ВОЛГА-ВОЛГА

ВОЛГА-ВОЛГА

Красавица народная,

Как море полноводная,

Как Родина свободная, —

Широка, глубока, сильна!

Из песни.

Рушились наши надежды уехать домой. Я получил телеграмму, которая пришла на имя начальника лагеря от моего отца, он спрашивал о местопребывании сына. Как мы с ребятами не рвались домой, нас не пускали, объяснив, что это небезопасно — западные области страны полыхали в огне войны и поэтому мы временно должны были оставаться в Артеке. Успокоились и наши родители, большинству из них стало известно, что дети в безопасности.

В середине июля, после обеда нам было приказано построиться на линейку. Мы немного удивились, за последнее время линейки почти не проводились, распорядок дня был далеко не крымский.

Все построились напротив входа в столовую. Из помещения вышло несколько мужчин и женщин, среди них выделялся крепкого сложения высокого роста мужчина с поседевшими висками, в фуражке защитного цвета. Его слегка прищуренные глаза внимательно смотрели на строй ребят. Заложив руки за спину, он заговорил приятным баритоном:

— Ребята, давайте знакомиться, — я ваш новый начальник лагеря Артек, звать меня Гурий Григорьевич Ястребов.

Он оглянулся назад, поискал кого-то глазами:

— Представляю вожатых нашего лагеря: старший пионервожатый Володя Дорохин! — он сделал жест в сторону молодого мужчины с небольшими залысинами, прижмуренными глазами.

— Вожатый Анатолий Пампу, или просто — Толя! — весело произнёс он, показав высокого красивого брюнета с курчавой головой, которого ребята встречали в крымском Артеке.

— Вожатая Нина Хабарова! Вы её уже знаете, особенно эстонцы. С другими вы познакомитесь в дороге.

Прокатился шумок одобрения и тут же утих.

— Да, в дороге, — повторил Гурий Григорьевич. — Сегодня мы уезжаем!

— Куда? — выпалил кто-то.

Ястребов строго посмотрел в ту сторону и продолжал:

— Советское правительство всегда тепло заботится о вас. В условиях военного времени нам предлагают эвакуироваться вглубь страны, чтобы уберечь детей от опасностей войны. Маршрут наш пока такой: Москва-Сталинград. Будем жить большим коллективом — семья наша достигает 300 пионеров. Среди вас есть дети старшего возраста, — он осмотрел на наш правый фланг, — и есть совсем маленькие, поэтому старшие должны ухаживать за младшими, помогать им в пути, не оставлять их без присмотра, помня артековский девиз: один за всех, все за одного! Сейчас вы пойдёте в комнаты, соберёте свои личные вещи и построитесь у ворот, откуда строем пойдём на вокзал, сядем в поезд и поедем в Москву. Там выгрузим личные и лагерные вещи, парни-силачи понесут вещи, — мы заулыбались. — Им и девушки помогут! — в строю засмеялись. — На речном вокзале погрузимся на пароход и поплывём к матушке-Волге! Поняли?

— Поняли! — весело закричали ребята.

— Разойдись! — по-военному скомандовал Ястребов.

В Москву прибыли к исходу дня. Ребята снова увидели столицу.

Выглядела она гораздо суровее, нежели в начале июля: соблюдалась строгая светомаскировка, все дома в окнах были оклеены крест-накрест бумажными лентами, людей на улицах было мало.

Шли по набережной Москва-реки, слева тянулись высокие стены Кремля. Володя Дорохин шагал рядом с ребятами и скороговоркой рассказывал историю каждой башни, каждой улицы, по которой мы проходили. В нем чувствовался не только житель Москвы, но и хороший знаток истории.

Колонна часто останавливалась, ведь все вещи дети несли на себе.

К речному вокзалу пришли, когда совсем стемнело. Возле причала стоял пароход с погашенными огнями, на спасательных кругам удалось прочитать надпись — название парохода — «Правда».

Разместились в каютах нижней палубы. Сложив вещи, поднялся с Натаном на верхнюю палубу. Трап был крутой, на предпоследней ступеньке я больно ушибся коленом. Чьи-то сильные руки помогли мне подняться, строгий женский голос спросил:

— Вы почему здесь бегаете?

Я поднял глаза: передо мной стояла стройная высокая женщина в пионерском галстуке. «Вожатая!» — догадался я.

— Спасибо вам… Извините… — замялся я. — Мы не бегаем, просто шли на верхнюю палубу, — оправдывался я, ища глазами исчезнувшего Натана.

— А что у тебя с ногой? Ты расшиб колено? — заметила она.

По ноге поползла красная струйка.

— Спустись вниз, тебе сделают перевязку! — строго распорядилась она. Через несколько минут вожатая умело забинтовала рану.

Так я познакомился с пионервожатой Артека — Тосей Сидоровой, — прекрасным человеком, умелым массовиком и организатором детского коллектива. На пароходе и в дороге, вообще Тося совмещала работу вожатой, медсестры, кастелянши, завхоза, а главное — чуткой и справедливой матери многих ребятишек.

…По воде тянулась лунная дорожка, вот пароход дал, наконец, гудок, отдали концы, по воде ударили лопасти колёса, лунная дорожка заволновалась, изломалась, — пароход отходил от пристани. Интересно было наблюдать, как пароход проходил шлюзы канала Москва-Волга. Уже было далеко за полночь, но большая часть детей стояла на нижней палубе и наблюдала, как открываются ворота шлюза и пароход заходит в бетонированное ущелье, потом ворота закрываются, постепенно повышается уровень воды, открываются следующие ворота и пароход медленно движется в следующий шлюз, — и так до самого русла Волги. По реке мерцали огоньки, указывая фарватер реки, пароходы двигались с притушенными огнями, которые отражались в воде, в разные стороны по реке плыли мерцающие огоньки.

В Горьком пересели на другой — винтовой пароход — «Урицкий», и вновь великая русская река уносила артековцев на юг. Очарованные смотрители мы на живописные утесы Жигулей в самарской излучине.

Володя Дорохин рассказывал:

— Здесь когда-то были засады восставших казаков Степана Разина. И вообще, Жигули всегда прятали в своих лесах и дебрях бедный люд, и поэтому Жигули всегда были опасными местом для купеческих караванов, разных государевых служителей.

— А не в этих ли местах родилась эта песня? — и Володя Николаев запел:

Волга, Волга — мать родная,

Волга — русская река!

Мелодия популярной русской народной песни была всем известна и ребята дружно подхватили:

Не видала ты подарка

От донского казака.

На долгие годы в памяти детей осталась эта чудо-экскурсия по величественной русской реке — «главной улице России».