IX. СВАДЬБА В ПСКОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
IX. СВАДЬБА В ПСКОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
СВАТОВСТВО
В Псковской губернии, особенно в Торопце, заступают места сватов между зажиточными людьми нередко сами священники. Если жениху понравится девушка, то он объявляет об этом своему отцу, прося женить его. Отец просит священника своего прихода высватать понравив шуюся ему девушку. Священник отправляется в дом невесты и заводит разговор: сначала о посторонних предметах, потом намекает отцу невесты, что он приехал посмотреть товар или что у него есть купец на их товар. Родители, понимая его речь, отвечают ему: «Мы, батюшка, теперь непоисправились» или «Мы, батюшка, теперь неисправны, нам надобно подумать; это дело вечное, а не часовое. Мы поговорим и посоветуемся с нашими родными, и спросим согласия нашей дочери». Невеста, как бы ни любила жениха, и самые ее родители сколько бы ни желали объявить свое согласие с первого раза, но по заведенному исстари обыкновению откладывают дело на несколько дней, чтобы лучше обдумать и не обидеть своих родственников, не спросясь у них, хоть из приличия, их совета. Священника потчуют вином или угощают чашкою кофе и чаю и просят его приехать за ответом в назначенный ими день. Обо всем этом он дает знать родителям жениха. В определенный день приезжает священник в дом невесты и после обыкновенных приветствий он говорит, что теперь уже ожидает, чтобы они порешили его. Если родители и родственники не согласны, то обыкновенно отвечают: «Нет, батюшка, мы не намерены выдать свою дочь; наша невеста еще молода, мы еще неисправны и не богаты, и нашей невесты годы не уйдут — найдутся женихи». Если родители согласны, то говорят: «Что же, батюшка, мы согласны выдать свою дочь; она не выходит из нашего повиновения, покорна нашей воле». Тогда священник просит, чтобы ему показали товар, его нареченную прихожанку. Родители зовут свою дочь, сидящую с девицами в особой комнате. Она выходит, священник благословляет и спрашивает: «Елизавета Петровна! Вы согласны выйти замуж за Андрея Григорьевича?» — «Да, батюшка». — «Вы его знаете?» — «Да, батюшка, — он кажется неглупый человек и хороший».
РУКОБИТЬЕ
Тогда священник, надев на себя эпитрахиль, обращается к иконе, читает вслух «Достойно есть» и потом дает родителям и невесте целовать крест или образ. Затем невеста уходит в свою комнату, и тогда тогда уже начинается угощение, называемое попойкою. Жених в то время посылает от себя дьячка в дом невесты, чтобы узнать, чем кончилось дело? Дьячку объявляют, что дело кончилось благополучно, и вызывают невесту, чтобы она сама об этом объявила. Она говорит дьячку: «Мое дело кончилось, и кланяйтесь моему жениху», — называя его по имени, а родители ее прибавляют: «И от нас кланяйтесь нашему свату и нашей сватушке», — называя по имени родителей жениха. При отправлении дьячка родители невесты дарят его белым или шелковым платком, или матернею на жилет. Дьячок, прибыв в дом жениха, объявляет его родителю, ему самому и собравшимся родственникам: «Ну, слава Богу! Дело кончилось хорошо». Тогда все встают со своих мест и молятся Богу; потом начинается у жениха попойка. Все это действие, когда девица изъявила согласие на выход замуж, называется рукобитьем (помолвкою), при чем, однако, не присутствует жених. Во время потчевания священника угощают родственников и подруг невесты сухими плодами: изюмом, черносливом, вишнями, ягодами, яблоками, груша ми, пряничными орехами, вареньями, конфетами, и все это называется богомольщиною. При выходе священника дарят его бархатом, сукном, демикатоном, диверласом (шелковой материею), смотря по состоянию родителей, и навязывают в платок богомольщину, которую он отвозит в тот же вечер жениху и его родственникам, ожидающим его с нетерпением. Его туг угощают снова разными напитками. Когда священник выйдет из дома невесты, тогда подруги ее бегут за ворота и поют про сватанье. Этим дается знать соседям, что невеста просватана, а жениху — что к нему едет священник. Невеста сидит одна в своей комнате и плачет; девушки, стоящие за воротами, произносят имена просватанных и поют:
Услышь, услышь, великий князь Андрей Григорьевич,
Что играем[60] боярыню, великую княгиню Елизавету Петровну.
