Наталия Корсакова. Кубанские казачьи хоры в эмиграции. Первая половина xx века

Наталия Корсакова.

Кубанские казачьи хоры в эмиграции. Первая половина xx века

История песенной культуры кубанских казаков тесно связана с военно — историческими традициями как самого казачества, так и России. Любовь к пению, знание народных и строевых песен — неотъемлемая часть казачьего воспитания в семье и обществе. Эту традицию сохранили кубанские, донские и терские казаки в эмиграции. Они уходили из России с оружием и знаменами, церковными реликвиями, святынями и главным духовным наследием — казачьими песнями.

Создание казачьих хоров в эмиграции стало яркой страницей в сохранении российского культурно — исторического наследия. В то время, как в самой большевистской России в 20–е годы XX в. уничтожалась народная культура, разрушались храмы и церкви, в странах Европы, Северной и Южной Америки и других местах, куда судьба забрасывала казаков, создавались войсковые хоры, ансамбли песенников, театрализованные группы «джигиты» с хорами, струнные и духовые оркестры.

В ноябре 1920 г. на острове Лемнос, где были сосредоточены около 18 тысяч кубанских казаков, состоялись выборы кубанского атамана. Им стал известный деятель белого движения — казак станицы Петровской генерал В. Г. Науменко (1883–1979). Атаманскую булаву в эмиграции он держал 38 лет. Ему принадлежит выдающаяся роль в сохранении Кубанского войска и его военно — исторических традиций вдали от Родины. Одним из первых приказов, изданных Науменко 25 февраля 1921 г. в г. Константинополе, было придание статуса гимна войсковой песне «Ты, Кубань, ты наша Родина»[118]. Атаман Науменко смог собрать рассеянных по всему миру кубанских казаков в общественную организацию — Кубанское казачье войско в эмиграции. Наряду с войсковым штабом, канцелярией, типографией, казачьими хуторами и станицами были созданы и такие учреждения культуры, как Войсковой музей, Войсковая библиотека и Войсковой хор. Атаман Науменко придавал огромное значение этим учреждениям культуры, помогавшим казакам сохранить связь с духовной культурой Родины и утолить боль и грусть от разлуки с близкими, с родной Кубанью. Большое значение в объединении казаков всегда играла песня, способная эмоционально воздействовать на их душу.

Благодаря зарубежным архивам, частным коллекциям, воспоминаниям казаков — эмигрантов историки уже располагают данными о том, что Войсковой певческий хор, который был создан еще в Екатеринодаре и в 1911 г. отметил свое столетие, был восстановлен в 1920–1921 гг. в Сербии. Некоторым распущенным в 1920 г. большевистской властью артистам хора удалось покинуть Россию. Они и стали организаторами заграничного Войскового певческого хора, продолжая его исторические традиции. Сначала им руководил регент С. Г. Соколов, затем сотник Г. Я. Винников. Интересно отметить, что в период вывоза кубанских казачьих регалий из Екатеринодара в Сербию в феврале 1920 г. вместе с ними в Европу были вывезены и исторические реликвии старого хора. Это: библиотека войскового хора, музыкальные инструменты, Приветственный адрес старослужащих Войсковых хоров в память 100–летнего юбилея Войскового певческого хора и Приветственные адреса к юбилею хора от Екатеринодарского головы Дицмана и Мариинского женского института. Частично эти материалы хранятся в Войсковом музее в Нью — Джерси, США.

В дневниках атамана Науменко, ценнейшем источнике о жизни кубанцев в эмиграции, также содержатся материалы о воссоздании Войскового хора. Дневники были переданы на Кубань в 2000 г. дочерью атамана Наталией Назаренко, проживающей в США[119]. В 1922 г., 19 февраля, Науменко рассказывает о своей встрече с Войсковым хором на концерте в Белграде. Он пишет: «Генерал Зборовский выстроил Войсковой хор. Я с ними по — здоровался, поздравил с Новым годом. Начался молебен. После молебна отлично пел Войсковой хор»[120]. В записи за 25 июля 1922 г. он отмечает свою встречу с хором по поводу улучшения его репертуара[121].

