Разгон демонстраций и другое
Расстрелы демонстраций в Минске, Севастополе, Баку, Ченстохове, Казани и других городах; а также казни и бессудные убийства
Кавказ. 1895.
«После смерти лидера духоборов, Лукерьи Калмыковой, в общине произошел раскол. Часть духоборов пошла за зажиточным Михаилом Губановым, а часть, более крупная, состоящая в основном из бедных духоборов, за фаворитом Лукерьи, Петром Веригиным. Пошедшие за Веригиным получили название „Большой партии“ из-за своей численности в 11 тысяч человек. В том же году, когда произошел раскол, в кавказском регионе был издан закон о всеобщей обязанности нести воинскую службу. Одним из догматических законов духоборов всегда являлось ненасильственное сопротивление, а потому служба в вооруженных силах была противна самой сущности движения…
29 июня 1895 года духоборы числом около двух тысяч человек из семи сел Елизаветпольской, Тифлисской губерний и Карсской области с исполнением псалмов сожгли все оружие, наличествующие в общине. Губернатор Георгий Шервашидзе посчитал выступление духоборов бунтом. Для наведения порядка он послал части 1?го конного Уманского полка кутаисского казачьего войска под командованием есаула Праги. Мужчины-духоборы образовали круг, а дети и женщины остались в ее центре. Казаки атаковали круг духоборов, в результате чего несколько человек погибли. После казаки отправились в селения духоборов, участвовавших в сожжении оружия, где устроили погромы. После этого Шервашидзе вызвал духоборов к себе с требованием военной службы, однако те ответили отрицательно.
Тогда Шервашидзе отправил казаков, отказавшихся продолжать погромы, в казармы и призвал лезгинскую жандармерию. После этого шесть дней в селах проходили погромы: все имущество селян было разграблено, женщины были выпороты и изнасилованы, а села сожжены. Выживших духоборов числом около 4000 человек отправили в горы, где погибло около тысячи человек. 330 духоборов арестованы и направлены в штрафные войска, оставшиеся оправлены в долгую 18-летнюю ссылку. Впоследствии еще 4300 человек, из числа не участвовавших в сожжении оружия, были отправлены в Кахетию и Картли без права продажи недвижимого имущества»548.
Москва. 1896.
«К коронации Николая II министерство двора запланировало раздачу „царских гостинцев“, не предусмотрев, что на это мероприятие пожелают прибыть сотни тысяч желающих не только из Москвы, но и из окрестных губерний. Для раздачи выбрали Ходынское поле, изрытое ямами и траншеями. При подготовке к коронации самые большие из них прикрыли дощатыми настилами. Московские власти не позаботились прислать военных и полицейских в достаточном количестве и бросили неуправляемые толпы на произвол судьбы. Люди начали собираться на поле с вечера 17 мая, и за ночь собралось около 500 тысяч человек. Начало раздачи было запланировано на 10:00. Перед рассветом появились желающие пробраться ближе к ларькам с подарками. За ними потянулись остальные, и образовалась толпа, передние ряды которой оказались прижатыми к ларькам. Зажатые в середину толпы скоро почувствовали нехватку воздуха, но не имели возможности даже шевельнуть рукой, чтобы оттолкнуть нажимавших. Ослабевшие сползали вниз, где затаптывались, или стояли уже мертвыми, сдавленные до невозможности дышать. У женщин с длинными волосами движением плотно сжатых людей вырывало косы – потом на поле находили скальпированные трупы. Находившиеся в ларьках артельщики не только не могли выйти, но, сидя в трещавших под напором толпы строениях, стали опасаться за собственные жизни. В некоторых ларьках принялись раздавать „царские подарки“ задолго до назначенного срока. Как только раздался крик „Дают!“, толпа качнулась вперед, и этого хватило чтобы расплющить о стены ларьков тех, кто стоял рядом с ними. Натиском толпы несколько ларьков сдвинуло с места, с одного даже упала крыша. Доски настилов не выдержали, и стоявшие на них полетели вниз. Сверху на них падали новые жертвы, сталкиваемые напором толпы. Первые падавшие разбивались насмерть, остальные задыхались под весом новых тел. Из одного такого колодца потом достали 27 трупов. Только теперь устроители праздника вызвали казаков и попытались разогнать толпу с тыла. Но эти меры слишком запоздали.
В тот роковой день (18 мая 1896 года), по сообщениям печати, погибло до 4800 человек, еще три тысячи человек остались тяжело раненными, а десятки тысяч русских людей получили ушибы и увечья. Вечером того же дня у французского посла Монтебелло был назначен бал, куда были приглашены российский император и императрица. И, вопреки советам придворных отменить поездку на бал, Николай II остался непреклонным. Как можно пропустить такой роскошный праздник, когда из Прованса выписаны 100 тыс. свежих роз, а из Версаля – серебряная посуда. Когда в программе вечера мазурка, полонез и кадриль, так нравившиеся Александре Федоровне. А тут никчемные советы о необходимости почтить память умерших… Достойно ли это императора великой России? Конечно же, нет! И царь со своей супругой вместе с тысячами приглашенных придавался веселью в тот момент, когда десятки тысяч русских хоронили своих близких. А чуть позже дядя его величества, великий князь Сергей Александрович, главный виновник „Ходынки“, получил благодарность „За образцовую подготовку и проведение торжеств“. Разумеется, имперская пропаганда всячески приуменьшала число жертв давки на Ходынском поле. По официальным данным, там было затоптано 1379 человек»549.
Петербург. 1897.
«12 февраля 1897 года. Самосожжение М. Ф. Ветровой в Петропавловской крепости. Мария Федосеевна Ветрова была арестована по подозрению в сношениях с типографией народовольцев в декабре 1896 года и заключена в Петропавловскую крепость. 12 февраля 1897 года она там сделала покушение на самоубийство. В течение 16 дней смерть Ветровой держалась в секрете, и о ней объявили только 28 февраля товарищ директора Департамента полиции Зволянский заявил родственнице Ветровой, что она облила себя керосином и сама зажгла себя. Молва обвиняла тюремщиков в ужасных насилиях над личностью М. Ф. Ветровой, – причины ее смерти остались невыясненными»550.
Петербург. 1898.
«12 марта 1898 года. Арест студента С. С. Костромина в СПб. Арестованный по подозрению в революционной агитации, Костромин был заключен в Дом предварительного заключения. Все хлопоты его жены об освидетельствовании здоровья нервно больного Костромина и переводе его в больницу остались безрезультатными. 4 апреля Костромин в Д. п. з. пытался броситься вниз с лестницы и едва был удержан надзирателем, которому искусал руки, крича: „Убейте меня, я не могу больше жить!“. Только 6 апреля явился врач, который нашел Костромина в состоянии, близком к умопомешательству. Однако и после этого было отказано в помещении Костромина в больницу. Через несколько дней он изрезал себе горло осколками разбитого блюдечка. Его смерти посвящено было известное стихотворение А. Н. Хавского-Ленцевича»551.
Ташкент. 1899.
В 1899 году в Ташкенте редактор газеты «Русский Туркестан» Сморгунер печатал материалы судебного процесса о казаке, который пьянствовал и бил жену. В. Г. Короленко в очерке «Два убийства» писал: «Между тем по городу распостранился слух, будто в своей защитительной речи Сморгунер сказал: „гг. казаки днем бьют нагайками лошадей, а ночью своих жен“. Теперь уже совершенно известно, что фразы этой Сморгунер не говорил. Вся речь его была вполне корректна, и ни разу он не был остановлен председателем. Тем не менее командир пятого оренбургского казачьего полка, полковник Сташевский, считая эти (не сказанные) слова оскорбительными для чести полка, явился 2 сентября в квартиру Сморгунера и стал бить его нагайкой, говоря, что казаки умеют бить не одних жен. Сморгунер схватил стул, а г. Сташевский выхватил револьвер, который, к счастью, дал осечку.
Тогда, недовольный, очевидно, сомнительным исходом столкновения и раздраженный попыткой Сморгунера предать гласности его покушение („Костр. листок“, № 109), полковник Сташевский решился довести дело до конца. Это было нетрудно, так как Сморгунер, по-видимому, человек мужественный, по-прежнему являлся в суд и всюду, где этого требовало исполнение его обязанностей. 4 сентября полковник Сташевский пришел в канцелярию суда, вооруженный револьвером, и здесь убил наповал безоружного адвоката-писателя“»552.
Петербург. 1901.
«14 февраля 1901 года. Покушение Карповича на жизнь министра народного просвещения Боголепова. В ответ на „временные правила“ 29 июля 1899 года, в силу которых более 200 киевских и петербургских студентов сданы были в солдаты, бывший студент П. Карпович стрелял в министра народного просвещения Боголепова. Министр был смертельно ранен. Карпович на месте арестован и предан суду»553.
Сарапул. 1901.
«В 1901 году по требованию сарапульского епископа Владимира полицией была вырублена в деревне Ерыксы священная роща. Местные крестьяне?марийцы оказали при этом сопротивление, обратили в бегство священников и полицейских. Для „усмирения“ крестьян был послан полицейский отряд, в результате столкновения было ранено 25 человек, а одного крестьянина убили»554.
Якутск. 1902.
«2 апреля 1902 года в Якутском окружном суде слушалось дело административно-ссыльного А. А. Ергина по обвинению его в убийстве колымского чиновника В. К. Иванова. Ергин застрелил Иванова за его издевательства над политическими ссыльными, приведшие к самоубийству одного из них»555.
Шлиссельбург. 1902.
