2.2. Прослушка ЦРУ

7 сентября 1951 году в американском разведуправлении был создан Штаб технических служб (далее – ШТС), начальником которого стал Джеймс Драм. Он содержал всего 50 сотрудников и размещался во временной лаборатории в Индиан-Хэд в штате Мэрилэнд. Рассмотрим некоторые известные факты о работе и техническом обеспечении оперативно-технической службы американской разведки и контрразведки.

Кабельные телефонные линии были самыми уязвимыми для тайной прослушки. Обычный телефонный аппарат содержал качественный угольный микрофон, встроенный в трубку, и был связан с линиями, выходящими из здания.

В начале 1950-х годов ШТС разработал 3 основных метода для прослушки телефонов, которые в дальнейшем использовал много лет.

Первым вариантом было гальваническое подсоединение к проводам линии, что давало возможность прослушивать и записывать разговоры по ним. Для аудиоконтроля требовался физический контакт с телефонными проводами или специальный индуктивный датчик съема информации, монтируемый как муфта вокруг телефонного провода.

Вторым вариантом прослушки было использование телефона с измененной схемой. Если телефонная трубка лежала на рычаге, его контакты отключали разговорную часть аппарата от линии. В 1950-е годы ШТС разработал методику «обхода» контактов рычага, что давало возможность использовать микрофон телефонной трубки для прослушки разговоров в помещении.

Чтобы изменить микрофонную цепь, требовался доступ к телефонному аппарату. Но если удавалось узнать марку и модель телефона, то, получив такой же, ШТС вносил изменения в конструкцию телефонного рычага. После этого в нужном помещении осуществлялась замена телефонного аппарата «своим» человеком из обслуживающего персонала.

В третьем варианте прослушки использовался собственный электрический ток телефона. Напряжение и ток телефонной линии вполне достаточны для электропитания прослушивающих устройств, для которых в этом случае не требуется батарея.

В конце 1950-х годов для системы прослушки был разработан специальный радиопередатчик «СРТ-1». В его основу были положены микровакуумные лампы и недавно появившиеся транзисторы. Устройство было далеко от совершенства, но тем не менее это был крупный шаг в развитии оперативной техники.

Он позволил отказаться от проводного микрофона и прокладки к нему кабеля, обеспечил передачу прослушиваемых разговоров по радио. Однако передатчик имел размер обувной коробки и потреблял много энергии. Тем не менее, «СРТ-1» дал оперативникам возможность аудиоконтроля объекта на определенном расстоянии от пункта прослушки.

Кроме того, американскому военному атташе в Москве удавалось от случая к случаю собирать сведения об объектах, «закрытых» для иностранцев. Так, 3 марта 1953 года майор Джордж Ван Лаэтан ехал по Киевскому шоссе в аэропорт Внуково, имея при себе карманный детектор излучения радиолокаторов. Сигналы при этом записывались на магнитную проволоку. Детектору удалось засечь сигналы с новой артиллерийской позиции ПВО, которую только-только строили, за 97 км до нее.

В 1960 году Штаб технических служб реорганизовали в Отдел технического обеспечения (далее – ОТО). В этом же году в Гаване – столице Кубы «попались на горячем» и были арестованы 3 специалиста отдела по прослушке. В тот период нехватка оперативной техники заставляла специалистов самим что-то придумывать и изготавливать ее своими руками.

Так, в начале 1960-х годов один техник ОТО реализовал прослушку на базе системы оповещения, которую обычно монтируют в стенах и потолках в школах, офисах и гостиницах. За несколько часов он сделал специальный электронный переключатель, который превратил установленные в комнатах динамики в микрофоны для прослушки.

Это рацпредложение обеспечивало как безопасность операции, так и высокую техническую эффективность использования динамиков как микрофонов. В те годы, система оповещения использовалась для объявлений, сигналов пожарной тревоги, гражданской обороны и т. п. Она была штатной частью интерьера помещений и не вызывала никаких подозрений.

Но не только настенные громкоговорители предоставляли оперативно-технические возможности по их приспособлению для прослушки. Такие бытовые приборы, как телевизоры и радиоприемники тоже можно было «улучшить», чтобы их динамики стали микрофонами или просто вставить микрофон под сеточку на передней панели динамика. Радиопередатчик удобно маскировался внутри радиоприемника как составная часть его схемы и запитывался, когда приемник подключался к электросети.

Когда специалисту необходимо было установить «жучок» в помещении, куда нельзя было зайти и соответственно просверлить отверстие для звукопровода, он применял систему стетоскопа. Принцип его работы заключался в улавливании звуковых колебаний с помощью поверхности стены или пола квартиры, соседней с нужным помещением.

