Итальянский неофашизм

Вскоре после окончания второй мировой войны возникают неофашистские организации и в Италии. Итальянский фашизм потерпел сокрушительный военный, политический и моральный крах, но демократическим силам Италии не удалось выкорчевать социально-экономические корни фашизма. Сохранили и упрочили свои позиции промышленные и финансовые группировки, поддерживавшие фашизм; многим активным фашистам удалось уйти от возмездия, воспользовавшись, в частности, тем, что судебные органы нередко весьма расширительно толковали в их пользу объявленную в 1946 г. амнистию[1351]; наконец, что не менее важно, симпатии к фашистскому режиму сохранялись в Италии не только среди военных и чиновников, занимавших привилегированное положение при Муссолини, но и среди более широкой, в основном мелкобуржуазной, прослойки лиц, одурманенных националистической пропагандой и сожалевших о потере былого «имперского величия» Италии.

Уже в конце 1945 г. в Италии возникает крайне правая группировка — так называемый «Фронт рядового человека» («Фронте дель уомо квалюнквэ»), созданная неаполитанским журналистом Гульельмо Джаннини и открыто выступившая против создания республики и против идеалов антифашистского движения Сопротивления[1352]. На выборах в Учредительное собрание в июне 1946 г. «квалюнквистам», как называли сторонников Джаннини, удалось собрать голоса 1200 тыс. избирателей (5,28% от общего числа лиц, принявших участие в голосовании)[1353]. Бесспорно, что успех «Фронта рядового человека» во многом был обусловлен тем, что его поддержали профашистски настроенные избиратели.

В этот период среди сторонников фашизма в Италии намечаются три течения, между которыми шла борьба по вопросу о формах и методах дальнейшей деятельности: одно из них предлагало сделать ставку на создание подпольных организаций и развертывание нелегальной деятельности, второе выступало за тактику проникновения фашистов в существующие буржуазные партии с целью завоевать в них командные посты и третье отстаивало необходимость создания самостоятельной партии, которая использовала бы легальные возможности, «не отказываясь от фашистских идей и фашистской доктрины»[1354].

Верх в этой борьбе одержали сторонники третьего течения, представители которого во главе с Артуро Микелини, Джорджо Альмиранте и Пино Ромуальди 26 декабря 1946 г. основали в Риме политическую партию, названную ими Итальянским социальным движением (ИСД)[1355]. Несмотря на то, что в послевоенной конституции Италии содержится запрет «воссоздавать в какой бы то ни было форме распущенную фашистскую партию», а также вести фашистскую пропаганду[1356], ИСД с самого начала положило в основу своей деятельности фашистскую идеологию и политику с особым упором на программные установки фашизма времен так называемой «Итальянской социальной республики»[1357]. Центральное место в программе Итальянского социального движения, в самом названии которого отражена преемственность по отношению к «социальной республике» Муссолини, заняли призывы к «крестовому походу» против марксизма и коммунизма (неофашисты всячески рекламируют свою партию как «единственно надежную антикоммунистическую силу» в Италии), разнузданная социальная демагогия, требования замены «традиционного капитализма» фашистской корпоративной системой, националистические позиции по вопросам внешней политики.

На всем протяжении существования Итальянского социального движения для него характерны ожесточенная борьба фракций, схватки между деятелями, опиравшимися на «старые фашистские заслуги», и «новой волной» неофашистов, между сторонниками более «жесткой» и более «мягкой», так называемой «поссибилистской» линии. Первые три года секретарем ИСД был представитель «жесткой линии» Джорджо Альмиранте, однако затем на длительный период — вплоть до середины 1969 г. — национальный секретариат ИСД попадает в руки «поссибилистов» — де Марсанича, а затем Микелини, делающих основной упор на легальные средства борьбы и на сближение всех крайне правых сил Италии, включая монархистов, либералов и правое крыло христианско-демократической партии. Внутренние распри в ИСД в эти годы не раз доходили до физических стычек между сторонниками различных фракций, как это было, например, на пятом съезде неофашистской партии, состоявшемся в 1956 г. в Милане[1358]. Именно в тот период от Итальянского социального движения откалывается ряд группировок, выступающих за «более решительные», в том числе террористические, действия.

