Прорыв линкоров через Ла-Манш

Прорыв линкоров через Ла-Манш

Повседневная борьба в прибрежной полосе на западе была упорной и ожесточенной, доходя до применения тарана и ручных гранат; она носила очень серьезный характер для тех, кто сражался и проливал кровь в этих местах, но ее почти не замечали из-за множества важных событий. Эту борьбу только изредка прерывало происшествие, заставлявшее мир насторожиться. После того как уснул «Морской лев», немцы только один раз предприняли такого рода операцию, организовав прорыв кораблей через Ла-Манш.

После несчастливого исхода рейда «Бисмарка» РВМ еще не отказалось полностью от мысли об океанских операциях и готовило к ним «Лютцова». Направляясь в гавань, которая должна была послужить отправным пунктом такой операции, этот корабль в июне 1941 г. подвергся у юго-западного побережья Норвегии ночной атаке самолетов-торпедоносцев, причем, несмотря на охранение из пяти эсминцев, в него попала одна торпеда, которая на несколько месяцев отправила его на верфь.

Планы атлантической операции «Тирпица» и «Хиппера» совместно с Брестской эскадрой остались на бумаге. В июле 1941 г. после окончания ремонта машин «Шарнхорст» прибыл для испытаний в Ла-Паллис, где вскоре при воздушном налете был пробит тремя неразорвавшимися бомбами и поврежден двумя легкими, а потому оказался вынужден вернуться на верфь в Брест, приняв 3000 т воды и имея сильно поврежденную электросеть.

В Бресте атаки авиации усилились настолько, что, несмотря на самую лучшую противовоздушную оборону и маскировку, нанесение новых тяжелых повреждений одному из кораблей являлось лишь вопросом времени. По докладу Редера и заинтересованных командующих Гитлер решил, что эскадра должна предпринять попытку перехода в Германию через Ла-Манш; это было сопряжено со значительным риском, но возвращение через Датский пролив кораблей, которые еще не сплавались, было по крайней мере столь же опасным делом.

Это предприятие могло иметь шансы на успех только при условии, если удалось бы сохранить подготовку к нему в полной тайне. Траление, при котором весь путь по Ла-Маншу должен был быть пройден тралами несколько раз, планировалось так, что отдельные флотилии под самыми различными предлогами обследовали отдельные участки пути, не имея, однако, возможности составить себе полное представление о маршруте в целом.

Англичане очень тщательно наблюдали за Брестом и точно знали, когда корабли будут готовы к выходу в море. Они тоже кое о чем подумали и вплотную подошли к истине. Однако они считали невозможным, чтобы соединение прошло через Па-де-Кале днем.

Под командованием вице-адмирала Цилиакса «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принц Ойген» с шестью эсминцами и тремя миноносцами вышли из Бреста в 23 часа 11 февраля 1942 г. (из-за воздушного налета выход задержался на 2 часа). Английский самолет, который следил за их выходом с помощью радара, улетел из-за какого-то повреждения и еще не был заменен.

Воздушная тревога и окутывание гавани дымовыми завесами продолжались до утра, так что уход кораблей не был установлен и после рассвета. Корабли фактически не замеченными достигли района севернее Гавра, где их охранение было усилено восемью миноносцами и десятью торпедными катерами. Далее, как только рассвело, над соединением стали беспрерывно летать 16 истребителей. В общей же сложности для участия в этом предприятии было выделено 250 истребителей под командованием полковника Галланда. Один из офицеров соединения истребителей находился для связи на флагманском корабле, и было достигнуто отличное взаимодействие.

Незадолго до рассвета 1-я флотилия тральщиков (капитан 3 ранга, впоследствии капитан 1 ранга Бергельт) обнаружила на высоте Дьепа минное заграждение и успела своевременно проделать в нем проход при помощи всего четырех тральщиков, так что соединение прошло через него без всяких происшествий. Только в 11 часов, имея на траверзе устье Соммы, оно было замечено английским самолетом, донесению которого, посланному по радио, в Англии сначала не поверили. Поэтому адмиралтейство получило его только вскоре после полудня. Оттуда тоже послали запрос, так что около 13 часов, когда корабли прошли наиболее узкое место пролива, в Дувре еще не была объявлена тревога. В навигационном отношении плавание облегчалось шестью судами — ориентирами; это были сторожевики, стоявшие на якоре в тех пунктах, где надо было менять курс. Только в 13 час. 16 мин., когда дистанция снова стала увеличиваться, английские батареи открыли огонь, но попаданий не было. Атаки торпедных катеров, самолетов-торпедоносцев, а позднее эсминцев остались безрезультатными. Много самолетов было сбито истребителями и зенитной артиллерией, а один из нападавших самолетов получил повреждения. Немецкая сторона потеряла один сторожевик и 17 самолетов. Перед устьем Шельды «Шарнхорст» наскочил на донную мину, но уже полчаса спустя смог идти дальше. Ночью в районе Терсхеллинга оба линкора наскочили на донные мины, которые, однако, причинили им лишь небольшие повреждения. Мины всегда были наиболее успешно действующим оружием англичан. Предусмотрев возможность подобного предприятия, они поставили на наиболее вероятных курсах 16 заграждений из якорных мин и сбросили 1100 донных мин. В результате этого во время подготовки к прорыву погибли на минах эсминец «Бруно Гейнеман» и один из кораблей 16-й флотилии тральщиков, а при осуществлении самого прорыва линкоры были повреждены тремя минами.

Хотя это предприятие привлекло к себе большое внимание, причем далеко не в последнюю очередь со стороны англичан, оно означало, тем не менее, окончательный отказ от океанской войны и облегчило положение британского флота в особенно тяжелое для него время. На германском же флоте радость, вызванная успехом предприятия, была омрачена тем, что несколько дней спустя в носовую часть «Гнейзенау», находившегося в кильском доке, попала бомба, причем пожар и взрыв боеприпасов причинили ему серьезные повреждения.

Ремонт потребовал бы такого большого труда и стольких материалов, что от него отказались. Корабль был поставлен на прикол в Готенхафене (Гдинген) и в 1945 г. перед вступлением русских в этот город затоплен у входа в гавань.