«3 мая 1902 года в Шлиссельбурге был казнен Степан Валерьянович Балмашев, член Боевой организации партии социалистов-революционеров, писавший в прощальном письме к родителям, что он умирает „твердым и спокойным“, „неизмеримо счастливым“ от возможности „принести свою жизнь в жертву великому делу облегчения участи трудящихся и угнетаемых“, в „светлом состоянии духа и блаженном самочувствии от сознания выполненных требований совести“»556.
«На суде Балмашев вел себя героически. В последнем слове он заявил: „В свою защиту ничего говорить не стану. Хочу только ответить на ваш вопрос о том, кто был моим сообщником, кто мне помогал. Единственным моим сообщником и помощником было русское правительство. Я не отрицаю, что и раньше, еще со школьной скамьи, равно как и в бытность мою в университете, я вел противоправительственную пропаганду, но никогда не стоял за террор и за насилие. Напротив, я всегда был сторонником правового порядка и конституции. Русские министры убедили меня, что права и законности в России нет, что вместо них безнаказанно царят беззаконие, произвол и насилие, против которых можно бороться только силой“»557.
Елизаветполь. 1903.
«29 августа 1903 года. Демонстрация рабочих, служащих, учащихся и мелких торговцев в знак протеста против закона от 12 июня 1903 года о секуляризации армянского церковного имущества. Демонстранты собрались во дворе церкви и требовали не передавать имущество в ведение правительства. Произошло столкновение с войсками и полицией, убито и ранено около 80 человек, 45 человек арестовано, из них 23 человека впоследствии были осуждены к лишению свободы»558.
Тифлис. 1903.
«31 августа 1903 года. Демонстрация около 2000 рабочих, служащих, учащихся, мелких торговцев в знак протеста против закона от 12 июня 1903 года о секуляризации армянского церковного имущества и расстрела демонстрации в Елизаветполе 29 августа. Полиция разогнала демонстрантов, были убитые и раненые, произведены аресты»559.
Баку. 1903.
«2 сентября 1903 года. Демонстрация рабочих и другого армянского населения с протестом против решения правительства о секуляризации имущества армянской церкви по закону 12 июня 1903 года. Демонстранты собрались на площади Парапет у Армянского собора. Произошли столкновения с вызванными казаками и полицией. Было пять убитых и 12 раненых, произведены аресты»560.
Шуша. 1903.
«12 сентября 1903 года. Елизаветпольская губерния. Шушинский уезд. Город Шуша. Демонстрация рабочих, ремесленников и местных жителей с протестом против секуляризации армянского церковного имущества. Демонстранты, собравшись во дворе церкви, направились затем к дому уездного начальника, выкрикивая антиправительственные лозунги. Произошло столкновение с полицией и казаками, один человек был убит и несколько ранено»561.
Томск. 1903.
«Это было осенью 1903 года. Томское студенчество, всколыхнутое докатившейся до Сибири волной студенческого движения, вышло на улицу. Демонстрация, по тем временам, была значительной. Собралось довольно много студентов университета и технологического института, только что открывшегося в Томске. Но больше, конечно, собралось любопытных зевак, желавших посмотреть на новое для Томска зрелище уличной демонстрации. Полиция, осведомленная о предполагавшейся демонстрации, была наготове. Но демонстранты тем не менее обманули бдительность полицейских. Образовав на Почтамтской улице ядро и выбросив знамена, демонстранты двинулись по направлению к набережной реки Ушайки и запели революционные песни. Эта демонстрация закончилась побоищем. Демонстранты были с четырех сторон взяты в переплет: конные казаки и городовые направо и налево полосовали демонстрантов нагайками и шашками. Кровь, крики, несколько убитых и большое число арестованных было печальным финалом демонстрации»562.
Нохтуйск. 1904.
«11 июня 1904 года. Около Нохтуйска убит Минским поручик Сикорский, сопровождавший партию политических, за циничное оскорбление одной из политических ссыльных»563.
Мукден. 1904.
«5 ноября 1904 года. Маньчжурия. Город Мукден. Временный военный суд маньчжурской армии осудил 13 участников восстания чеченской и кабардинской сотен армии 31 октября 1904 года как зачинщиков. Командира чеченской сотни Пашу Тасмахилова и командира кабардинской сотни Зелим-Гирея Керефова приговорили „к смертной казни через расстрел“»564.
Пермь. 1905.
14 мая 1905 года. «14 мая в Перми собрались в частном помещении учителя, как часть Всероссийского учительского союза, была и посторонняя публика в лице учащихся и рабочих. Налетела полиция и разогнала собравшихся, прежде чем ораторы успели открыть рот. Возмущение собравшихся вылилось в демонстрацию. Толпа прошлась по главной улице с пением революционных песен. Воспользовавшись настроением, Пермская организация известила организованных рабочих о предполагаемой демонстрации вечером и назначила местом собрания Загородный бульвар. В начале 9?го часа вечером собравшиеся рабочие запели „Марсельезу“ и выкинули флаги. Затем выступили ораторы, речи чередовались с пением. Полиция оцепила входы, не выпускала и не впускала публику. Не попавшие в сад огромной толпой, тысяч в пять, двинулись с пением и распущенным красным флагом на главную улицу. Конная полиция пробовала задержать шествие, но была сбита камнями (причем один городовой, обнаживший шашку, был убит), спешилась и бежала. Демонстранты пошли беспрепятственно, сбивая на пути плошки и разрывая флаги. В доме губернатора были выбиты все стекла»565.
Ченстохова. 1905.
23 июня 1905 года. «23 июня была устроена грандиозная демонстрация. Когда многотысячная толпа проходила по городу с красными знаменами и пением революционных песен, войско дало несколько залпов, убив 20 чел. и ранив более 80»566.
Нарын. 1905.
«5 июля 1905 года в городе Нарын казачий офицер застрелил ветеринара, за то, что тот назвал его „царский холуй“. Убийца просидел два месяца, и Николай II освободил его и возвратил чин и ордена. В журнале „Голос казачества“ от 31 июля 1912 года об этом была помещена заметка: „За поруганную честь“»567.
Варшава. 1905.
«2 августа 1905 года. Заседание Варшавского военного суда по делу о вооруженном сопротивлении при аресте типографии Польской социал-демократической партии Мартина Каспжака и Бенедикта Гурумана. Каспжак казнен, Гуруман сослан в каторжные работы»568.
Шлиссельбург. 1905.
«20 августа 1905 года. Казнь в Шлиссельбурге X. Гершковича за вооруженное сопротивление при apecте в СПБ и Васильева за убийство полицейского»569.
Севастополь. 1905.
«27 августа 1905 года. Приговор по делу о бунте на „Георгии Победоносце“: трое приговорены к смертной казни, 19 – на каторгу, 33 – в арестантские роты»570.
Феодосия. 1905.
«6 октября 1905 года. Повешен рядовой Виленского полка Могедловер, приговоренный к смертной казни за покушение на полковника Герцыка»571.
Пенза. 1905.
«18 октября 1905 года. Более 500 учащихся вышли на улицу, чтобы выразить свою солидарность с бастующими рабочими. На разгон демонстрации учащихся губернатор выслал солдат расквартированного в Пензе Пермского полка, солдаты которого были почти все татары. Они били демонстрантов прикладами по чем попало. В результате было много раненых тяжело и легко и несколько убитых»572.
Севастополь. 1905.
«18 октября 1905 года. Около музея севастопольской обороны был большой митинг. На этом митинге впервые выступил лейтенант Шмидт. Но появившаяся рота пехоты, во главе с севастопольским полицмейстером, разогнала собравшуюся публику. Вечером на улицах города появилась большая толпа рабочих и матросов с флагами, которая направилась к воротам тюрьмы требовать освобождения политических заключенных. Вызванная рота Белостокского пехотного полка без предупреждения дала в безоружную толпу несколько залпов. Были убиты шесть человек и 40 ранены»573.
Минск. 1905.
«18 октября 1905 года на Привокзальной площади в Минске солдаты открыли огонь по участникам десятитысячного митинга в честь опубликования царского Манифеста 17 октября, которым Николай II даровал населению империи политические свободы. Власти на местах тем не менее получили четкую установку на подавление революции. Павел Григорьевич Курлов, ярый монархист, в то время минский губернатор, отрицал факт прямого приказа стрелять по толпе, однако в наличии такого приказа мало кто сомневался. Число жертв Курловского расстрела от 51 человека по официальным данным до около полутора сотен по оценкам тогдашней прессы и очевидцев. Сам Курлов в воспоминаниях почему-то упирал на то, что большая часть участников митинга и жертв были евреями. С одной стороны, это подтверждается официальным списком погибших, но, с другой, имеются свидетельства, что списки далеко не полные и многие из погибших были тайно похоронены солдатами за городом»574.
Казань. 1905.
«18 октября 1905 года. Вчера началась общая забастовка наборщиков и служащих в типографиях, а также и других. Так как университет, в котором в два часа дня был назначен митинг, оказался закрытым и охраняемым войсками, то рабочие хотели устроить митинг в семинарии, но когда конная полиция и казаки начали их разгонять силой, то с крыши семинарии была брошена в казаков бомба, не причинившая вреда. Казаки и вызванная пехота начали стрелять. Рабочие отвечали из револьверов. Разыгралась возмутительная сцена, героями которой были казаки и конная полиция. Избивали малолетних учащихся. Казаки были пьяны и стреляли в разных направлениях. Особенно усердно расстреливались окна университета, семинарии и старого пассажа. На улицах виднелись лужи крови от убитых и раненых детей и взрослых. <…> Стрельба казаков продолжалась до полуночи, и в это время они, разгоняя стрельбой свидетелей, грабили часовой магазин Каца и колониальный магазин Афанасьева <…> Раненые и убитые беспорядочно отвозились в больницы. <…> По имеющимся у губернатора сведениям, раненных 36, из которых шесть умерло»575.