Услышь и поскорей к нам приезжай.
Развесели нашу боярыню
Княгиню Елизавету Петровну.
Тем оканчивается. Девушки входят в комнату. Родители выводят свою дочь из плакальной комнаты. Она, помолившись Богу, падает родителям в ноги и плачет. Родители поднимают ее и сажают за стол; она, облокотившись об стол, начинает вновь плакать, а девушки поют; иногда поет сама невеста:
Воля моя и него моя,
И красота моя девичья!
И косу русу распускают.
Что я вам, государь мой батюшка, досадила?
Что я вам, государыня матушка, наскучила?
Обращаясь к братьям, сестрам и подругам:
Любезные братцы! Уговорите своего государя-батюшку
И свою государыню-матушку,
Что я им досадила, что я им напроскучила!
Любезные сестрицы, подружки и ластушки!
Уговорите государя-батюшку
И государыню-матушку,
Что я им досадила, что я им напроскучила!
Таким образом это причитание припевается ко всем родным и родственникам, коих она упрашивает, чтобы они уговорили отца и мать не выдавать за того жениха, который ей не по сердцу. Часто случается, что девица-сирота или дочь выдается замуж по принуждению и против ее воли.
При этом причитании плачет мать, если она любит свою дочь, и нередко сам отец. Во время причитания мать расчесывает косу белым костяным гребнем. Если братья или сестры в отсутствии, то невеста заочно поет причитание:
Любезные братцы! Прилетите на этот часочек
И уговорите государя-батюшку и т. д.
Когда мать расчесывает косу, тогда дочь, обхватив отца руками, оплакивает свою судьбу:
Государь мой батюшка,
Что я тебе досадила,
Что я тебе напроскучила,
Своим глупым разумом.
Отец уговаривает ее и успокаивает: «Что же делать, мое дитятко! Не вековать век в девушках. Он добрый и хороший человек, а Бог благословил вас на ваше счастье». Потом дочь и мать, обняв друг друга руками, вместе плачут горько. Причем дочь говорит:
Государыня моя матушка!
Что я тебе досадила?
Что я тебе напроскучила?
Уговори своего милого друга.
А моего государя батюшку.
Их разнимают, чтобы оне не плакали, и уговаривают невесту, которая ко всем подходит и всех оплакивает: родных и подруг. Когда она всех переплачет, тогда все расходятся и этим оканчивается рукобитье.
За неимением родителей она оплакивает заступающих место родителей.
Девушки, ложась спать, кладут под головы богомольщину, загадывая ею про будущую свою судьбу. Некоторые говорят, что это делает даже невеста, но скрытно.
На другой день жених посещает утром свою невесту и спрашивает у нее, какие надобны подарки для смотрин, назначаемые обыкновенно на третий день от рукобитья, и какие для нее самой? Если девушка не достаточная, то она отвечает: «К чему, мой друг, входить в изъян на подарки! Мои родственники и знакомые не взыщут, если я не буду дарить их». Богатый жених, несмотря на отсоветование своей невесты, покупает для нее подарки, кои она раздает после свадьбы родителям и родственникам жениха[61]. Жених же дарит в смотрины родителей и родственников невесты. Часто невесты отказываются от подарков жениха — это чудо! — по крайней мере так уверяют, но многие женихи по свойственной им в то время щедрости сами навязываются на подарки.
