«Миры» делают невозможное

В 1974 году американцы проводили операцию по подъему советской подводной лодки, которая потерпела аварию в районе Гавайских островов и лежала на глубине 6000 метров. Та операция удалась лишь наполовину: была поднята только носовая часть лодки, составлявшая треть ее общей длины. Подготовка к подъему длилась шесть лет. Американцы построили специальное огромное судно «Гломар Эксплорер» водоизмещением 30 тысяч тонн, оборудованное системой динамического позиционирования, телеуправляемым захватным устройством и другими техническими новинками. Проведение операции обошлось тогда почти в 1 миллиард долларов.

В наше распоряжение поступило небольшое судно «КИЛ-164», пришедшее из Мурманска. На нем была установлена большая лебедка с кевларовым тросом, изготовленным специально для проведения этой операции одним из российских предприятий. Подъем капсулы должен был осуществляться через блок, закрепленный на мощной кормовой П-раме. На одном из предприятий Санкт-Петербурга было изготовлено специальное устройство, которое предстояло ввести внутрь капсулы через открытый верхний люк. Это устройство, весящее 150 кг, мы назвали «зонтиком»: оно имело две мощные, закрепленные на шарнирах, подпружиненные щеки, которые после прохода входной шахты люка должны были раскрыться, предотвратив таким образом обратное движение. Грузовой трос, предназначенный для подъема капсулы, должен был цепляться к мощному кольцу на конце «зонтика», ввод которого внутрь капсулы предполагалось осуществить с помощью одного из наших аппаратов.

Первая задача – установить «зонтик» на аппарат «Мир-2» с таким расчетом, чтобы пилоту было удобно работать с этим громоздким и тяжелым устройством из нержавеющей стали. Она была решена в течение нескольких часов нашим механиком – «золотые руки» Анатолием Сергеевичем Сусляевым. Для этого человека не было секретов в решении механических проблем. «Наш Сергеич» в свои почти восемьдесят лет оставался молодым и полным юношеского задора. Далее предстояло решить еще две задачи: ввести «зонтик» внутрь капсулы, а затем зацепить за него грузовой трос, используя оба аппарата «Мир» и два судна – «Академик Мстислав Келдыш» и «КИЛ-164». Ситуация осложнялась тем, что на корабле «КИЛ-164» не было системы динамического позиционирования. В течение нескольких часов мною была разработана методика зацепа капсулы, которая заключалась в следующем.

Один аппарат («Мир-1») погружается на дно, выходит к капсуле и становится напротив открытого люка в режиме ожидания. Второй аппарат («Мир-2») спускается по грузовому тросу, держа его в поле зрения иллюминатора; трос следовало заключить между манипуляторами так, чтобы аппарат мог скользить по нему, отслеживая его вертикальные перемещения, вызванные колебаниями кормы корабля «КИЛ-164» на волне. Определившись по донным маякам, «Мир-2» должен передать свои координаты на «Келдыш». После вычислений навигационные данные поступают на судно «КИЛ-164», которое, постоянно подрабатывая подруливающими устройствами и основными движителями, должно вывести «Мир-2» в точку нахождения капсулы. Ключевым моментом в этой операции были навигационные определения «КИЛа-164», которые давали бы возможность достаточно точно – до 100 метров – удерживать судно над капсулой. Поскольку у «КИЛа-164» собственной системы спутниковой навигации не было, решили использовать имевшуюся на борту «Келдыша» малогабаритную спутниковую систему навигации «Магеллан», состыкованную с компьютером; для этого была разработана специальная программа. Предварительно навигационная группа аппаратов «Мир» во главе с Н. А. Шашковым побывала на судне «КИЛ-164» и в течение нескольких часов пыталась удерживать его на месте с точностью 100 метров. В условиях хорошей погоды эксперимент увенчался успехом.