Петербург. 1905.
19 октября 1905 года. «Все высшие учебные заведения с утра стали закрывать. Студентам, находившимся в университете, предложили поодиночке выйти и затем стали избивать нагайками и шашками. Много раненых. Один студент убит. На выборгской стороне в Нейшлотском переулке произошла настоящая бойня. Убитых и раненых около 200… В Обуховской больнице находятся следующие лица: Иус Вульф – огнестрельная рана головы, на Загородном проспекте. Иван Анисимов – огнестрельная рана плеча, у Казанского собора. Александр Смирнов, студент Духовной академии, – резаная рана, Загородный проспект. Андрей Сальников (13 лет) – огнестрельная рана голени, Загородный проспект… Александр Голядкин – огнестрельная рана, угол Садовой и Невского проспекта… Убиты: студент Юрьевского университета Бибигаура и приказчик – неизвестен»576.
Белосток. 1905.
«19 октября 1905 года. Демонстранты подошли к тюрьме, намереваясь ломать ворота. Солдаты дали залп. Трое убитых и семь раненых»577.
Баку. 1905.
«20 октября 1905 года. Войска произвели залпы в толпу манифестантов. Убиты трое и 18 ранено, большинство тяжело. В драке патриотов с социал-демократами на Биби-Эйбате один убит, восемь тяжело ранены»578.
Москва. 1905.
«20 октября 1905 года. Похороны убитого черносотенцем 18 октября председателя МК РСДРП Н. Э. Баумана вылились в 300-тысячную демонстрацию. Вечером того же дня засевшие в Манеже казаки обстреляли возвращавшихся с похорон Н. Э. Баумана рабочих и студентов. Были убиты семь человек и ранены более 70»579.
Петербург. 1905.
6 ноября 1905 года. «На Семянниковском заводе происходит митинг; решено было закрыть в Невском районе все промышленные и торговые заведения и остановить конку. Сейчас же человек 20–30 отправились приводить это решение в исполнение. Все торговые заведения были немедленно закрыты, кроме трактира „Китай“, хозяин которого протестовал и позвал полицию; произошла небольшая свалка, в которой разбит был буфет. При остановке конки произошло столкновение с казаками, которые действовали шашками. Когда конка проходила мимо завода, там уже на пути были навалены бочки и опущены шпалы. Часть казаков начала восстанавливать путь, а другая направилась к столовой завода. После переговоров с полицией солдаты бросились в столовую, где было собрание приказчиков и рабочих, и начали разгонять их и бить. Между прочим, часть казаков, обозленная насмешками и колкостями рабочих, бросилась во двор завода. Митинг в это время еще продолжался. Когда туда сообщили, что солдаты уже во дворе, вышла оттуда боевая дружина и с нею Николай Клемчинский. Его ударил солдат прикладом в грудь так сильно, что он упал без чувств. Солдаты схватили его, оттащили и стали бить нагайками и шашками. Его снесли в больницу, но жив он или нет – неизвестно. Во дворе шло зверское избиение рабочих; слышались выстрелы, отдельно и залпами, обстреливалась столовая. В результате много избитых. <…> С Путиловского завода человек 30–40 отправились закрывать лавки. Около одного трактира их встретили казаки и загнали в узкий Козлов переулок. С другого конца переулка бегущих рабочих встретила толпа извозчиков – легковых и ломовых с ломами, ножами и палками. Произошла страшная бойня. Двое, несомненно, убиты, так как их увезли на дрогах в больницу, остальные избиты и ранены»580.
Варшава. 1905.
Газета «Варшавский дневник» от 29 ноября (12 декабря) 1905 года писала: «В квартире поручика 182 пех. Гроховского полка Кривицкого (Шопена, 16) ночевал в кухне лакей знакомого г. Кривицкого г. Колянского, по фамилии Дында. Лакей этот постоянно спорил о „политике“ с вестовым поручика, рядовым-татарином Павловым, причем Павлов не раз предупреждал его, что если он будет оскорблять Государя Императора, то он, Павлов, убъет его за это. Вернувшись в 1 час ночи домой, Дында опять принялся „дразнить“ денщика, оскорбительно выражаясь о Государе. Павлов не стерпел этого, пошел в комнату барина, взял револьвер и, вернувшись в кухню, спросил: „Будешь еще Царя ругать?“ – „Буду“, – ответил Дында и опять стал поносить Царское Имя. Павлов выстрелил, и Дында упал, тяжело раненный в живот. Раненый был отправлен в больницу и там вскоре умер».
Все это, разумеется, со слов Павлова. Ведь свидетелей не было. А покойный возражать не мог. Павлова пытались привлечь к ответственности за убийство по закону. Ведь оскорбление величества, хоть и было в Российской империи наказуемо, но не смертной казнью. Результат в приказе по Гроховскому полку: «25 февраля 1906 <…> С заключением прокурорского надзора о предании суду по 1455 ст. уложения о наказаниях уголовных и исправительных рядового 14?й роты вверенного мне полка Павлова, убившего лакея Дынду за то, что последний позволил себе в его присутствии поносить Особу Государя Императора – я не согласился и в порядке статьи 558 п. 2 устава военно-судебного дело было направлено по начальству. Последнее согласилось с моим мнением и довело это до сведения Государя Императора. Его Императорскому Величеству благоугодно было 6 февраля освободить Павлова от всякой ответственности. С чувством глубокой радости спешу поделиться этой Царской милостью. Вот, братцы, с кого пример надо брать, с молодца Сергея Павлова, в коем чувство преданности Царю, верность присяге говорит сильнее опасности за ответственность. Спасибо рядовому Сергею Павлову за его честные, русские убеждения, за то, что не посрамил нашего Гроховского полка.
Поздравляю рядового Павлова ефрейтором, выдать ему в награду десять рублей, отпустить в двухмесячный отпуск. Приказ прочесть во всех ротах и командах и прокричать от русского сердца „ура“ молодому ефрейтору Павлову. Подписал: командир полка полковник Бонч-Богдановский. Верно: полковой адъютант, поручик Эфенбах»581.
Петербург. 1905.
10 декабря 1905 года. «Семянниковский завод. Избит до полусмерти депутат Трофимов, при следующих обстоятельствах: его указал казакам тот же околоточный, который указал казакам товарища Клемчинского. Трофимов при смерти»582.
12 декабря 1905 года. «Выборгский район. 12 декабря было назначено собрание (митинг) у дома Нобеля. Собралось около 300 человек. С пением революционных песен пошли останавливать конку. Произошло столкновение с городовыми, из которых один убит, а другой ранен. Вызвали полуроту солдат. Она стреляла, но, по-видимому, холостыми: никто из толпы не ранен. Но через несколько времени, когда городовой ударил проходившего случайно человека, и толпа снова заволновалась, полурота стала стрелять боевыми патронами. Ранена одна девушка. У металлического завода был убит гусар, ударивший рабочего»583.
Петербург. 1905.
13 декабря 1905 года. «Александровский механический завод (за Невской заставой): 13 декабря в 2? часа проезжали мимо Александровского завода казаки. Из завода кто-то выстрелил. На заводе производились работы. Казаки ворвались в сборочную мастерскую, и началась беспощадная жестокая расправа. Били шашками, нагайками, и на месте сражения осталось трое убитых рабочих и пятеро раненых; один ранен смертельно. После этого рабочие, прекратив работу, ушли с завода… Убит городовой при останавливании путиловцами паркетной фабрики в Бородинском переулке… За Невской заставой, около Обуховского завода, собралась толпа послушать оратора. Появился околоточный и „попросил“ разойтись. Его не послушали. Околоточный засвистел, появились казаки, и не успели рабочие опомниться, как казаки выхватили оратора и увели. Но толпа тотчас опомнилась и бросилась за околоточным. Он, отстреливаясь из револьвера, вскочил на переднюю площадку конки и стал гнать лошадей. Толпа погналась за конкой и успела обогнать ее, опустить шлагбаум. Околоточный спрыгнул с конки и попытался скрыться в калитку ближайшего дома, отстреливаясь из револьвера. Но револьвер не действовал, и околоточный был убит толпою, которая унесла с собой все его оружие. Фамилия убитого околоточного – Макаров»584.
Москва. 1905.
17 декабря 1905 года. «Профессор В. В. Воробьев оказывал помощь раненым и, как врач, не разбирал, кто были эти несчастные страдающие люди. Он самоотверженно подавал помощь и дружинникам, и солдатам, и случайным жертвам. В субботу 17 декабря около 5 часов вечера, когда Большую Пресню заняли войска, в квартиру доктора в доме Катлама, на Большой Пресне, у подъезда, позвонили. Воробьев, пивший чай в кругу своей семьи, встал, чтобы открыть двери на звонок. В переднюю ворвались три господина, одетые в полицейскую форму.
Один из вошедших, оказавшийся впоследствии приставом Ермоловым, обратился к доктору Воробьеву:
– Вы перевязывали дружинников?
– Я перевязывал раненых, а кто они – не спрашивал! – ответил профессор.
– У вас „Красный крест“?
– Нет!
– У вас есть оружие?
– Да, есть револьвер, но я имею разрешение от градоначальника, – сказал Воробьев.
– Покажите! – попросил пристав Ермолов.