Весной 1960 г. «легальная тактика» руководства ИСД, рассчитанная на «включение в систему власти», казалось, увенчалась определенным успехом: именно неофашисты, поддержав однопартийное христианско-демократическое правительство Ф. Тамброни, обеспечили ему вотум доверия в парламенте. Вслед за этим лидеры Итальянского социального движения задумали такой провокационный шаг, как проведение своего очередного, — шестого, съезда в Генуе — одном из главных центров антифашистской борьбы, городе, награжденном золотой медалью Сопротивления. Проведение съезда ИСД в городе, изгнавшем фашистов во время апрельского восстания 1945 г., не только послужило бы для неофашистской партии своего рода «моральным реваншем», но и еще крепче связало бы. ее с правительственным лагерем[1359]. Однако лидеры ИСД явно просчитались недооценив глубину антифашистских настроений итальянских трудящихся. В стране поднялась мощная волна антифашистского протеста. Попытка разогнать стотысячную антифашистскую демонстрацию в Генуе привела 30 июня 1960 г. к ожесточенным столкновениям, в ходе которых получили ранения 40 демонстрантов и 162 полицейских[1360]. В течение следующей недели ареной массовых антифашистских выступлений стали многие другие районы страны. В ряде случаев полиция пускала в ход огнестрельное оружие — было убито пять рабочих-коммунистов в г. Реджо-Эмилия, еще пять демонстрантов погибло в Сицилии и Апулии, однако это не сломило воли трудящихся к борьбе. По призыву профсоюзов и антифашистских партий в стране была проведена общенациональная забастовка протеста. Всего в июльских антифашистских демонстрациях и забастовках приняло участие около 2,5 млн. человек[1361]. Важным итогом этого движения было то, что оно не только сорвало проведение неофашистского съезда в Генуе, но и привело к отставке кабинета Ф. Тамброни.

На парламентских выборах в апреле 1948 г. Итальянское социальное движение получило 526 тыс. голосов (2% от общего числа голосов). В последующем влияние ИСД среди избирательного корпуса увеличивается, стабилизируясь на уровне 1,4—1,5 млн. голосов, но не превышая 6% от общего числа голосов (5,8% на парламентских выборах 1953 г., 4,8 — в 1958 г., 5,1 — в 1963 г., 4,4% — в 1968 г.)[1362]. Именно эти, довольно скромные показатели давали основание в те годы многим политическим обозревателям относить ИСД к числу малых партий, обреченных уже в ближайшем будущем на исчезновение с политической сцены страны.

Однако с 1969 г. в Италии начинается период явного оживления неофашистского движения, что проявилось как в усилении организационной и пропагандистской деятельности Итальянского социального движения, добившегося к тому же заметных успехов на выборах, так и в активизации многочисленных неофашистских группировок, действующих за рамками ИСД. Итальянская печать того времени насчитывала до 30 групп профашистского толка[1363].

Часть из них — крайне эфемерные местные формирования, возникающие и распадающиеся с необычайной быстротой и подчас скрывающие под громким названием («Черные орлы», «Трехцветная фаланга» или «Рыцари нации») несколько десятков юнцов, попавших под влияние правоэкстремистских идей. Но есть среди них и группировки, обладающие более солидной организационной структурой и осуществляющие свою деятельность, как правило провокационного и террористического характера, нередко в масштабах всей страны.

К числу наиболее крупных организаций такого рода в конце 60 — начале 70-х годов относились такие группировки, как «Новый порядок» («Ордине нуово»), «Национальный авангард» («Авангуардиа национале») и «Национальный фронт» («Фронте национале»). Первую из них создали молодые неофашисты, вышедшие в 1957 г. из рядов Итальянского социального движения в знак несогласия с его «чересчур легальным курсом». В соответствии со своими откровенно пронацистскими симпатиями они украсили римскую штаб-квартиру «Нового порядка» портретами Гитлера и расистскими плакатами из ЮАР. Общая численность членов этой организации колебалась от 2 до 3 тыс. В 1969 г. «Новый порядок» во главе со своим лидером журналистом Пино Раути восстановил контакт с ИСД, сохраняя при этом организационную автономию.

«Национальный авангард», который за активное участие в актах террора и насилия называют «дубинкой черного экстремизма», был создан в 1972 г. страховым агентом Стефано Делле Кьяйе. В своей деятельности организация вдохновляется идеологией нацизма, призывает к борьбе с парламентской демократией, в области международной политики отстаивает идею «укрепления европейского империализма». С организационной точки зрения «национальный авангард» отличается жесткой иерархической структурой и строжайшей внутренней дисциплиной[1364].