СМОТРИНЫ
Ввечеру приходит жених в дом невесты со своим братом или другим каким-нибудь родственником, или с хорошим своим приятелем, который называется дружкою смотрин; сами смотрины называют по большей части свиданьем, на коем бывают все родственники, знакомые и подруги не весты. Подруги гостят у невесты до самой свадьбы. Жених одевается в лучшее платье по тому вкусу, какой ему нравится, а невеста, если бы ходила прежде в немецком платье, то в этот день исключительно одевается в русское платье: в русскую кисейную вышитую рубашку, в ферезь из обьяри или в штофную и шелковую; подпоясывается шелковым цветным поясом с золотыми кистями; на шее бархат, а сама шея унизана жемчугом; в ушах жемчужные серьги, а на голове жемчужный венец с привязанной широкой лентою, наподобие пояса, в длину всей косы; косу распускают по плечам с переплетами; башмаки черные козловые и сафьянные, чулки белые узорчатые. Ее подруги в таком же наряде, за исключением, что коса не бывает распущена, а голову прикрывают платком, пришпиленным к венцу. Женщины в кокошниках под платками, а другие бывают в немецком платье, и таковые сидят выше тех, которые одеты по-русски. Невеста садится на первом месте, по правую руку ее подруги, а по левую мать, пока не придет жених. Если свиданье бывает богатое, то многие приходят сюда не званые, из одного любопытства. На столах стоит на 40 или 80 тарелках варенье, сладкие плоды, пряничные орехи и разных родов орехи, это называется закускою. До прихода жениха никого не угощают, но девушки поют в то время песни для жениха и невесты, которые называются обыгранными. Поют жалобно и протяжно. За пение девиц ничего не дают.
Обручалась боярыня Елизавета Петровна
С князем со боярином Андреем Григорьевичем.
И все наше миновалося:
Перепутье частое,
Посиделки веселые
И гости наши любезные,
С подружкой, с ластушкой
С белой лебедушкой,
С княгиней Елизаветой Петровной.
Ответ держит боярыня,
Княгиня Елизавета Петровна:
Подружки мои, ластушки,
Еще белые лебедушки,
Рада бы я с вами хоть век вековать,
А у своего государя год годовать,
И у государыни-матушки,
Неделю неделивать.
Пришел же на меня
Печальный день!
В воскресенье свет
Расплетут русу косу,
Разлучат меня с отцом, с матерью,
С родом, со племенем,
С ближними приятелями,
С подружками, ластушками.
Подружки мои, ластушки,
Еще белые лебедушки!
Мне не век с вами вековать,
Не год годовать, не неделю неделивать,
А все только одну ночку ночевать.
Ни близки, ни далеко
Молодой соловей гнездо совивает,
Молодой тепло согревает;
Здесь ни низко, ни высоко,
Павлин перья роняет;
Здесь не павушка по двору ходит,
Не павлин сизо-перья роняет;
Здесь около терема по двору ходит,
Около терема, около высокого.
Здесь ходила, здесь гуляла,
Свет княгиня-боярыня Елизавета Петровна,
Около терема, около высокого.
Она ходючи и гуляючи,
Горячи слезы роняючи,
Таковые словеса говорючи:
«Мой немецкий замок, отомкнися,
Отомкнися, отомкнися;
Полуженная цепь отложися,
Отложися, отложися!
Кипарисная дверь, отворися,
Отворися, отворися!
Государь батюшка, пробудися,
Государыня матушка, проснися.
Мне ведь у вас не год годовать,
Не неделю неделивать;
Мне не с батюшкой
Думушку думовать;
Мне не с государыней-матушкой
Речь говорить;
Мне не с братцем и не с сестрицей
Совет советовать;
Не с подруженьками, голубушками,
Мне расставатися,
А с родом-племенем
И со ближними приятелями
Мне прощатися».
Что у нас свет книягиня, боярыня,
Да княгиня Елизавета Петровна,
Во высоком терему
Невесело сидит!
Со слезами отца с матерью смотрит.
«Подружки мои, ластушки,
Еще белые лебедушки!
На что ж мне, глядя, радоватися?
На что ж мне, глядя, веселитися?
Полная гостей горница,
Но милого друга нету,
Свет великого князя,
Князя, боярина Андрея Григорьевича.
Ты приди, приди поскорей,
Свет великий князь,
Да великий князь Андрей Григорьевич!
Развесели у нас боярыню, княгиню,
Да свет княгиню Елизавету Петровну.
Она очень стосковалась,
Что давно не видалась».
Из-за гор ли, гор высоких,
Из-за лесу, лесу болотенного,
Вылетало стадо гусиное,
А другое лебединое.
Отставала лебедушка,
Что прочь от стада лебединого;
Приставала лебедушка,
Что к стаду к серым гусям.
