ЧП на фоне дружбы

ЧП на фоне дружбы

В результате всех перипетий с машиной сын сблизился со мной, и мы заключили джентльменское соглашение. Он хорошо выполняет главную свою работу – учёбу, я даю ему большую свободу, вплоть до ночных походов, к счастью, не в клубы, а на дни рождения домой к друзьям или на их приглашение к нам. Кроме того, я предложил ему закончить автошколу и сдать экзамены на мотоциклетные права. После чего, на мой страх и риск, разрешу ездить по городу в ненапряжённое время самостоятельно на автомобиле. Думаю, что этот незаконный и рискованный шаг предостережёт его от ещё большего риска, а именно от поездок с друзьями, навыки вождения которых, на непонятных машинах или, ещё чище, на мотоциклах, разрешённых с 16 лет, сомнительны.

Думаю, что езда с инструктором по городу и собственный надёжный автомобиль повысят безопасность его возможных приключений с друзьями на дорогах. Кроме того, автошкола явится хорошим стимулом для решения и других трудных вопросов, главным из них, пожалуй, является не выпивка или курение, как у многих юношей во все времена, а суперсовременная гадость – кальян. Хотя с этой «прелестью» я лично не знаком, но сразу почувствовал в нём знатного врага, поэтому и решил поставить отказ от кальяна условием занятий на курсах вождения.

Его друг Марк, работая летом официантом, научился готовить, разжигать, а главное, пропагандировать это зелье. Даже в разговоре со мной он пытался доказать его безвредность. Это весьма настораживает. У меня же интуитивно возникло отношение к кальяну, как будто бы он ступенька к наркотику. В кальянное зелье, по-моему, вполне может добавляться и «травка».

Написал «травка» и взял в кавычки. Слишком уж безобидное слово для наркотика. Так и хочется сказать: не травка, а травища. Добавить к слову трава одну букву «о», и получается – «отрава». Как легко травка-муравка, в росах которой в русских сказках и наяву купаются, находя силу и молодость, преобразуется в смертоносную противоположность – в отраву.

Так и в жизни: безобидное дурачество с сигаретами и кальянами, способствующее дружескому времяпровождению, сплачивающее заговорщиков против «отсталых стариков», к коим причисляются отцы, вдруг за какой-то неуловимой гранью может переходить в наркозависимость и трагедию всей жизни. Ведь никто не мечтает ни в детстве, ни в юности стать наркоманом, но отряды их растут и растут. Попадают в эти сети нередко дети богатых и влиятельных родителей. Вот тебе и травка, да только не муравка.

В эти же кальянно-дискуссионные дни, когда я отъехал в другие земли, оставив Владиславу пять тысяч на кино и другие мальчишеские дела, вдруг мать, снова в интернет-переписке, обнаружила покупку им нового кальянного агрегата. При терпимом моём отношении к бокалу вина, поскольку во многих компаниях у подростка и юноши выбора практически нет – «белых ворон» не любят, – я категорически против и курения, и кальяна – с его пагубным влиянием на организм и психику.

Сторонники кальяна в качестве аргумента используют то, что водяной фильтр очищает дым от вредных веществ, приводят вроде бы убедительные цифры, мол, удерживается до 90 % никотина, около 50 % смол и мелких твёрдых частиц. Но вот вам «высшая арифметика» специалистов, которую я чувствовал интуитивно. Один сеанс курения кальяна занимает 30–40 минут, за это время лёгкие получают почти в сто раз больше дыма, чем при курении сигарет, что приносит на 70 % больше никотина, в 30 раз больше смол и в 15 раз больше угарного газа, отравляющего мозг. То есть по губительному воздействию на организм выкуривание одного кальяна приближается к выкуриванию пачки сигарет. И это за полчаса!

Почитайте в Интернете «учебные курсы» по технике курения кальяна (чтобы оно «доставляло максимум удовольствия»), и вы поймёте, что оно предполагает более глубокое вдыхание, хотя бы потому, что требует значительных усилий для протягивания дыма через жидкостный фильтр. В результате дым проникает в такие уголки дыхательных путей, куда сигаретной отраве просто не добраться, и, следовательно, всасывание вредных веществ происходит более интенсивно. Неудивительно, что, по некоторым исследованиям, страстные курильщики кальяна подвержены более чем пятикратному риску рака лёгких в сравнении с поклонниками сигарет (то есть в 10–20 раз – по сравнению с некурящими). Это уже не говоря о том, что особо охочие до наркотического кайфа курильщики добавляют в кальян вместо воды алкоголь, тем самым многократно увеличивая токсическое действие модного агрегата.