Конструкция такого микрофона-стетоскопа была похожа на мембрану классического граммофона без звуковой иголки. Техник мог выдолбить небольшое углубление в полу квартиры над нужным помещением, установить туда стетоскоп и зашпатлевать это место для уменьшения влияния посторонних шумов и вибраций.

В 1962 году начальником ОТО стал Сеймур Рассел, который стал чаще организовывать сложные и смелые с оперативной точки зрения операции прослушки. Однако отказы оперативной техники в этих мероприятиях иногда достигали половины общего их количества.

Проверка оперативной техники была особой задачей в первые годы деятельности ОТО. Она изготавливалась как официально, так и неофициально. Инженеры в лабораториях и частных компаниях выполняли заказы и проверяли готовую продукцию так, как они считали нужным, а затем отправляли новые устройства спецслужбам.

Как правило, оперативно-технические сотрудники резидентур получали из Вашингтона батарейки, радиопередатчики, микрофоны и магнитофоны, чтобы затем их собрать в системы прослушки для размещения в обозначенных местах по всему миру. Нередко все компоненты соединяли в единую систему только на месте установки. Однако слишком часто система оказывалась неработоспособной.

Инженеры в лабораториях должны были в своей работе ориентироваться на место проведения мероприятия, чтобы знать к какому атмосферному и температурному режиму эксплуатации готовить оперативную технику. Также надо было учитывать, что на нее может попасть краска или клей, ее могут ударить или залить водой.

Из-за частых отказов техники сотрудники резидентур все чаще пытались ее ремонтировать своими руками. Техники, которые разбирались в электронике, могли осмотреть печатные платы и понять, что можно подправить или слегка изменить. Так, один сотрудник ОТО увидел в научно-популярном журнале микросхему и сам сделал на ее основе новый радиопередатчик.

В то же время появились проблемы с применением для операций прослушки профессиональных концертных микрофонов. Отличный угольный микрофон был настолько чувствительным, что фиксировал любой звук в комнате. Однако если он долго находился внутри стены или в других сходных условиях, угольный порошок спрессовывался, уменьшая чувствительность микрофона.

Образованный в 1962 году Директорат исследований объединил космическую разведку и спутниковые программы, наряду с финансируемыми ЦРУ другими исследованиями в этом новом подразделении. Однако ОТО и его техническое обеспечение оперативных мероприятий разведки оставались под началом Директората планирования ЦРУ.

Только за последнее десятилетие ОТО расширился от 50 сотрудников в 1951 году до подразделения в несколько сотен инженеров, мастеров, ученых, психологов, художников, резчиков печатей и технических специалистов.

После 1962 года, когда в ЦРУ был создан отдельный Директорат исследований, ОТО работал исключительно для обеспечения оперативной деятельности, а также для поддержки 20% своих сотрудников, работавших на зарубежных базах ЦРУ.

За исключением специальных направлений типа СССР и Китая, эти разбросанные по всему миру техники могли прибыть в любое место для технического обеспечения оперативных офицеров ЦРУ. Если в операции требовалось установить скрытую камеру, микрофон или организовать контроль телефона, техник мог это сделать.

Если что-то не работало, техник мог это «что-то» починить. А если оборудование не работало и после ремонта, техник мог заменить его на другую подходящую систему.

Кроме того, микрофоны или радиозакладки, которые ранее использовались исключительно для прослушки, предлагались оперативникам в качестве односторонней системы связи, если агент знал, что его будут слушать через скрытый микрофон и передатчик. Такой комплекс агентурной связи стал называться «звуковым тайником».

Так, в одном западноевропейском городе техники установили микрофон в дереве прямо в парке. Чтобы связаться с куратором, агент разговаривал с «деревом». Однажды закладку установили снаружи здания, и агент мог остановиться около «оборудованного» места здания, сказать свое сообщение и продолжить прогулку. «Звуковые тайники» стали популярными, как только стали применяться.

Оперативники ценили техников ОТО за изобретательность и оперативно-технические навыки. Однако многие офицеры, не имевшие тяги к технике, не могли освоить специальные устройства. А научный прогресс 1960-х годов требовал, чтобы специальная техника и оперативные мероприятия эффективно дополняли друг друга.

Оперативники, плохо разбирающиеся в спецтехнике, не могли представить ее потенциал, в то время как офицеры-техники боялись, что технику будут неправильно использовать и опасались задействовать ее особые возможности. Пропасть между оперативными мероприятиями и специальной техникой стала причиной того, что ОТО не получил место в новом здании ЦРУ в Лэнгли, где разместились все оперативные службы.