Не успела лебедушка,
Не успела, белешенька,
К серым гусям пристать;
Начали лебедушку
Гуси серые щипать,
Белешенькую клевать,
А лебедушка кричать:
«Ах вы, гуси серые,
Не щипите вы меня!
Не сама я к вам залетела,
Не своей охотою;
Занесло меня великой погодою.
Не умела лебедушка
По мелким ручьям плавать,
По-лебединому кричать.
Что отставала свет
Да княгиня, да боярыня,
Свет княгиня Елизавета Петровна.
Прочь от родного государя, от батюшки,
От родной государыни-матушки;
Прочь от роду, от племени,
И от ближних приятелей».
Что приставала лебедушка,
Свет княгиня, боярыня,
Княгиня Елизавета Петровна,
Что ко чужому ко роду, ко племени,
Ко чужому свекру государю-батюшке,
Ко чужой свекрови государыне-матушке.
Не успела свет головушки оправить,
Начал свекор-батюшка журить,
А свекровь-матушка бранить,
А свет княгиня, боярыня, плакать
И родного батюшку кликать:
«Что вы меня, свекор-батюшка, журите?
И что вы меня, свекровь-матушка, браните?
Не сама я к вам залетела,
Не своей неволею,
Но большой несгодою;
Завезли меня добры кони,
Добры кони вороны,
Свет великого князя Андрея Григорьевича.
Как удобрился великий князь, да боярин,
Да свет Андрей Григорьевич,
Паче родного отца и матери;
А как улютился,
А как рассердился великий князь,
Да свет Андрей Григорьевич,
Паче лютыя змеи».
Когда услышат, что жених подъезжает ко двору невесты, тогда поют:
Вьюн на воде увивается,
Зять у тещи у ворот убивается:
«Теща моя! Теща ласковая!
Отворяй широки ворота,
Давай коню стойло,
Давай коню вороному,
Пшена ярого».
Теща из терема выходила,
Речь милому говорила:
«Есть у меня, есть у меня,
Про милого зятя,
Про твоего коня стойло;
Есть у меня, есть у меня,
Про твоего коня вороного
Пшена ярого.
Это моему милому зятю
Ни в честь, ни в жалованье,
Ни в низкие поклоны.
Есть у меня, есть у меня,
Про милого зятя
Наливное яблочко,
Это ему ни в честь, ни в жалованье,
Ни в низкие поклоны.
Есть у меня, есть у меня,
Скатная жемчужинка,
Это ему ни в честь, ни в жалованье,
Ни в низкие поклоны.
Есть у меня, есть у меня
Про милого зятя
Его суженая,
Его ряженая,
Свет великая княгиня
Боярыня Елизавета Петровна.
Это ему, это ему,
Ни в честь, ни в жалованье,
Ни в низкие поклоны».
По приезде жениха с поезжаными родственники невесты встречают его за дверьми, а девушки с песнями в самом покое:
Не буйные ветры понавеяли,
Не званые гости понаехали!
Обломились сени новые,
Обломились с переходами,
Растоптали, раздавили,
Чару золоту, чару финисову.
Выпутали, выпутали.
В саду соловья молодого, залетного.
Как расплакалася свет,
Да растужилась великая княжна,
Боярыня, да свет Елизавета Петровна
О своем высоком тереме:
«Кто же то мне, кто же то мне,
Изрубит сени новые?
Кто же то мне, кто же то мне,
Сольет чару золоту?
Кто же то мне, кто же то мне,
Сольет чару финисову?
Кто же в моем, кто же в моем,
Во саду сядет соловьем
Молодым и залетным?
Кто же меня, кто же меня
Рано будет будить?
И кто же меня рано будет кликать?
И кто же меня рано будет будить?»
Ответ держал великий князь,
Да свет Андрей Григорьевич:
«Ты не плачь, не плачь, и не тужи,
Великая княгиня, боярыня,
Да свет Елизавета Петровна,
О своем высоком тереме:
Я сам тебе изрублю сени новые,
Я сам тебе изрублю с переходами,
Я сам тебе солью чару золоту,
Я сам тебе солью чару финисову,
Я сам в твоем саду
Сяду соловьем молодым, залетным,
Я сам тебя рано буду свет кликать,
Я сам тебя рано буду будить».
