Примаков — Иванов — МИД: демагогия — идеализм — утопия

Прежде чем приступить к анализу официального документа МИДа — Концепции внешней политики Российской Федерации, целесообразно предоставить слово главным идееносцам в области внешней политики и международных отношений в России, т. е. бывшему министру иностранных дел Е. М. Примакову и нынешнему министру — И. Иванову. Начнем с первого.

Е. М. Примаков. Среди множества причин развала СССР и поражения Советского Союза в холодной войне в особенности следует признать неспособность тогдашних руководителей реально оценивать международную обстановку, а также место и роль собственной страны в мире. Попытки выдавать желаемое за действительное в наиболее концентрированной форме проявились в философии так называемого «нового мышления», двумя из важнейших компонентов которой являлись пресловутые «универсальные ценности» и деидеологизация международных отношений. Вся эта философия была построена на утопических идеях и прожектах, к примеру, 15-летней программе поэтапной ликвидации ядерного оружия до конца XX века.

В свое время мне приходилось выступать против «нового мышления» в стенах ИМЭМО в период директорства Е. М. Примакова. В 1987 г. мной была написана статья «Новая» философия во внешней политике: от «дефицита идеализма» к уступкам здравому смыслу». Предполагалось опубликовать ее в журнале МЭиМО, но она была зарублена редколлегией с мотивировкой: позиция автора расходится с решениями XXVII съезда КПСС и вообще с линией партии и правительства. Предварительно по инициативе то ли редколлегии, то ли Примакова она была обсуждена на дирекции Института с участием ведущих сотрудников, которые дружно раскритиковали меня за отход от линии партии по вопросам международной политики. (В скобках отмечу, что все эти критиканы впоследствии оказались наиболее оголтелыми антикоммунистами.) Суть же статьи заключалась в критике основных идей новомышлистов, в утопизме и идеализме самой концепции нового политического мышления.

Об этом случае я напоминаю только потому, что, несмотря на полнейший провал всех утопий периода Горбачева, в настоящее время вновь и вновь выдвигаются не менее утопичные планы по формированию «мира в XXI веке». Их авторы, возможно, исходя из благих побуждений, предлагают гуманизировать мир, видимо, предполагая, что он состоит из одних «голубей», жаждущих мира во всем мире. Конкретным проявлением подобной детской утопии является «План-конспект концепции мира в XXI веке». Но прежде чем вернуться к анализу этого плана, я хочу обратиться к нынешним взглядам Е. Примакова, которого рассматриваю как одного из политических деятелей, ответственного за развал СССР.

Более десяти лет назад он отстаивал обанкротившиеся идеи новомышлизма. Что же мы видим сейчас? В 1996 г. он стал министром иностранных дел, сменив совершенно гротескную фигуру А. Козырева. Антизападная позиция Примакова нашла поддержку в определенных политических кругах России. Запад даже немножко как бы и испугался. Совершенно напрасно. Поскольку его видение международных отношений и, соответственно, внешнеполитических действий России сохранило все тот же идеализм, все ту же неадекватность, какая была ему присуща и 10 лет, и 20 лет назад. Любой, кто поднимет его работы тех времен, может легко убедиться в справедливости сказанных слов.

Так вот, берем статью Примакова «На горизонте — многополюсный мир»⁸⁸. И что же там находим? Министр-академик утверждает: «После окончания холодной войны получила развитие тенденция перехода от конфронтационного двухполюсного к многополюсному миру (выделено мною. — О. А.)». То есть он то ли не замечает, то ли сознательно не хочет заметить, что после биполярной сформировалась однополюсная система. В таком выводе просматривается или полная профессиональная некомпетентность, или чисто пропагандистская лапша, поданная, чтобы подкормить изголодавшийся народ. Одно дело сказать: «К сожалению, ныне сформировалась однополюсная система во главе с США. Но нам такой мир не нравится, и мы постараемся его изменить на многополюсный». При этом необходимо добавить, сколько средств нам для этого понадобится и откуда мы их возьмем.

Далее обнаруживаем такую оценку международной ситуации: «Большую, чем прежде, самостоятельность начали проявлять страны Западной Европы, переставшие зависеть от американского «ядерного зонта». Их тяготение к «евроцентру» постепенно берет верх над трансатлантической ориентацией. На фоне быстро расширяющихся позиций Японии в мире ослабевают узы ее военно-политической зависимости от Соединенных Штатов».

На каком основании делаются подобные выводы? Уже через два года они опровергаются совместной деятельностью стран НАТО в Косово. За последующие два года американо-японские военные связи в еще большей степени укрепились путем модернизации военного сотрудничества. Что это за прогноз, не способный просчитать развитие на два-три года вперед?