Профессор поворачивается, чтобы идти за револьвером. В этот момент пристав стреляет ему в затылок, и профессор, смертельно раненный, падает»585.
«8 января 1906 года министр внутренних дел Дурново выразил московскому генерал-губернатору Дубасову свое неудовольствие началом уголовного дела против пристава Ермолова в общем порядке и предложил изъять это дело от гражданских властей и, предъявив Ермолову обвинение в должностном преступлении (за превышение власти), прекратить его. Через две недели, 23 января, Дурново сделал доклад царю и получил от него резолюцию: „Дело это подлежит прекращению без всяких для Ермолова последствий“. Тем временем выяснилось, что предъявление 24 декабря вдовой убитого гражданского иска к убийце служит формальным препятствием для прекращения дела… Ожидание министром юстиции оправдательного приговора Ермолову не осуществилось. Суд приговорил виновного к лишению всех особенных, личных и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и к заключению в исправительное арестантское отделение на четыре года. Стоит ли добавлять, что это дело об убийстве полицейским чиновником человека, заподозренного во врачебной помощи революционерам, было рассмотрено судом, по распоряжению генерал-губернатора, при закрытых дверях. Но стоит добавить, что царь фактически отменил приговор суда, заменив указанное наказание осужденному полицейскому приставу лишь заключением на два месяца на военной гауптвахте без лишения прав и церковным покаянием»586.
«На Девичьем поле, в Казанской церкви, состоялась обедня, после которой публика гурьбой побрела по домам. В силу приказа стрелять по группам свыше трех человек солдаты открыли огонь – в результате несколько человек ранено и убит диакон»587.
«В Большом Палашевском переулке у окна (флигель далеко от улицы) показалась молодая девушка-прислуга. В это время по переулку проходил солдат одного из гренадерских полков. Увидев девушку, он припал на колено и прицелился.
– Барин, барин, – словно прикованная к окну, закричала девушка, – никак в меня солдат целит?
Грянул выстрел, и девушка, как подкошенная, упала с простреленной головой.
Еще случай, такой же жестокий и непостижимый.
На Петровке, в молочной торговле, сидела кассирша, молодая девушка. Проходивший мимо солдат прицелился и убил наповал несчастную»588.
Виндава. 1905.
«23 декабря 1905 года. Студент Рижского политехнического института К., 20 лет от роду, был арестован и содержался под стражей в Гольдингенской тюрьме за распространение противоправительственных прокламаций. В октябре 1905 года он был освобожден из тюрьмы на основании „манифеста“ 17 октября 1905 года. Проживая легально в городе Виндаве по освобождении из тюрьмы, К. обратился к виндавским властям с просьбой разрешить ему устройство литературного вечера. Получив разрешение в канцелярии военного управления, помещавшемся на железнодорожной станции, К. подвергся тут же, по выходе из здания железнодорожной станции, нападению отряда солдат, жестоко избивших его и проломивших ему голову. В декабре 1905 года он снова был арестован ночь с 22?го на 23-е и вместе с товарищем, убитым впоследствии, препровожден на станцию железной дороги. По свидетельству железнодорожного– фельдшера, К., доставленный солдатами на станцию тяжело раненным, обратился к нему с просьбой об оказании медицинской помощи. Раны, нанесенные К. солдатами по пути следования его на железнодорожную станцию, оказались настолько тяжкими и опасными для его жизни, что потребовалась срочная медицинская помощь двух врачей – железнодорожного и частного. К больному К. никого не допускали. На следующее утро К. был найден мертвым. По словам близких к К. лиц, есть основание предполагать, что он был найден с раздробленным черепом. Отцу К. было выдано платье убитого сына, залитое кровью и проколотое во многих местах штыками»589.
Ревель. 1905.
24 декабря 1905 года. В Вейсенштейнском уезде расстрелян называвшийся президентом Эстляндской республики Шульц, по профессии портной590. «По словам знавших его лиц, это был психически больной человек, ненормальность которого бросалась всем в глаза»591.
Петербург. 1905.
«Убийство в ресторане „Медведь“ в канун Нового года продолжает служить темой разговоров в городе. Убийца студента Петербургского университета Давыдова – г-н Окунев, бывший офицер Сумского драгунского полка, уволенный из полка за историю с пропажей денег из солдатских писем. По словам очевидцев, Окунев сделал замечание студенту Давыдову о том, что он не прямо стоял во время исполнения гимна в 12 часов, но затем в течение двух часов ночи между ними не было произнесено ни слова. В начале третьего часа утра, когда Окунев уходил уже из зала, он обозвал Давыдова мерзавцем. Тогда, отойдя в переднюю, Давыдов, выхватив студенческую шпагу, ударил ею Окунева по шее. Первой пулей из браунинга Давыдов был ранен в верхнее предплечье, следующая же пуля, раздробившая череп, положила его насмерть. Последние четыре пули попали в уже мертвого Давыдова. На присутствовавших это убийство произвело ужасное впечатление. Большинство бросилось к выходу, но нашлось несколько женщин полусвета, которые тут же над трупом говорили: „Собаке собачья смерть“. Г-н Окунев в течение двух часов находился на свободе, пока прибывший около 4 часов утра судебный следователь не отдал приказа об его аресте»592.
«И при предыдущих императорах гвардейцы не давали прохода женщинам и безнаказанно оскорбляли мужчин даже из высших слоев общества. Но Николай II стал открыто поддерживать беспредел. Студент Давыдов не только не был революционером, а оказался любимым племянником известного композитора А. К. Лядова, который к тому же был профессором Петербургской консерватории и Придворной певческой капеллы. А. К. Лядов потребовал суда над убийцей, но Николай II велел закрыть это дело»593.
Севастополь. 1906.
«9 января 1906 года. Телеграмма Николаю II от полковника Думбадзе отправленная из Севастополя 9 января 1906 года в 7 часов 40 минут пополудни: „Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу, что сего числа около 4 часов пополудни матрос 33?го флотского экипажа Иван Кириллов, содержащийся под арестом в здании 31?го экипажа и обвиняемый в числе других мятежников?матросов, задержанных вверенным мне полком в ночь 15 ноября, пользуясь редкой железной решеткой, вылез на подоконник второго этажа. На неоднократные требования часового, ефрейтора 2?й роты тоже вверенного мне полка, Алексея Зайцева, войти внутрь матрос Кириллов отвечал площадной бранью, говоря: ‹вы кровопийцы, за 15 копеек суточных и рюмку водки убиваете своего брата›. Зайцев, видя, что слова не действуют, произвел в него выстрел, пуля попала в рот и убила Кириллова наповал. Убитый матрос Кириллов отправлен мною в морской госпиталь. Командир Брестского полка полковник Думбадзе“»594.
Лодзь. 1906.
«21 января 1906 года в Лодзи, при арестовании на Млынарской улице на сходке хлебопеков около 200 человек, ружейными выстрелами убит проходивший мимо некто Пржиборский и тяжело ранен его товарищ Янковский, умерший от раны»595.
Варшава. 1906.
27 января 1906 года. Из прошения присяжных поверенных округа Варшавской судебной палаты в совет министров: «2/15 января с. г. в губернском городе Люблине был расстрелян без суда, а в силу лишь распоряжения временного люблинского военного генерал-губернатора работник Марковский 17 лет, задержанный по обвинению в убийстве начальника железнодорожной станции.
3/16, 4/17 и 18/31 января с. г. в Варшаве опять расстреляны без суда шестнадцать лиц, а именно: Розенцвейг 17 лет, Гольдштейн 23 лет, Рыфкинд 18 лет, Шаер 19 лет, Пфеффер 20 лет, Фарцейг 18 лет, Крыштал 18 лет, Кернбейзер 18 лет, Шпиро 17 лет, Скуржа 15 лет, Игалсон 19 лет, Грауман, Пухач, Мендзелевский и Блюменфельд неизвестного нам возраста, по официальному сообщению, за „анархическую пропаганду, изготовление бомб, покушения с ними и грабежи“. Итак, без суда подвергнуты расстрелу, если считаться только с опубликованными фактами, 17 человек, в большинстве случаев, несовершеннолетних»596.
Магометановское. Христиановское. 1906.
Январь 1906 года. «На усмирение бунтующих жителей селения Магометановское в начале января 1906 года из Владикавказа прибыл отряд полковника Ляхова. В ходе обстрела было убито и ранено около 40 сельчан. Около ста человек подвергли аресту. С 10 января заработал военно-полевой суд. После судебного разбирательства 15 человек присудили к каторжным работам. 7 января отряд Ляхова направился в селение Христиановское. Артиллерия разрушила дома бунтовщиков. Под стражу взяли 100 человек»597.
Очаков. 1906.
«6 марта 1906 года. На острове Березани расстреляны лейтенант П. Шмидт и матросы Частник, Гладков и Антоненко»598.
Одесса. 1906.
«17 апреля 1906 года. Волнения в одесской тюрьме. Политический заключенный Беккер застрелен, и смертельно ранен Лубанец»599.
Одесса. 1906.
«5 мая 1906 года. Студент Лубанец, подстреленный в тюрьме начальником караула Тарасовым одновременно с покойным Беккером, ночью скончался, после двухнедельных мучительных страданий»600.
Калуга. 1906.
«15 мая 1906 года. Надзиратель тюрьмы Амосов выстрелом из револьвера убил арестанта Губинского»601.
Петербург. 1906.
