Классик без ретуши – Классик без ретуши: литературный мир о творчестве Владимира Набокова / Под общ. ред. Н.Г. Мельникова. Сост., подготовка текста: Н.Г. Мельников, О.А. Коростелев. М.: Новое литературное обозрение, 2000.

Набоков В. Собр. соч. – Набоков В.В. Собрание сочинений русского периода: В 5 т. СПб.: Симпозиум, 1999—2000;

Набоков о Набокове – Набоков о Набокове и прочем: интервью, рецензии, эссе / Редактор-составитель Н.Г. Мельников. М.: Изд. «Независимая газета», 2002.

С Двух берегов – С Двух берегов. Русская литература ХХ века в России и за рубежом / Под ред. Р. Дэвиса, В.А. Келдыша. М.: ИМЛИ РАН, 2002.

Современные записки. Из архива редакции – Современные записки. (Париж, 1920—1940). Из архива редакции / Под ред. О. Коростелева и М. Шрубы. М.: Новое литературное обозрение, 2011—2013.

In memoriam – In memoriam: исторический сборник памяти А.И. Добкина. СПб.: Феникс; Париж: Atheneum, 2000.

SL – Nabokov V. Selected Letters. 1940—1977 / Ed. by D. Nabokov and M.J. Bruccoli. N.Y.: Harcourt Brace Jovanovich / Bruccoli Clark Layman, 1989.

1910-е годы

С. 19 Бенуа Александр Николаевич (1870—1960) – художник, искусствовед, мемуарист, основатель художественного объединения «Мир искусства»; с 1908 по 1917 г. – сотрудник газеты «Речь», был близко знаком с ее редактором, отцом писателя В.Д. Набоковым; после революции 1917 г. принимал деятельное участие в работе всевозможных организаций, связанных главным образом с охраной памятников искусства и старины, а с 1918 г. стал заведовать Картинной галереей Эрмитажа; в 1926 г. покинул СССР, не вернувшись из заграничной командировки.

Аргутинский-Долгоруков Владимир Николаевич (1874—1941) — князь, известный в начале ХХ в. коллекционер, друг «мирискусников», один из организаторов «Русских сезонов» в Париже; в 1918—1919 гг. был хранителем Эрмитажа, членом совета Русского музея и др. музейных учреждений. В 1920-х гг. эмигрировал во Францию.

Судейкина Вера Артуровна (урожд. Де Боссе, в замужестве также Люри, Шиллинг; с 1940 г. Стравинская; 1888—1982) – актриса, мемуаристка, вторая жена художника Сергея Юрьевича (Георгиевича) Судейкина (1882—1946), вместе с которым с июня 1918 до апреля 1919 г. жила в Крыму: сначала в окрестностях Алушты, затем в Ялте и в Мисхоре. Рядом, в Гаспре, в имении графини С.В. Паниной, проживали Набоковы, о чем рассказывается в одиннадцатой главе «Других берегов»: «Мы осели в Гаспре, около Кореиза. <…> В своей Гаспре графиня Панина предоставила нам отдельный домик через сад, а в большом жили ее мать и отчим, Иван Ильич Петрункевич, старый друг и сподвижник моего отца» (Набоков В. Собр. соч. Т. 5. С. 295—296).

Хотяинцева Александра Александровна (1865—1942) – художница-карикатуристка, педагог, владелица дачи в Новом Мисхоре, которую вынуждена была покинуть в конце 1920 г. после занятия Крыма войсками красных; переехала в Москву, где в 1923 г. вместе с Т.Л. Сухотиной-Толстой организовала художественную студию.

Браиловские – Леонид Михайлович (1867—1937), живописец, график, архитектор, сценограф, и его жена Римма Никитична (урожд. фон Шмидт; 1877—1959), художница, владелица мастерской художественной вышивки в Москве; с марта 1917 г. Браиловские жили на своей даче в Новом Мисхоре; весной 1920 г. эмигрировали из России.

Ян-Рубан – сценический псевдоним певицы Анны Михайловны Петрункевич (в первом замужестве Маевская; 1874—1955).

…о первой книжке стихов – выпущенной Набоковым за свой счет тиражом 500 экземпляров (Стихи. Петроград, 1916). В «Других берегах» он весьма критично оценил свой дебютный сборник стихов: «…первая эта моя книжечка стихов была исключительно плохая, и никогда бы не следовало ее издавать. Ее по заслугам немедленно растерзали те немногие рецензенты, которые заметили ее» (Набоков В. Собр. соч. Т. 5. С. 290—291).

1920-е годы

С. 20 Струве Глеб Петрович (1898—1985) – литературовед, переводчик, критик, сын философа, политического и общественного деятеля Петра Бернгардовича Струве (1870—1944) и Антонины (Нины) Александровны Струве (1869—1943); в 1920—1930-х гг. – приятель Набокова. Впервые встретился с ним летом 1919 г., в Англии, но по-настоящему сблизился осенью 1922 г. в Берлине, куда начинающие литераторы переехали по окончании учебы: оба жили неподалеку, сотрудничали в одних и тех же изданиях и входили в поэтическое объединение «Братство круглого стола». До войны Струве много сделал для пропаганды творчества Набокова: написал несколько статей и рецензий на русском, английском и французском языках, перевел на английский рассказы «Возвращение Чорба» и «Пассажир», в феврале 1937 и весной 1939 г., во время визитов писателя в Англию, выступил в роли импресарио, устроив несколько его литературных выступлений. К середине 1950-х гг., времени написания своего главного литературоведческого труда, «Русская литература в изгнании» (1956), Струве заметно охладел к творчеству Набокова, о чем можно судить и по «набоковской» главе «Русской литературы в изгнании» (где настойчиво проводится тезис о «нерусскости» писателя), и по многочисленным признаниям, сделанным в письмах.

…я стихов его не люблю. – Отрицательное отношение к ранней лирике своего приятеля Струве выразил в отклике на сборник «Гроздь» (1923), назвав «главным грехом Сирина» его «чисто внешний подход к миру, бедность внутренней символики, отсутствие подлинного творческого огня» (Письма о русской поэзии // Русская мысль. 1923. Кн. 1/2. С. 297).

