Повесть

Чернеют запертые крепко двери.

Закрыты наглухо, чернеют окна.

Записка над крыльцом желтеет, блекнет:

«Хозяин дома выехал в Америку».

Лишь я хозяин в доме одиноком,

где не живет никто, но никогда

не отлучался я ни близко, ни далёко

и вновь не приезжал сюда.

Я никогда не выходил из дома.

Гостили у меня лишь годы невеселые,

и много раз в окне я видел ветви голые.

Я сам не тот, что был. Всё по-иному.

Все книги прочтены, листать их нечего.

Дороги памяти прошел, и будто нету их.

От голоса отвыкнув человечьего,

я говорю с одними лишь портретами.

Часы и день и ночь безостановочно

качают солнце из металла,

Я в зеркало порой гляжусь устало,

чтобы спастись от одиночества.

Хотя б единый день, который не забыть мне!

По стенам дни скользят, как блики бледные.

И ни одной любви, ни одного события,

проходит жизнь бесследно.

И чудится порой, что не жил я на свете,

что бытие мое — лишь чья-то злая тайна.

И кто бы ни зашел сюда случайно —

он никого здесь не найдет, не встретит.

Увидит лживое пустое зеркало,

да пыльные портреты в зале,

да над крыльцом листок, где все слова слиняли:

«Хозяин дома выехал в Америку».

1925