«1 июня 1906 года Николаю II была подана через дежурного флигель-адъютанта следующая петиция от депутатов Государственной думы, членов Государственного совета, академиков и других представителей интеллигенции (около 400 подписей): „Ваше Императорское Величество. Обращаемся к вам с ходатайством о сохранении жизни осужденных к смертной казни, ввиду предстоящего изменения действующего законодательства по этому предмету. Озабоченные умиротворением страны, просим вас воспользоваться Вашим верховным правом помилования и отсрочить исполнение приговоров до того момента, когда Государственной Думой положено будет начало приближению нашей системы наказаний к требованиям народной совести и к мнениям русской юридической науки“»602.
Уже и ранее, в адресе на тронную речь, Государственная дума просили приостановить казни. Но ни на адрес, ни на эту петицию Николай II не обратил никакого внимания. В своем дневнике 1 июня 1906 года он записал вот что: «Утром представились уходящие и вновь прибывшие в Конвой казаки. Был занят докладами до часа. Завтракали: гр. Ростовцев и Лавриновский (деж.). Ездил верхом один. Была сильная жара. От 6–8 час. принял Столыпина и Горемыкина. Обедали вдвоем и затем поехали в театр на любительский спектакль. Было удачно и скоро. Читал до 12 час.»603.
Петербург. 1906.
«9 июля 1906 года. Манифест о роспуске Государственной Думы.
Первая Государственная Дума, открытая 27 апреля того же года тронною речью, в которой государь приветствовал в лице ее членов „тех лучших людей, которых он повелел возлюбленным своим подданным выбрать от себя“, была распущена на основании манифеста, в котором было сказано: „Выборные от населения вместо работы строительства законодательного уклонились в не принадлежащую им область и обратились к расследованию действий поставленных от Нас (Государя Императора) местных властей, к указаниям Нам (Государю Императору) на несовершенство законов основных, изменения которых могут быть предприняты лишь Нашею Монаршею волею, и к действиям явно незаконным, как обращение от лица Думы к населению“.
Манифест был подписан Государем Императором Николаем II 9 июля 1906 года, но не был контрассигнован (подписан) ни одним министром, несмотря на то, что по закону все подобные акты должны быть контрассигнованы министром. Около 4 часов ночи на 9 июля этот манифест был расклеен по улицам Петербурга, двери и ворота Таврического дворца, где заседала Дума, заперты и к ним приставлена полицейская стража, чтобы не допустить в Таврический дворец ни одного депутата. Манифест о роспуске Думы не был прочитан в Государственной Думе. Дума была разогнана после 72 дней заседаний, представлявших из себя непрерывный конфликт Думы с правительством. За все это время Дума успела принять только два закона: один, принятый ею по собственной инициативе, отменял навсегда и безусловно смертную казнь, другой представлял из себя видоизмененный правительственный проект об ассигновании правительству на продовольственную нужду голодающих губерний 15 миллионов рублей. Правительство требовало 50 миллионов; Дума понизила эту цифру ввиду того, что она не доверяла добросовестности правительства при расходовании этих денег. Депутатом Аладьиным было подчеркнуто, что заведывать этим делом будет Гурко, которому Дума не имеет основания доверять, а также и то, что при расходовании продовольственных сумм в карманах чиновников министерства остается до 3/4 ассигнованных денег. Через несколько месяцев было возбуждено по инициативе печати дело об исчезновении приблизительно 800 000 рублей из продовольственных средств, при чем сильное подозрение падало на товарища министра внутренних дел (Гурко). Первый из этих законопроектов о смертной казни не вошел в силу, так как не был обсужден Государственным Советом. В. Водовозов»604.
Териоки. 1906.
«18 июля 1906 года. По постановлению „Общества Народной Расправы“ убит черносотенцами в Териоках (бывший) депутат Москвы в Государственной Думе М. Я. Герценштейн, член конституционно-демократической партии»605.
Екатеринослав. 1906.
«21 июля 1906 года. Часа в три дня полицией был внезапно оцеплен находящийся в центре города Яковлевский сквер и все гуляющие в нем захвачены. Захватили группу людей, о чем-то горячо споривших; захватили человека, сидевшего в отдалении на скамейке и читавшего роман; захватили господина, пившего в будке сельтерскую воду; захватили двух наборщиков „Южной Зари“, проходивших через сквер; захватили, наконец, старика лет шестидесяти – меламеда.
Все взятые были собраны вместе, и тут же, вскоре, начался обыск. К несчастью, у двух молодых людей нашли револьверы. Этого оказалось достаточно для того, чтобы начать избиение. Обладателей револьверов сшибали кулаками на землю, топтали ногами, подымали, вновь сшибали, били по лицу кулаками и отобранными револьверами. При этом пристав клялся искоренить „революцию жидов“.
Затем арестованных увели в 4-ю часть, а весь сквер, по приказанию пристава, вскопали, ища бомбы. Конечно, ничего не нашли»606.
Свеаборг. 1906.
«29 июля 1906 года. Расстрел восьми руководителей и участников Свеаборгского восстания: подпоручика Аркадия Петровича Емельянова, подпоручика Евгения Львовича Коханского, нестроевого старшего разряда Терентия Яковлевича Детинича, рядового свеаборгского крепостного пехотного полка Николая Матвеевича Воробьева и фейерверкеров: Василия Евсеевича Тиханова, Макара Ивановича Иванова, Петра Герасимовича Герасимова, Василия Ефимовича Виноградова»607.
Елизаветград. 1906.
«30 июля 1906 года. Один уголовный, ссылаясь на болезнь, просил оставить его до следующего этапа. Получив отказ, он заявил, что добровольно не пойдет этапом. Конвойные силой присоединили арестанта к партии. Последняя начала шуметь. После холостых залпов конвойных завязалась свалка между арестантами и солдатами. Один пересыльный солдат 52?го Виленского полка, Белошапка, выхватил ружье у конвойного. Последний отобрал ружье и застрелил Белошапку. Крестьянин Линцков, бывший артиллерист, обратился к конвойным с речью, но тотчас был убит. Арестанты скрылись в камеры»608.
Ревель. 1906.
«5 августа 1906 года. В Ревеле расстреляны 17 матросов „Памяти Азова“ и один агитатор»609.
Кронштадт. 1906.
«7 августа 1906 года. В Кронштадте расстреляно десять человек: крестьянин П. П. Конаков, студент Тер-Мкртычанц, сын ремесленника К. Н. Иванов и семь нижних чинов минной роты: младшие унтер-офицеры Тихон Герасимов и Трофим Дорошенков, рядовые: Петр Виноградов, Николай Рюмаев, Федор Сильченков, Яков Степанов и Михаил Филиппов. Из судившихся с ними суд приговорил: 81 человека к отдаче в каторжные работы на сроки от четырех до 20 лет, 33 человека к отдаче в исправительные отделения на сроки от двух до четырех лет и семь человек к заключению в гражданские тюрьмы на два года»610.
Петербург. 1906.
«19 августа 1906 года. Опубликовано Высочайше утвержденное положение совета министров об учреждении военно-полевых судов.
Совет министров, полагал, на основании статьи 84 свода основных государственных законов, издания 1906 года, постановить: в местностях, объявленных на военном положении или положении чрезвычайной охраны, генерал-губернаторам, главноначальствующим или облеченным их властью предоставляется в тех случаях, когда учинение лицом гражданского ведомства преступного деяния является настолько очевидным, что нет надобности в его расследовании, предавать обвиняемого военно-полевому суду с применением в подлежащих случаях наказания по законам военного времени для суждения в порядке, установленном нижеследующими правилами:
„1) военно-полевой суд учреждается по требованию генерал-губернаторов, главноначальствующих или лиц, облеченных их властью, в месте, по их указанию, начальниками гарнизонов или отрядов и главными командирами и командирами портов по принадлежности в составе председателя и четырех членов из офицеров от войска или флота;
2) распоряжение генерал-губернаторов, главноначальствующих или лиц, облеченных их властью, должно следовать безотлагательно за совершением преступного деяния, по возможности в течение суток. В распоряжении этом указывается лицо, предаваемое суду, и предмет предъявляемого обвинения;
3) суд немедленно приступает к разбору дела и оканчивает рассмотрение не далее, как в течение двух суток;
4) разбирательство дела производится при закрытых дверях в присутствии, по правилам, установленным в отделении пятом, главы третьей, раздела 4 военно-судебного устава;
5) приговор по объявлении на суде немедленно вступает в законную силу, безотлагательно и, во всяком случае, не позже суток приводится в исполнение по распоряжению военных начальников, указанных в статье 1 настоящих правил“.
На основании этого закона за шесть месяцев приговорено было к смертной казни 950 человек»611.
Свеаборг. 1906.
«21 августа 1906 года временный военный суд вынес 22 смертных приговора участникам свеаборгского восстания. Кроме того, к каторжным работам на срок от 12 до 13 лет приговорены 33 солдата, на четыре года тоже 33 солдата, в дисциплинарный батальон на срок 3–4 года – 195 человек, в военные тюрьмы на 3–4 месяца – 298 человек»612.
Шлиссельбург. 1906.
«28 августа 1906 года. По приговору военно-полевого суда повешена в Шлиссельбургской крепости Зинаида Васильевна Коноплянникова»613.
Москва. 1906.
«31 августа 1906 года. По приговору военно-полевого суда повешен Владимир Мазурин в Москве»614.
Москва. 1906.
«3 сентября 1906 года. Повешен, по постановлению окружного суда, в Москве Зверев, 19 лет, по обвинению в вооруженном сопротивлении»615.
Севастополь. 1906.
«3 сентября 1906 года. В Севастополе расстреляны матросы Дейнега и Кошуба»616.
Свеаборг. 1906.