Группировка «Национальный фронт» была основана в 1967 г. князем Юнио Валерио Боргезе — известным фашистским военным преступником, возглавлявшим в свое время карательные операции против итальянских партизан. Боргезе довольно долго активно сотрудничал с Итальянским социальным движением и даже был избран его почетным президентом. Однако затем отношения «черного князя», как называли Боргезе в Италии, с ИСД испортились. Насчитывая всего несколько тысяч членов, «Национальный фронт» располагает большими финансовыми средствами, что позволяет ему открыть свои отделения во многих провинциальных центрах. Главный лозунг «фронта» — создание «сильного государства», способного предотвратить сдвиг влево в политической жизни Италии[1365].

Из других неофашистских организаций Италии следует упомянуть студенческое объединение ФУАН («Университетский фронт национального действия»), «Группы национального возрождения», в газете которых был опубликован призыв «использовать пулеметы» против бастующих рабочих, и организацию с претенциозным названием «Европа-цивилизация», («Эуропа-чивильт?»), которая специализируется на отправке своих представителей под видом туристов в социалистические страны для организации там провокационных действий[1366].

Провокационные вылазки правых экстремистов, в той или иной степени организационно связанных с Итальянским социальным движением, начиная с 1969 г. приняли особенно широкие масштабы. Резко участились налеты неофашистских молодчиков на местные отделения левых партий и организаций, нападения на активистов демократического и антифашистского движения, взрывы бомб, поджоги, уличные провокации.

Одна из наиболее крупных провокаций была организована 12 декабря 1969 г., когда раздались взрывы бомб в переполненных залах банков Милана и Рима. Расследование этих террористических актов, в результате которых 16 человек было убито и более 100 человек ранено[1367], затянулось главным образом по вине влиятельных полицейских и судебных кругов, пытавшихся направить следствие по ложному пути, но с течением времени становилось все яснее, что нити подготовки этого преступления вели к неофашистам[1368].

В июне 1970 г. вспыхнул реакционный мятеж в одном из крупнейших центров Южной Италии — Реджо-ди-Калабрия, где правым силам удалось добиться массовой поддержки своего местнического лозунга превращения этого города в центр области. На улицах города появились баррикады, столкновения с полицией и войсками продолжались здесь вплоть до первых месяцев 1971 г.[1369]

Не успела общественность Италии до конца разобраться в причинах, позволивших реакционным силам, решающую роль среди которых играли неофашисты, повести за собой столь значительную часть населения Реджо-ди-Калабрия, как в начале марта 1971 г. происходит новый конфликт, на сей раз в области Абруцци, где тоже возник спор о местопребывании областного центра. Здесь в городе Аквила толпы, возглавляемые правыми экстремистами, разгромили помещения всех политических партий, кроме Итальянского социального движения[1370].

В середине марта того же года на первых страницах итальянских газет появляется сообщение о раскрытии планов реакционного путча, готовившегося неофашистами из «Национального фронта», руководимого князем Боргезе. Планы заговорщиков предусматривали ликвидацию в стране республики и установление «сильной власти» по образцу греческих полковников.

И, наконец, неофашистам удалось добиться заметного успеха в избирательном плане. На частичных выборах в местные органы власти, состоявшихся в июне 1971 г., за кандидатов Итальянского социального движения проголосовало почти вдвое больше избирателей, чем во время предыдущих муниципальных выборов (особенно сильный рывок вперед неофашистам удалось сделать в Сицилии, где в некоторых районах они получили до 16% от общего числа голосов)[1371]. Этот успех им удалось в известной степени закрепить и на досрочных парламентских выборах в мае 1972 г., когда за списки ИСД, включавшие на этот раз и монархистов (окончательно захиревшая монархическая партия за несколько месяцев до выборов влилась в ряды неофашистов), проголосовало 8,7% всего избирательного корпуса. Крайне правые силы получили 56 мандатов в палате депутатов и 26 мандатов в сенате[1372].

Все это в совокупности заставило итальянскую общественность по-новому взглянуть на проблему неофашизма в стране. Еще в середине 60-х годов в Италии довольно широко было распространено мнение, что неофашистов не стоит принимать всерьез. Подобные настроения активно пропагандировались, в частности, большинством буржуазных политических обозревателей, придерживающихся антифашистских позиций. В крупнейших газетах и журналах зачастую можно было встретить рассуждения о том, что заявления коммунистов о необходимости бдительно следить за происками неофашистских сил в Италии — это всего навсего «пропаганда», а сама деятельность неофашистов якобы не представляет сколько-нибудь серьезной угрозы.

