Г. Ф. Александров, А. А. Лузин, А. М. Еголин – Г. М. Маленкову[20]
2 декабря 1943 г.
Секретарю ЦК ВКП(б) товарищу Маленкову Г М.
За последнее время в литературно-художественных журналах «Октябрь», «Знамя» и др. допущены грубые политические ошибки, выразившиеся в опубликовании антихудожественных и политически вредных произведений.
В журнале «Знамя» (№ 7–8 за 1943 год) напечатано стихотворение Сельвинского, в котором имеются такие, например, строки:
«Сама как русская природа
Душа народа моего:
Она пригреет и урода[21],
Как птицу, выходит его.
Она не выкурит со света,
Держась за придури свои —
В ней много воздуха и света
И много правды и любви», (стр. 111)
Несколько месяцев тому назад редакция журнала «Октябрь» приняла к печати стихотворение Сельвинского «Эпизод», в котором Сельвинский цинично воспевает войну за то, что она дала ему счастье обладать молодой девушкой с Кубани:
Сидит предо мной белокурое счастье,
Казацкою силой маня;
Морские глаза ее, злые от страсти,
С презреньем ласкают меня…
Не досмотрел еще я сновиденья,
Тайны не разгадал,
Как налетело вдруг наводненье
На деревенский квартал! Бомба!
Раз – я бросился на пол,
Прямо на стекла – в кровь…
Желчью ракет небосвод закапал
В бешенстве прожекторов.
Опалена пулеметною строчкой,
Вся в озареньи войны —
Кинулась рядом хозяйская дочка,
Голая, как из волны,
«Вы?»
Я засмеялся от счастья,
Как молодой зверолов.
Бомбы все громче. Залпы все чаще.
Выл паровозный зов…
Я целовал ее, как на свиданьи,
В плечи, в затылок, в рот.
Она замирала, чуть задыхаясь;
Чуть-чуть стонала она…
Она меня любит. О, этот хаос!
Непостижима война.
Кто мог подумать? Нет, не напрасно
Эта гремела мгла…
Только бы, только бы длилась опасность,
Только бы ты не ушла.
Завтра ты снова наложишь «табу»
На самый голос любви…
И вдруг, точно в душу пламя,
И к голосу от сердца бросок.
Я ощутил под своими губами
Мокрый от пули висок…
Управление пропаганды запретило опубликование этого стихотворения.
Ошибки редакций журналов усугубляются тем, что ЦК В КП (б) неоднократно предупреждал об антихудожественном и вредном характере ряда стихотворений Сельвинского…
В журнале «Октябрь» (№ 6–7 и № 8–9 за 1943 г.) опубликована пошлая, антихудожественная и политически вредная повесть Зощенко «Перед заходом солнца».
Повесть Зощенко чужда чувствам и мыслям нашего народа. Зощенко декларирует, что материалы его повести «говорят о торжестве человеческого разума, о науке, о прогрессе сознания», но в действительности вся повесть построена на узко личном, обывательском восприятии мира. Зощенко рисует чрезвычайно извращенную картину жизни нашего народа. Психология героев, их поступки носят уродливый характер.
Зощенко занят только собой. Читатель все время чувствует в повести назойливое выпячивание писателем своего «я». Зощенко пытается объяснить события своей жизни, опираясь на данные физиологии, забывая о влиянии социальных факторов. Такое объяснение не только наивно, но и противоречит элементарным основам научного мировоззрения. «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя» (Ленин).
Зощенко начинает повествование о своей жизни с годовалого возраста…
Описание младенчества занимает в повести значительное место… Нет сомнения, что эти «воспоминания» никакого интереса для советского читателя не представляют…
Исключительное внимание уделяет Зощенко в повести сексуальным моментам, смакуя свои многочисленные связи с женщинами. Описанию любовных похождений Зощенко посвящено 17 из 63 небольших рассказов первой части повести…
В рассказе «Спать хочется» приводится следующий эпизод:
Зощенко встречается с незнакомой женщиной. «Я сижу мрачный, хмурый, отрицательно качаю головой. – Спать хочется? – спрашивает она. – Тогда пойдем ко мне. Мы идем в ее комнату. В комнате китайский фонарь. Китайские ширмочки. Китайские халаты. Это забавно. Смешно. Мы ложимся спать» (№ 6–7, стр. 70)…
Вспоминая о своей женитьбе, Зощенко пишет:
«Одна женщина, которая меня любила, сказала мне: «Ваша мать умерла. Переезжайте ко мне». – Я пошел в ЗАГС с этой женщиной. И мы записались. Теперь она моя жена» (№ 6–7, стр. 83).
Рассказы Зощенко натуралистически грубы. Описывая зверей Ленинградского зоологического сада, автор заканчивает рассказ такой сценой: «Бурые медведи яростно ходят по клетке… Рыча, самец покрывает самку» (№ 6–7, стр. 90).
