ЧАСТЬ 32 Джентри и некоторые титулы

ЧАСТЬ 32

Джентри и некоторые титулы

Демонстрация Сэмом своей образованности находится в заметном контрасте со скромностью членов клуба, которые все именуются у Диккенса эсквайрами (гл. 1). Этот титул, как и титул джентльмена, употребляется в «Пиквике» уже не применительно к людям благородного происхождения — представителям джентри, а применительно к представителям наиболее культурного слоя «среднего класса». Выступавшая в качестве «среднего класса» буржуазия, оттесняя старое джентри и отнимая у него прежнее неограниченное политическое влияние, в то же время во многом подражает ему и быстро усваивает его внешние манеры, конвенциональные формы обращения, титулование и т. п.

Выбрав своих героев из лондонской буржуазной среды, Диккенс пускает их путешествовать по стране, где джентри еще играло роль, и если бы Диккенс был более историчен, он свел бы лицом к лицу это прежнее «среднее» дворянство с новым «средним классом». Но он только мимоходом упоминает провинциальное джентри и заставляет читателя самого вспомнить историю, если тот хочет конкретно представить себе атмосферу, в которой разыгрывались приключения пиквикистов. Водя своих героев по провинции, Диккенс не интересуется ни историей, ни археологией, ни наличным соотношением социальных сил и преследует только одну цель: показать, как действует на местах английская правовая и административная машина, причем все формы ее он предполагает читателю известными. Между тем, связав себя хронологическими рамками он, как мы видели, выходит за их пределы и потому даже осведомленного читателя ставит иногда в затруднительное положение. Тем больше трудностей и даже загадок встретит читатель другой страны, другой истории и радикально новой эпохи. Замечания, которые наш читатель найдет ниже, — о джентри, конституционных правах, устройстве английских городов, а также о суде и судебном процессе, не дают, конечно, исчерпывающего ответа на вопросы, которые могут возникнуть в связи с названными темами, и касаются только тех пунктов, которые прямо затронуты в «Записках Пиквикского клуба».

Эсквайр (лат. scutarius) — в первоначальном значении — щитоносец или оруженосец; вооруженного рыцаря сопровождали два эсквайра; в иерархии рыцарства эсквайр занимал среднее положение между рыцарем и пажом. С течением времени многие владельцы рыцарских поместий стали уклоняться от получения рыцарского звания, так как, с одной стороны, от этого не зависело ни право владения, ни влияние в графствах, а с другой стороны, с получением звания были связаны значительные пошлины; владельцев таких поместий называли эсквайрами.

К концу так называемых средних веков, в период образования сословного государства (XIV в.), когда английский парламент принимает ту форму организации, которая предопределяет и его последующую историю, выделяются те три государственных сословия, которые признаются, как таковые, парламентской организацией: 1) высшее духовенство (прелаты: архиепископ, епископ, аббат), 2) высшее дворянство (пэры, титулованная знать: герцог, маркиз, граф, виконт, барон[32]), 3) землевладельцы рыцарского звания, вольные земледельцы и горожане. — Первые два составляют палату лордов; последние посылают своих представителей в палату общин. Но с точки зрения классовых взаимоотношений первые два сословия теснее связаны общностью интересов, чем рыцарское землевладение, с одной стороны, и вольные земледельцы с горожанами — с другой. Землевладельцы рыцарского звания образовывали собственно средний слой между первыми двумя сословиями и вольными земледельцами и горожанами; примыкавшая к последнему сословию масса остального населения, политически бесправная, оказывалась вне сословий, она считалась — под ними, infra classem.