Однако активизация неофашистов, наглость и масштабы их провокационной и террористической деятельности привели к тому, что итальянская общественность стала все более настойчиво задавать себе вопрос как о силах, стоящих за неофашистским движением, так и о путях борьбы с фашистской опасностью.

Наиболее полный и четкий ответ на эти вопросы дается в материалах Итальянской коммунистической партии — в решениях ее съездов и пленумов ЦК, в выступлениях руководящих деятелей ИКП.

Коммунисты прежде всего обращают внимание на то, что под активизацию неофашистских сил в Италии, отмечающуюся в течение последних лет, была подведена прочная материальная база: резко возросло финансирование ИСД и других неофашистских организаций как из итальянских, так и из зарубежных источников. Сами лидеры ИСД утверждают, что их партию поддерживают главным образом мелкие и средние промышленники и торговцы, однако, безусловно, что основной поток финансирования идет от наиболее реакционных слоев крупного капитала. Из итальянских монополистов в этом плане итальянская печать не раз называла, например, имена владельца концерна «Италчементи» Карло Пезенти и нефтяного магната Аттилио Монти[1373]. Показательно, что принадлежащие этим промышленникам внешне «беспартийные» газеты «Джорнале д'Италиа», «Ла Нотте», «Иль Рома» и «Ла Гадзетта дель суд» изо дня в день ведут по существу неприкрытую неофашистскую пропаганду.

Но источники финансирования итальянских неофашистов, по общему мнению, находятся и за пределами Италии. Так, например, журналы «Вие нуове» и «Панорама» сообщали, что часть денег в кассы ИСД поступает из США через «Континентал Иллинойс бэнк» и связанного с ним крупного американского финансиста итальянского происхождения М. Спидона. Немалые средства поступают также из таких европейских источников, как французский «Банк де Пари э де Пеи-Ба», через который в свое время осуществлялось финансирование деятельности ОАС в Алжире и наемников-колонизаторов в Конго. Другие органы печати не раз писали о соответствующих поступлениях из Испании и Португалии[1374].

Чем же объясняется то обстоятельство, что в конце 60 — начале 70-х годов весь этот финансовый поток столь заметно возрос? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вспомнить о социально-политической обстановке, сложившейся в это время в Италии.

Италия начала 70-х годов — одна из тех развитых капиталистических стран, где социально-экономические противоречия проявились с особой остротой, а борьба трудящихся против засилия монополий, за социальный и политический прогресс отличалась высоким уровнем организованности, наступательным духом и широким размахом. Этот период ознаменовался в Италии серьезным обострением социально-политического кризиса и новым значительным подъемом рабочего и демократического движения. В стране все более накапливались признаки кризиса правящих кругов, что проявилось прежде всего в провале так называемого левоцентристского правительственного курса — курса социального маневрирования, рассчитанного в первую очередь на ослабление позиций компартии. Что же касается подъема демократического движения, то он выразился и в крупном успехе коммунистов на парламентских выборах в мае 1968 г., когда кандидаты ИКП собрали более 8,5 млн. голосов (26%, или на 800 тыс. голосов больше, чем на предыдущих выборах)[1375], и в небывалом размахе забастовочной борьбы, кульминационным моментом которого стали массовые стачки «жаркой осени» 1969 г., в осуществлении под нажимом массовой борьбы таких важных завоеваний, как создание системы областного самоуправления и принятие некоторых важных законов: реформы пенсионного обеспечения, устава прав трудящихся, закона о новой системе земельной аренды в сельском хозяйстве.

В этих условиях, когда итальянское рабочее движение не только добивается успехов в борьбе за жизненные интересы и права трудящихся, но и активно выступает за радикальное преобразование экономической и социальной структуры, наиболее консервативные группировки монополистического капитала Италии при поддержке международной реакции предприняли попытку перейти в контрнаступление. Стремясь овладеть положением и обеспечить укрепление буржуазного строя путем резкого сдвига вправо, они взяли курс на всемерное нагнетание политической напряженности, стремясь создать в стране обстановку, в которой было бы легче нанести удар по рабочему и демократическому движению и отбросить его назад. В этой стратегии напряженности нашлось место и для неофашистов. Именно в создавшихся условиях правые монополистические круги Италии и других стран, часть итальянского государственного аппарата и наиболее консервативные круги христианско-демократической партии увидели в итальянских неофашистах удобное орудие. Террористическая и провокационная деятельность наследников Муссолини не только получила особенно щедрую поддержку части крупного капитала, но и одновременно, как подчеркивал это в журнале «Ринашита» член Политбюро ИКП А. Коссутта, нашла «прикрытие и попустительство в государственном аппарате, в том числе и его самых ответственных и деликатных механизмах»[1376].