В 1962 году был создан Директорат исследований (с 1963 года – Научно-технический директорат), благодаря которому этапы НИОКР для космических и спутниковых программ «Глобальных технологий» теперь проводились независимо от оперативной деятельности. И ОТО оставался в Оперативном директорате с единственной целью – обеспечивать резидентуры, оперативников и агентов оперативной техникой.

В 1960-е годы операции прослушки стали приоритетными для ОТО. Правительственные телефонные каналы, офисы и объекты иностранных миссий, места проживания и гостиничные номера – все это контролировалось оперативно-техническими работниками.

К концу 1960-х годов акустическое оборудование стало гораздо надежнее, чем вначале. Процедуры испытаний устраняли большинство проблем до того, как техника попадала в резидентуры. Однако некоторые условия использования все-таки влияли на качественную и полностью проверенную аппаратуру.

Так, например, после того как один офицер ОТО успешно установил радиозакладку в одном европейском городе, прием сигнала на пункте прослушки от радиопередатчика оказался неустойчивым. Техники были озадачены тем, что даже ночью, когда техника должна работать без помех, радиосигнал периодически исчезал. Поиск неисправностей не дал никаких результатов.

Только когда сотрудник ОТО стал наблюдать за улицей через окно, он заметил мотоциклистов. Очередной сбой в работе оперативной техники случился, когда по улице между передатчиком в контролируемом здании и приемником на пункте прослушки проехал момтоцикл. Стало понятным, что сигнал передатчика «зашумлялся» радиопомехами от системы зажигания мотора.

В 1966 году начальником ОТО стал Сидней Готлиб. В этом же году отдел переехал в комплекс бывшей штаб-квартиры ЦРУ в Вашингтоне.

В 1969 году первые модели радиопередатчика «СРТ» были заменены на полностью транзисторные, в результате чего количество операций прослушки увеличилось, и оперативно-техническая служба стала накапливать опыт их проведения.

Так, одна из проводимых операций стала серьезным уроком, связанным с химическими и строительными технологиями. Планировалось внедрение техники прослушки на этапе строительства посольства одной страны социалистического лагеря. С самого начала и до конца операция проходила без проблем.

Оперативник разведки завербовал строителей, которые установили более десятка «закладок» в незастывший бетон в указанных местах по всему зданию. Устройства перед установкой были проверены, и все были уверены в успехе операции. Но когда строительство посольства завершилось, и система прослушки была включена, ни одна «закладка» не работала.

После долгих размышлений и исследований эксперты пришли к выводу, что при высыхании бетон очень сильно нагрелся. Причиной этого являлись химические процессы, возникающие при взаимодействии цемента с водой. Как «побочный эффект» от таких реакций и выделяется тепло.

Однако установленные устройства в то время не могли противостоять высокой температуре. После этой истории корпуса прослушивающих устройств стали предметом пристального внимания ОТО. Теперь при планировании операции обязательно учитывались такие климатические условия, как высокая температура и влажность.

Нехватка малогабаритных и энергоемких батарей ограничивала оперативные возможности передатчиков. Если радиозакладка может функционировать всего несколько дней, то операция прослушки теряет смысл, поскольку замена батарей требовала значительных затрат и рисков, связанных с раскрытием операции.

Тем не менее сотрудники ОТО придумали, как справиться с недолговечноой и нестабильной работой аккумуляторных батарей. Они оценивали все доступное пространство, которое обеспечит установку радиозакладки с максимальным количеством батарей. Их параллельное соединение значительно увеличивало длительность работы техники.

В 1970-х годах оперативно-техническая работа американской разведки еще более активизировалась. Техническая революция заставила ОТО внедрять в оперативную технику новые интегральные микросхемы, созданные современной промышленностью.

Появление миниатюрных компонентов нового поколения, способных передавать сигналы на большие расстояния и длительное времея, привело к разработке новых маленьких по размеру радиозакладок. Установка такой техники прослушки в стены и другие места теперь называлась «пассивным оперативным маскированием».

Микроэлектроника открыла большие перспективы в методах установки систем аудио– и видеоконтроля в такие портативные устройства, с которыми было удобно работать. Оперативная техника была уже достаточно миниатюрной для того, чтобы внедрять ее в электронные бытовые устройства – зажигалки, часы, калькуляторы или радиоприемники.