Этот средний слой, образовавшийся из мелких вассалов и подвассалов, а также крупных вольных землевладельцев. пользовался активным и пассивным избирательным правом и располагал значительным влиянием как в нижней палате парламента, так и на местах: в местном самоуправлении и в судебной организации графств. Однако это была лишь основная масса «среднего слоя», к которой примыкали другие группы населения. Важнейшая из них — «ученое сословие», положение которого определялось не землевладением (и которое с этой точки зрения считалось extra classem, вне классов), а услугами государству в суде и местном самоуправлении, аналогичными услугам эсквайров-землевладельцев. Сюда относятся прежде всего приходское духовенство (как прелаты примыкали к лордам) и университеты со своими, в то время преимущественно духовными, учреждениями. За «ученым сословием» идут выделившиеся из его состава и образовавшие самостоятельную сословную группу профессиональные юристы, доктора права и адвокаты (ч. 40), получившие возможность занимать судебные должности независимо от землевладения и с течением времени составившие тот контингент, из которого стали назначаться коронные судьи. Совокупность этих групп составляла некоторое целое, именовавшееся джентри. Когда в начале XV века было принято постановление о том, чтобы в формальном вызове на суд указывалось звание вызываемого, титулы эсквайр и джентльмен («благородный») признаются официальными титулами этого сословия, включая и адвокатов.

Другая часть третьего из сословий, низшая по отношению к рыцарскому землевладению, — мелкие владельцы вольных земельных участков («фрихолдов»), — также пользовалась избирательным правом, платила государственные налоги и несла государственные повинности (воинские и в форме участия в суде присяжных). Низший предел владения, дававший право быть отнесенным к этой группе, определялся точно: наследственное или пожизненное владение фрихолдом с рентою не меньше 40 шиллингов (суммы по тому времени значительной). Горожане, владевшие земельной собственностью, были поставлены в те же условия, что и сельские вольные землевладельцы; что же касается торговцев, ремесленников и т. п., живших в наемных помещениях, то применительно к ним ни в законе, ни на практике единообразия не было, — в каждом городе были свои порядки. Вся масса населения, стоявшая ниже означенного уровня, — то есть собственно рабочее, сельское и городское население Англии, — считалась свободной, но избирательными правами пользоваться не могла, в государственных повинностях не участвовала и подати уплачивала не непосредственно государству, а «хозяину» — домовладельцу или землевладельцу.

Вследствие систематического обеднения и разорения рыцарского землевладения низший слой этого «третьего сословия», — то есть мелкое землевладение, — непрерывно рос. Точно так же рос, с развитием английского мореплавания и торговли, и чисто городской состав этого слоя. Революция XVII века была и результатом этого роста, и бурным его выражением. В итоге к концу XVII века произошло социальное перемещение, отодвинувшее остатки прежнего джентри к верхнему классу крупных землевладельцев, лордов, а среднее место занимает прежний низший слой «третьего сословия». В то же время состав джентри постоянно обновляется, так как разбогатевшие горожане, крупные торговцы пополняют ряды землевладельцев. Титул «эсквайр» распространяется и на этих новых членов джентри, а равным образом на видных представителей городского сословия, на людей, получивших высшее образование, и на высших должностных лиц военного и гражданского управления. Еще более широкое применение получает титул «джентльмен», который теперь легче определить отрицательно, чем положительно; во всяком случае, он не определяется одним имущественным положением: обедневший джентри — джентльмен, разбогатевший лавочник или ремесленник — не джентльмен. Другими словами, в общежитии этот титул начинает играть ту роль, которую он играет и в настоящее время, то есть когда его содержание чувствуется только при особом подчеркивании или при отрицании.

После революции и в начале XVIII века экономическое преуспеяние Англии продолжалось, новый «средний класс» возрастал количественно и накоплял все более значительный капитал, не приобретая при этом политических прав. Лорды и джентри продолжали быть правящим классом и усиленно сосредоточивали власть в своих руках: законодательную — в парламенте, судебную и исполнительную — на местах. Началось укрепление и усиление джентриархии. Выгоды развивавшегося земледелия и вывоза сельскохозяйственных продуктов заставили лордов и джентри скупать земли у фрихолдеров и сдавать в аренду. Арендаторы и фрихолдеры оказались в полной зависимости от крупных землевладельцев, и их избирательные голоса принадлежали кандидатам джентри. Состав «избирательного корпуса» в городах отличался крайней неопределенностью, и парламент не предпринимал никаких мер для ее устранения, пока правящий класс мог пользоваться этой неопределенностью в своих интересах. В корпоративных городах (ч. 33) широко применялся во всевозможных видах подкуп как корпораций, так и всей, часто очень немногочисленной, массы избирателей; так называемые гнилые, или карманные, местечки были собственностью землевладельцев, которые просто назначали своих кандидатов в члены палаты общин; предоставление избирательных прав новым городам, росшим вместе с ростом промышленности, трактовалось дворянским парламентом как нарушение конституции. То же стремление лордов и джентри не выпускать власть из своих рук наблюдается и в местном управлении. Должности судей и высших гражданских чиновников (не говоря уже о военных командных должностях) замещаются кандидатами из их же среды или отдаются в награду за поддержку их политики.