Жених, войдя в комнату, молится сначала образам, потом он целует свою невесту в губы, которая взаимно отвечает на его поцелуй; после целуется жених со всеми родными невесты. Отец и мать невесты или сама невеста просит своего жениха садиться подле нее. Тогда начинают угощать плодами, пряниками, орехами, винами и разными закусками, смотря по состоянию. Когда отец невесты начинает потчевать жениха вином, тогда невеста подносит ему подарки на подносе, которые зависят от состояния. Иная дарит сукном и материей шелковой на жилет; потом она дарит тем же самым его дружку. Жених одаривает невесту матернею на ферезь, жемчугом и т. п. Девицы поют:
Услышь, услышь, великий князь,
Да свет боярин, Андрей Григорьевич!
Что играем боярыню и княгиню,
Да свет Елизавету Петровну,
С великим князем, да свет
Со боярином Андреем Григорьевичем.
И радуйся, и веселись!
Глупое дитя, неразумное,
Великий князь, да свет
Боярин Андрей Григорьевич.
Что даем боярыню, великую княгиню,
Да свет княгиню Елизавету Петровну
Из такого из рода,
Из такого из племени,
Из семьи из веселой.
И в моем счастливом роду
Все попы, все дьяконы,
Бургомистры и ратманы;
А в твоем бессчастном роду,
Свет великий князь, боярин
Да свет Андрей Григорьевич,
Все мужики, да деревенские.
На выгон повыгнанные,
Да на убор повыбранные!
Лягушки ростятся,
В избу просятся.
А его-то матушка
Богу помолилась,
Да и тиболка[62] свалилась!
На сговор тебе даем,
Да свет великий князь, да боярин,
Да свет Андрей Григорьевич,
Великую княгиню, боярыню,
Княгиню да свет Елизавету Петровну.
Береги у нас боярыню,
Великую княгиню, да княгиню,
Да свет Елизавету Петровну.
Она у нас чаем и кофеем упоена,
И сдобным кренделем вскормлена.
Не давай толочь и молоть,
Не давай воды носить,
И не давай, свет великий князь,
Да свет боярин Андрей Григорьевич!
И в приданом не давай
К обедне ходить.
А заставь ее в приданом
Печь топить,
А в своем к обедне ходить.
На горе росла малинонька,
А под горою калинонька.
Сломлю ж я эту малиноньку
И приложу к калиноньке.
Что не быть калиноньке
Супротив малиноньки;
И что и не быть велику князю,
Да свет боярину,
Да свет Андрею Григорьевичу
Супротив великой княгини, да боярыни,
Да свет Елизаветы Петровны.
Веселие продолжается до полуночи, и тогда уже подают ужин; после ужина все расходятся по домам. Подруги невесты остаются гостить у нее до свадьбы.
ОТПРАВЛЕНИЕ ПРИДАНОГО
В продолжение предсвадебного времени девушки помогают невесте шить приданое, а жених посещает ее каждый вечер. За два дня до свадьбы отправляют приданое в дом жениха со свахою или родственницею в сопровождении мальчика, который несет образ; угам дарят их. Постель стелет родственница невесты; привезших же приданое угощают чаем, винами и закусками. Перед отправлением приданого просят священника достаточные люди отслужить молебен с водосвятием; потом он благословляет невесту, окропляет все приданое водой и говорит: «С Богом!» Тогда начинают укладывать, а невеста плачет. Сначала она оплакивает отца, мать и всех своих родных, которые присутствуют здесь, с теми же причитаниями, какие произносились на рукобитье. Ее упрашивают перестать плакать и увещают, что не век быть ей в девушках, что Богу так угодно. Потом садятся и, посидев немного, молятся Богу, испрашивая Его благословения. После она кланяется в ноги отцу и матери, а они благословляют ее образом и хлебом-солью. Когда все уложат, тогда родители и невеста провожают приданое до ворот. Девицы выходят на улицу и поют «Услышь, услышь, великий князь» и т. д. с тою только разницею, что ее поют уже веселее и громче, чтобы все слыхали и знали, что везут приданое. Тогда стекается народ отовсюду, чтобы смотреть: богатое ли везут приданое? И какое? Между тем невеста отправляет с приданым разные плоды и варенье на 60 и более тарелках, которые оставляют в ее спальне до самой свадьбы. Этим угощает она в своей спальне всех тех, которые ходят из любопытства смотреть убранство ее спальни и приданое.