Осоргин Михаил Андреевич (наст. фам. Ильин; 1878—1942) – прозаик, критик, публицист, участник революционного движения: в 1904 г. вступил в партию эсеров, за участие в московском вооруженном восстании 1905 г. был арестован и приговорен к ссылке; в мае 1906 г. был освобожден под залог, после чего нелегально выехал за границу, где провел 10 лет (преимущественно в Италии). Нелегально вернулся в Россию в 1916 г.; активно включился в общественную жизнь страны: был одним из организаторов, а затем и председателем Всероссийского союза журналистов, занимал должность товарища председателя Московского отделения Союза писателей. После установления большевистской диктатуры неоднократно арестовывался (в том числе и за работу в Комиссии помощи голодающим при ВЦИК); в сентябре 1922 г. вместе с группой писателей и ученых был выслан из Советской России на «философском пароходе». На страницах зарубежной печати активно выступал в качестве критика, причем, в отличие от других писателей старшего поколения, активно помогал начинающим авторам (например, Ивану Болдыреву, Гайто Газданову, Василию Яновскому). Одним из первых русских парижан высоко оценил дарование «берлинца» В. Сирина: помимо благожелательной рецензии на роман «Машенька» (именно он упоминается в письме), Осоргин написал несколько отзывов на произведения молодого писателя: рассказ «Ужас», романы «Король, дама, валет», «Подвиг». Подробнее см.: Классик без ретуши. С. 31—33, 40—42, 93—95.

Вишняк Марк Вениаминович (1883—1976) – общественный деятель, один из лидеров партии социалистов-революционеров, журналист, мемуарист, с 1920 г. – соредактор журнала «Современные записки» (сделавший все возможное, чтобы на его страницах не была опубликована четвертая глава «Дара»). Чуть позже Набокова, осенью 1940 г., Вишняк перебрался из Европы в США, где преподавал в различных университетах, а затем стал консультантом по русским вопросам в еженедельнике «Тайм».

Алданов Марк Александрович (наст. фам. Ландау; 1886—1957) – один из самых популярных беллетристов русского зарубежья, чьи основные произведения впервые были опубликованы в «Современных записках»; с Набоковым Алданов поддерживал приятельские отношения: благодаря его рекомендации тот в мае 1940 г. переехал в США – читать курс лекций по литературе в Стэнфордском университете. Подробнее о взаимоотношениях двух писателей см.: «Как редко теперь пишу по-русски…». Из переписки В.В. Набокова и М.А. Алданова / Публ. А. Чернышева // Октябрь. 1996. № 1. С. 121—145.

Ходасевич Владислав Фелицианович (1886—1939) – поэт, критик, литературовед; в июне 1922 г. вместе с Н.Н. Берберовой покинул Россию; начиная с 1929 г., когда в заметке «1928 год за рубежом» отметил «роман В. Сирина “Король, Дама, Валет” – вещь безусловно даровитую, современную по теме и любопытную по выполнению» (Возрождение. 1929. 14 января. С. 3) – играл роль защитника и пропагандиста набоковского творчества, регулярно отзывался о журнальных публикациях писателя и посвятил ему эссе «О Сирине» (Возрождение. 1937. 13 февраля (№ 4065). С. 9); познакомился с Набоковым 23 октября 1932 г. во время его визита в Париж. Во второй половине 1930-х гг. Ходасевич поостыл к прозе Набокова, о чем можно судить и по его печатным откликам на некоторые произведения, например на журнальную публикацию «Приглашения на казнь» – роман, который он расценил как малоудачную «противоутопию» (Возрождение. 1936. 12 марта (№ 3935). С. 9; перепеч. в: Классик без ретуши. С. 139—140), и, по признанию, сделанному в письме Н. Берберовой (март 1936 г.): «Сирин мне вдруг надоел (секрет от Адамовича), и рядом с тобой он какой-то поддельный» (Ходасевич В.Ф. Собр. соч.: В 4 т. Т. 2. М., 1996. С. 530). Набоков тем не менее всегда высоко ставил поэзию Ходасевича и в прочувствованном некрологе назвал его «крупнейшим поэтом нашего времени, потомком Пушкина по тютчевской линии» (О Ходасевиче // Современные записки. 1939. № 69. С. 262).

Сирина бы что-нибудь напечатали… – Несмотря на то что два стихотворения Набокова («Пока в тумане странных дней…» и «Давно ль по набережной снежной…») были опубликованы уже в 7-м номере «Современных записок», как прозаик он дебютировал на страницах журнала лишь в 1927 г. (№ 30), рассказом «Ужас». На протяжении 1920-х гг. редакторы «Современных записок» полагались на авторов, составивших себе имя в России, и к молодым писателям, в том числе и к В. Сирину относились скептически. См., например, характерные заявления из редакционной переписки этого периода: «Твоя критика моей беллетристической политики сильна, mais la critique est ais?e [критиковать легко (фр.)]. <…> Что предлагаешь ты? Закрыть журнал за отсутствием беллетристики? Ликвидировать его фактически, сведя беллетристический отдел на Каллинникова, Данилова, Сирина? Если же ты этого не предлагаешь, то остается одно: добиваться, во что бы то ни стало, участия 5—6 настоящих художников, живущих за границей» (из письма И.И. Фондаминского М.В. Вишняку от 26 мая 1925 г. Цит. по: Современные записки. Из архива редакции. Т. 1. С. 239); «К сожалению, я почти убедился окончательно, что “новых” в эмиграции не будет. Печатать бездарных – только обманывать себя. Сахарин никогда не станет сахаром, и бездарный рассказ бездарного автора никогда не сделается художественным произведением. Вадим предлагает для самооправдания и самоуспокоения печатать Сириных <…>. Я против этого (разумеется, принятые вещи надо напечатать)» (из письма И.И. Фондаминского М.В. Вишняку и В.В. Рудневу от 6 января 1926 г. Цит. по: Современные записки. Из архива редакции. Т. 1. С. 276).