«5 сентября 1906 года был вынесен приговор участникам восстания на Скатуддене. 17 человек были приговорены к расстрелу, семь человек на каторжные работы без срока, семь человек к каторге на 20 лет, четыре человека в каторгу на 15 лет, четыре человека на восемь лет, десять человек на шесть лет, 21 человек на четыре года, восемь человек в исправительные арестантские отделения на шесть лет и десять человек туда же на пять лет. В тот же день 17 человек были расстреляны: Яковлев, Кузин, Насал, Кульбаков, Ягненков, Роговицкий, Муравьев, Назаров, Парфенов, Елизаров, Цеховский, Ермохин, Николайчук, Татарченко, Соловьев, Большаков, Санцевич»617.
Одесса. 1906.
«7 сентября 1906 года. В Одессе расстрелян Леви Тарло 19 лет»618.
Свеаборг. 1906.
«11 сентября 1906 года был вынесен приговор минерам, которые не участвовали в восстании, поскольку сидели под арестом. На этот раз было вынесено четыре смертных приговора. Пять человек были приговорены к бессрочным каторжным работам, 18 человек к каторге на срок от 20 до шести лет, 31 человек в арестантские отделения сроком на шесть лет, 61 человек в арестантские отделения на четыре года»619.
Кронштадт. 1906.
«21 сентября 1906 года. В 6 часов утра приведен в исполнение смертный приговор над 19 матросами. Из судившихся с ними 114 человек были приговорены к каторжным работам (12 к бессрочным и 102 к различным срокам от четырех до 20 лет) и 425 человек к тюремному заключению на разные сроки»620.
Иркутск. 1906.
«10 октября 1906 года. Беспорядки в иркутской тюрьме. Убито несколько политических, смотритель и его помощник»621.
Кронштадт. 1906.
«14 октября 1906 года. По приговору военно-полевого суда в форте № 6 казнены: В. Тубилевич, А. Мамаева, Г. Венедиктова и рядовые К. Власов и А. Ипатов за намерение бросить бомбу в Кронштадтский военный суд»622.
Царское Село. 1906.
«28 октября 1906 года. Самоубийство политического заключенного Севастьянова в царскосельской тюрьме»623.
Иркутск. 1906.
«23 ноября 1906 года. В Иркутске расстрелян сапер, участник майских беспорядков»624.
Москва. 1906.
«29 ноября 1906 года. В Москве по приговору военно-полевого суда повешены четыре человека. Военно-полевой суд 28 ноября четырем подсудимым, обвинявшимся в нападении на городового, вынес приговор, по которому они лишались всех прав состояния и присуждены к ссылке в каторжные работы без срока. В тот же день командующий войсками Московского военного округа генерал-лейтенант Гершельман передал дело вторично на рассмотрение военно-полевого суда при новом составе судей. Вторичный суд, рассмотрев дело, признал подсудимых виновными и приговорил к смертной казни через повешение»625.
Петербург. 1906.
«2 декабря 1906 года. В СПБ неудачное покушение на жизнь бывшего московского генерал-губернатора вице-адмирала Дубасова. Покушавшиеся пойманы.
4 декабря 1906 года. Повешены, по приговору военно-полевого суда, В. Березин и П. Воробьев, покушавшиеся на жизнь вице-адмирала Дубасова»626.
Радом. 1906.
«7 декабря 1906 года. В Радоме расстрелян Вернер, обвинявшийся в соучастии в убийстве полковника Плотто. Впоследствии выяснилось, что Вернер не принимал участия в убийстве, а только указал полковника революционерам»627.
Одесса. 1907.
«19 января 1907 года. В Одессе повешены четыре человека, выбежавшие, вместе с другими жильцами, из обстреливаемого полицией дома. Ничего общего с анархистами они не имели. Мать двоих из них сошла с ума»628.
Никольск-Уссурийский. 1907.
«В Никольске-Уссурийском за март 1907 года записано 44 убийства»629.
Александровск-Грушевск. 1907.
«24 апреля 1907 года. Столкновение между казаками и рабочими. В результате один рабочий был убит и несколько человек ранено»630.
Петербург. 1907.
«В ночь на 3 июня 1907 года по распоряжению Столыпина были арестованы 55 членов фракции РСДРП, а утром был издан царский Манифест о роспуске второй Думы. Одновременно (вопреки Конституции, то есть без одобрения Думой, уже распущенной) был опубликован новый избирательный закон»631.
Тобольск. 1907.
«Бывший раньше спокойным Тобольск в июле 1907 года (21 июля) сделался ареной поджогов и убийств: два поджога, целый ряд грабежей, четыре убийства, одна женщина сначала изнасилована и потом убита; около Тобольска убита также семья из трех лиц. Напуганные обыватели не спят, по очереди дежурят всю ночь»632.
Рига. 1907.
«15 ноября 1907 года. В Риге расстреляны два человека, на смертный приговор которым был подан протест прокурором, так как они были невинны»633.
Для любителей умиляться «Россией, которую мы потеряли», цитата из статьи Д. Н. Жбанкова 1907 года: «Вот несколько особенно ярких фактов людского озверения и бессмысленно часто совершенных убийств, записанных за 1907 год.
В Бахмуте 4 января зарезаны домовладелец Давидович 65 л., его жена 63 л., внучка 13 л., прислуга 15 л. и сторож 70 л. Около Пятигорска убиты хозяин хутора Коммиссаров, его жена, два сына 13 и девяти лет и работник. В Уфе того же числа зарезаны семья Володкевич и жена пристава, всего семь лиц. В с. Яновке, Каневского уезда 10 января вырезана вся семья богатого крестьянина из четырех взрослых и трех детей. В селении Таврической губ. 16 янв. вырезана семья из пяти человек. В с. Самодуровке Хвалынского уезда 23 янв. сын убил мать из-за 45 руб., которые она носила на кресте. В Киеве 25 янв. убиты пять человек: Островский, его жена, мать, студент и кухарка; у последней почти напрочь отрезана голова. В Псковском уезде 25 янв. убита семья в десять человек. В слоб. около Новочеркасска зверски вырезана семья богатого крестьянина Молчанова: у него вырезан живот, у жены разрезан рот до ушей, дочь задушена. В Умани 6 февраля убита семья из шести человек: муж, жена и четверо детей. В Бахмутском уезде изнасилованы и убиты в отсутствие священника его жена и прислуга. В Елисаветграде 13 февраля ранен сторож и изнасилована его жена. На ст. Дно Моск. – Варш. жел. дор. убита семья Симонова из десяти человек. В деревне около Николаева 17 февр. убиты муж и жена Романенко и 15-летний рабочий. Убийцею оказался отец этого последнего. В с. Байбакове Полтавской губ. 17 февр. убит свящ. Логинов, жене и прислуге выколоты глаза. В Аткарском уезде 3 марта изувечены старики Филиповы: мужу перебили челюсти и вырвали язык, а жене разбили весь череп. В Черкасском уезде 6 марта ограблен и избит священник, дочь его изнасилована; отец умер от испуга. В Нахичевани 8 марта татары убили четверых поезжан свадебного поезда, изнасиловали и убили невесту. В Аткарском уезде 8 марта убиты и сожжены крестьянка и ее две дочери-девочки. В с. Кужи Казанской губ. 17 марта зарезана вся семья богатого крестьянина из восьми лиц. В Ахалцихе уволенный пристав Попов убил своего заместителя пристава Петрова. В с. Злынка Херсонской губ. 25 марта убит домохозяин, ранены жена, грудной ребенок и прислуга. В Екатеринбургском уезде 2 апр. убита семья машиниста из семи лиц. В Новониколаевске 3 апреля убит сторож и ранены дочь и служащий купца. Один из захваченных грабителей оказался соседом – состоятельным домохозяином. В Кутно 4 апр. зарезана семья кузнеца: четверо убиты, четверо смертельно ранены. В Таганрогском округе 5 апр. убиты мать и дочь, работник и двое детей; девятилетняя девочка изнасилована и убита. В селении Минской губ. 25 апреля убиты лавочник, жена, ребенок и прислуга. В Костроме 5 мая рабочие избили и поджарили подрядчика. В Юрьевце 5 мая зверски убит мещанин Сухов: выколоты глаза, отрезаны уши. На ст. Щимок Николаевской жел. дор. 7 мая была свадьба в семье У. и около 30 гостей и родственников после пира остались ночевать в этом доме. Ночью, когда все спали, шайка напала на дом, подожгла его с трех сторон и разграбила. Трое из ночевавших сгорели, девять человек сильно обожжены и изувечены, так что жизнь их в опасности. В селении Петербургской губ. 13 мая изранены два крестьянина, у одного отрезан язык. Около Архангельска 20 мая убиты три старухи 93, 70 и 70 лет. В Верхнеднепровске 24 мая вырезана вся семья Петрова из шести человек. В Баку 29 мая татары облили керосином перса Абасали и сожгли. В с. Плоском Черниговской губ. 3 июня убит 60-летний Юргевский, в убийстве участвовала его единственная дочь, девушка 20 лет. В Кременчугском уезде 7 июня вырезана семья из шести человек бедного сторожа еврейского кладбища. В Рязани 7 июня ограблена на 70 коп. и задушена десятилетняя девочка, торговавшая квасом. В Черниговской губ. ограблен на 5 руб. и убит 13-летний крестьянский мальчик. В Тамбове 22 июня ограблен дом купца Оводова: трое убиты, четверо ранены. В Аткарске 25 июня ограбившие церковь предварительно убили беременную жену сторожа, опасно ранили двух сторожей, жену и трех малых детей одного из них»634.
Таблица I.
