ГЛАВА 16. «БЕСПОРЯДОЧНЫЙ» ЗАСТОЙ: СПАД ПРОТЕСТНОГО ДВИЖЕНИЯ И ТРАНСФОРМАЦИИ КОНФЛИКТНОГО ПОВЕДЕНИЯ

ГЛАВА 16. «БЕСПОРЯДОЧНЫЙ» ЗАСТОЙ: СПАД ПРОТЕСТНОГО ДВИЖЕНИЯ И ТРАНСФОРМАЦИИ КОНФЛИКТНОГО ПОВЕДЕНИЯ

В 1988 году по поручению М.С.Горбачева, в то время Генерального секретаря ЦК КПСС, Председатель КГБ при Совете Министров СССР В.Чебриков подготовил справку о массовых беспорядках 1957-1988 г. Несмотря на неполноту этого документа (почему-то пропущены первые годы правления Хрущева, а ряд масштабных событий 1958-961 гг. вообще не попал в сводку КГБ) он позволяет судить о динамике волнений и сравнивать правление Хрущева и Брежнева по их «беспокойности». При Брежневе массовые волнения и беспорядки происходили приблизительно один раз в два года, при Хрущеве в 2,5 раза чаще. Более того, большинство волнений брежневского времени (7 из 9), если судить по справке В.Чебрикова, приходятся на начало его правления - 1966-1968 г., а в 1969-1977 годах -пик «брежневизма» или, образно говоря, «расцвет застоя» - не зафиксировано ни одного эпизода - полный штиль! Кроме того, если в годы Хрущева (1957-1964) в 8 из 11 случаев при подавлении беспорядков применялось оружие - практически регулярно, то в брежневскую эпоху - только в 3 случаях из 9 (все в 1967 году), убито и ранено (соответственно) 264 и 71 человек. Аналогичную картину дает статистика осужденных за участие в массовых беспорядках: 35,1 осужденных (в среднем за год) при Хрущеве и 10,3 - при Брежневе.

В 1966 году властям удалась довольно эффективная атака на «дрожжи» практически любых бунтов и волнений - массовое хулиганство, которое стало хронической болезнью при Хрущеве и с которым он безуспешно боролся в сменяющих друг друга антихулиганских кампаниях. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство» установил сокращенные сроки рассмотрения материалов о мелком хулиганстве, применение ареста к хулиганам, расширил права милиции по наложению штрафов и т.д. В первом полугодии 1967 г. по сравнению со 2 полугодием 1966 г. уголовно-наказуемое хулиганство снизилось на 20,2 %, мелкое хулиганство - на 24,1 %⁷⁵⁷.

Немалый эффект дали был достигнут за счет административных решений по удалению из больших городов потенциально взрывоопасного «контингента». Так например, в обход Конституции определенные категории населения (нищие, бездомные, безработные -«тунеядцы», проститутки, фарцовщики и т.п.) в соответствии со специальным постановлением Совета Министров СССР об укреплении паспортного режима в Москве, Ленинграде и Московской области от 16 августа 1966 г. могли быть лишены временной прописки без предварительного наложения административного взыскания, если участвовали в религиозных собраниях, шествиях и «других церемониях культа, проводимых с нарушением установленных законодательством правил, а также в иных собраниях или уличных шествиях, нарушающих общественный порядок»⁷⁵⁸.

Проявленные властью решительность и жесткость на первых порах спровоцировали новую вспышку «хулиганской войны». В мае-июне 1967 г. в среднеазиатских городах Чимкенте (Казахская ССР) и Фрунзе (столица Киргизской ССР) произошли наиболее крупные массовые беспорядки брежневского времени. Они имели ярко выраженный антимилицейский характер, сопровождались погромами и поджогами и продолжали «беспорядочные» хулиганские традиции 1950-х - начала 1960-х гг. Во Фрунзе толпа разгромила и сожгла городской и два районных отдела милиции. В Чимкенте подверглись разгрому здания горотдела милиции, областного управления охраны общественного порядка и следственный изолятор. Поводами к волнениям стали слухи об убийстве работниками милиции в г. Чимкенте шофера Остроухова, а во Фрунзе - солдата Исмаилова. Чимкентские беспорядки оказались самыми крупными за все время правления Брежнева. В них участвовало около 1000 человек. При подавлении применялось оружие. Было убито 7 и ранено 50 человек. За участие в беспорядках было осуждено 43 человека .