Зарецкий Николай Васильевич (1876—1959) – художник-иллюстратор, искусствовед; до революции сотрудничал в журналах «Весы» и «Золотое руно»; с 1920 г. в эмиграции; в 1922 г. поселился в Берлине; в 1923—1924 гг. – сотрудник литературного приложения газеты «Накануне», издательств З.И. Гржебина и «Эпоха»; с 1925 по 1931 г. – председатель берлинского Союза русских живописцев, ваятелей и зодчих; с 1931 по 1950 г. жил в Праге. Пламенный поклонник Алексея Михайловича Ремизова (1877—1957), Кавалер Обезьяньего знака 1-й степени с завитком пестиковым Обезвелвопала (шутейного ордена, учрежденного Ремизовым), Зарецкий был уязвлен разносной рецензией Набокова (Cирина) на ремизовскую книжку «Звезда надзвездная» (Руль. 1928. (№ 2424) 14 ноября. С. 4). В антисиринском памфлете, зачитанном на литературном вечере Клуба поэтов, Зарецкий пропел осанну Ремизову, а придирчивого рецензента уподобил персонажу крыловской басни «Петух и жемчужное зерно»: «Рецензент, подчеркивая массу “недочетов” книги, заканчивает ее заключением, что у Ремизова суконный язык! Вот так штука! И это про Ремизова, о котором В.В. Розанов говорил: “Это потерянный бриллиант, а всякий будет счастлив, кто его поднимет…” А г. Сирин к этому драгоценному камушку отнесся по-петушиному, с задором и криком» (цит. по: Обатнина Е.Р. Царь Асыка и его подданные. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2001. С. 253). Рецензию Сирина Зарецкий сравнил с пренебрежительным отзывом Фаддея Булгарина на журнальную публикацию седьмой главы «Евгения Онегина»: «Теперь кажется только забавной эта дерзость Фиглярина по отношению к Пушкину: моська взбрехнула на слона-гиганта, но ее тотчас же загнали в подворотню и – конец. В этой рецензии (т.е. г. Сирина) я вижу кощунственное отношение к имени русского писателя, писателя большого, прекрасного, и такое выступление рецензента подобно плевку на алтарь поэта, где пылает его священный огонь» (Там же).

С. 21 …приехал с сестрами Бродскими… – С поэтессой и сценографом Ниной Бродской (1892—?) и ее сестрой Ольгой, художницей.

Матусевич Иосиф Александрович (1879– не ранее 1940) – художник, писатель и журналист; до революции был секретарем Союза писателей, сотрудничал в журналах «Новая жизнь», «Рампа и жизнь», «Журнал для всех» и др. В августе 1922 г. был выслан из Советской России на знаменитом «философском пароходе»; первое время жил в Берлине, где стал соучредителем берлинского Клуба писателей; весной 1931 г. в Берлине была устроена выставка его картин, на которую откликнулся В. Набоков (И.А. Матусевич как художник // Руль. 1931. 6 мая. С. 6), затем переехал во Францию; был членом парижского Союза русских писателей и журналистов, печатался в лучшем журнале эмиграции «Современные записки».

…цитата из Блока о черни… – В своем памфлете Зарецкий цитировал эссе Блока «О назначении поэта» (1921): «…никогда не заслужат от поэта дурного имени те, кто представляют из себя простой осколок стихии, те, кому нельзя и не дано понимать. Не называются чернью люди, похожие на землю, которую они пашут, на клочок тумана, из которого они вышли, на зверя, за которым охотятся. Напротив, те, которые не желают понять, хотя им должно многое понять, ибо и они служат культуре, – те клеймятся позорной кличкой: чернь; от этой клички не спасает и смерть; кличка остается и после смерти, как осталась она за графом Бенкендорфом, за Тимковским, за Булгариным – за всеми, кто мешал поэту выполнять его миссию» (Блок А. Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. Л.: Художественная литература, 1982. С. 415).

…сказав мне дерзость… – Согласно набоковскому биографу, Набоков, оскорбленный сравнением с Булгариным, бросил Зарецкому: «Если бы не ваш возраст, я бы разбил вам морду» (Бойд Б. Владимир Набоков: русские годы. М.: Издательство «Независимая газета»; СПб.: Симпозиум, 2001. С. 337).

С. 22 Гофман Модест Людвигович (1887—1959) – историк литературы, пушкинист, поэт, мемуарист; в 1922 г., будучи сотрудником Пушкинского дома, выехал в Париж с целью приобретения пушкинских реликвий, но из командировки не вернулся.

Блох Раиса Ноевна (1899—1943) – поэтесса, переводчица; в 1922 г. эмигрировала в Германию, где жила до 1933 г.; после прихода к власти нацистов бежала во Францию; погибла в немецком концлагере. Была лично знакома с Набоковым, который тем не менее написал придирчивую рецензию на ее первый стихотворный сборник «Мой город» (Руль. 1928 (№ 2213). 7 марта. С. 4).

Пиотровский (Корвин-Пиотровский) Владимир Львович (1891—1966) – поэт, участник Белого движения; с 1920 г. – в эмиграции; в Берлине работал таксистом, позже устроился на службу во французском посольстве; в 1939 г. перебрался в Париж; в 1944 г. за участие в Сопротивлении был арестован гестапо и десять месяцев провел в тюрьме; в 1953 г. переехал в США, где стал постоянным сотрудником «Нового журнала». В 1920-х гг. Корвин-Пиотровский поддерживал приятельские отношения с Набоковым; оба были членами нескольких литературных объединений (литературный кружок при журнале «Веретено», кружок Татариновой—Айхенвальда), поэтому неудивительно, что на вечере Клуба поэтов Корвин-Пиотровский выступил против Зарецкого. Набоков, в свою очередь, одобрительно отозвался о сборнике драматических поэм Пиотровского «Беатриче» (Россия и славянство. 1930. 11 октября. С 3), а много позже, в «Юбилейных заметках», опубликованных в журнале «Трикуотерли» (1970), назвал его «удивительно одаренным поэтом» (Набоков о Набокове. С. 596).

