Лидия Чуковская «Записки об Анне Ахматовой»

«24 марта 42. День рождения. Все эти дни вижу NN только на людях… Видела ее одну только тогда, когда дважды сопровождала ее на вокзал. Проехала Ленинградская Академия Художеств. Пунин; Анна Евгеньевна, Ирочка с Малайкой.

Вокзал; эвакопункт, где достаю для отставших от эшелона Пуниных-женщин хлеб. Страшные лица ленинградцев. Совершенно спокойное лицо NN. Не спала две ночи, глаза опухли. Меня и ее бьют на вокзале дежурные – не пускают на перрон. Костыли. Запасные пути. Трамваи.

О Гаршине ничего не знают. NN уверена, что он умер… Пунин очень плох.

– Он попросил у меня прощения за всё, за всё…

Вечером вчера страшный крик на Волькенштейнов [соседей Ахматовой] за то, что они щебечут про “три дороги”. Лживые разговоры о Ленинграде – это единственное, что заставляет NN совершенно терять самообладание. Куда деваются ее терпеливость, кротость, светскость, выносливость.

Телефонограмма из “Правды” по поводу «Мужества». Просят еще.

– Вы писали эти ночи?

– Нет, что вы. Теперь, наверное, годы не смогу писать».

После свидания на вокзале в Ташкенте Анна получила от Пунина поразительное письмо. Николай Николаевич наконец-то высказал Анне Андреевне все, о чем молчал, думая, что она и так все-все понимает в течение 20 лет. Ахматова до самой смерти хранила это письмо в своей сумочке.