Стремительное развитие промышленности во второй половине XVIII века, быстрый рост мануфактурного и машинного производства привели наконец к тому открытому конфликту между «средним классом» и классом правящим, который должен был кончиться или революцией, или парламентской реформой в пользу первого (ч. 16 сл.). В процессе этого конфликта, а тем более после разрешения его, титулы «эсквайр» и «джентльмен» потеряли не только реальное значение, которое они имели в средние века, но даже то условное значение, которое сохранялось за ними еще в XVIII веке. Всякий человек, получивший высшее образование или занимающий сколько-нибудь видное положение в обществе, может титуловаться эсквайром Титул этот обычно ставится на конвертах писем вслед за фамилией адресата «Samuel Pickwick, Esq.» — «Сэмюелу Пиквику, эсквайру»; а также в разного рода списках, документах, перечислениях как в первой главе «Записок Пиквикского клуба», в протокольной записи. Употребление этого титула, помещаемого позади фамилии, позволяет опустить неизбежно предшествующие ей в других случаях: «мистер», «доктор», «профессор» (последние два перед фамилией также делают ненужной прибавку «мистер»), но зато требует упоминания крестного имени: «Сэмюел Пиквик, эсквайр». Если имя неизвестно, его заменяет иногда тире («— Пиквик»). Лакей мистера Бентама в Бате, мистер Смаукер, посылает письмо Сэму Уэллеру, прибавляя титул «эсквайру», но так как он не знает имени его, он ставит перед его фамилией прочерк (гл. 33, XXXVII).

Награждая членов Пиквикского клуба (гл. l) титулом «эсквайр», Диккенс указывает на высокое образование пиквикистов, но не на принадлежность их к джентри, как низшей ступени дворянства, и тем менее к сословию землевладельцев; последних в XIX веке именуют сплошь и рядом даже не эсквайрами, а кантри-джентльменами (помещиками). Что касается титула «джентльмен», то он еще в большей степени потерял связь с дворянским сословием и обозначает просто «благородие», как в подчеркнутом смысле морального благородства, так и в конвенциональном смысле хорошего воспитания или общественного положения; обращение к собранию «джентльмены» соответствует нашему прежнему «милостивые государи».

Индивидуализированно представители джентри в «Пиквикском клубе» не выступают, за исключением никак ближе не характеризованных кандидатов на итенсуиллских выборах — Горацио Физкина, эсквайра, из Физкин-Лоджа (название его поместья) и почтенного Сэмюела Сламки из Сламки-Холла (гл. 12, XIII); титул последнего — «почтенный», по всей вероятности, указывает на то, что это — представитель высшего слоя джентри, а именно — один из сыновей барона или виконта или один из младших сыновей графа (как мистер Краштон в Бате, гл. 31, XXXV). Зажиточный провинциальный приятель мистера Пиквика — Уордль — не является представителем джентри; судя по брошенному мимоходом (гл. 25, XXVIII) замечанию Диккенса, он принадлежит к высшему, зажиточному слою вольных земледельцев, так называемых йоменов (IХ Уордль). Коллективно джентри, однако, выступает на итенсуиллских выборах как организатор, — мистер Пиквик объясняет состояние перепившихся избирателей «неумеренной добротой джентри» (гл. 12, XIII). Чертой к характеристике джентри может служить отмечаемое Джинглем соблюдение рангов на балу в Рочестере (гл. 2). Не как с представителем джентри, но для иллюстрации пережитков джентриархии Диккенс знакомит пиквикистов и читателя с мэром и судьею города Ипсуича (гл. 21, XXIV; 22, XXV).