Бродский Борис Яковлевич (1901—?) – журналист; в 1920-х – начале 1930-х гг. жил в Берлине, был берлинским корреспондентом варшавской газеты «За свободу!», сотрудничал в газете «Руль», где опубликовал в целом доброжелательный отзыв о пьесе В. Сирина «Человек из СССР» (Руль. 1927. 5 апреля. С. 5); в середине 1930-х гг. переехал в Париж; после 1944 г. сотрудничал в советофильских изданиях «Честный слон» и «Русские новости»; в 1951 г. был выслан из Парижа за просоветскую деятельность.

…он покидает Берлин, переселяясь в Париж. – На самом деле в конце 1920-х гг. Набоковы вовсе не собирались переселяться в Париж – они лишь заехали туда на несколько дней по дороге на юг Франции (Восточные Пиренеи), где пробыли с февраля до середины июня 1929 г.; на деньги, вырученные за немецкое издание романа «Король, дама, валет», Набоков поселился вместе с женой в горном отеле возле испанской границы; именно в нем был написан роман «Защита Лужина».

С. 23 Фондаминский Илья Исидорович (псевд. Бунаков; 1881—1942) – публицист, общественно-политический деятель, член ЦК партии социалистов-революционеров; дважды эмигрировал из России: первый раз – в 1906 г., спасаясь от царской полиции (вернулся в 1917 г., был комиссаром Временного правительства на Черноморском флоте); второй раз – весной 1919 г., спасаясь от большевиков; был основателем и соредактором «Современных записок», главного «толстого» журнала русского зарубежья, в котором при его активном содействии были опубликованы многие произведения Набокова. Личное знакомство с Набоковым состоялось осенью 1930 г. – вовсе не «в начале лета», как ошибочно утверждает Б. Бойд, слепо доверившийся набоковскому предисловию к английскому переводу «Подвига» (см.: Бойд Б. Набоков: русские годы. С. 415): во время турне по Европе Фондаминский заехал в Берлин и посетил писателя, чтобы приобрести права на издание еще не дописанного романа, изначально озаглавленного «Романтический век», а позже получившего название «Подвиг». Фондаминский много сделал для утверждения писательской репутации Набокова: не только активно продвигал его произведения на страницы «Современных записок» (порой преодолевая сопротивление других редакторов журнала), но и заботился о печатных откликах на его книги, а также помогал в устройстве литературных вечеров во время визитов писателя в Париж (который неизменно останавливался у Фондаминского). Не случайно Фондаминский – один из немногих деятелей культуры русского зарубежья, о котором Набоков отзывался с неизменным уважением и теплотой. Такого отзыва, в частности, Фондаминский удостоился в тринадцатой главе «Других берегов»: «Политические и религиозные его интересы мне были чужды, нрав и навыки у нас совершенно различные, мою литературу он больше принимал на веру, – и все это не имело никакого значения. Попав в сияние этого человечнейшего человека, всякий проникался к нему редкой нежностью и уважением» (Набоков В. Собр. соч. Т. 5. С. 316).

…начать печатание у нас романа со следующей книжки… – Речь идет о романе «Защита Лужина»; после публикации в «Современных записках» (1929—1930. № 40—42) он принес автору известность в литературных кругах русского зарубежья и из разряда «начинающих» и «подающих надежды» выдвинул его в первый ряд эмигрантских писателей.

С. 24 Алехин Александр Александрович (1892—1946) – знаменитый шахматист, чемпион мира по шахматам; с 1921 г. – в эмиграции. Согласно набоковскому интервью Андрею Седых (Последние новости. 1932. 3 ноября. С. 2), Алехин по прочтении романа утверждал, что в образе Лужина автор вывел другого известного гроссмейстера, Савелия Григорьевича Тартаковера (1887—1954). В том же интервью писатель категорически заявил: «Мой Лужин – чистейший плод воображения».

Бунина Вера Николаевна (урожд. Муромцева; 1881—1961) – жена Ивана Алексеевича Бунина (1870—1953), переводчица, мемуаристка.

Ян – домашнее прозвище И.А. Бунина, оказавшего определенное влияние на творчество Набокова (на что указывали некоторые эмигрантские критики и чего не скрывал и сам начинающий писатель; показательна дарственная надпись, сделанная им в декабре 1929 г. на экземпляре сборника стихов и прозы «Возвращение Чорба», посланного Бунину: «Великому мастеру от прилежного ученика»). В 1920-х гг. Набоков был ревностным поклонником бунинской музы, что нашло отражение и в его восторженных письмах «дорогому и глубокоуважаемому Ивану Алексеевичу» (переписку Набокова и Бунина, опубликованную Р. Дэвисом и М. Шраером, см. в кн.: С Двух берегов. С. 167—220), и в его панегирической рецензии на «Избранные стихи» Бунина (Руль. 1929. 22 мая (№ 2577). С. 2—3). Показательно, что супруга А.М. Ремизова, С.П. Ремизова-Довгелло, возмущенная «глубоко невежественной и наглой» рецензией Сирина на «Звезду надзвездную», в письме Н.В. Зарецкому от 23 ноября 1928 г. утверждала (едва ли обоснованно), будто она была написана «по желанию Бунина, который Алексея Михайловича готов проглотить, так как это ему один соперник» (цит. по: Обатнина Е.Р. Царь Асыка и его подданные. С. 257).

Впервые писатели встретились 30 декабря 1933 г. на торжественном вечере, устроенном в честь Бунина русскими «берлинцами»: «талантливейший из молодых зарубежных писателей» произнес речь о поэзии «нобелиата» и прочитал несколько его стихотворений (Вечер в честь Бунина в Берлине // Возрождение. 1934. 11 января. С. 4). Постепенно, по мере творческого взросления Набокова, благоговейный восторг, который питал начинающий автор к живому классику, угасал, а после более тесного знакомства с «Лексеичем, нобелевским» (так Набоков окрестил Бунина в письме З. Шаховской) и вовсе сменился еле сдерживаемой насмешливой неприязнью. Именно в этом духе выдержан эпизод из тринадцатой главы набоковских воспоминаний (в русской версии – «Другие берега»), рассказывающий о парижской встрече с Буниным в январе 1936 г. Бунин, в свою очередь, сначала поощрительно отзывался о произведениях молодого писателя (известен его завистливо-восхищенный отзыв по прочтении «Защиты Лужина»: «Этот мальчишка выхватил пистолет и одним выстрелом уложил всех стариков, в том числе и меня»), но затем, когда популярность Сирина грозила затмить его славу, стал испытывать по отношению к нему тяжелое чувство, в котором в равной пропорции были намешаны писательская ревность и принципиальное неприятие набоковской эстетики.

