Принципы Томаса Джефферсона

Принципы Томаса Джефферсона

Меня не били (так не бьют, я в нашей школе насмотрелся, как бьют), надо мной издевались. Больше остальных Воробьев и Калинин. Там еще другие были, только я их не запомнил, плохо видел – в глазах слезы стояли.

Сначала Воробьев с Калининым пинали мою шапку.

– Воробей, лови! – кричал Калинин раз за разом «посылая пас низом». После его ударов шапка каталась по подтаявшему, посыпанному песком снегу и собирала на себя жидкую коричневую грязь.

– Месси! В левую девятку! – Воробьев, напротив, старался запульнуть «мяч» как можно выше, желательно на дерево.

А я, сжав зубы, метался между ними, подпрыгивал, даже падал на колени, в попытках перехватить пролетавший мимо головной убор. Они выдавали это за игру, но когда шапка наконец случайно угодила мне в лицо, и я ее схватил, Воробьев толкнул меня в спину. Кулаком между лопаток. Не сильно, и все же я упал – запнулся.

– Чо, америкос, ноги не держат? – засмеялся Воробьев. – Калина, подтверди, я до него пальцем не дотронулся!

– Его земля русская не держит! – усмехнулся Калинин. – Чо разлегся, урод? Русскую землю решил понюхать? Америкос!..

Еще час назад меня так никто не называл…

Час назад перед последним уроком наша классная объявила:

– После школы никуда не расходимся. Поедем в центр города, будем участвовать в празднике, посвященном Дню Конституции.

– Уууу!.. – заныли все.

– Никаких «У»! – прикрикнула классная. – Никого не отпущу.

Но возмущение все равно не прекратилось, а нытье усилилось:

– Алёна Дмитриевна, я не могу...

– Алена Дмитриевна, мне к зубному…

– Алёна Дмитриевна, мне в секцию…

– Все могут! – классная выбросила вперед правую руку и прочертила в воздухе длинную горизонтальную линию. Слева направо, очень категорично.

– Алёна Дмитриевна! – перекричал толпу мой лучший друг Василек. – У меня же нога!..

Классная скривилась: действительно на большой перемене Василек упал и покалечил ногу. Думали – перелом, чуть скорую не вызывали, но когда разобрались, оказалось – растяжение. Обошлось. Впрочем, растяжение тоже штука малоприятная, и Василек героически не пошел домой, решил дождаться меня, чтобы я его проводил. На всякий случай. В общем, ничего страшного, но классная жутко перепугалась, валерьянку пила!

– Алена Дмитриевна! Нога же!.. 

– Ладно, ты можешь не ехать, – проскрипела классная, – а все остальные…

– Супер я отмазался? – кинулся ко мне Василек. – No pasaran!

Нда…

С недавних пор мы с Васильком стали считать себя оппозиционерами. Буквально вчера мой папа рассказал нам о митинге на Болотной площади, про то, какие замечательные люди в нем участвовали, и о том, что назревает новая революция: «Настало время бороться!.. Свобода! Равенство!.. Естественное право!.. Верность принципам Томаса Джефферсона!..»

Папа так захватывающе и радостно обо всем этом говорил, так убедительно ругал диктатуру нынешней власти, что мы с Васильком тоже решили бороться с существующим режимом. В первую очередь – не участвовать ни в каких школьных политических мероприятиях, потому что они у нас проходят исключительно в поддержку партии власти.

И вот сегодня Васильку удалось противопоставить себя диктатуре, а мне нет.

– Алена Дмитриевна, я тоже не пойду, – все-таки решился я, когда уже все остальные выговорились.

– Это еще почему? – не глядя на меня, поинтересовалась классная. – У тебя, в отличие от твоего друга, никакого растяжения не наблюдается.

– Нет. Просто я противник существующего в стране режима.

Опа…

Кто-то заржал, а классная выдохнула:

– Это ты вот сейчас так по-идиотски пошутил, да?

– Нет, не пошутил, – твердо ответил я. – И отказываюсь участвовать в вашем празднике.

Наступила напряженная тишина.

– Ты сказал очень нехорошую вещь, суть которой сам не понимаешь, – после короткой, неприятной паузы и тщательно подбирая слова, произнесла классная. Потом закрутила головой – наверное, для продолжения разговора хотела отвести меня в сторону или даже к директору – но внимательно рассмотрев окружавшие ее лица моих притихших одноклассников, передумала и продолжила:

 – Ты, надо понимать, слишком много времени проводишь в интернете… – классная говорила почти по слогам, – …от этого мозги у тебя… тем более что вопрос настолько серьезный…

Здесь она собралась и отчеканила:

– Делая подобные заявления, ты выступаешь на стороне США и НАТО, которые в данный момент бесцеремонно нацеливает на нашу страну свое ПРО.

Ее высказывание мне показалось странным, совсем нелогичным. Хотя, наверное, только мне, потому что кто-то (кто, я не увидел, а по голосу не определил) тотчас закричал мне в спину:

– Предатель! Америкос вонючий!

– Сегодня, идя на поводу у Запада, ты демонстративно противопоставляешь себя коллективу, – продолжала уверенно развивать свою мысль классная, – а завтра задумаешь бомбу изготовить. В вашем неконтролируемом интернете все про это написано: что, как, в каких пропорциях, где взрывать…

– Алена Дмитриевна! – закричали девчонки. – По телевизору говорили, что те, кто гаражи и сараи поджигает, научились этому в интернете!

– Бог с ними, с гаражами, – отмахнулась классная. – А вот родину продавать...

– Ну чо, америкос, чем русская земля пахнет? – Я не успел вовремя подняться, и Калинин вытер об меня подошву своего ботинка. – Вали отсюда, предатель!..

Василек куда-то исчез, и я шел домой один. Уже не плакал и думал о том, что скажет папа? Наверняка он скажет: «Давай, переведемся в другую школу». Только разве есть школы для оппозиционеров… где знают о принципах Томаса Джефферсона?