Из воспоминаний общественных деятелей кубанской казачьей эмиграции Ф. И. Елисеева (1892–1987), В. Д. Гамалия (1886–1956), Д. Е. Скобцова (1884–1968) следует, что большую известность в хоре получили артисты бывшего дореволюционного хора: есаулы И. И. Кузенко и Л. Земцев, урядник И. А. Операй. Науменко описывает свою встречу с солистом И. Кузенко на концерте Войскового хора на русском вечере в Белграде 29 марта 1923 г.[122].

Работая с личными архивами старожилов Краснодара, мне удалось собрать сведения о певчем бывшего дореволюционного хора и ушедшем в эмиграцию в 1920 г. Леониде Земцеве. В частном семейном архиве хранятся его письма к своей невесте Феодоре Угневенко. В своих письмах, написанных в начале 20–х годов, он неизменно обращается к ней не иначе, как «мой незабвенный, сказочный и дорогой кумир сердца и души моей…». В этих письмах он подробно описывает гастроли Войскового хора в Латинской Америке, Европе, Австралии. В 2006 г. исполнилось 195 лет Кубанскому казачьему хору, традиции которого его старые певчие хранили и в своей душе, и на сцене на чужбине. Историк Ф. А. Щербина, покинувший Россию вместе с войсковыми регалиями, в воспоминаниях в Праге писал о своей любви к казачьей песне, сравнивая ее с пением птиц. Старый историк так вспоминал услышанное им в 12 лет выступление Войскового хора в г. Екатеринодаре: «…меня поражали волнением и нежностью аккорды звуков, которые в течение получаса наполняли, казалось, весь собор, то гремя и сверкая, как гром перед ожидаемым ливнем, то понижаясь до нежного пения малиновки или чириканья милой ласточки»[123].

Большой популярностью в Сербии и странах Европы в 20–30–е годы XX в. пользовался хор лейб — гвардии Кубанского дивизиона, в организации которого принимали участие бывшие конвойцы. Небольшие хоры существовали в кубанских станицах, организованных в Болгарии, Югославии, Париже, Канаде, Дании. В статье Ф. И. Елисеева «Среди кубанцев в Париже» дается описание казачьего вечера 26 сентября 1931 г., где упоминается выступление казачьего хора под управлением Николаева. Среди гостей были известные кубанцы — А. Шкуро, нотариус Подушка и дочь бывшего дирижера Кубанского войскового симфонического оркестра казачка Сириньяно[124].

Огромное значение для деятельности зарубежных хоров имело издание отдельными брошюрами работы Ф. И. Елисеева об истории кубанского войскового гимна в 1930 г. в Париже и в 1950 г. в США. В переписке Елисеева с сестрой кубанского казака П. Макаренко Марией Пухальской, которая проживала в США, есть интересные сведения об авторе музыки кубанского войскового гимна, терском казаке, известном композиторе, регенте хора наместника императора на Кавказе Михаиле Петровиче Колотилине.

Для сохранения певческой культуры издавались сборники казачьих песен и марши казачьих полков[125].

В конце 60–х годов XX в. Войсковой певческий хор, как и многие другие казачьи хоры, в эмигрантской прессе уже не упоминается. В переписке атамана Науменко с казаками есть упоминание о том, как на его призыв к старым хористам откликнуться и возродить былую мощь хора, оттозвалось только 12 хористов. Старая казачья эмиграция уходила из жизни. Свой юбилей в США торжественно отметил только Донской хор под управлением С. Жарова[126].

Казачья эмиграция, сберегая свое культурное наследие вдали от Родины, в какой?то мере способствовала возрождению военно — исторических традиций в России накануне Второй мировой войны, в частности, созданию ансамбля песни и пляски кубанских казаков в 1937 г. в Краснодаре. История и опыт деятельности казачьей эмиграции сыграли огромную роль в возрождении казачества в России и сохранении культурного наследия.