Кизеветтер Александр Александрович (1866—1933) – историк, публицист, политический деятель, член кадетской партии, депутат 2-й Государственной думы; в августе 1922 г. по постановлению Коллегии ГПУ выслан за границу; поселился в Праге, где активно включился в жизнь русской диаспоры: был профессором русской истории в Пражском университете, членом Союза русских академических организаций за границей, товарищем председателя, с 1931 г. – председателем Русского исторического общества; многие его письма соредактору «Современных записок» Марку Вишняку представляют собой вдумчивые разборы публикаций из свежих номеров журнала.

Роман Сирина… – В письме разбирались произведения, напечатанные в 39-м и 40-м номерах «Современных записок», в том числе и первые главы «Защиты Лужина».

Книга Яну от Сирина… — сборник рассказов и стихотворений «Возвращение Чорба», присланный в декабре 1929 г. И.А. Бунину с дарственной надписью, так умилившей супругу писателя, Веру Николаевну Муромцеву-Бунину. В ответ на «Возвращение Чорба», в феврале 1930 г., Бунин послал Набокову экземпляр только что изданной книги «Жизнь Арсеньева. Истоки дней», снабдив его дарственной надписью: «Дорогой Владимир Владимирович, от всей души и с большой любовью к Вашему прекрасному таланту желаю Вам долгого, счастливого и славного пути. Ив. Бунин» (цит. по: С Двух берегов. С. 195).

С. 25 Кузнецова Галина Николаевна (1900—1976) – поэт, прозаик, литературная ученица и возлюбленная И.А. Бунина; с 1927 г. жила вместе с Буниными. В декабре 1933 г. вместе с В.Н. Буниной сопровождала писателя во время его визита в Швецию, но уже вскоре после нобелевских торжеств увлеклась певицей Маргаритой Августовной Степун (1897—1972). В 1935 г. последовал разрыв отношений между Буниным и Кузнецовой, которая тем не менее вместе с М.А. Степун жила у Буниных с февраля 1937 до апреля 1942 г. Наиболее значительным вкладом Кузнецовой в русскую литературу считается «Грасский дневник» (1967), в котором рассказывается о ее совместной жизни с Буниным.

1930-е годы

C. 27…Посылаю тебе «Соглядатая»… – повесть была опубликована в 44-м номере «Современных записок».

…написать страничку для «Современных записок» о «Возвращении Чорба»… – Несмотря на просьбу Фондаминского Бунин так и не написал отзыв о «Возвращении Чорба». Вместо него это сделал М. Цетлин (см.: Современные записки. 1930. № 42. С. 530—531).

Адамович Георгий Викторович (1892—1972) – «шире всех читаемый и самый влиятельный критик эмиграции» (В. Вейдле) – на протяжении многих лет внимательно следил за развитием творчества Владимира Набокова, которому посвятил в общей сложности около сорока статей и критических заметок. По своим мировоззренческим и эстетическим принципам «чистейшей воды выдумщик» Набоков был антагонистом Адамовича, подозрительно относившегося ко всяческим формальным «вывертам», ратовавшего за простоту и безыскусность «человеческого документа», что и обусловило критическую направленность большинства адамовичевских отзывов. Тем не менее в послевоенный период Адамович отчасти пересмотрел свое отношение к творчеству Набокова, что нашло отражение и в тех суждениях, которыми он делился со своими корреспондентами, и в его критических статьях. Так, например, Адамович написал уважительное предисловие к парижскому переизданию «Защиты Лужина», вышедшему под эгидой ЦРУ для распространения в СССР (перепеч. в: Классик без ретуши. С. 70—76).

С. 28 Руднев Вадим Викторович (1879—1940) – общественно-политический деятель, член партии эсеров; за антиправительственную деятельность неоднократно арестовывался и подвергался ссылке; во время Октябрьской революции занимал активную антибольшевистскую позицию: возглавлял Комитет общественной безопасности, боровшийся с большевиками в Москве, участвовал в созыве Учредительного собрания, а после его роспуска перешел на нелегальное положение, был членом различных антибольшевистских организаций (Земгор, Союз Возрождения России); в апреле 1919 г. навсегда покинул Россию; в эмиграции был одним из соредакторов «Современных записок», а с 1939 г. – единоличным редактором журнала.

…письмо с рукописью Сирина… – Речь идет о рассказе «Пильграм» (опубликован в 43-м номере «Современных записок»).

С. 29 …жена – Вера Евсеевна Набокова (урожд. Слоним; 1902—1991).

…новый большой роман – «Подвиг», впервые опубликованный в «Современных записках» (1931—1932. № 45—48).

Мережковский Дмитрий Сергеевич (1865—1941) – Знаменитый писатель и религиозный философ, один из зачинателей русского символизма также не вызывал особо теплых чувств у Набокова. В статье «Молодые поэты», откликаясь на журнальную публикацию главы из книги Мережковского «Атлантида-Европа», он назвал автора «писателем, углубившимся в сомнительную мистику» (Набоков В. Собр. соч. Т. 3. С. 693); в набоковском письме Марку Алданову от 6 мая 1942 г. находим еще один уничижительный отзыв о Мережковском: «Мне его безмудый слог всегда был противен, а духовно это был евнух, охраняющий пустой гарем» (цит. по: Октябрь. 1996. № 1. С. 132). Гораздо позже, в беседе со своим первым биографом Эндрю Филдом, Набоков отозвался о Мережковском столь же критично: «Не думаю, что он был плохим писателем, однако он не написал ни одного произведения, которое можно было бы вытерпеть» (Field A. Nabokov: His Life in Part. London: Hamish Hamilton, 1977. Р. 227).