В том же 1967 г. в некоторых других городах СССР также отмечался «беспорядочный» синдром. 12 апреля 1967 г. в Туле при задержании в вагоне трамвая пьяного участковый уполномоченный Юрищев не только столкнулся с сопротивлением группы хулиганов, но и навлек на себя гнев собравшейся на месте происшествия толпы. Она требовала расправы с милицией⁷⁵⁹. В Тирасполе (Молдавия) группа студентов педагогического института (в основном из сельской местности) устроила некое подобие еврейского погрома. Молдавская прокуратура попыталась в соответствии с новыми бюрократическими веяниями «замазать» значение конфликта. В спецсообщении говорилось о хулиганстве студентов, избивавших неких «городских парней» и утверждалось, что «проявлений национализма установлено не было». Кто-то из работников Прокуратуры СССР все-таки приписал на спецсообщении молдавских коллег, что избивали именно евреев⁷⁶⁰.

Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко утверждал, что одной из основных причин массовых волнений в Чимкенте и Фрунзе было отсутствие борьбы с хулиганами, пьяницами и наркоманами. Но и ему было ясно, что такого объяснения недостаточно. Слишком много мирных обывателей оказалось втянутыми в события. И у них были на то достаточно веские причины. В Чимкенте и во Фрунзе были распространены нарушения законности, произвол и грубость в обращении с людьми, избиения задержанных. Для предотвращения антимилицейских массовых беспорядков надо было не только «прижать» хулиганов, но и навести порядок в самой милиции. 23-24 августа 1967 г. расширенная Коллегия Прокуратуры СССР приняла по этому поводу специальное решение.

Не так просто было решить проблему массовых волнений и беспорядков, имевших этническую окраску. Здесь не помогла бы ни «борьба с хулиганством», ни наведением порядка в органах милиции.

Нельзя было исключить событий, подобных либо грозненскому погрому, либо волнениям в Тбилиси. Тревожил Казахстан, где были отмечены столкновения между русской и казахской молодежью, сопровождавшиеся выкриками: «Отомстим русским за пролитую кровь», время от времени находили разбитые вывески на русском языке и националистические листовки как на русском, так и на казахском языках. Среди интеллигенции и студентов высказывалось недовольство «засильем» русских в республиканских органах власти и в партийном аппарате республики, широким распространением русского языка в делопроизводстве и системе образования⁷⁶¹.

Потенциально «беспорядочными» были стихийные демонстрации и митинги в Армении (апрель 1965 г.) и в Абхазской АССР (Грузинская ССР) в марте-апреле 1967 г. Митинги в Ереване были приурочены ко дню памяти жертв массового истребления армян турками (24 апреля 1915 г.). Абхазские события 1967 г. продолжались две недели и проходили под лозунгами «узаконения абхазской топонимики по всей республике, предоставления привилегий представителям абхазской национальности в трудоустройстве и поступлении в высшие учебные заведения, изучения абхазского языка во всех неабхазских школах республики» и даже выделения Абхазии из состава Грузии со статусом союзной республики в составе СССР. По ночам кто-то закрашивал грузинские надписи на вывесках, дорожных знаках и указателях .

Несмотря на высокую самоорганизованность стихийных протестов, митингов и демонстраций в Армении и Абхазии только сдержанность и мудрость местных властей предохранила жителей республик от «беспорядочных» эксцессов и погромов, вызова войск и стрельбы в толпу - ведь подобные неконтролируемые ситуации всегда стараются использовать в своих целях маргинальные и полукриминальные элементы

Относительный «штиль» в конфликтных взаимоотношениях народа и власти, наступивший после 1967 г., «окукливание» на довольно долгий срок даже межнациональных и межэтнических конфликтов стали возможны не только благодаря мерам усиленного административного контроля (паспортный режим, «быстрое правосудие» в делах о хулиганстве, ужесточение контроля за работой милиции и т.п.). Существенным компонентом «нового курса» стало нетрадиционное решение застарелой проблемы: помешать подпольным политическим группам и группировкам, а также оппозиционерам-одиночкам использовать массовые беспорядки для «антисоветской агитации и пропаганды», что больше всего пугало московских партийных олигархов во времена Хрущева. Власть доводит до совершенства практику «профилактирования» «антисоветчиков». По информации КГБ в ЦК КПСС в 1967 г. к суду за антисоветскую агитацию и пропаганду было привлечено всего 96 человек, а профилактировано - более 12 тысяч!⁷⁶².