Возвращаясь к многополюсному миру, академик начинает перечислять «условия», которые приведут к этому «миру». Причем «условия» плавно переходят в «предложения», среди которых упоминается необходимость освободиться от менталитета «ведущих» и «ведомых». Можно подумать, что американцы только и ждали такого предложения — освободиться от комплекса «ведущей» державы. Более того: «Такой менталитет подпитывается иллюзиями того, что из холодной войны одни страны вышли победителями, а другие — побежденными. Но это не так. Народы по обе стороны «железного занавеса» общими усилиями избавились от политики конфронтации. Между тем менталитет «ведущих» и «ведомых» непосредственно подталкивает тенденцию к созданию однополюсного мира. Такую модель миропорядка не приемлет сегодня преобладающая часть мирового сообщества (выделено мною. — О. А.)».

Воистину: плюнь в глаза — божья роса. Такая логика, видимо, предполагает, что Советский Союз тоже оказался в «победителях». Академика не смущает, что от СССР осталась скукоженная Россия, поджимаемая по всем геостратегическим азимутам. Я уж не говорю о «плодах» победы на экономических и социальных фронтах.

Обращение к «мировому сообществу» или к «народам мира», которые чего-то там «не приемлют», это элементарная демагогия. К ней прибегают политики, когда нечего сказать по существу. «Мировое сообщество» — это такая же химера, как и то, что народы прикладывают какие-то усилия в сфере международных отношений. «Народы» в большую политику не играют, за них это делают руководители государств.

Третье условие — «демократизация международных экономических отношений» — столь же утопично, как и все, о чем пишет или говорит академик. Ни один из его постулатов не работает в принципе, ни один из его прогнозов никогда не сбывается, ни один из его анализов нельзя рассматривать с позиции науки, поскольку академик никогда не работал на понятийном уровне. Одни слова, слова… Утопия — демагогия, демагогия — утопия. Ничего более.

И. Иванов. К сожалению, этот стиль и подход унаследованы последующим министром иностранных дел — И. Ивановым, хотя оценки международной обстановки стали более реалистичны. Жизнь все-таки иногда отрезвляет.

Итак, в статье «Россия в меняющемся мире» И. Иванов пишет: «Человечество вновь оказалось перед принципиальным выбором: либо многополюсная система мироустройства, основанная на примате международного права, укрепление существующих международных институтов, либо однополюсная модель с доминированием одной сверхдержавы»⁸⁹.

Трудно понять, что толкает политических деятелей говорить за все человечество. Помимо того, что 99 процентов этого человечества даже не догадывается о существовании проблемы «много- и монополюсного мира», процентов 90 не знает даже о существовании такой страны, как Россия.

Еще такая «мелочь»: укрепление международных институтов. Очень хороший призыв, например, предполагающий укрепление такого международного института, как НАТО.

И все же, повторяю, реальность корректирует оценки идеалистов. Уже через год министр вынужден констатировать: «Не оправдались и надежды на то, что на смену биполярному противостоянию автоматически придет партнерство в интересах международной стабильности. Более того, силовой фактор не утратил значения, а лишь изменил свою направленность. Вспыхнул целый ряд новых очагов напряженности, в том числе вблизи российских границ»⁹⁰.

Не «оправдались» именно потому, что политику строят на «надеждах», на «вере», на «еслибизме», а не на знании окружающего мира, не на понимании сути западного «менталитета», который на протяжении многих веков существования России только и мечтал о том, чтобы этой России не было. Иначе не пришлось бы выражать очередное «сожаление», как это делает И. Иванов. Он продолжает: «К сожалению, в политике западных государств, особенно в последние 2–3 года, обозначилось стремление построить однополюсную модель мироустройства, основанную на доминировании ограниченного круга наиболее развитых государств во главе с США» (там же).

Спрашивается, чего ради те же США будут радеть о многополярном мире, урезая свои собственные возможности заставлять этот мир работать на себя?

Иванов, с одной стороны, призывает укреплять «международные институты», с другой стороны, сетует: «В европейских делах логика однополярности находит проявление в натоцентризме, стремление выстроить систему европейской и международной безопасности вокруг одного военно-политического блока» (там же). Где же логика?

Концепция мира XXI века. И вот теперь мы возвращаемся к концепции мира XXI века — высший пик утопизма, переплевывающий даже утопизм примаковских идей. Любопытно обоснование этой концепции. В статье И. Иванова говорится: «Продвигая нашу концепцию мира в XXI веке, мы не ищем повода для соперничества, а предлагаем совместно искать пути повышения управляемости мировых процессов и обеспечения стабильности в мире, одинаково необходимые всем государствам» (там же). Первый утопический штрих: о каком соперничестве может идти речь? Между кем и кем? Неужели кто-то думает, что США всерьез воспринимает Россию как соперника с ВВП в 330 млрд долл. и с полунищим населением? И как можно управлять мировыми процессами стране, руководители которой не могут управиться с элементарными внутренними процессами?