Операция началась 23.08.1993, экипаж «Мира-2» во главе с его командиром Евгением Черняевым пошел осуществлять ввод «зонтика» внутрь капсулы. Однако первая попытка закончилась неудачей ввиду конструктивных недоработок в этом устройстве. После технических корректировок была сделана повторная попытка. 24 августа командир аппарата «Мир-2» Виктор Нищета успешно проделал первую фазу операции, введя «зонтик» в люк капсулы и задвинув его до середины цилиндрической шахты люка, но затем произошел обрыв одного из шлангов высокого давления, подающего масло в исполнительные механизмы манипулятора. Дальнейшее управление системой гидравлики, а значит, и манипуляторами стало невозможным. «Зонтик» был задвинут до конца лишь с третьей попытки; она была сделана во время погружения другого аппарата, командиром которого был я. В условиях сильных течений аппарат постоянно сносило, его было трудно зафиксировать напротив люка у капсулы. Наконец, операция, продолжавшаяся более трех часов, закончилась успешно: уперевшись левым манипулятором в край люка и надавив на центральный шток «зонтика» правым манипулятором, «Мир-1» всей своей массой буквально вдавил его внутрь капсулы. Переждав, пока осядет муть, и удостоверившись, что «зонтик» вошел внутрь до нужной метки на штоке, берусь обоими манипуляторами за кольцо на конце штока и даю аппарату полный ход назад. «Зонтик» не сдвинулся ни на сантиметр, что подтвердило полное раскрытие щек внутри капсулы. Теперь предстояла сложнейшая операция по зацепу капсулы.

Она началась утром 26 августа. Экипаж «Мира-1» возглавлял Евгений Черняев, «Миром-2» командовал Виктор Нищета. Координационно-командный пункт, откуда отдавались все команды командирам аппаратов и осуществлялась связь с судами «Келдыш» и «КИЛ-164», располагался на небольшом моторном катере. В катере находились его командир Лев Симагин, матрос Константин Левченко и я. В моих руках – тонкие нити управления всей операцией: когда порою все решают секунды, связь с находящимися под водой аппаратами и с судном должна быть очень четкой и оперативной. Это невозможно осуществить с большого корабля, переходы которого в заданную точку из-за постоянного сноса, вызванного сильным дрейфом, занимают много времени, а постоянная подработка винтами с целью удержания на месте по данным спутниковой навигации создает шумы, забивающие переговоры по подводной связи. Координация действиями судов осуществлялась их капитанами по моей команде через радиосвязь, а действия командиров «Миров» корректировались мною по подводной связи.

Итак, Виктор Нищета вывел «Мир-1» на капсулу и занял место напротив люка. С помощью манипулятора он надел на подъемное кольцо «зонтика» специальную скобу, снабженную гидравлическим цилиндром. Одно движение манипулятора – и гидравлический цилиндр замкнет щеки скобы толстым стальным пальцем. Но это произойдет только тогда, когда конец подъемного троса с корабля «КИЛ-164» попадет в манипулятор «Мира-1», а затем – в скобу. Однако до этого момента еще долгие часы ожидания напротив люка капсулы.

А на поверхности «Мир-2» отбуксирован от «Келдыша» к судну «КИЛ-164» и по радиосвязи выведен на трос, вытравленный к этому моменту на 200 метров. Командир аппарата, сцепив кисти манипуляторов, взял трос в своеобразное кольцо. Затем началось дальнейшее его вытравливание и одновременное погружение аппарата. На глубине трос перемещался по вертикали вверх и вниз на 3–4 метра в соответствии с раскачиванием кормы судна на волне. Аппарат не должен был приближаться к концу троса, где находилось устройство для его крепления – алюминиевый барабан диаметром 0,6 метра с уложенными на нем шестью шлагами троса, конец которого был закреплен. Трос был синтетическим, специального изготовления, и не допускал больших перегибов. Командир аппарата Черняев внимательно отслеживал ситуацию и постоянно держал трос в поле зрения, чтобы не зацепиться за него внешними конструкциями аппарата. «Мир-2» постоянно подрабатывал движителями, гася вращательные движения корпуса, которые обычно наблюдаются при погружении в толще воды. В то же время экипаж постоянно определял свое местоположение относительно донных маяков и передавал координаты по подводной связи на катер, оттуда эти данные шли на борт «Келдыша», где на компьютере оперативно вычислялось положение аппарата в географических координатах. С «Келдыша» они передавались по радиосвязи на «КИЛ-164», и там вычислялось направление перемещения судна с целью максимального приближения аппарата «Мир-2» к капсуле.

Это был очень сложный процесс, так как управлять с поверхности перемещениями аппарата, находившегося на глубине 1700 метров и следовавшего за длинным тросом (общая длина вытравленного троса составила 2450 метров), было очень трудно. Между перемещениями судна и моментами, когда «Мир-2» начинал их отслеживать, было большое запаздывание.