Общая таблица пострадавших от травматической эпидемии с февраля 1905?го по июль 1907 года
Таблица из статьи Д. Н. Жбанкова «Травматическая эпидемия в России», опубликованной в 1907 году. Автор оговаривает, что данные не полны. Журнал «Демоскоп» сравнил данные из статьи Жбанкова с официальными, основанными на судебно?медицинских экспертизах (из «Отчетов о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи в России…»). И вот что получилось635.
«К началу 1908 года в тюрьмах Российской империи сидели 200 тысяч человек. Число высланных составило 75 тысяч человек, из них 88 % политических ссыльных. В 1907 году были месяцы, когда из одного Петербурга высылалось по 4000 человек. В одном Нарымском крае за 1908 год покончили с собой 26 ссыльных. За 1906–1907 годы приговорено к смертной казни 2717 человек, казнено 1780, в том числе военно-полевыми судами казнено 144 человека. К каторге приговорено 3873 человека, к пожизненной ссылке 502 человека. К заключению в тюрьму и аресту осужден 5751 человек, в арестантские отделения 2586 человек, в дисциплинарные батальоны 1538 человек, к заключению в крепости 1307 человек. Из числа депутатов 1?й Государственной думы осуждено 180 человек: 168 к тюремному заключению, пять к заключению в крепости и аресту, четыре к штрафу, два к лишению священнического сана и один к ссылке на поселение»636.
Тургай. 1908.
«Май 1908 года. Город Тургай. Избиение одного казаха солдатом из местной казачьей команды во время ярмарки. К месту избиения собралось много казахов и русских. Казаки начали стрелять и убили одного и тяжело ранили другого, который впоследствии скончался. Возмущение прибывших достигло высшего накала, причем зверством казаков возмущались и казахи, и русские. Житель Тургая Владимир Тимофеевич Рябиков открыто возмущался поведением казаков и призывал собравшихся дать им отпор. Безоружная толпа устроила потасовку с солдатами. Однако царские каратели оценили тургайское событие как антирусское, что нашло отражение в обвинительном акте по привлечению активных участников события к уголовной ответственности»637.
Ош. 1909.
«9 сентября 1909 года. Город Ош. Восстание заключенных в городской тюрьме. В жестокой схватке арестанты потеряли десять человек убитыми и девять ранеными. Специальный военный суд в Оше по этому делу приговорил 11 человек к смертной казни, а 19 – к каторжным работам на 6–20 лет»638.
Зерентуй. 1910.
«Ноябрь 1910 года. Поводом к выступлению политических каторжан в Зерентуе послужило назначение начальником тюрьмы Высотского, уже известного зверским обращением с арестантами в Пермской губернии. Высотский грубо обращался с каторжанами, заключал их в карцер, подвергал другим наказаниям. Начались избиения заключенных. В ответ на это 83 чел. объявили голодовку. Между тем начальник тюрьмы продолжал репрессии. 28 ноября были подвергнуты истязанию розгами М. Сломянский и Ф. Петров, который после этого покушался на самоубийство. В знак протеста против новых издевательств четверо заключенных приняли яд и вскрыли себе вены. Трое из них остались живы, четвертый – социалист-революционер Е. С. Созонов, осужденный на вечную каторгу за покушение на министра внутренних дел Плеве, – умер»639.
Старые Атаги. 1910.
«1 декабря 1910 года. Терская область. В селении Старые Атаги убит абрек Абубалар Хасуев»640.
Старые Атаги. 1911.
«1 марта 1911 года. Терская область. В селении Старые Атаги убит абрек Аюб Тамаев»641.
Якутия. 1911.
«Как свидетельствует журнал „Сибирские вопросы“ (№ 13–14, 15.04.1911. СПб.), цена на хлеб доходила до четырех рублей за пуд и хлеб стал совершенно недоступен бедноте. Во многих улусах Якутии вместо хлеба питались сосновой корой да водой, были целые улусы, страдающие от цинги. Весной прошел голодный тиф. Люди стали пухнуть от голода, смертность была очень большая. В Ботулинском наслеге из 38 заболевших умерло 12 человек, то есть около 30 процентов. Журнал отмечает, что во всем этом в значительной степени оказалась виновата администрация…
Газета „Новое время“ (15.02.1913. СПб.) писала: „Якутский губернатор в последнем всеподданнейшем отчете констатирует быстрое вымирание инородцев в Якутской области. Ламутов в 1896 году насчитывалось до 3 тыс., теперь их осталось 2000 чел. Столько же осталось чукчей, в начале 1900 года насчитывавших 6 тыс. Юкагир сто лет назад было до 3700 человек, теперь 751 чел. Чуванцев в 1862 году было 259, в 1890 году – 143 чел., а теперь, по данным отчета, – пять человек. Приходит в упадок скотоводство области. Против предыдущего 1911 года количество оленей уменьшилось на 11,8 процентов, рогатого скота – на 12,9 процентов“»642.
Кутомар. 1912.
«В 1912 году происходили организованные выступления политических заключенных Кутомарской и Алгачинской тюрем. Они выступали против попыток администрации ввести военно-уголовные правила обращения с политическими каторжанами. Новые распоряжения были направлены к усилению и без того жестокого режима, введенного в годы реакции в Алгачах и Кутомаре. В знак протеста заключенные объявили голодовку, которая продолжалась 15 дней, пять политических каторжан Кутомарской тюрьмы покончили самоубийством. Покушения на самоубийство происходили и в Алгачинской тюрьме»643.
Киев. 1912.
«Ночью на 1 мая в кафе-шантан „Аполло“ явились две компании офицеров в сопровождении дам. Тут была не одна зеленая военная молодежь. Газеты называют фамилию одного генерала, одного полковника генерального штаба, и сам герой столкновения – подполковник (по другим известиям, полковник) по фамилии Лилие. В отдельный кабинет был вызван хор и пианист Штрейнберг. Кутили до утра. В 4 часа полковник Лилие потребовал у пианиста, чтобы тот сыграл „Саратовский марш“. К несчастию, пианист не умел играть „Саратовского марша“ без нот. „Ответ этот, – эпически повествует газетная хроника, – почему-то возмутил полковника Лилие, и он, выхватив отточенную шашку, воткнул ее острием в голову пианиста, ниже правого уха. Клинок вышел через рот наружу, задев сонную артерию. Штрейнберг тут же скончался. После него осталась большая семья, без всяких средств существования“»644.
Ташкент. 1912.
«1 июля 1912 года восстали два саперных батальона в Троицком лагере под Ташкентом. 14 руководителей восстания повесили, около 200 участников приговорили к каторге, сдали в дисциплинарные части»645.
«Военный суд жестоко расправился с восставшими. Оправдано было только семь человек. 15 солдат были приговорены к смертной казни. Среди них руководители восстания солдаты Гессен, Савкин, Онучкин, Слободской, Котляр и др. Приговорено было к каторге на различные сроки 112 человек, в арестантские роты – 79, в дисциплинарные батальоны – 15»646.
Севастополь. 1912.
«2 июля 1912 года в Севастополе, в военно?морском суде, закончилось слушанием дело 16 матросов броненосца „Иоанн Златоуст“. Матросы обвинялись в том, что подстрекали команду перебить офицеров, завладеть кораблем и поднять восстание. Десять обвиняемых были приговорены к расстрелу, пятеро – к каторге, один был оправдан.
Утром 10 июля близ Херсонесского монастыря были расстреляны гальванер Зеленин, машинист Карпишин и электрик Селяков; семерым смертная казнь была заменена бессрочной каторгой» («Речь» № 179 от 3(16) июля 1912 года).
«26 июля 1912 года военно?морской суд в Севастополе приговорил к расстрелу матроса Полонского, покушавшегося на убийство своего ротного командира капитана Битковского («Речь» № 203 от 27 июля (9 августа) 1912 года).
«2 августа 1912 года военно?морской суд в Севастополе приговорил к смертной казни через повешение матросов Борцова, Лясковского, Щетинина, Бабича и Масленникова, покушавшихся на побег из военно?морской тюрьмы. Первые три были повешены. Бабичу и Масленникову казнь была заменена бессрочной каторгой» («Речь» № 210 от 3(16) августа 1912 года).
«11 октября 1912 года в Севастополе, в военно?морском суде, началось рассмотрение дела 142 матросов, обвинявшихся в подготовке восстания во флоте. Морские казармы, где происходил процесс, были оцеплены войсками. Суд приговорил к смертной казни 17 человек и 106 человек к каторге на разные сроки. В конце ноября из осужденных были казнены одиннадцать матросов, остальным казнь была заменена каторгой»647.
Петербург. 1912.
«Осенью 1912 года корнет Доне застрелил буфетчика офицерского собрания солдата 2?го эскадрона Мочалина. Тот отказался дать ему бутылку шампанского, поскольку корнет уже задолжал более 200 рублей. Доне решил, что это является нарушением субординации и по уставу он может привести к повиновению нижнего чина любыми средствами. Корнет выхватил револьвер и убил Мочалина выстрелом в голову. Военный суд приговорил его к лишению прав состояния и четырем годам арестантских рот. Но тут вмешались Романовы. Великий князь Николай Николаевич лично доложил императору дело корнета Доне. По его ходатайству Николай II заменил Доне арестантские роты разжалованием в рядовые»648.