Во всяком случае, о кальяне у нас с Владиславом был серьёзный разговор перед моим отъездом. И что теперь? А не хочет ли кто-то их с другом через кальян подсадить на наркотики? А может быть, не их, а Владислава? Вдруг исполнитель этой миссии – друг? Мне он, правда, симпатичен, но мать-то его ненавидит. Один раз в спорном вопросе о домработнице она оказалась права: с виду набожная женщина списала у меня номера кредиток, и, в то время когда я был в командировке, пришлось блокировать три карты, одну за другой, так как появился внеплановый пользователь. Не ровён час здесь такой же случай с другом? И ошибаюсь я?

Да и пять тысяч, потраченные на аппарат, – огромная неожиданность, при его, в общем-то, рачительном отношении к деньгам. Аппарат он сразу же согласился отдать, как только моя помощница завела с ним об этом речь, якобы втайне от меня. Причём половину стоимости она предложила вернуть за счёт ресторана, взявшего аппарат «по дружбе», которая, как известно, дороже денег.

Я поддержал антипедагогику по возвращению денег. Ясно, что либо Марк сподвиг его купить аппарат, либо Владислав сам решил сделать товарищу приятное, доказав, что он с ним, а не с отцом. Если друг – продавец или в доле с продавцом аппарата, это подло, но не опасно. А если, не дай Бог, это шаг в технологии подсадки на наркотики? Друг учится в техникуме, с деньгами наверняка туго.

В общем-то, не укладывается в голове, каковы же мотивы сына. Я только что с пониманием отнёсся к рискованным автоприключениям, оплатил ремонт, серьёзно заступился за него перед разъярённой, разгневанной матерью, устроил и оплатил недешёвое обучение в автошколе, пообещал ему досрочно руль джипа, на котором его возят. Взамен выдвинул условия – категорически не кальянить и учиться. Он не только нарушил договор, но тут же потратил всю оставленную сумму денег, приобрёл аппарат, притащил его в дом, по-видимому, для систематического пользования.

Всё-таки без давления пропагандиста кальяна он бы не сделал этого необъяснимого шага, чреватого кучей неприятностей.

Неужели у друга есть какая-то сверхзадача? Да, наркотики, что же ещё. Нужно неотложно действовать. Вот только узнаю у дежурного в офисе телефон. «Наеду», как теперь говорят, по полной. Припугну так, что тошно станет!

Пока ищут телефон, чтобы занять время, звоню почти девятнадцатилетней дочери с целью поведать эту страшноватую ситуацию. Но дочь, год назад ставшая примерной ученицей колледжа, теперь студентка достаточно престижного лондонского университета, неожиданно охлаждает моё разгорячённое воображение. По её мнению, почти вся молодёжь курит кальян – современная молодёжная субкультура. Но происходит это в ночных клубах и кафе, поэтому зависимость от него, как правило, не возникает. Про связь с наркотиками она не слышала, но отрицать её категорически не берётся.

Тем не менее я понял, что набрасываться на друга рановато. Нельзя допустить, чтобы их отношения ушли от меня в тень. Вопрос следует глубже изучить с информированными людьми.

Разрушение дружеских связей сына пагубно скажется на зыбкой в этом возрасте дружбе и со мной. Я оттолкну его, а это худшее, что может быть, особенно если учесть его отношения с матерью и их, мягко говоря, неэффективность. А кроме того, какой бы я нанёс удар по психике молодого человека, поговорив с ним жёстко, как с наркодилером, если он не виновен. Он всего десять дней назад справил восемнадцатилетие. Но в глазах у него столько же детства, как и у Владислава. Какая же у них ещё хрупкая, ранимая, неокрепшая взрослость. Не хотел бы я, чтобы с Владиславом разговаривал кто-нибудь в жесточайшем тоне. Чуть не выступил в роли слона в посудной лавке. Нужно исходить всегда из невиновности, тем более когда речь идёт, по сути, о детях. Спасибо дочери, уберегла, пожалуй, от необдуманного порыва. В этом возрасте ниточка отношений тонка как никогда. Ошибки непростительны.

Дружба выше любой беды. Без неё на место маленьких бед прорвутся большие. Наркодилерство, скорей всего, плод моих воспалённых чувств, подогреваемых глубокой, никогда не заживающей раной, оставленной на сердце уходом Андрея с его нежной душой в мир иной.

Как выяснилось назавтра и без моих разборок, которые, слава Богу, не состоялись, настроение у сына близко к депрессивному, или, как точно говорила моя бабушка: «На душе тошно». В доверительном разговоре с домработницей он пенял на тяжелейшую ситуацию. С матерью отношения раскалены докрасна из-за машины и оскорблений с её стороны, но с этой ситуацией он уже свыкся, теснее прижавшись ко мне, теперь и со мной назревает глубокая трещина.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.