Опытные техники ОТО теперь могли создавать безуликовую маскировку для оперативной техники индивидуальной прослушки. Часы и зажигалки стали первыми образцами в области «активной маскировки». При такой «крыше» можно было осуществлять аудиоконтроль практически любого человека и в любом месте.

Устройства прослушки устанавливались внутрь мебели, книги, одежды и тюбика для крема, а однажды – в строительную каску одного рабочего. Горничные в отелях или «простые» посетители могли занести и оставить «закладку» в любом помещении, например, вручив кому-нибудь подарок или незаметно заменив настольную пепельницу на подготовленный дубликат.

Для быстрой установки комплекса оперативной техники прослушки стал применяться деревянный блок. Из радиопрозрачного дерева можно было сделать блоки любой конфигурации с помощью обычных инструментов и затем разместить их в нужном месте. Маленькие блоки делались так, чтобы не отличаться от интерьера помещения и сливаться с мебелью, украшениями или рамой картины.

Вскоре ОТО создал сверхминиатюрные микрофоны высокой надежности, которые могли противостоять механическому влиянию и нагреву. Их можно было устанавливать практически в любом месте независимо от физических и атмосферных условий. Они имели очень низкий показатель отказов независимо от мест установки.

Сложные для внедрения оперативной техники объекты требовали больших навыков и опыта, что в свою очередь использовалось для работы на еще более сложных объектах. Увеличение количества необычных оперативно-технических мероприятий потребовало более совершенного инструмента и оборудования для установки «жучков».

Когда техники не могли попасть в помещение, чтобы установить радиозакладку, они сверлили смежную с этим помещением стену. Подобная операция была довольно рискованной, поскольку стена сверлилась «вслепую». Техники не знали ее толщины и не представляли, что их ждет за ней.

Чтобы решить проблему измерения толщины стены ОТО разработал специальный «умный» инструмент. Его основой был счетчик Гейгера, который подсчитывал количество заряженных частиц, отраженных от стены. Миниатюрный радиоактивный источник генерировал импульсы, часть которых отражалась от стены и регистрировалась специальным приемником.

Он измерял количество импульсов, которое было пропорционально толщине стены. Более тонкая часть стены отражала меньшее количество импульсов и наоборот. ОТО сделал шаблон, по которому можно было оценить приблизительную толщину оставшейся части стены. Более сложная версия этого прибора позже применялась службами безопасности аэропортов для контроля багажа и людей.

В 1970-х годах инженеры ОТО разработали измерительный прибор, который устанавливался напротив микрофонного отверстия в стене. Просверлив стену на определенную глубину, техник останавливался и производил измерение оставшейся толщины стены. И так продолжалось до того момента, пока ее толщина не становилась минимально возможной.

Со временем оперативно-технический персонал настолько освоил новый вид измерений, что определял глубину сверления по щелчкам прибора. Чем медленнее происходили щелчки, тем тоньше была стена. Такие тренировки проводились и в темноте, чтобы быть готовым работать в помещении без освещения.

Кроме того, была еще одна проблема при создании микрофонного отверстия. Дело было в том, что вращение сверла приводило к выбросу мелких частиц кирпича и штукатурки через отверстие в контролируемую комнату. Получалось, что после создания отверстия в соседнем помещении все покроется слоем строительной пыли, что будет замечено сотрудниками офиса или жильцами квартиры.

Проблема пыли во время мероприятия была решена путем создания более миниатюрного отверстия в слое штукатурки. Для этого инженеры ОТО создали новое устройство, которое осуществляло сверление сжатым воздухом с высокой скоростью струи. Вся установка с принадлежностями была помещена в стандартном кейсе.

Тем временем системы прослушки совершенствовались, число типов радиопередатчиков, источников электропитания, микрофонов и монтажных инструментов увеличивалось, и техникам уже потребовалось дополнительное обучение для сборки, настройки и проверки нового оборудования. Освоение техники прослушки теперь проходило в условиях строгого следования инструкциям.

Когда в 1964 году началась война во Вьетнаме, техники ОТО прослушивали разговоры военных Северного Вьетнама там, где был доступ к проводным линиям связи или радиоканалам. В одном из таких мероприятий информация, полученная с кабеля связи, вначале записывалась, а потом передавалась через систему секретных ретрансляторов в Лаосе на контрольный пункт в Таиланде.

По сути, эта система функционировала как сеть мобильной связи, в которых телефонный сигнал от одной вышки передавался на другую и так далее до конечного места прослушки. Самой большой проблемой при этом была не передача сообщений, а поиск мест для скрытой установки ретрансляторов.