Гиппиус Зинаида Николаевна (1869—1945) – поэт, прозаик, критик; еще до революции была первой из профессиональных писателей, обратившей внимание на творчество Набокова (точнее, на сборник незрелых юношеских стихов, изданных Набоковым за свой счет). Согласно набоковским воспоминаниям, встретившись на заседании Литературного фонда с В.Д. Набоковым, отцом начинающего поэта, она произнесла «пророческую» фразу, которую потом «лет тридцать не могла забыть»: «Пожалуйста, передайте вашему сыну, что он никогда писателем не будет» (Набоков В. Собр. соч. Т. 5. С. 291). Будучи в эмиграции, в своих критических писаниях Гиппиус вполне сознательно «замалчивала» произведения набиравшего силу и популярность В. Сирина и лишь изредка язвила его брошенными вскользь замечаниями, как, например, в статье «Поэзия наших дней», где пренебрежительно отозвалась о его «мало-ярком» поэтическом даровании (Последние новости. 1925. 22 февраля. С. 2), или в эссе «Современность» (1933): «Как великолепно умеет он говорить, чтобы сказать… ничего! Потому что сказать ему – нечего» (цит. по: Гиппиус З.Н. Арифметика любви. Неизвестная проза 1931—1939 годов. М.: Росток, 2002. С. 462). Наряду с Г. Адамовичем Гиппиус считается прототипом Христофора Мортуса, велеречивого зоила из романа «Дар», терзающего сочинения набоковского alter ego Годунова-Чердынцева.

Фельзены и Поплавские… – Прозаик Юрий Фельзен (наст. Имя Николай Бернгардович Фрейденштейн; 1894—1943) и поэт Борис Юлианович Поплавский (1903—1935) – представители младшего поколения эмигрантских писателей, участники литературно-философского общества «Зеленая лампа», организованного Мережковскими.

С. 30 …находит его роман первоклассным… – Речь идет о романе «Подвиг», который печатался в «Современных записках» (1931—1932. № 45—48).

…роман Сирина «Camera obscura» – печатался в «Современных записках» (1932. № 49; № 50; 1933. № 51; № 52).

Бертенсон Сергей Львович (1885—1962) – библиограф, историк литературы и театра, переводчик; до революции занимал ряд должностей (помощник делопроизводителя Кабинета Его Императорского Величества, помощник секретаря Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины), состоял для поручений при главноуполномоченном Северного района Российского общества Красного креста; с 1918 г. – заведующий труппой и репертуаром в Московском художественном театре. В июне 1928 г. покинул Советскую Россию: при содействии В.И. Немировича-Данченко получил разрешение выехать за границу в отпуск, из которого так и не вернулся; поселился в США, работал в Голливуде. Совместно с И. Косинской перевел на английский набоковский рассказ «Картофельный эльф» (перевод был опубликован в журнале «Esquire» в 1939 г.), планировал переделать его в сценарий для постановки в Голливуде. В 1932 г., во время деловой поездки в Германию, Бертенсон встречался с Набоковым, вел переговоры об экранизации его произведений («Камера обскура», «Отчаяние»). Несмотря на заинтересованность Набокова, из этих планов ничего не вышло. Лишь в 1968 г. режиссер Тони Ричардсон и сценарист Эдвард Бонд взялись за экранизацию англоязычной версии «Камеры обскуры» «Laughter in the Dark» («Смех во тьме»). Фильм, главные роли в котором исполнили Анна Карина и Никол Уильямсон, вышел на экран в 1969 г.

Майльстон (Майлстоун) Льюис (наст. имя и фам. Лейб Мильштейн; 1895—1980) — американский кинорежиссер и сценарист, обладатель двух премий «Оскар»; уроженец Кишинева, в 1913 г. эмигрировал из России в США, где сделал головокружительную карьеру в Голливуде; мировую известность ему принесла картина «На Западном фронте без перемен» (1930) по одноименному роману Э.-М. Ремарка. Майлстоуну так понравился набоковский рассказ «Картофельный эльф», что он поручил своему консультанту Бертенсону провести с автором переговоры о возможном сотрудничестве.

С. 31 Коварский Илья Николаевич (1880—1962) – врач, член партии социалистов-революционеров; с 1919 г. в эмиграции; поселился в Париже, был владельцем книжного магазина и издательства «Родник», в помещении которого располагалась редакция журнала «Современные записки»; в 1940 г. перебрался в США.

Карпович Михаил Михайлович (1888—1959) – историк, публицист, мемуарист; с мая 1917 по 1922 г. работал в Вашингтоне в составе посольства России; с 1927 по 1957 г. преподавал в Гарвардском университете; с 1943 г. соредактор, а с 1946 по 1959 г. – главный редактор нью-йоркского «Нового журнала». Знакомство с Набоковым состоялось в апреле 1932 г. в Праге, куда писатель приехал навестить свою мать. В дальнейшем оба поддерживали приятельские отношения: Карпович помог Набокову при переезде из Франции в Америку, а летом 1940 г. Набоков, тогда только прибывший в США и не имевший своего угла, провел несколько недель на вермонтской даче Карповича. Весной 1957 г. Карпович не поддержал набоковскую кандидатуру на получение профессорской ставки в Гарварде (именно во время этого заседания Роман Якобсон сравнил знаменитого писателя со слоном, которого не стоит приглашать на должность профессора зоологии), после чего Набоков резко изменил к нему отношение: согласно дневниковым записям Марка Шефтеля, он назвал Карповича «старой лисой» и пригрозил, что непременно изобразит его в одном из своих романов вместе с «большевиком» Якобсоном: «Я еще их выведу в одном из моих романов» (Diment G. Pniniad. Vladimir Nabokov and Мarc Szeftel. University of Washington Press, 1997. Р. 39).