…Прошло уже 12 часов с момента начала операции. Очень медленно «Мир-2» приближается к капсуле. Было уже несколько посадок на дно. До капсулы – 500 метров, 300, 250, 180… Эти данные мы получаем как по навигационным определениям, так и по оценке расстояний до капсулы с помощью локаторов дальнего и ближнего действия аппарата «Мир-1». Наконец слышен усталый, обычно лишенный эмоций, но сейчас радостный голос Жени Черняева: «Сижу на грунте. До капсулы 47 метров по локатору. Ближе вам меня не подвести. Попробую взять в манипуляторы барабан и подтащить трос к капсуле». Передаю на «КИЛ-164»: «Постоянно работайте винтами, постарайтесь держаться в точке как можно точнее. Травите трос, не допускайте его сильного натяжения. Пилот “Мира-1” должен иметь слабину троса на дне, чтобы была некоторая свобода перемещения». С судна следует ответ: «На барабане лебедки – около 300 метров». Все решают минуты: «Медленно потравливайте трос, не останавливаясь до тех пор, пока на барабане не останется минимум, необходимый для подъема». Не сомневаюсь в профессионализме Жени Черняева – этот себя превзойдет для достижения цели. Виктор Нищета ожидает момента, когда сможет захватить конец троса манипулятором. Многое зависит и от капитана «КИЛа-164» Владимира Чурсина, от его умения держать судно в точке в соответствии с командами руководителя навигационной группы Николая Шашкова.

В группе Н. Шашкова работал и мой сын Дмитрий, который окончил механико-математический факультет МГУ. В этой экспедиции он совершил первое свое погружение под воду – на «Комсомолец». Позже Н. Шашков расскажет, что навигационные программы для операции зацепа были написаны моим сыном. Это, конечно, приятно слышать. Но мною владеет двойственное чувство: с одной стороны, хотелось бы, чтобы один из моих сыновей продолжил то важное дело, которое живет уже более 20 лет, а с другой – нельзя заставлять человека делать то, что ему не по душе, – каждый выбирает свою дорогу сам. Дмитрий работал со мной в двух экспедициях, а потом выбрал другой путь в жизни. Но я уверен, что операция по зацепу спасательной капсулы АПЛ «Комсомолец» осталась в его памяти на всю жизнь как одна из самых необычных и филигранных по исполнению.

…Капитан судна «КИЛ-164» находится в постоянном напряжении, выполняя команды Н. Шашкова и подрабатывая подруливающими устройствами для удержания судна, насколько это возможно, в заданной точке. А я уже вторую половину суток сижу в катере, изредка повторяя: «КИЛ-164, травите трос. Держитесь в точке». Начали операцию утром, а сейчас уже темно. Небольшое волнение на море, невдалеке раскачивается «Келдыш», который со стороны смотрится как большой плавучий дом. Сейчас он не участвует в операции и дрейфует, жадно слушая эфир, в котором могут прозвучать ключевые сообщения.

Более часа командиры обоих аппаратов не выходят на связь. По технике безопасности сеансы связи должны производиться каждые полчаса, но сейчас можно отступить от правил: случай особый, главное – не спугнуть… А вдруг получится? И вот наконец голос Жени: «Вижу свет “Мира-1”», – сообщает он на катер. Отвечаю коротко: «Понял». А затем, уже с юмором, Женя говорит Виктору Нищете: «Витька! Готовься. Несу тебе подарок». Представляю, как Виктор в «Мире-1» разминается внутри аппарата, чтобы согреться, и потирает руки: не напрасно так долго ждали!

Евгений увидел аппарат «Мир-1» и приблизился к нему, неся в манипуляторах тяжелый барабан – между лыжами он медленно тащил стелящийся по дну кевларовый трос. «Витька! Сажусь на капсулу». «Мир-2» приподнимается над поверхностью дна, делает легкое движение вперед и мягко усаживается на капсулу сверху. Чуть ниже, напротив люка капсулы, стоит «Мир-1». Теперь все зависит от профессионализма и мастерства командиров аппаратов и их взаимодействия. Надо сказать, операция по зацепу капсулы была проведена ими филигранно.