Иванов без иронии подчеркивает: «Новизна концепции состоит, прежде всего, в реалистическом подходе к оценке мировой ситуации и наших собственных внешнеполитических ресурсов». С первой частью еще можно как-то согласиться (см. выше), но вторая часть может быть воспринята только как шутка. Она превращается в очередной фарс, когда читаешь следующее: «Еще один принципиальный момент — это необходимость проведения сбалансированной в географическом отношении многовекторной политики. С учетом уникального геополитического положения России надлежащее место в ней должны занимать отношения со всеми ключевыми регионами мира» (там же).

Во-первых, было бы желательно хотя бы намекнуть, какие регионы не являются «ключевыми». Из последующего выясняется, что Россия будет действовать во всех регионах. Более того. «В шкале внешнеполитических приоритетов России возрастает значение Азии». Эту фразу я читаю и слышу уже более 30 лет, а Азия все никак не «возрастет». Во-вторых, хватит ли внешнеполитического ресурса на все «ключевые регионы»? В-третьих, фактически предложенный вариант по всеохвату абсолютно ничем не отличается от предыдущих вариантов. Но существенно отличается по «содержанию» в сторону утопизма. Судите сами хотя бы по нескольким примерам.

Утверждение первое. Устав ООН — фундамент концепции мира XXI века; ООН — обеспечивает безопасность и стабильность в мире.

Во-первых, ни ООН, ни ОБСЕ, ни другие аналогичные организации за время своего существования никакой безопасности в мире не обеспечили и обеспечить не в состоянии⁹¹. С какой стати они вдруг начнут обеспечивать в XXI веке?

Во-вторых, эти организации в основном финансируются США и его союзниками. Неужели авторы не ведают, что доля России в финансировании, например, ООН близка к 1%, в то время как на США приходится более 22%, а на не члена Совета Безопасности Японии — около 20%. Уже в силу этого ООН является инструментом реализации именно интересов «золотого ядра» капиталистического мира. Ну не глупо ли в этой связи звучит утверждение И. Иванова о том, что «одну из главных задач в 2001 году видим в содействии укреплению роли и авторитета ООН в международных делах, в том числе при урегулировании сохраняющихся кризисных ситуаций в различных регионах планеты»⁹².

В-третьих, для того чтобы названные организации служили «делу мира», необходимо в них занять доминирующие финансовые и руководящие позиции, на что у России просто нет ресурсов.

Утверждение второе. Мир — глобализируется, мир — взаимосвязан.

Мир действительно глобализируется (между прочим, всего лишь как одна из тенденций, и совсем не доминирующая), но не в пользу всего мира, а в явную пользу «ядра» развитых стран. Не случайно в большинстве стран саму эту глобализацию рассматривают в негативном ключе как американизацию или, в более мягком варианте, вестернизацию. И мир не взаимозависим, а большая часть мира «зависима» от ее меньшей части. Неужели эти аксиомы необходимо доказывать?

Утверждение третье. Мироустройство XXI века — это многополярность.

Если даже согласиться с подобным утверждением, то кто доказал, что многополярность лучше с точки зрения международной безопасности, чем, скажем, биполярность. Разве историческая практика международных отношений не свидетельствует, что из трех состояний: многополярность, биполярность и гегемония — самым неустойчивым состоянием является именно многополярность, которая неизбежно ведет к войнам? В XXI веке мир испытает на себе все три состояния, причем самым длительным и устойчивым будет именно биполярность, которая установится со второй четверти следующего века лет на 50.

Утверждение четвертое. О «законе цивилизованных международных отношений». Такого закона не существует, а веками существовал и будет существовать закон силы, который сам определяет, что для него «допустимо» и что «недопустимо».

Выдвигаемые на основе подобных утверждений различные цели заранее обречены на провал, как не имеющие объективных оснований. Пределом утопизма (хотя вернее было бы другое слово) можно рассматривать «цель — создать новую культуру мира». Не хватает еще девиза «Светить миру!». И ожидаемый результат — «счастливые люди на цветущей земле». (Из программы Этического движения «Родная земля».)

И последнее. Невооруженным взглядом видно, что все или почти все положения «концепции XXI века» взяты из арсенала пропаганды американской внешней политики, о чем свидетельствует даже терминология: «превентивная дипломатия», «контрольно-имплементационные механизмы», «международный мониторинг», наконец, пресловутая концепция «устойчивого развития мира». Неужели авторы Концепции не понимают, что «устойчивое развитие мира» — это не что иное, как пропагандистская форма для реализации идей «золотого миллиарда», т. е. обеспечение благоприятных условий жизни лишь для шестой части человечества?

Вывод. На основе предложенного «плана-конспекта» можно придумать басню про XXI век, в которую способны поверить только люди, не читающие ни книг, ни газет, но верующие в 10 заповедей Моисея.

А если серьезно, то стратегия России в XXI веке должна строиться на реальностях и закономерностях развития международных отношений. Иначе получается очередная еслибистика о покорении всего мира на основе «русской духовности».