Перед днем свадьбы, по большой части перед воскресеньем, жених и невеста ходят отдельно в баню. Тогда в самой бане плачет невеста, подруги утешают ее, но перед отходом в баню мать расчесывает ей голову и отправляет ее с подругами, благословив хлебом и солью. После бани угощают чаем и кофеем. Если у невесты нет родителей, то она ездит на их могилы, чтобы просить их благословения. В бане льют на каменку мед, кидают хмель и хлеб зерновой, чтобы молодым жить в меду и богато. После бани жених посылает дружку просить всех приятелей на вечер, который называется бояры. Невеста также посылает одну из своих подруг просить всех своих девушек на вечер, который в то время называется дивичником.
ВЕЧЕР, БОЯРЫ И ДЕВИЧНИК
Перед вечером приезжает за женихом священник, который и везет его в церковь с боярами. Отслужив вечерню, он возвращается в его дом со всем своим причетом, где он здравствует ему, т. е. служит молебен. Тотчас после молебна подают ужин, а священник отправляется в дом. Такое же здравствование происходит и в доме невесты. После ужина бывает у жениха пляска и пение. У невесты делается ужин для девиц, которые, отужинав с невестой, собираются в другой комнате и садятся за столь, убранный плодами. Тут поют те же самые песни, какие на смотринах, и сверх того какие вздумают.
Вспомни, мой любезный, в дальней стороне обо мне,
А я про тебя, душа моя, терзаюсь всегда!
Не вижу я в ноченьке спокою часа.
Казалась мне ночушка за белый денек,
А вы, мои частые звезды, за белую зорю,
А батюшка светел месяц за красное солнце.
Я лесом шла ко милу дружку —
Казалось мне, лишь шелкова травушка
Сплетает мой след; лавровый листок,
Лавровые листочушки в голове шумят.
Ах, не шумите вы, лавровые листочки, в моей голове!
И так мое сердечушко изныло во мне.
С подкамешка, с подбелого, ручеек бежит,
С подкамешка, с подбелого цимбалики бьют.
Вот, знать мою любезную Елизаветушку к венчанию ведут.
Один ведет за ручечку, а другой за другую,
А третий идет да слезы льет.
Поил, кормил сударушку, да за себя норовил,
Досталась моя любезная иному, да не мне, но брату моему.
Жених приезжает на девичник со своими боярами и своими родными обоего пола. Невеста всех угощает кофеем и чаем; после чая уходят родственники жениха и бояре, и, наконец, спустя несколько времени отправляется жених домой. Невеста на девичнике бывает одета в лучшем на ряде; коса у нее расплетена, на голове венец, из-под коего выпускается широкая лента.
ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ СВАДЕБНЫЙ ОБРЯД
В день свадьбы идет жених к поздней обедне, а невеста приготовляется к венцу. В этот день жених и невеста не едят до самого венца. После обедни бояре провожают жениха домой песнями, а священник приходит сюда служить молебен. Его угощают здесь закускою. После угощения дружка идет с боярами к невесте и подает ей от имени жениха просвиру и просит ее, чтобы она была готова к венцу. Она угощает дружку и бояр, девушки корят их шуточными песнями:
На. что же ты, друженька, в дружки ставился,
Да с умом не справился?
Ты и сам на себя не нагляделся,
Что не твой кафтан на тебе надет!
На ноге сапог скрипит,
А в матеревом горшке борщ кипит.
Тузу, тузу — любишь ли козу?
Два года ходила,
А в третий год
В отставку отпустила,
К яловой козе пристала.
Всех корят:
Приехали вы с чистого
И все тарелки почистили.
Чтобы вас полопало!
Чтобы вас потрескало!
Когда бояре идут домой:
Скажите великому князю,
Свет боярину, великому князю
Андрею Григорьевичу,
Что не дадим боярыни,
Свет великой княгини
Елисавет Петровны
Великому князю,
Свет боярину Андрею Григорьевичу.