Оборудование этой системы прослушки устанавливалось и маскировалось в деревянных столбах воздушной телефонной связи. Сложным оперативно-техническим мероприятием было перемещение по вражеской территории деревянной опоры столба со спрятанными внутри радиопередатчиком и батареями.

Эту работу доверяли завербованным вьетнамцам, которые добиралась до места, поднимались на телефонный столб, заменяли деревянный брусок на оборудованный ОТО и подключались к линии. Если операция проходила без проблем, то через ретрансляторы сразу поступали разведданные о войсках Северного Вьетнама.

Использование радиосвязи и «перехват» с линий коммуникаций было наиболее значительным вкладом ОТО в оперативные мероприятия американской разведки во время вьетнамского и лаосского конфликтов.

4 мая 1973 года ОТО был реорганизован в Управление технической службы (далее – УТС) и переведен из Оперативного директората в Научно-технический директорат ЦРУ. Начальником Управления стал Джон Макмагон. Созданием и установкой техники прослушки телефонных разговоров и оборудования для аудио– и видеоконтроля занимался 2-й отдел УТС.

После завершения конфликта во Вьетнаме, американская разведка и УТС переключились на работу с антитеррористическими программами в Европе и странах Ближнего Востока. Основным оперативно-техническим мероприятием стало внедрение специальной техники для аудио– и видеоконтроля лиц, подозреваемых в терроризме.

Эта стратегия себя оправдала, особенно, в западноевропейских странах, где члены террористических групп считали свои квартиры полностью защищенными от постороннего вторжения. Американцы полагали, что такие операции не только помогали странам предотвращать террористические акты, но и позволили укрепить и расширить сотрудничество с местными органами безопасности.

В конце 1980-х годов УТС создал направление, занимавшееся техническими исследованиями в области применения советской и другой оперативной техники, применяемой против американских объектов. Эти устройства, как правило, оказывались в УТС в результате поисковых мероприятий или приобретались благодаря связям с дружественными спецслужбами.

Инженеры, как правило, анализировали каждое получаемое устройство, чтобы определить страну происхождения, назначение, материалы, конструкцию и возможности. Это была непростая задача, поскольку разведка постоянно старалась скрыть производителя оперативной техники.

В конце концов УТС создал подразделение, которое специализировалась на переделке «добытой» техники – ее разборке и последующем создании действующего образца, оценке ее потенциала и технических возможностей. На «конвейер» поступало более 10 штук в год, и в процессе анализа надо было определить новое это устройство или старое, но модернизированное.

В 1980-е годы СССР был по-прежнему главной целью американской разведки и УТС. Анализ советской оперативной техники позволял получать важные контрразведывательные данные для ФБР, Госдепартамента и служб безопасности США.

Используя результаты анализа, инженеры восстанавливали импортную технику, тестировали и оценивали работоспособность и возможность ее применения как оперативной техники ОТО. После позитивной оценки она отправлялась в оперативные подразделения разведки для дальнейшей эксплуатации.

Оперативная техника прослушки сыграла решающую роль в освобождении 71 заложника, которых удерживали в течение 4-х месяцев боевики перуанского Революционного движения имени Тупака Амару в апреле 1997 года. 15 вооруженных террористов штурмом захватили резиденцию японского посла в Лиме во время дипломатического приема 17 декабря 1996 года.

Несколько дней спустя, когда стало очевидно, что заложников будут удерживать длительное время, спецслужбы Перу организовали оперативно-технические мероприятия прослушки в надежде получить информацию о намерениях террористов и положении заложников. Уже в январе один из заложников, чиновник перуанского правительства, вдруг попросил его изолировать от других людей.

Он начал говорить несвязно, и террористы решили, что он «сошел с ума». Однако это была хитрость чиновника, который знал о о прослушке и предполагал, что где-то находится микрофон. В течение 3-х месяцев, до 22 апреля, он сообщал через радиозакладку в иконе о положении заложников и поведении террористов.

А за минуту до штурма резиденции командой спецназа он сказал, что заложники находятся в относительно безопасных местах, а террористы на открытой местности играли в футбол. В результате проведенного штурма 15 «революционеров» были убиты, а заложники спасены, кроме одного убитого.

В 1995 году из книги «Мир шпионов» Майкла Фроста, бывшего сотрудника канадского центра связи по обеспечению безопасности, стал известен факт сотрудничества союзных спецслужб. Он рассказал, что когда советские «глушилки» в 1987 году вывели из строя аппаратуру радиоперехвата в посольствах США и Великобритании телефонных разговоров в Москве, то канадское посольство взяло на себя функции основного центра прослушки в СССР.