К БЫВШИМ ФРОНТОВИКАМ ВСЕГО МИРА

К БЫВШИМ ФРОНТОВИКАМ ВСЕГО МИРА

Речь на конференции парторганизаций Восточной Пруссии 8 июля 1934 года, переданная из Кёнигсберга по немецкому радио. Эта речь была понята как призыв к взаимопониманию бывших фронтовиков всех стран. Она имела очень широкий отклик в мире и её воздействие сказывалось и в последующие годы.

Через несколько недель наступит двадцатая годовщина того дня, когда немецкие солдаты начали великую героическую битву. Это произошло здесь, в Восточной Пруссии, где великий солдат Гинденбург спас вашу землю — тот самый солдат, который сегодня, как Рейхс-президент, является гарантом мира.

Восточная Пруссия — это область, которая изо всех немецких земель тяжелее всего пострадала во время войны. Восточная Пруссия узнала войну во всей её жесточайшей действительности. Разрушенные населённые пункты долго оставались здесь свидетельством русского

вторжения. Многие из вас, моих партийных товарищей из Восточной Пруссии, познали судьбу беженцев, которые печальными потоками покидали Родину, спасаясь от казаков.

Именно потому, что вы познали войну на своей собственной земле, я хочу из Восточной Пруссии обратиться со словами, которые давно накапливались во мне, к Германии, но прежде всего — к остальному миру.

Наш народ счастлив тем, что им сегодня руководят, главным образом, бывшие фронтовики, которые перенесли доблести фронтовой жизни в сферу управления государством, которые строят свой новый Рейх на основе фронтового духа, ибо из фронтового духа возник национал-социализм.

На фронте, перед лицом грозящей всем смерти, исчезали такие понятия, как сословное чванство и классовое сознание. На фронте, в общей радости и общей скорби, возникло небывалое чувство товарищества между соплеменниками. На фронте у всех перед глазами встала в огромный рост общность судьбы, возвысившаяся над судьбой каждого человека в отдельности.

Но, кроме того, у фронтовиков, при всей ожесточённости борьбы, возникло чувство какой-то внутренней связи с фронтовиками по ту сторону ничейной земли, которые испытывали такие же страдания, валялись в такой же грязи и которым грозила такая же смерть.

И это чувство внутренней связи сохранилось до сих пор. Когда встречаются бывшие фронтовики, вчерашние противники, они предаются одинаковым воспоминаниям и у них возникают одинаковые мнения. Тема их разговоров — Мировая война, а за этими разговорами стоит надежда на мир. Поэтому бывшие фронтовики призваны наводить мосты взаимопонимания между народами, раз политикам это не удаётся.

Не случайно Германия и Италия, которыми руководят бывшие фронтовики, больше всего заботятся о сохранении мира во всём мире. И не случайно при встрече бывших фронтовиков, Гитлера и Муссолини, их отношения быстро переросли в сердечную личную дружбу. С нашими польскими соседями мы заключили договор, который служит делу мира. И в Польше политикой руководит солдат — маршал Пилсудский.

И во Франции старания Гитлера достичь взаимопонимания с западными соседями вызвали самый сильный резонанс среди французских фронтовиков.

Мы, фронтовики, не хотим, чтобы неспособная дипломатия снова ввергла нас в катастрофу, тяготы которой снова придётся нести фронтовикам. Мы, солдаты, воевавшие на разных сторонах, чувствуем себя свободными от ответственности за последнюю войну. Мы хотим сражаться вместе, чтобы предотвратить новую катастрофу. Мы уничтожали друг друга на войне, а сегодня мы хотим вместе участвовать в мирном строительстве.

Сейчас самое время для окончательного достижения подлинного взаимопонимания, основанного на взаимном уважении — ибо только при этом условии оно может быть длительным — том уважении, каким отличаются бывшие фронтовики.

Большие государства накопили небывалое количества военного снаряжения. Но это снаряжение устаревает, а народы, не успокоившиеся со времён Мировой войны и относящиеся друг к другу с крайним недоверием, представляют собой опасный горючий материал.

Малейшего повода, вроде злосчастного выстрела в Сараево в 1914 году (стрелял, может быть, безумец), может оказаться достаточно, чтобы, вопреки воле народов, были брошены друг против друга миллионные армии. Этого может оказаться достаточно, чтобы перепахать землю снарядами всех калибров и радиусов действия, чтобы обратить с воздуха города и деревни в море пламени, задушить газами всё живое. Тот, кто участвовал в Мировой войне, имеет представление о том, что означала бы современная война с её усовершенствованным оружием.

И я обращаюсь к фронтовым товарищам времён Мировой войны, на какой бы стороне они ни воевали: будьте честными! Да, мы испытывали когда-то гордое чувство, что мы — настоящие мужчины, солдаты, оторванные от повседневных забот прошлой жизни. Мы даже чувствовали иногда радость от бытия, резко противоположного той изнеженности, которую несёт с собой современная культура и суперкультура. Мы чувствовали себя ценными людьми по сравнению с теми, кто вдалеке от фронта понятия не имел о том, что такое фронтовая судьба. Мы чувствовали себя защитниками жизни нашей нации, носителями её будущего.

