Глава 11 Другие 6 минут

24 февраля 2004 года

Спустя год и восемь месяцев после авиакатастрофы

Клотен, Швейцария

– Ну, здравствуй, Питер Нильсен!

Виталий разложил перед собой на столе фотографии диспетчера. Конверт со снимками он накануне забрал в детективном агентстве. Искать Нильсена с помощью частных сыщиков Виталий решил после того, как получил то самое письмо от адвокатов, в котором ему предлагалось отказаться от всех претензий в обмен на компенсацию. Ему казалось, что другого выхода нет, ему отрезали все пути.

Детективам понадобилось почти два месяца, чтобы выследить Нильсена. Калоев действительно сказал им, что планирует разместить фотографии диспетчера в прессе, «чтобы все узнали, как выглядит человек, убивший 52 ребенка и оставшийся безнаказанным». На самом деле его интересовал только адрес. Виталий рассчитывал, что в отчете он будет указан. И не ошибся. Детективы не только указали адрес, но и сфотографировали дом. А еще жену и троих детей. Один ребенок от первого брака супруги Нильсена, третьего она родила уже после авиакатастрофы. На снимках все вместе они выглядели счастливыми. «Что бы ты почувствовал, убей я твоих детей?» – Виталий мысленно разговаривал с Нильсеном, глядя на его улыбающееся с фотографий лицо.

Калоев следил за ним несколько дней. Провожал от дома до автобусной остановки, наблюдал, как Нильсен гуляет с детьми у пруда неподалеку от своего дома. Он надеялся увидеть хоть какой-то намек на скорбь, на муки совести. Хоть что-то, что заставит его передумать. Виталий бесконечно прокручивал в голове возможные сценарии их встречи. Представлял, как Нильсен умоляет его пощадить детей, закрывает собой жену и просит, просит, наконец, у него прощения. Остановился бы он тогда? Простил бы его? Сердце замирало, когда он думал о том, какую боль мог причинить Нильсену, оставив его без семьи, сделав с ним, по сути, то, что он – Нильсен – сделал с Виталием. Однако кем бы он тогда стал? Убийцей детей? Как стали бы жить с таким жутким грузом его близкие? Что сказали бы люди, поддержавшие его в первые дни после катастрофы? Да и вообще, разве смог бы он убить кого-то?! Калоев ненавидел себя за бессилие. Наказывал себя за него, колотил по больной ноге так, что уже едва мог на нее наступать. Он не позволит себе отступить! Он сделает то, что должен! Другого выхода нет…

– Ich sien Russland! (Я есть Россия!)

Питер Нильсен вышел на веранду и захлопнул за собой дверь.

– Ты думал, можно совершить такое и остаться безнаказанным? – Виталий достал из кармана пальто фотографии своих детей в гробах. – Ты видел, что ты сделал?! Посмотри! – Он протянул диспетчеру снимки.

Нильсен оттолкнул руку Калоева и посмотрел на него, как показалось Виталию, с отвращением.

– Что вам нужно? Чего вы от меня хотите? – спросил он с вызовом и тут же прокричал наблюдавшей через штору жене, чтобы она вызывала полицию.

Ярость обожгла Виталия изнутри так же, как тогда в машине, когда он едва не расстался с душой, увидев, какой страшной смертью погибли его близкие. Как во сне, он достал из кармана складной швейцарский нож и открыл его. Секунду они смотрели друг другу в глаза, прежде чем Виталий ударил Нильсена куда-то в живот. Так сильно, что в следующее мгновение приподнял его на ноже на полметра вверх. Горячая липкая кровь хлынула по руке Калоева. Он отдернул ее, почувствовав приступ тошноты, и диспетчер рухнул на землю.

– Не убивайте меня! Не убивайте! – стал умолять Нильсен, зажимая рану руками.

Виталий запустил секундомер на наручных часах. Шесть минут. Он отведет ему шесть минут – столько было у его детей, пока они не упали не землю. И если Нильсен не умрет сам, ему придется закончить то, что начал.

Из дома доносились крики женщины и детей. Боковым зрением Виталий видел, как мелькали за шторой их лица, но боялся повернуться и встретить взгляд его жены. Боялся не ее, а себя. Боялся своей ярости, выжигавшей на своем пути все его внутренние запреты.

Стрелки часов отсчитывали последнюю минуту жизни Питера Нильсена. Он продолжал кричать, пытался сопротивляться, и Калоев наносил удар за ударом, куда и как придется, – до тех пор, пока Нильсен не затих.

Виталий посмотрел на окно. Из-за шторы на него смотрела Диана.

– Прости меня, – прошептал он и заплакал.