Осень на Кэ Вольтер

Жар сердца теплится едва,

и солнце уж не в прежней силе;

стремглав из-под автомобилей

взлетают птахи и листва.

Опять скитаюсь невеселый.

Что, сердце? Вновь тоска сверх мер?

Как всюду, и на Кэ Вольтер

осенние деревья голы.

И города унылый вид

не оживят уже, понятно,

ни Сены масляные пятна,

ни мост, что копотью покрыт,

в чьи многовидевшие своды

дышали дымом столько лет

бесчисленные пароходы;

ни мокрый этот парапет,

где мальчуган уселся, глядя,

как скачет рядом воробей,

как волны бегло льнут к ограде,

а воздух все темней, темней…

Безлистый вяз дрожит всем телом

в ознобе сумрачного дня,

и как в гнезде осиротелом,

нет жизни в сердце у меня.

Чего хотеть? Бульвар тенистый

не сохранил уж ни листка.

Поблекли книги букиниста.

Темнеет и шумит река.

Кто знает! Может, постепенно,

как время, уплывают с ней

и Лувр, и мост, и эти стены,

и мальчуган, и воробей.

1930