Неофашизм получил, таким образом, в Италии новые возможности для развертывания своей деятельности. Новый этап потребовал и других людей: не случайно летом 1969 г., после смерти А. Микелини, национальным секретарем Итальянского социального движения вновь избирается Джорджо Альмиранте, известный одновременно как опытный социальный демагог и человек, склонный делать ставку на провокации и насилия.

Придя к руководству ИСД, Альмиранте, в течение многих лет возглавлявший внутрипартийную оппозицию, выступавшую с жестких, непримиримых позиций, в известной мере был вынужден воспринять некоторые тактические приемы Микелини. Так, например, на съезде ИСД, состоявшемся в Риме в январе 1973 г., он произнес речь, в которой преобладало то, что на итальянском политическом жаргоне называют «линией двубортного пиджака» — т. е. линия подчеркнутой буржуазной добропорядочности. Эту показную благообразность и добропорядочность новый лидер ИСД умеет сочетать с откровенными призывами к насилию, «к физическому столкновению с красными». «Все средства хороши в борьбе против коммунизма, — заявил Альмиранте в интервью западногерманскому журналу «Шпигель». — Политические и военные меры здесь неразделимы»[1377].

Немалую гибкость главная организованная сила итальянского неофашизма — ИСД, насчитывающая по официальным данным около 400 тыс. членов[1378], проявляет во взаимоотношениях с нелегальными и полулегальными неофашистскими организациями. После смены руководства ИСД в 1969 г. некоторые из этих организаций (например, возглавляемая Раути группа «Ордине нуово») вернулись в ряды неофашистской партии. Ряд правоэкстремистских молодежных организаций новому руководству ИСД удалось объединить в созданном под контролем неофашистской партии «Молодежном фронте». Что же касается тех организаций, которые остались вне рамок ИСД, то в определенных случаях представители этих подрывных организаций находят со стороны ИСД защиту и покровительство. Показательно, в частности, что, отмежевавшись на словах от таких актов насилия и террора, как события в Реджо-ди-Калабрии, попытка путча Валерио Боргезе и взрывы бомб в Милане и Риме в декабре 1969 г., Итальянское социальное движение позаботилось о том, чтобы вознаградить и обезопасить ряд видных участников этих событий, выдвинув их в качестве своих кандидатов в члены парламента[1379].

Сочетая подрывные провокационные действия и разнузданную социальную демагогию, неофашисты настойчиво стремятся создать себе массовую базу, пытаясь направить по ложному пути те настроения социального недовольства и протеста, которые накопились сегодня среди многих категорий населения Италии, особенно в ее наиболее отсталых южных областях. Обращаясь к представителям средних слоев — мелким торговцам, ремесленникам, крестьянам-собственникам, мелким домовладельцам, страдающим от засилия крупного капитала и в то же время запуганным реформами, провозглашенными, но не осуществленными левоцентристским правительством, неофашисты стремятся разжечь среди них антирабочие и антипрофсоюзные настроения. Массам безработных и люмпен-пролетарским слоям неофашистская пропаганда старается внушить, что главный виновник их бедствий — те трудящиеся, которые имеют работу и выдвигают в своей борьбе с капиталистами якобы непомерные требования. Неофашисты умело подогревают местнические настроения, как это было, например, во время событий в Реджо-ди-Калабрии, где значительная часть населения видела панацею от многочисленных бед в том, чтобы добиться провозглашения именно этого города административным центром области. На Юге страны они стараются отвести гнев обездоленных масс от истинных виновников отсталости этих районов — аграриев Юга и монополистов Севера — и настроить их против абстрактного Севера вообще, против рабочего и демократического движения. Неофашизм изображает себя в качестве единственного гаранта «порядка» и «спокойствия» и призывает к созданию «сильной власти», способной защитить итальянское общество от коммунистов. Маскируя свои антинародные цели, главари неофашизма охотно изображают себя в качестве решительных противников «существующей ныне в Италии государственной системы», однако на поверку оказывается, что в этой системе их не устраивают «чрезмерная демократия» и «уступки левым».