По уходе бояр плачет невеста и оплакивает всех своих родных.
Дьякон приходит к жениху с обыском (т. е. с книгою, в коей записывают вступающих в брак), а от жениха он идет к невесте. Родители молодых дарят дьякона платком или матернею на подрясник. Свидетели бракосочетания записываются в церкви.
Невесту убирают к венцу ее родные и подруги и обыкновенно одевают ее в кисейную шитую рубашку с широкими рукавами и с манжетами, которые бывают пришиты к рукавам; потом в ферезь, обложенную серебряным и золотым гасом; пояс на ферезе шелковый, плетеный или тканый с золотом; шею убирают жемчугом, уши жемчужными серьгами, а на голове парчовый венец с жемчужной рясою; башмаки цветные. Жених бывает одет по-русски. Священник приезжает к жениху и благословляет его ехать к венцу, что называется делать отпуск. Тогда жених отправляется в церковь с родными и дружкою. Между тем священник едет к невесте, если она его прихода, в противном случае бывает у нее тот священник, которого она прихода, и он отслуживает мелебен. После «Достойного» он благословляет ее крестом и делает отпуск; тогда уже благословляют ее родные. Но до приезда священника коса у невесты бывает заплетена, а на голове ее находится венец; она сидит в особой комнате со своей матерью и девушками. Потом, когда приедет священник, ее выводят к нему: она облокачивается о стол и плачет; одна из ее подруг снимает венец с ее головы, а молодец[63] берет ее за обе руки, коими она держит свою косу, и отнимает у нее: невеста долго не дает, но ее уговаривают. Когда она отдаст, тогда тот же молодец расчесывает косу и надевает на голову жемчужный венец. Иногда венчают и с расчесаной косою. Потом угощают священника и гостей пивом и водкою, и наконец все приседают; посидев немного, молятся Богу. Отец и мать благословляют дочь двумя иконами и хлебом-солью. С нею едут в церковь приданные, т. е. поезжаные мужского и женского пола. Старшая подруга невесты, называемая подневестницею, занимает первое место подле невесты во время поезда и в церкви, и она стелет в церкви под ноги молодых платок или шелковую материю. Потом совершается венчание, и после венчания повивают ее, т. е. надевают кокошник и повязывают платком, а косу заплетают надвое и прячут ее под кокошник. С жениховой стороны приходит родственница, покрывает новобрачную платком[64] и потом дарит ее. После все отправляются в дом молодого. Их принимают у дверей отец и мать хлебом, солью и образом и сажают на первые места. Родные и гости невесты занимают первые места подле невесты, а жениховы — вторые.
Потом угощают кофеем, а там подают обед. После ужина набирается десертный стол. В то время невеста ходит с приданым смотреть свою постель и угощает их здесь плодами. Тогда же начинается музыка, и все веселятся за полночь. Когда все гости разъедутся, тогда дружка вводит молодых в спальню. Мать, посаженая со стороны жениха, приходит за дружкою и благословляет молодых.
На другой день посылают стряпуху к родителям молодой со здоровьем, т. е. с возвещением о благополучии молодой. Стряпуха поздравляет их двумя графинами вина и наливки, полно налитыми и обвязанными розовыми лентами. Родители принимают ее радостно и потчуют. В неблагополучном случае доставляется вино неполное в графинах, чем обнаруживается поношение дому родителей.
Счастливый молодой посещает со своею молодою ее родителей. Тут потчуют их молочными блинами и разными закусками. Затем они отправляются к себе в дом, куда приезжают с обеих сторон родственники и гости. У молодого в первые три дня — понедельник, вторник и среду — бывает обед для всех родственников и знакомых. Родственники молодого посылают новобрачной поутру, в первые три дня, живых и битых гусей, а в следующие три дня — четверг, пятницу и субботу — родители молодой дают обеды для знакомых и родственников. В субботу дается преимущественно обед для девушек молодой. В продолжение недели молодые посещают родственников, знакомых и тех, с коими желают быть знакомы. По вечерам бывают танцы и пляска; последняя сопровождается разыгрыванием песен; иногда сама пляска совершается под напев плясовой песни.