Тарасов-Родионов Александр Игнатьевич (1885—1938) – «пролетарский» писатель, чей нашумевший роман «Шоколад» (1922) оправдывал смертный приговор, вынесенный ни в чем не повинному коммунисту, чекисту Зудину, лишь для того, чтобы показать «массам» необходимую беспощадность большевистской партии к «предателям революции». Сам Тарасов был репрессирован в время сталинских чисток. Встреча Набокова с советским писателем состоялась по инициативе последнего в декабре 1931 г. Об их беседе, послужившей пищей для анекдотов и нашедшей отзвук в рассказе Набокова «Встреча» (декабрь 1931 г.), см.: Бойд Б. Владимир Набоков: русские годы. С. 438.

Амфитеатров Александр Валентинович (1862—1938) – писатель, литературный и театральный критик, журналист, снискавший скандальную славу своими фельетонами (за один из них, «Господа Обмановы» (1902), в котором высмеивались члены династии Романовых и сам Николай II, был сослан на пять лет под гласный надзор полиции в г. Минусинск). В 1921 г. бежал из Советской России (вместе с семьей переправился через Финский залив на лодке). В лекции «Литература в изгнании», посвященной литературе русского зарубежья, Амфитеатров благосклонно отозвался о творчестве Набокова 1920-х гг.: «Сирин в рассказах и стихах своих мучительный эстет и лирик с уклонами в фантастический импрессионизм, обещает выработаться в очень значительную величину. Он хорошей школы. В первом своем романе “Машенька” Сирин подражательно колебался между Б. Зайцевым и И.А. Буниным, успев, однако, показать уже и свое собственное лицо с “необщим выражением”. Второй роман Сирина “Король, дама, валет” – произведение большой силы: умное, талантливое, художественно психологическое, – продуманная и прочувственная вещь» (Амфитеатров А.В. Литература в изгнании // Новое время. 1929. 22 мая (№ 2416). С. 2). Правда, более поздние вещи писателя («Камера обскура», «Отчаяние») не пришлись ему по душе, что нашло отражение и в письмах, и в колкой эпиграмме:

Пишет он уму цепкому внятное,

Пишет сердцем приветливо чуемое,

Лишь немного порой непонятное:

Где подлежащее, где сказуемое?

Наблюдение проникновенное,

Торжество психологии вящее

Построение ловко манящее…

И одним только недоуменное:

Где сказуемое, где подлежащее?

Иванов Вячеслав Иванович (1866—1949) – поэт-символист, драматург, переводчик, критик, философ; в 1924 г. покинул Россию и поселился в Риме, где в основном занимался педагогической деятельностью; сохраняя советское гражданство до 1936 г., Иванов не принимал участия в общественной жизни русского зарубежья и лишь эпизодически печатался в эмигрантской периодике.

С. 32 Деспотули Владимир Михайлович (1895—1977) – журналист; в эмиграции сначала был сотрудником газеты «Руль», затем – берлинским корреспондентом парижской газеты «Возрождение», а с 1934 г. стал главным редактором пронацистской газеты «Новое слово». Во время Второй мировой войны сблизился с НТС, был арестован гестапо, но после допросов с «пристрастием» отпущен на свободу, которой, впрочем, наслаждался недолго: весной 1945 г. Деспотули был арестован органами Смерша и на 11 лет отправлен в ГУЛАГ, после освобождения жил в Западном Берлине, преподавал русский язык.

Буров Александр Павлович (наст. фам. Бурд; 1870—1957) – инженер, предприниматель, писатель-дилетант и меценат, субсидировавший журнал «Числа», в котором публиковались его произведения; стал прототипом писателя-графомана Ильи Борисовича, главного героя набоковского рассказа «Уста к устам», в сюжетную основу которого легла скандальная история с финансированием «Чисел». Несмотря на свое еврейское происхождение, Буров, один из немногих в литературном мире русской эмиграции, поддерживал дружеские отношения с Деспотули, после того как тот возглавил пронацистскую газету «Новое слово». Подробнее о нем см.: Шумихин С.В. «Чудак, дурак, писатель, богач» (Александр Буров и его корреспонденты) // Встречи с прошлым. Вып. 10. М.: РОССПЭН, 2004. С. 553—556).

Любопытно, что в графоманском памфлете «Плач вопиющего в пустыне», составившем вторую часть книги «Грустно, тяжко без Сталинградовой России» (Leiden, 1947), Буров осыпал похвалами Набокова – «писателя блестящего, и так бессовестно затюканного нашими эмигрантскими Сеньковскими» (Указ. соч. С. 176) и при этом нападал на его зоила, «Георгия Абрам?вича» (так он переименовал Георгия Адамовича, в послевоенные годы – сотрудника просоветской газеты «Русские новости»), и П.Н. Милюкова, главного редактора газеты «Последние новости», на страницах которой неоднократно печатались набоковские произведения: «А что писал господин Абрам?вич, и так же пренебрежительно, о выдающемся писателе Сирине-Набокове? <…> У нас же ни единого писателя не нашлось в русском Париже, чтоб – возмутиться деяниями политического евнуха и Держиморды “Последних новостей”, предпочитавшего печатать в своей газете дамские пустяковины, чем ПОДЛИННОЕ ЗОЛОТО СИРИНА-НАБОКОВА» (Указ. соч. С. 140, 142).

Зайцева Вера Алексеевна (урожд. Орешникова, в первом браке Смирнова; 1877—1965) – жена писателя Бориса Зайцева, подруга В.Н. Буниной.

«Новый град» – религиозно-философский журнал, с 1931 по 1939 г. выходивший в Париже под редакцией Ф.А. Степуна, Г.П. Федотова и И.И. Фондаминского.

«Братья писатели…» – Цитируется стихотворение Н.А. Некрасова «В больнице» (1855).

Читал блестяще, очень интересный отрывок. – Речь идет о первом публичном выступлении В. Набокова в Париже, организованном его почитателем, общественным деятелем, редактором журнала «Современные записки» И.И. Фондаминским. 15 ноября 1932 г. в «Мюзе Сосиаль» Набоков с оглушительным успехом выступил перед многочисленной аудиторией, прочтя несколько стихотворений и первые две главы только что написанного романа «Отчаяние».