Одним из главных элементов идеологии неофашизма является националистическая пропаганда. В центральном печатном органе ИСД газете «Секоло д'Италиа» не редкость установочные статьи, развивающие мысль о том, что «национализм — это надежда для Европы»[1380], а в докладе Альмиранте на съезде неофашистской партии в январе 1973 г., когда она получила новое, более развернутое название — «Итальянское социальное движение — национальные правые силы» (ИСД-НПС), прямо подчеркивалось, что члены этой партии «не отказываются от своего национализма»[1381].

Большое место в деятельности итальянских неофашистов занимают проводимая ими милитаристская пропаганда и настойчивые попытки расширить влияние в армии и полиции. Неофашисты активно работают в так называемой «Ассоциации друзей вооруженных сил», а газета «Секоло д'Италиа» ввела специальную рубрику «Защитим вооруженные силы», в которой регулярно публикуются материалы о необходимости укреплять армию и увеличивать ассигнования на военные нужды[1382]. В неофашистскую партию вступили лица, занимавшие в прошлом видные посты в итальянской военной иерархии. Специальный отдел ИСД по работе в армии в течение нескольких лет (вплоть до своей смерти в 1973 г.) возглавлял генерал Джованни де Лоренцо, один из организаторов реакционного заговора, готовившегося в Италии в 1964 г. В демократической печати Италии сообщалось, что де Лоренцо, который был в прошлом руководителем военной контрразведки, составлявшей досье на всех ведущих политических деятелей Италии, вступив в ряды ИСД, принес с собой в качестве своеобразного приданого копии этих досье. Они хранятся в одном из швейцарских банков и активно используются неофашистами как орудие шантажа против партий правительственной коалиции[1383].

Преступные действия неофашистов в Италии в известной степени облегчаются в связи с тем, что в стране существуют немногочисленные и не имеющие реальных связей с массами, но весьма «шумные» левацкие группы. Авантюристическая, антикоммунистическая деятельность этих групп открывает широкие возможности для проникновения в их ряды фашистских и полицейских провокаторов, дает удобный предлог тем силам в правительственном лагере, которые берут под защиту неофашистов, выдвигая для их оправдания теорию «борьбы двух противоположных экстремизмов»[1384]. «Для того чтобы победить и сорвать происки фашистов, — подчеркивалось в этой связи в резолюции Руководства ИКП от 9 мая 1973 г., — необходимы также предельная ясность и непримиримость по отношению к безответственным позициям левого экстремизма, оказывающего поддержку различного рода провокационным и отвлекающим маневрам»[1385].

Левые силы Италии, в первую очередь коммунисты, считают необходимым вести повседневную, настойчивую работу по разоблачению неофашистов, показывая, как подчеркивалось на XIII съезде ИКП, истинное лицо этих элементов, «сеющих беспорядок и замышляющих реакционный мятеж», политиканов, которые «предаются шумной социальной демагогии, но на деле состоят на службе у предпринимателей и самых паразитических сил, заклятых врагов единства трудящихся»[1386]. В центральной печати ИКП (например, в виде специальных вкладок в журнале «Ринашита»), изданиях местных партийных федераций[1387], а также в брошюрах, выпущенных рядом местных органов самоуправления[1388], были опубликованы подробные документальные материалы о преступной террористической деятельности неофашистов.

Важным условием успешной борьбы с неофашистской угрозой Итальянская коммунистическая партия считает укрепление и расширение единства всех антифашистских сил, сохранение и развитие традиций Сопротивления. При этом борьба против неофашизма не отрывается от общей борьбы за демократическое обновление общества, против засилья монополий. Напротив, коммунисты исходят из того, что лишь активное и эффективное антимонополистическое движение своей инициативой, своими действиями, направленными на решение назревших проблем, может помешать неофашизму создать себе массовую базу, не дать ему возможности спекулировать на растущем социальном недовольстве масс, политически изолировать его. Большое значение в этом плане имело то обстоятельство, что на рубеже 70-х годов итальянские коммунисты значительно усилили свое внимание к проблемам средних слоев города и деревни, к укреплению их союза с рабочим классом[1389].