Удалось подобрать ключик и такой нестандартной форме конфликтного поведения как забастовки рабочих (коллективные невыходы и отказы от работы), которые, как мы помним, сопутствовали наиболее осмысленным волнениям и беспорядкам 1950-х - начала 1960х гг.. 7 января 1970 г. проблема удостоилась рассмотрения на Секретариате ЦК КПСС. По имевшимся к тому времени данным, в 1969 г. подобные «проявления» были в 20 производственных коллективах. В них участвовало всего около 1000 человек⁷⁶³, но руководители ЦК КПСС, в то время еще бодрые и относительно молодые, предпочитали держать руку на пульсе событий, не полагаясь только на КГБ. Ведь у наиболее опасных для власти массовых беспорядков, подобных новочеркасским, и у забастовок были в какой-то степени общие корни: массовое недовольство периодическим увеличением норм выработки и пересмотрами тарифных сеток, плохие условия труда, задержки в выплате заработной платы, перебои в снабжении продуктами и т.п.

Ощутимые симптомы такого недовольства и «нездоровые высказывания» по этому поводу вновь обнаружили себя в 1969 г. Не удивительно, что с конца 1960-х гг. власти в поисках «симбиоза» с народом встали на путь «подкупа» населения постоянными и часто не обоснованными экономически повышениями заработной платы, «накачиванием» денег в потребительский сектор, перераспределением средств в пользу национальных окраин, что в конце концов обернулось усилением дефицита, развитием черного рынка и т.д., но на какое-то время отвлекло народ от спонтанных протестов и «антисоветской» политической активности.

Однако сугубо административными и полицейскими мерами и даже «подкупом» нельзя преодолеть предрасположенность больного социума к массовым беспорядкам. Чем больше советское общество втягивалось в «застой», тем заметнее становились «предбеспорядочные» симптомы. Количество преступлений на 100 тысяч населения в 1978 г. составило 503 против 380 в 1966 г. Особенно быстро росла преступность в некоторых районах Урала, Сибири и Дальнего Востока⁷⁶⁴. Снова начали появляться города, «оккупированные» полукриминальными элементами, из них шли коллективные письма и жалобы с требованием защитить от разгула преступности и хулиганства. Ситуация в Нижнекамске (Татария) вообще стала предметом переписки между Генеральным прокурором СССР и ЦК КПСС.

Вдобавок ко всему в конце 1970-х гг. страну охватила эпидемия повального пьянства. По сравнению с 1960 г. потребление алкоголя выросло в два раза. На учете состояло два миллиона алкоголиков. В 1978 г. в органы милиции было доставлено около 9 миллионов пьяных, свыше 6 миллионов попали в вытрезвитель¹.

Удручающая статистика преступности, пьянства, хулиганства обещала новую волну бунтов и волнений. Спровоцировать ее могли как попытки наведения порядка полицейскими способами, так и очевидные для потенциальных бунтовщиков признаки слабости режима. После смерти Брежнева и еще до прихода к власти Горбачева кривая негативной «пассионарности» (выражение Л. Гумилева) советского общества поползла вверх - после двух довольно спокойных лет во второй половине 1984-начале 1985 г., фактически за полгода, произошло два крупных волнения, одно из них на этнической почве в столице

Таджикистана Душанбе. Во второй половине 1985 года вновь фиксируются давно забытые беспорядки в воинских эшелонах с призывниками в Советскую армию. Вопрос специально рассмотривался на заседании Секретариата ЦК КПСС⁷⁶⁵.

Реально или потенциально конфликтные периоды как бы обрамляют время пребывания Брежнева у власти, косвенно свидетельствуя о социальной нежизнеспособности «застоя» как формы правления и образа жизни. Страна вступала в новую эпоху, уже сидя на бочке с порохом с зажженным фитилем. Неудовлетворенные национальные амбиции и старые этнические обиды, миллионы обиженных пьяниц, проводящих ночи в вытрезвителе или 15 суток по арестом, огромное количество ежегодно попадавшихся на мелких хищениях людей и еще больше - оставшихся безнаказанными, молодежь, выросшая в пьющих семьях - все это было не самым лучшим строительным материалом для объявленной Горбачевым перестройки. Страна зашла в тупик. Общество разлагалось. Но в поисках выхода маргинализированное массовое сознание оказалось таким же плохим помощником Горбачеву, как и «номенклатурный капитализм» коррумпированных брежневских чиновников.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.