное — это люди, наши труженики…”

Игорь с Алей тоже взяли бутылку шампанского и три пирожных. Повеселев, Аля рискнула принять участие в танцевальном конкурсе и неожиданно получила поощрительный приз из рук Зубовой. Плюшевого мишку, похожего на плюшевого зайца.

По мнению Игоря, вечер удался. Неприятности ждали его на следующий день…