Мы не раз наслаждались радостными и весёлыми часами, мы старались жить достойной жизнью каждую отпущенную нам минуту. Никто из нас не хотел бы забыть о времени, проведённом на фронте. Но будем честными! Мы испытывали ужас перед смертью, мы видели смерть в более страшном и сосредоточенном виде, чем кто-либо до нас. Мы сидели на корточках в блиндажах и, скрючившись, ожидали, когда нас разнесёт на куски. Мы в страхе задерживали дыхание, когда наше опытное ухо слышало, как к нам с шипением приближалась граната, когда на нас сыпались мины. И сердце готово было выпрыгнуть их груди, когда мы напрасно искали укрытия от хлещущих пулемётных очередей. Мы думали, что задохнёмся в наших масках среди облаков газа. Мы ковыляли по заполненным водой окопам, мы мёрзли ночами в грязи воронок от гранат. Мы пережили дни и недели ужасов великой войны. Мы мёрзли и голодали и часто были близки к отчаянию. У нас в ушах звучали крики тяжело раненых, мы видели, как корчатся отравленные газом. Мы встречали идущих на ощупь ослепших, мы слышали хрип умирающих. Посреди горы трупов наших товарищей мы теряли последнюю надежду на жизнь. Мы видели нищету беженцев, мы видели вдов и сирот, калек, больных детей и голодающих женщин. Будем честными! Разве каждый из нас не задавал себе вопрос — для чего всё это? Должно ли так быть? Можно ли в будущем избавить человечество от этого?!

Но мы держались! Мы держались, как люди долга, дисциплины и верности, как мужчины, презирающие трусость. Но сегодня я вспоминаю тогдашний вопрос и обращаюсь с ним, как с обвинением, к миру, как фронтовик к фронтовикам, как руководитель народа к руководителям других народов — должно ли так быть? Можем ли мы вместе, при наличии доброй воли, избавить от этого человечество?

Кто-нибудь может спросить: почему ты поднял голос только сегодня? Почему ты молчал в прошлые годы?

Я отвечу: потому, что тогда в Германии мой голос смешался бы с голосами предателей собственного народа, с голосами тех, кто некогда нанёс немецким фронтовикам удар в спину, с голосами тех, кто поносил фронтовиков и восхвалял шкурников, с голосами тех, на чьей совести подписание Версальского договора с германской стороны. Я не хотел быть в этой компании.

Сегодня я могу говорить, потому что человек из моего народа восстановил честь этого народа перед всем миром. Сегодня я могу говорить, потому что этот человек заставил замолчать предателей этого народа. Сегодня я могу говорить, потому что мир знает, что национал-социалистический боец — не трус. Сегодня я могу говорить, потому что вождь моего народа сам протянул миру руку ради мира. Сегодня я могу говорить, потому что самый отважный из нас, Адольф Гитлер, защищает меня от того, чтобы меня неправильно поняли и поставили на одну доску с трусами.

Сегодня я могу говорить, потому что я тем самым поддерживаю человека, который пытается сохранить мир в последний миг перед катастрофой. Сегодня я поднимаю свой голос потому, что одновременно хотел бы предостеречь мир, чтобы он не путал нынешнюю Германию, Германию мира, с прошлой Германией, Германией пацифизма.

Миру следует знать: если у нас, фронтовиков, тысячекратно проходят перед глазами воспоминания об ужасах войны; если молодое послевоенное поколение столь же мало хочет войны, как и мы, старшие, — это не значит, что открыт путь для военной прогулки в нашу страну. Подобно тому, как французский народ во время великой войны всеми силами защищал каждую пядь своей земли и в любой момент готов защищать её снова, так же будем делать сегодня и мы, немцы. Француз-фронтовик лучше других поймёт нас, когда мы предупреждаем тех, кто всё ещё играет с мыслью о войне — которую, разумеется, будут вести на фронте не её поджигатели, а другие: попробуйте напасть на нас! Попробуйте вторгнуться в новую Германию! Тогда весь мир узнает дух новой Германии! Она будет сражаться за свою свободу, как ещё не сражался ни один народ.

Французский народ знает, как защищать свою землю. Захват каждого леска, каждого холма, каждого хутора стоил крови. Старые и молодые впивались ногтями в землю Родины. Они защищались с фанатизмом! И если даже противник победит благодаря превосходству современного оружия, путь через Рейх будет стоить вторгшимся врагам ужасных жертв, потому что ещё никогда ни один народ не был столь исполнен сознанием своего права и долга сражаться до последнего против агрессии, как сегодня наш народ.