Непосредственно заведение троса и сам зацеп капсулы продолжался почти полтора часа. Между катером и аппаратами за это время не было произнесено ни единого слова – мы напряженно вслушивались в каждое слово, произносимое пилотами на дне. Умоляю капитана Чурсина: «Володя, держись в точке. Сейчас все зависит от тебя!» Виктор Нищета уже держит петлю троса в манипуляторе и заводит ее в скобу. Теперь остается только выдернуть чеку, чтобы гидравлический цилиндр защелкнул палец. «Тама!» – слышу возглас Виктора. Понимаю, что зацеп произошел, и передаю это по радиосвязи на оба судна. И снова слышу восторженный возглас Виктора: «Полет под куполом океана завершен!»

Да, то была памятная – очень необычная и напряженная операция. Она началась в 9 утра 26 августа, а чека, защелкнувшая стальной палец подъемной скобы, была выдернута Виктором Нищетой в 1:37 ночи 27 августа 1993 года. После этого «Мир-1» немедленно взял курс на «Комсомолец». Предстояла последняя операция в экспедиции: необходимо было принести на поверхность небольшой щиток – часть обшивки легкого корпуса лодки, который на видеозаписи предыдущего погружения приняли за посторонний предмет, якобы оставленный «кем-то», побывавшим на «Комсомольце» без нас. Сразу полетели сообщения в Москву и Санкт-Петербург: кто вперед сообщит. Наделали много шуму в ведомствах. А дело было так. Еще при первом просмотре видеозаписи Женя Черняев заметил: «Да этот щиток лежал на палубе лодки в носу. Я его лыжей аппарата столкнул, а он, видимо, зацепился за открытый щит торпедного аппарата». Но к его словам тогда никто не прислушался, и полетели сообщения: «кто-то» поставил на «Комсомольце» площадку для съемок внутренних частей лодки через торпедный аппарат… Виктор Нищета, конечно, выполнил задание – принес щиток на поверхность, и все сомнения рассеялись. А незадачливым «специалистам» пришлось отыгрывать назад и объяснять начальству свою подозрительность плохим качеством видеозаписи…

Но это было позже. А пока командир Черняев наблюдал в иллюминатор «Мира-2», как натягивается подъемный трос: «КИЛ-164» начал операцию подъема, наматывая слабину троса на барабан лебедки. Вот он натянулся как струна, и «Мир-2» покинул наблюдательный пост, отошел на несколько сот метров в сторону и начал всплытие…

После того как произошел зацеп, катер подошел ближе к «КИЛу-164». Я высадился на судно, где уже сутки провела наша навигационная группа. Инженеры, которым был поручен подъем, благодарили за помощь в выполнении неординарной операции по зацепу капсулы на глубине 1700 метров. «Не расслабляйтесь, еще нужно поднять ее на борт, – говорю я им, – причем лучший способ – поднимать в режиме медленной буксировки, 1,5–2 узла, чтобы избежать сильных рывков – ведь погода довольно свежая».

Конечно, усталость давала себя знать: после суток напряжения, без сна, почти постоянно на связи с двумя подводными аппаратами и двумя судами, с которых порой поступали командные указания от двух адмиралов. Я на эти указания реагировал очень просто: «Не мешайте работать». «Если не получится, не сносить тебе головы», – сказал мне один из них по радиосвязи перед началом операции. Но сейчас дело сделано, и интриги меня уже не волновали. Я переправился на «Келдыш». До подъема капсулы еще более двух часов. Можно немного отдохнуть.

В 5 часов 10 минут утра 21 августа произошел отрыв капсулы от грунта и начался ее медленный подъем на поверхность со скоростью 5 метров в минуту. Вот уже выбрано 2250 метров троса, осталось всего 200 метров. Уже одеваются водолазы, чтобы на 20 метрах под поверхностью перецепить капсулу на стальной трос гидравлического подъемного крана.

После небольшого отдыха собираюсь снова переправляться на «КИЛ-164». Вдруг по радиосвязи приходит сообщение с этого судна: «Все кончено – оборвался трос». Вот так драматично закончилась эта уникальная операция. Капсула снова ушла на дно. А руководитель нашей навигационной группы Николай Шашков по спутниковой навигации зафиксировал координаты точки, где произошел обрыв. Кто знает: может быть, придется когда-нибудь повторить эту операцию? Часы показывали 10:30 утра. Больше суток без сна, но после такого вряд ли уснешь…