Судя по повести, Зощенко не встретил в жизни ни одного порядочного человека. Весь мир кажется ему пошлым. Почти все, о ком пишет Зощенко, – это пьяницы, жулики и развратники…
В этом рассказе, как и во всех других рассказах повести, Зощенко говорит о людях нашего народа с нескрываемым презрением и брезгливостью, клевещет на наш народ, нарочито оглупляет его и извращает его быт…
В рассказе «Встреча» Зощенко говорит, что он взял работу переписчика во время Всесоюзной переписи населения, чтобы «увидеть, как живут люди». Что же он увидел?
«Я хожу по коридорам, кухням, захожу в комнаты. Я вижу тусклые лампочки, рваные обои, белье на веревках, ужасающую тесноту, мусор, рвань…»
В другом рассказе «Выступление» Зощенко рисует советских зрителей тупыми и грубыми:
«Баню» давай… «Аристократку»… Чего ерунду читаешь!.. Ах, если б мне сейчас пройтись на руках по сцене или прокатиться на одном колесе – вечер был бы в порядке… Я утешаюсь тем, что зрители, которые с одинаковым рвением явились бы на вечер любого комика и жонглера» (№ 6–7, стр. 89).
Вся повесть Зощенко является клеветой на наш народ, опошлением его чувств и его жизни.
Рассматривая жизнь русских классиков, «моих великих товарищей» (как пишет Зощенко), он выписывает из их биографий «все, что относилось к хандре», стараясь показать «у них тоску вроде моей». Зощенко односторонне нанизывает факты, один страшнее другого, и создает извращенное представление о великих русских писателях. Все русские писатели у него оказываются пессимистами и упадочниками. Гоголь, – пишет Зощенко, – не находил себе места от тоски, Некрасов все время собирался утопиться, Салтыков-Щедрин – застрелиться, Л. Толстой – повеситься и т. д. И это состояние, – говорит Зощенко, – было характерно для писателей. «Я старался брать то, – пишет он, – что было характерно для человека, то, что повторялось в его жизни, то, что не казалось случайностью, минутным воображением, вспышкой…»
Опубликование повести Зощенко «Перед восходом солнца» является, несомненно, грубой ошибкой…
Совершенно неудовлетворительно ведутся в журналах отделы критики и библиографии. Многие крупные произведения советских писателей, удостоенные Сталинской премии, до сих пор не нашли надлежащей оценки на страницах журналов. Так, например, журнал «Знамя» до сих пор не опубликовал ни одной статьи о повести Ванды Василевской «Радуга», о пьесе Леонова «Нашествие», о романах А. Толстого «Хождение по мукам», Яна «Чингис-Хан» и «Батый», о творчестве писателей Тычина, Купала, Самед Вургун, Рыльский и др…Большинство критических статей, опубликованных в журналах, крайне общи и поверхностны, разбор художественных произведений дается часто в отрыве от их идейно-политического содержания…
Президиум Союза Советских Писателей, органами которого являются литературно-художественные журналы, совершенно не руководят их работой. Редакционные коллегии литературно-художественных журналов не работают. Президиум ССП проходит мимо этого и не принимает мер к налаживанию их работы. Несмотря на неоднократные указания ЦК ВКП(б) о необходимости коренного улучшения постановки литературной критики, со стороны Президиума и лично тов. Фадеева не были приняты меры к повышению роли и значения литературной критики.
Литературно-критические выступления тов. Фадеева на совещаниях писателей малосодержательны, абстрактны и нередко ошибочны. Так, например, на состоявшемся в октябре текущего года совещании писателей тов. Фадеев резко выступил против повести Горбатова «Непокоренные» и романа Голубова «Багратион». Повесть Горбатова т. Фадеев назвал «беллетризованной публицистикой», «чертежом», выбросив, таким образом, эту повесть за пределы художественной литературы.
«У нас ведь молодежь растет, – говорил он, – а мы все будем хвалить за тему, за политику, а строго не будем подходить. А молодой человек потом подрастет и обнаружит, что были на свете, кроме Горбатова и Голубова, еще и Лев Толстой, Горький и Тургенев…»
Совершенно очевидно, что тов. Фадеев выступил здесь против той положительной оценки, которую получили произведения Горбатова и Голубова в ЦК ВКП(б)…
…Президиум ССП и лично т. Фадеев не сделали для себя необходимых выводов из указаний ЦК ВКП(б), не ведут воспитательной работы среди писателей и не оказывают никакого влияния на их творческую работу…
Управление пропаганды считает необходимым принять специальное решение ЦК ВКП(б) о литературно-художественных журналах.
Начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б)
Г. АЛЕКСАНДРОВ
Зам. начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б)
А. ПУЗИН
Зав. отделом художественной литературы
А. ЕГОЛИН