«В результате крайне тяжелых условий тюремного заключения смертность в тюрьмах за период 1905–1912 годов была необычайно высокой. Так, по отчетам тюремного управления: покончили жизнь самоубийством: в 1905 году – 40; в 1906?м – 42; в 1907?м – 118; в 1908?м – 123; в 1909?м – 145; в 1910–1912 годах – 500. Всего за 1905–1912 годы – 968. Умерли от болезней: в 1905 году – 1646; в 1906?м – 1659; в 1907?м – 2345; в 1908?м – 5150; в 1909?м – 7139; в 1910–1912 годах – 20 536. Всего за 1905–1912 годы – 38 475.
По отчетным данным 1913 года среднесуточный состав арестантов, пользовавшихся больничным лечением, равнялся 15 672; за год поступило в тюремные больничные учреждения 145 108 чел., которые в общей сложности провели в тюремных больницах 5 358 578 суток. Покончило самоубийством – 43, покушалось на самоубийство – 78, убито при различных „происшествиях“ – 24 и ранено – 72.
По исчислениям С. Ушеровича, за 23 года царствования последнего Романова было: казнено по суду и расстреляно карательными отрядами – 6107; убито в восстаниях и демонстрациях – 17 582; ранено – 28 051; убито в погромах – 21 000; ранено в погромах – 31 000; умерло в тюрьмах с 1905?го по 1912 год – 30 424; покончило самоубийством в тюрьмах в 1905–1912 годах – 928. Всего – 135 092 человека»649.
«В 1908–1916 годах только в Томской губернии были убиты 29 полицейских, чинов лесной стражи, сельских старост, 89 ранены и избиты, одновременно погибли 13 крестьян и 14 ранены. Наряду с анархическими тенденциями в природе крестьянства к росту аграрного террора вели репрессии правительства. По подсчетам Э. Ш. Хазиахметова, по политическим мотивам в 1905–1912 годах осудили 105 250 человек, к смертной казни приговорили в 1906–1913 годах 6312 человек, на каторгу в 1905–1912 годах отправили 7656 человек, на поселение – 49 589 человек. В итоге жертвами правительственных репрессий стали 154 996 человек, не считая убитых карательными отрядами и черносотенцами»650.
Новониколаевск. 1915.
«Опасная эпидемия тифа разразилась в начале 1915 года в Новониколаевске. Ее очагом стал район вокзала из-за большей скученности беженцев, транзитных пассажиров, военнослужащих, военнопленных. Вспышке способствовало антисанитарное состояние города, отсутствие водопровода и канализации, загрязненность помещений, занятых перечисленным выше контингентом. В январе 1915 года заболело 40 чел., в марте – 1170, в апреле их число достигло 1699 чел. Болезнь распространялась прежде всего среди военнопленных. Тифознобольные размещались в двух бараках-землянках: из 1100 больных в одном из них выжило 70, в другом – из 1200 – около 300 чел. В помещениях было тесно и холодно, не хватало питьевой воды. Пытавшихся выйти из них казаки нагайками загоняли обратно. Снег, используемый для получения питьевой воды, был желтым от экскрементов. Каждый третий врач и из числа задействованных в обслуживании больных умер. Всего в Новониколаевске к июлю 1915 года сыпным тифом переболело 4083 чел., из них 1249 умерли; холерой, брюшным тифом, дизентерией – около 2 тыс., из них умерли 400 человек»651.
Петроград. 1915.
«Только с июля 1914 года по январь 1915 года в Обуховскую больницу Петрограда поступил 1291 чел. с признаками отравления суррогатами алкоголя, в том числе денатуратом – 861 (из них 11 чел. умерли), политурой – 382, смесью их – 4825. Многие больные были доставлены в больницу в бессознательном состоянии. Среди пациентов преобладали чернорабочие, торговцы, а также ремесленники и заводские рабочие, при этом подавляющее большинство их (712 чел.) владели грамотой»652.
Петроград. Москва. 1916.
«Исследования 1913–1915 годов показали, что качество черного хлеба в столице еще более ухудшилось. Большинство проб признавались недоброкачественными вследствие плохой выпечки: мякиш был маркий, малоупругий, с избытком воды (50–54 %). В 1915 году количество влаги в мякише иногда доходило до 60,61 %, в представленных образцах были найдены личинки мучных жучков, тараканы, грязное сено, навоз, капля дегтя, окурок с махоркой, плесень, семена куколя и сорных трав, крысиный помет, песок. Лишь 18 проб (6,5 % от проверенных) оказались удовлетворительны. Неудивительно, что периодически фиксировались случаи отравления хлебом. Например, за пять дней декабря 1915 года в московские больницы обратились 225 человек (евших за обедом ржаной кислый хлеб, купленный в булочных Ф. Тихомирова и его пекарне) с признаками токсического гастрита, но в действительности пострадавших было значительно больше»653.
Верный. 1916.
«14 августа 1916 года. Город Верный. Военно-полевой суд приговорил Байбосына Тамабаева к смертной казни через повешение за „агитацию среди киргиз своего рода <…> к восстанию“. Байбосын Тамабаев был повешен публично, на глазах жителей Большеалмаатинской волости»654.
Джизак. 1916.
«20 августа 1916 года. Был повешен осужденный судом при Джизакском карательном отряде Мухаммед Хамра Ходжаев»655.
Тулон. 1916.
«В ночь с 20 на 21 августа 1916 года в артиллерийском погребе крейсера „Аскольд“, стоявшего на ремонте в Тулоне, произошел маломощный взрыв. Командование обвинило в случившимся матросов крейсера, считавшихся до этого „неблагонадежными“, хотя прямых доказательств причастности экипажа так и не было найдено. После скорого суда и следствия четверо аскольдовцев – Захаров, Бешенцев, Шестаков и Бирюков – были приговорены к смертной казни. Моряков расстреляли 15 сентября в форте Мальбуск. Больше ста человек из экипажа „крамольного“ крейсера было сослано в плавучие тюрьмы и штрафные батальоны»656.
Верный. 1916.
«7–9 сентября 1916 года. Город Верный. 7 сентября отрядный суд верненского гарнизона приговорил Бекбулата Акишеева к смертной казни за участие в восстании против мобилизации на тыловые работы. Приговор был приведен в исполнение 9 сентября 1916 года в окрестностях Верного, на сопке Бурундай»657.
Джизак. 1916.
«10 сентября 1916 года. По приговору военно-полевого суда в Джизаке были повешены: Назыр Ходжа, Ходжа Абдусалямов, Мулла Раим Абдураимов, Нуретдин Маруф Ходжаев, Зия Кары Абдуллаев, Абдурахман Абдужабаров Джевачи, Джайнак Абдурасулев»658.
Нарын. 1916.
«Октябрь 1916 года. В начале октября царским властям с помощью предателей удалось поймать одного из известных руководителей восстания в Северной Киргизии Канаата Абукина и его сына Исхака. Канаат с сыном были переданы начальнику карательного отряда полковнику Слинко. Сын Канаата Исхак по приговору военно-полевого суда в Нарыне был повешен. Сам Канаат закован в кандалы и отправлен в Верненскую тюрьму, где был несколько раз допрошен царскими судебно-прокурорскими чиновниками. Дальнейшая судьба Канаата Абукина точно не выяснена. Есть две версии. Одна версия утверждает, что он отравлен в верненской тюрьме, другая версия – что он покончил в тюрьме жизнь самоубийством, разбив свою голову о каменную стену»659.
Троицк. 1916.
«6–7 ноября 1916 года. Город Троицк. Временный военный суд в Троицке рассмотрел дело повстанцев Карабалыкской волости. К суду было привлечено 16 человек. На суде подсудимые вели себя очень спокойно и смело. По ходу дела было видно, что суд проводится только для показа, на самом деле было ясно, какой приговор уготован подсудимым. Подсудимые Нурмухамедов, Сеитов, Кумпаев и Саденов за преступления, предусмотренные 263, 268 и 1459 статьями Уложения о наказаниях, были приговорены к смертной казни через повешение. 27 ноября 1916 года приговор военного суда был утвержден командующим войсками Казанского военного округа, а 13 декабря прокурор Казанского военного округа дал указание прокурору Троицкого окружного суда о приведении приговора в исполнение. В ночь на 14 декабря 1916 года приговор над четырьмя осужденными карабалыкцами был приведен в исполнение»660.
Маргелан. 1916.
«14 ноября 1916 года. Ферганская область. По приговору военно-окружного суда казнен 20-летний ткач Нормухамед Рахматулла Максумов»661.
Самарканд. 1916.
«8 декабря 1916 года. По приговору Особого временного суда были повешены: Исмаил Баба Рузы Мухаммедов, Кары Камаль Бабаджанов, Мулла Ширкуль Артыкхалов, Иноятулла Файзыбаев, Касымбай Саидбаев, Мухаммед Латиф Кусейнбаев»662.
Западный фронт. 1917.
«За первую половину января 1917 года жалобы на плохое питание и обмундирование поступили от солдат 39 полков и трех батальонов Западного фронта. Из 38?го корпуса сообщалось, что из-за несвоевременного подвоза теплых вещей многие солдаты обморозились и 60 человек замерзли совсем»663.
По этому разделу хроники набирается до 68 тысяч жертв режима Николая II. И эти данные, разумеется, далеко не полны. В основном это цифры из книги С. Ушеровича, разумеется, с исключением раненых и жертв, отнесенных к другим разделам. Перечень показывает широкое распостранение расстрелов, но не может претендовать на полноту охвата. До сих пор подсчеты жертв этого периода не сделаны. Понятно, что режим Николая II такие изыскания не поощрял. Как ни странно, но и советская власть этим не была озабочена и от своей научной обслуги таковых подсчетов не требовала. Хотя могла заказать и оплатить их. А уж тем более это стало никому не нужно после роспуска СССР и ликвидации Советов в России.