Науке приоткрывают глаза

Науке приоткрывают глаза

За примерами дело не стало. Более шести месяцев Минин ждал ответа от редакции «Красной Звезды». И совершенно бесполезно. Потому что – как узнал много позже – письмо по всем правилам советской бюрократической «спихотехники» переслали в Центральный музей СА и ВМФ. Там в бездонных бумажных недрах оно без всякого движения пролежало многие годы.

Летом 1958 г . Минин решился обратиться туда, где, по его мнению, мог рассчитывать на шанс быть услышанным. Он пришел в Институт марксизма-ленинизма. Визит, к удивлению, оказался удачным. Минина без особых церемоний принял тогдашний начальник отдела истории Великой Отечественной войны генерал-майор Е. Болтин. Он с большим вниманием выслушал не совсем обычного посетителя, потом начал задавать вопросы, касающиеся деталей штурма Рейхстага, и даже попросил дать ответы в письменной форме. В заключение генерал-историк порекомендовал Минину зайти в соседний кабинет, побеседовать с сотрудником института Иваном Дмитриевичем Климовым, который – что сразу же обнаружилось при встрече – как раз в это время был занят подбором и исследованием материалов по Берлинской операции для готовящегося 5-го тома шеститомной истории ВОВ. «Иван Дмитриевич, – вспоминал Минин, – с огромным вниманием выслушал мою информацию о боевых действиях за Рейхстаг. Его умный и проницательный взгляд свидетельствовал о глубоком желании историка как можно достовернее отразить на страницах истории этот эпизод. Он старался не пропустить ни одного моего слова, нужные сведения старательно записывал в рабочий блокнот… »

Судя по реакции военного историка, тот уже изрядно покопался в тех материалах Центрального архива МО в подмосковном Подольске, к которым удалось получить доступ. И уже столкнулся с очевидными противоречиями во многих документах данного периода войны, со странными нестыковками в журналах боевых действий частей – участниц штурма. Последнее обстоятельство вполне определенно наводило на мысль, что многое в этих документах изначально подгонялось под приказ № 6, а кое-что было даже задним числом расшито и переписано. Внезапно возникший перед Климовым непосредственный участник и свидетель тех событий своим откровенным рассказом проливал свет истины на многие накопившиеся у историка вопросы. Недаром, подробно расспросив гостя и уже провожая его к двери, заметно взволнованный хозяин кабинета вдруг обернулся к сидящему за своим столом сослуживцу и с какой-то печалью, почти сокрушенно сказал: «Вот, брат, как в истории-то бывает!» Оставлять без внимания рассказ Минина Климов явно не собирался. Более того, явно намеревался раскручивать весь изрядно запутанный в послевоенный период клубок до конца. Для чего дал Минину номера не только своего рабочего, но и домашнего телефонов, настоятельно попросив звонить, сообщать все дополнительные сведения, которые тот вдруг вспомнит или получит в результате переписки с однополчанами.

Минин такую связь – пока был в Москве – поддерживал почти регулярно. А по окончании в 1959 г . академии, за месяц до отъезда на новое место службы, по рекомендации все того же Климова, отважился на еще один шаг. Он решил пробиться на прием к бывшим высшим командирам 3-й ударной армии, чтобы в открытом разговоре прояснить для себя и других их нынешнюю позицию.

Цели своей не по чину дерзкий майор достиг, но разговора по душам, конечно же, не получилось. Особенно с бывшим командиром 79-го корпуса С. Переверткиным, который всего два года назад так тепло встретил в своем министерском кабинете и принял столь горячее участие в дальнейшей судьбе отставника-капитана С. Неустроева.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.