Но мы не верим в то, что отравители источников международных отношений хотят нам внушить, что есть хоть один народ, который хотел бы нарушить мир Германии и тем самым и Европы, если не всего мира. Мы не верим, что этого хочет французский народ, потому что мы знаем, что и он жаждет мира. Мы, фронтовики, помним, что население Франции за линией фронта всегда воспринимало войну как несчастье для себя и для всего народа.

С искренней симпатией воспринимают в Германии — особенно фронтовики — голоса организаций французских фронтовиков, которые требуют честного взаимопонимания с Германией. Это требование, несомненно, происходит из знания истинного лица войны, равно как из уважения, которое французские фронтовики в силу солдатских чувств питают к подвигам немецких фронтовиков.

Французские солдаты знают, как отважно немцы четыре с половиной года бились против превосходящих сил. В равной мере немецкие фронтовики никогда не подвергали сомнению храбрость французских фронтовиков. Эта храбрость находит своё выражение в том факте, что французская армия изо всех союзных армий пролила больше всего крови.

Фронтовики хотят мира.

Народы хотят мира.

Германское правительство хочет мира.

И если нам время от времени режут слух слова видных представителей французского правительства, мало соответствующие духу взаимопонимания, мы не теряем надежды, что, несмотря ни на что, и правительство Франции хочет мира. Если французский народ несомненно желает мира, то мы убеждены, что и правительство Франции не хочет войны с Германией.

И если авторитетные французские представители не говорят языком французского народа и его фронтовиков, то их речи не следует расценивать как выражение точки зрения Франции. Один француз сказал мне: «Посочувствуйте нам! У нас ещё правит парламентаризм». Он хотел этим сказать, что государственные деятели часто вынуждены говорить в своих речах не то, что думают, а то, что желает слышать парламентское большинство. А это большинство, как мы знаем, выражает не мнение народа, а, напротив, представляет интересы сил, часто находящихся вне народа. История скорее увенчает лаврами тех людей, которые в столь трудные времена стремятся достичь взаимопонимания народов и тем самым спасают культуру, чем тех, кто думает, будто с помощью политических и военных агрессивных действий можно достичь победы, даже если они действительно достигнут победы.

Сами народы, которым они обеспечат мир, поблагодарят их за это, так как безработица и социальная нищета вызываются, в первую очередь, слишком малым объёмом товарообмена между государствами, которому всегда препятствует недостаток взаимного доверия. Несомненно, что из взаимопонимания между Германией и Францией извлекут выгоду не только эти государства в целом, но и каждый немец и каждый француз. Конкретно это означает, что каждому из них будут на долгое время обеспечены повышенный доход или повышенная зарплата.

Насколько мало война и продолжение войны иными средствами, под именем «мира», идёт на пользу культуре и благосостоянию народов, настолько большие выгоды для всех приносит подлинный мир.

Подлинный мир и настоящее доверие между народами дадут возможность сократить вооружения, которые сегодня пожирают большую часть дохода народов и каждого человека в отдельности. Адольф Гитлер постоянно подчёркивает, что Германия хочет только равноправия во всех областях, включая область вооружения. После достижения взаимопонимания в этом вопросе между Германией и её соседями Германия может довольствоваться минимумом вооружения, необходимым для обеспечения её безопасности и мира. Беззащитная страна представляет собой опасность для мира. Её беззащитность слишком легко побуждает иностранные армии к безопасным «прогулкам». Безоружность одного народа посреди хорошо вооружённых народов может соблазнить честолюбивых людей на завоевание дешёвых лавров или соблазнить правительство отвлечь внимание своего народа от внутренних проблем с помощью внешней военной авантюры.

Именно старые солдаты из нашей среды, мои товарищи по партии, могут, как бывшие солдаты, засвидетельствовать, что старые фронтовики, к которым я с гордостью причисляю себя, хотят мира по глубочайшему внутреннему убеждению.

Мир знает, что фронтовик Адольф Гитлер с удивительной откровенностью излагает свои настоящие мысли. Фронтовики в правительстве Германии честно хотят мира и взаимопонимания. Я призываю бывших фронтовиков в других государствах, а также людей доброй воли в правительствах этих государств поддержать нас в стремлении к этой цели.

Я обращаюсь с этим призывом со священной земли Восточной Пруссии к бывшим фронтовикам всего мира. Здесь, на этой пограничной немецкой земле, некогда началась великая Мировая война, повлекшая за собой ужасные жертвы, от которых воевавшие страны и сегодня ещё не оправились. Быть может, поле исторических битв, с которого я сейчас говорю, сделает более эффективным этот серьёзный призыв к миру. На восточной границе Германии разумные пакты гарантируют мир жителям соседних государств. Мы надеемся на то, что и правительства народов у других границ нашего Рейха увидят скоро, что большую безопасность их народам обеспечат мирные договоры, а не накопление вооружений. В память о наших солдатах, многие из которых пали в борьбе за Восточную Пруссию, воля к миру в Германии всегда будет сильной.

Старые фронтовые солдаты и молодые борцы за свободный, гордый и миролюбивый Рейх приветствуют фронтовика и Вождя Адольфа Гитлера!