Определяя свою тактику в борьбе против неофашистской угрозы, итальянские коммунисты подчеркивают решающее значение мобилизации на эту борьбу широчайших масс трудящихся. Коммунисты Италии стали главными организаторами тех подлинно массовых антифашистских выступлений итальянских трудящихся (мощных демонстраций, митингов протеста, забастовок, в том числе общенационального масштаба[1390]), которые позволили демократическим силам страны добиться значительных результатов в борьбе за обуздание правоэкстремистских организаций. Не раз итальянским трудящимся удавалось срывать неофашистские манифестации и сборища. Так, в марте 1975 г. неофашисты пытались организовать провокационное сборище в Милане, но оно было сорвано благодаря бдительности и решительным действиям масс[1391].

Одновременно итальянские коммунисты стремятся максимально использовать для пресечения деятельности неофашистских сил и юридические возможности. Опираясь на положения республиканской конституции и специального закона № 645 от 20 июня 1952 г., запрещающие восстановление в Италии фашистской партии, демократические силы Италии требуют объявить вне закона все неофашистские организации, включая ИСД-НПС[1392].

Под давлением демократической общественности итальянские власти были вынуждены принять решение о роспуске одной из наиболее активных террористических организаций — «Новый порядок»[1393] — и арестовать ряд неофашистских террористов. Итальянский парламент лишил парламентской неприкосновенности лидера ИСД-НПС Дж. Альмиранте[1394]. Было начато следствие по делу крайне правой подпольной организации «Роза ветров», ставившей перед собой цель свержения в Италии республиканского строя[1395]. В результате дальнейших расследований судом было выдано свыше 20 ордеров на арест лиц, непосредственно участвовавших в преступной деятельности правоэкстремистских организаций. Среди них было немало офицеров высокого ранга, в том числе бывший начальник военной разведки генерал Вито Мичели[1396].

Следует отметить, что если в 50—60-х годах некоторые либерально-буржуазные органы итальянской печати явно преуменьшали фашистскую опасность, то к началу 70-х годов некоторые из них стали впадать в противоположную крайность, отождествляя политическое положение в современной Италии с ситуацией, которая сложилась полвека назад и привела к возникновению режима Муссолини. При этом они ссылались, в частности, на то, что в 1921 г., накануне похода чернорубашечников на Рим, в итальянском парламенте было в процентном отношении столько же сторонников Муссолини, сколько в 1971 г. неофашистов. Жизнь показала неоправданность подобных исторических параллелей. Современная Италия — это не Италия начала 20-х годов: неизгладимый след оставило здесь массовое движение Сопротивления фашизму, неизмеримо выросла и продолжает расти сила рабочего и демократического движения, возглавляемого коммунистической партией. Последовательная, настойчивая борьба прогрессивных сил Италии против неофашистской опасности привела к тому, что уже в 1972 г. расширение влияния неофашистов в стране было в основном приостановлено, а в последующие годы партия «Итальянское социальное движение — национальные правые силы» была отброшена назад.

На выборах в местные органы власти летом 1975 г. неофашисты потеряли около 2% голосов по сравнению с парламентскими выборами 1972 г. При этом крайне правые потеряли на выборах много своих прежних сторонников, но к ним перешла часть тех избирателей, которые раньше поддерживали либералов, понесших на этот раз особенно большие потери. В то же время компартия собрала 32,6% голосов — более чем на 5% больше по сравнению с предыдущими выборами[1397].

Этот успех левых сил Италии был развит и закреплен в ходе парламентских выборов в июне 1976 г., когда за коммунистов проголосовало 34,4% избирателей на выборах в палату депутатов и 33,8 % — на выборах в сенат. Выборы явились новым свидетельством укрепления антифашистских настроений итальянского народа. Партия «Итальянское социальное движение — национальные правые силы» потеряла более 500 тыс. голосов и значительную часть своих мест в парламенте (в палате депутатов число ее представителей сократилось с 56 до 35 и в сенате — с 26 до 15)[1398].

Вместе с тем левые силы Италии справедливо исходят из того, что и в новой политической ситуации, сложившейся в стране, в условиях заметного сокращения влияния ИСД-НПС нельзя недооценивать опасности, которую представляет собой неофашизм, особенно учитывая его тесные связи как с правыми монополистическими и политическими кругами внутри страны, так и с международной империалистической реакцией. Продолжая оказывать давление на власти, требуя от них принятия мер против преступной деятельности правоэкстремистских организаций, итальянские коммунисты в то же время считают крайне важным всячески повышать бдительность широких народных масс, их готовность в любой момент дать решительный отпор проискам неофашистов.