Документ № 28 «Оборону надо держать. Пополнение шлют, его на два, на три часа хватает. Опять нужен народ. Так вот и воевали» Из беседы с красноармейцем Александром Андреевичем Тимониным – минометчиком 1‑го батальона 120‑го полка.

Документ № 28

«Оборону надо держать. Пополнение шлют, его на два, на три часа хватает. Опять нужен народ. Так вот и воевали»

Из беседы с красноармейцем Александром Андреевичем Тимониным – минометчиком 1?го батальона 120?го полка.

Когда переправлялись через Волгу, нас обстреливали ой, ой. Некоторые бойцы прыгать в воду стали. Ничего, проехали, конечно. Прибыл 22 ноября в 120?й полк. В районе завода «Красный Октябрь» мы со своими минометами участвовали дней десять. Потом нам минометы приказали сдать, взять винтовки и идти на передовую в расположение роты. Вошли в расположение роты. Как раз у нашего лейтенанта, командира взвода, спрашивают, кто у вас может на миномете хорошо работать? Он рекомендовал меня – «Тимонин Александр может хорошо работать». Меня привели к одному миномету, где полный расчет должен быть семь человек, а я один должен был работать, и мины таскать надо было. И вот ночью таскаешь, 10–12 штук принесешь на себе. Таскаешь, таскаешь, потом приказ: по школе ФЗУ, по школе № 5 – огонь! Один, надо снаряды класть, надо мину пускать, установить надо. По восьми, по девяти ночей не приходилось спать. На «Красном Октябре» держали оборону.

Воевали так: стена высокая кирпичная, и за стеной немцы метрах в пяти-шести в блиндажах, и стреляют разрывными пулями и гранатами. Мы около окошка. У одного окошка пулемет, у другого гранаты, у третьего – винтовка. Возьмешься за миномет, штук пять-шесть пустишь, подойдешь, из пулемета выстрелишь, подойдешь – гранату бросишь. Гранаты кидаешь, кидаешь, из винтовки начнешь стрелять. Оборону надо держать. Пополнение шлют, его на два, на три часа хватает. Опять нужен народ. Так вот и воевали. Приходилось трудности такие переживать. Меня три раза ранили. Как раз из миномета я стрелял. У меня в здании из железных листов будочка была такая устроена в цехе литья. Только пострелял, стал дровишки приготовлять, мина пролетела – раз. Меня осыпало осколками. Один сапог пробило, лицо поцарапало, но ничего всерьез не повредило. Сошел в санчасть, мне перевязку сделали. Опять на завод пошел. Поехали на «Орел», из «Орла» в «Тулу» приехали.

Нам надо было переменить свою позицию. Только приехали, расположились, командир взвода говорит: «Давайте, пойдем, постреляем!» Пошли мы с ним двое. Я первую мину пустил, вторую пустил. Раз меня в спину осколки. Ранили.

Прихожу к санитарке, она меня перевязала и пишет сопроводительную в санчасть. Я говорю, что я не пойду. Как же так? «Пойду завтра утром». «Нет, сейчас иди». «Не пойду, лучше пойду стрелять». И пошел. Утром пошел в санчасть. У меня осколок из спины вынули, дают дальнейшее направление. Я сказал, что я пойду в свою часть. «Ишь ты, говорят, какой!» Я ушел в свою часть и опять свое дело продолжал. И до 2 февраля все время с минометом я участвовал.

Конечно, лишнего у меня здесь ничего нет, что было, то и сказал, как участвовал, и все. За хорошую службу, за ответственные самые посты меня два раза наградили: медалью «За боевые заслуги» и медалью «За отвагу».

С питанием было хорошо. Насчет газет тоже было хорошо. Даже давали открытки, – пишите письма, пожалуйста. Письма получали от семей редко. В последний раз, когда Сталинград начал к концу подходить, немец с самолетов бросал питание своим. Наши начнут белые ракеты пускать, и парашюты бросают в наше расположение. Я один парашют поднял с хлебом, колбасой, шоколадом. Прямо кидал на нашу территорию, до невозможности, сколько бросал.

И пленных приходилось брать. Как раз с минометом пришли в «Тулу», глядим, стоит румын, граната в руке и в другой руке граната, пьяный, пьяный. Один, потом глядим – второй. Подошли, взяли, и все в порядке. Нас, говорят, было пять человек здесь в этом белом дому. Мы уснули, а они ушли, нас оставили.