Зуров Леонид Федорович (1902—1971) – прозаик, представитель младшего поколения писателей русского зарубежья; участник Белого движения; с 1922 г. жил в Риге; в 1929 г. по приглашению И.А. Бунина, высоко оценившего произведения Зурова, переехал во Францию и в качестве секретаря поселился на вилле Буниных. Несмотря на то что постепенно отношения между ним и Буниным испортились, Зуров всю оставшуюся жизнь прожил с Буниными и в конце концов стал наследником бунинского архива.

…хочет, чтобы «Последние новости» печатали его… – Предваряя публикацию в журнале «Современные записки», фрагменты романа «Отчаяние» печатались в газете «Последние новости» (1932. 31 декабря; 1933. 8 октября; 5 ноября).

С. 33 Грузенберг Оскар Осипович (1866—1940) – адвокат и общественный деятель, участник многих громких судебных процессов (М. Бейлиса, Горького, Короленко, Троцкого, думцев-выборжцев и т.д.), принесших ему славу одного из самых ярких судебных ораторов России начала ХХ в.; с 1921 г. в эмиграции; с 1922 по 1923 г. жил в Берлине, где встречался с семейством Набоковых; затем переехал в Ригу и там, несмотря на статус иностранца, продолжал заниматься адвокатской практикой.

…Удивляюсь статье Адамовича… – Речь идет о рецензии Г. Адамовича на 52-й номер «Современных записок», в котором были напечатаны заключительные главы «Камеры обскуры». Признав, что «заключительные главы этого романа, <…> принадлежат к лучшему, что Сирин вообще написал», рецензент пришел к безрадостному выводу: «Вместе с тем, роман легковесный и поверхностный. Он полностью исчерпывается течением фабулы и лишен замысла. <…> Нет темы, есть только сценарий» (Цит. по: Классик без ретуши. С. 103).

…печатать Сирина. – Речь идет о романе «Отчаяние», который в конце концов был опубликован в «Современных записках» (1934. № 54—56) – несмотря на противодействие М. Вишняка (см. его письмо В. Рудневу от 1 сентября 1933: «…Против сиринского “Отчаяния” – я возражаю» (цит. по: Современные записки. Из архива редакции. Т. 1. С. 716).

Сомов Константин Андреевич (1869—1939) – живописец и график, участник объединения «Мир искусства», один из основателей одноименного журнала; с 1923 г. – в эмиграции.

Михайлова Анна Андреевна (урожд. Сомова; 1873—1945) – сестра и близкий друг художника.

Горный Сергей (наст. имя и фам. Александр-Марк Авдеевич Оцуп, 1882—1942) – писатель, участник Белого движения: в 1919 г. был ранен в бою под Екатеринославом, попал в плен к махновцам, но при помощи англичан был освобожден и вывезен на Кипр; в 1922 г. переехал в Берлин, где активно включился в литературную жизнь русской диаспоры; был лично знаком В. Набоковым, вместе с которым некоторое время был членом литературных объединений «Братство круглого стола» и «Веретено». Набоков был не слишком высокого мнения о писаниях Горного – судя по пренебрежительному отзыву о его мемуарной книге «Санкт-Петербург (Видения)» (1925), данному в одном из писем Г. Струве: «Сергей Горный все тот же нестерпимо-однообразный популяризатор частных воспоминаний» (цит. по: Звезда. 2003. № 11. С. 121).

Ирецкий Виктор Яковлевич (наст. фам. Гликман; 1882—1936) – прозаик, журналист; осенью 1922 г. выслан из Советской России, обосновался в Берлине.

С. 35 Бицилли Петр Михайлович (1879—1953) – литературовед, критик, историк; до эмиграции из России в 1920 г. – профессор истории Новороссийского университета; в 1920—1922 гг. преподавал в университете города Скопье (Македония); с 1924 по 1948 г. – в Софийском университете. Один из крупнейших филологов русского зарубежья, автор нескольких литературоведческих и исторических книг, Бицилли проявил себя и как плодовитый критик, живо интересующийся текущим литературным процессом. В восприятии набоковского творчества Бицилли проделал сложную эволюцию: от почти полного неприятия до безоговорочного признания. Если в статье «Жизнь и литература» он отказывался признать целостность сиринских произведений – «Великолепны отдельные места в произведении Сирина. Но мы часто не знаем, к чему они. Они не слагаются в единое целое. У автора нет образа мира, как нет его у его героев. В художественном произведении, написанном прозою, т.е. языком самой эмпирической жизни, художественная идея есть не что иное, как образ самой жизни. Нет его у художника, нет и художественной идеи. Нет произведения как целого. Этот срыв изумительного, несравненного по мастерству, по богатству своих возможностей художника, – не случайность. Он знаменует собою катастрофу всей нашей культуры, состоящую в разрыве между “внутренней” жизнью и “внешней”; или – что то же – в распаде человеческой личности, в утрате ею своего “ведущего голоса”, мелодии, характера» (Современные записки. 1933. № 51. С. 279—280), – то в статьях второй половины 1930-х гг. ставил писателя в один ряд с классиками XIX в., Гоголем и Салтыковым-Щедриным, и давал самые высокие оценки его произведениям: «В эмиграции выдвинулся писатель, который, несомненно, – столь могуче его дарование и столь высоко его формальное совершенство, – “войдет в русскую литературу” и пребудет в ней до тех пор, пока вообще она будет существовать. Это В. Сирин» (Новый град. 1936. № 11. С. 132). Примечательно, что Набоков, обычно скупой на похвалы критикам, особенно критикам русского зарубежья, среди лучших критических статей о своем творчестве выделял работы Бицилли. Например, в письме переводчику П.А. Перцову он заметил, что «умнее всех» о нем писал именно Бицилли (см.: Шраер М. Набоков: темы и вариации. СПб.: Академический проект, 2000. С. 283; см. также: Fiеld A. Nabokov: His Life in Part. New York: The Viking Press, 1977. Р. 192).

Последний № «Современных записок»… – Речь идет о 54-м номере «Современных записок», где были опубликованы первые четыре главы романа «Отчаяние».

«Повесть о пустяках» – роман Ю.П. Анненкова (Берлин: Петрополис, 1934), вышедший под псевдонимом Б. Темирязев.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

КОММЕНТАРИИ

Читайте также