«При всем старании нельзя ожидать должного успеха…»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Уже 28 ноября 1860 года принц Гун направил Игнатьеву письмо с официальной просьбой прислать в Китай русское оружие, инструкторов и оружейников. Гун попросил у русского дипломата и помощь в борьбе с тайпинами: по славам Игнатьева – «об отправлении русской эскадры в Янцзыцзян, о придаче к китайским войскам части русских войск и даже назначении главнокомандующим маньчжурским русского офицера».

Принц Гун в это время в союзе с матерью императорского наследника, будущей императрицей Цыси, начал стремительно продвигаться к власти в Китае. Ультраконсерватора Сушуня вскоре после смерти императора Сяньфэна казнят. А императорский брат Гун Исинь и императорская наложница Цыси, дочь некогда бежавшего в Пекин от тайпинов мелкого маньчжурского чиновника, сумеют собрать вокруг себя все традиционалистские силы конфуцианского Китая, спасти Цинскую монархию и даже попытаться начать модернизацию Поднебесной, прежде всего военную. И тут им было не обойтись без европейского опыта и обучения.

От участия в китайской гражданской войне Российская империя откажется, видимо, памятуя по итогам Крымской войны неблагодарную роль подавителя венгерского восстания в тоже соседней Австрийской империи. Россия будет возражать и против участия в борьбе с тайпинами англичан и французов, опасаясь роста их влияния на Цинов. Но по этой же причине вопрос с отправкой оружия и инструкторов решится крайне оперативно – уже к осени 1861 года русские инструкторы и первая партия оружия, 2000 нарезных ружей и 6 полевых орудий, прибыли в городок Кяхту, который находился прямо на границе с Монголией, бывшей тогда частью империи Цин.

Здесь гвардейские офицеры Иван Зейфорт и Иван Филиппенко в октябре 1861 года начали занятия с присланными на обучение 60 солдатами и 6 офицерами из «восьмизнамённых» войск. В силу особенностей цинской военной и бюрократической системы выбор «курсантов» был, мягко говоря, странным. Ставший в Пекине первым постоянным послом, гвардейский полковник Лев Фёдорович Баллюзек (кстати, участник «венгерского похода» и обороны Севастополя) доводил до сведения пекинского правительства: «Офицеры, занимающиеся обучением солдат в Кяхте, доносят мне, что ваши офицеры и солдаты вообще показывают большое рвение и весьма стараются, но выбор людей сделан неудачно. Так, например, офицеры все стары: младшему из них 54 года, а из солдат десять по старости совершенно не способны, и при всём старании их нельзя ожидать должного успеха».

Обучение в пограничной Кяхте происходило с октября 1861 года по январь 1862-го. Внимание инструкторов было обращено в первую очередь на изучение материальной части и правил обращения с оружием. Маньчжурских «курсантов» учили изготовлению пуль для нарезных ружей, основам передвижения пехоты и артиллерии в походе и на поле боя. Практические стрельбы, которые требовали пребывания людей в поле, из-за суровых морозов предполагалось провести лишь весной или летом.

Маньчжурский «амбань»-наместник Сектунга, на подведомственной территории которого шли учения, никак не мог понять сути происходящего обучения, так отличавшегося от традиционных китайских канонов. В своём докладе цинскому двору он сообщал, что «солдаты после прибытия в Кяхту ежедневно занимаются только хождением в строю, двигаясь то вперёд, то назад».

Указывая, что занятия с русскими инструкторами якобы не приносят никакой пользы, этот сановник предлагал отозвать солдат из Кяхты под тем предлогом, что они не могут перенести холодного климата. Действительно, местная администрация не позаботилась о том, чтобы занятия проходили в нормальных условиях: помещение, первоначально отведённое для этого, было очень тесным, а прибывших «восьмизнамённых» «курсантов» поздней осенью разместили в неотапливаемых казармах. Через месяц русским инструкторам удалось подыскать для занятий большой и тёплый дом. Чтобы не прекращать практические занятия из-за наступивших холодов, была специально изготовлена деревянная модель пушки, и китайские солдаты обучались современному артиллерийскому ремеслу в помещении.

Общий надзор за ходом учений «амбань» Сектунга поручил своему секретарю, гражданскому чиновнику Си Лину. Когда русские офицеры попытались научить китайских солдат ремонту оружия в полевых условиях, то перепуганный бюрократ заявил, что «не предписано обучать солдат исправлению оружия».