28

Польцо теперь не узнать. На всём пространстве от будки стрелочника до реки, где до вчерашнего дня торчали только сиротливые колышки, обозначавшие квадраты будущих раскопов, теперь копошится с лопатами ребятня.

Вчера пришёл основной отряд землекопов, сорок человек. Вместе с прежними их будет полсотни — шумных, крикливых, неугомонных мальчишек и девчонок, чья энергия совершенно неистощима, и, вместо того чтобы отдохнуть в перерыве от работы, они, как привыкли в школе на переменах между уроками, с визгом и хохотом гоняются друг за другом по зелёной луговине Польца, борются, прыгают с насыпи на мягкие отвалы песка. Мелькают цветные косынки, блузки, рубашки, руки и плечи, уже облитые первым летним загаром. Теперь нужен только глаз да глаз!

Чтобы как-то облегчить себе и своим помощникам работу, я наделил каждого четырьмя квадратами: площадь достаточно большая, быстро с ней не управиться, а потому они сами будут сдерживать свой пыл в соревновании друг с другом…

Ох уж эти соревнования! Директор школы, который на этот раз сам привёл на раскоп армию школьников, эскортируемую двумя учителями, конечно же, счёл необходимым обратиться ко всем им с пространной речью, выдержанной в самых лучших педагогических традициях.

В этой речи был призыв ко всем вместе и к каждому в отдельности «взять повышенные обязательства, чтобы досрочно выполнить эту важную работу, доверенную их родной школе Академией наук», работу, которая, по его словам, должна была «далеко двинуть нашу отечественную науку на новые… — тут он немного запнулся, но быстро нашёл нужное слово, — новые и более важные рубежи». С артистическим макиавеллизмом он вложил в сердца и головы внимающих ему ребят ту мысль, что «трудовой энтузиазм» и «сокращение сроков сдачи объекта» принесёт пользу не только далёкой Академии наук, но близкой и родной для них Купанской школе, которую надо как можно скорее ремонтировать, а также — тут он сделал многозначительную паузу и скопированным когда-то с высокого образца жестом поднял указательный палец — приблизить их собственную долгожданную летнюю свободу…

Потом слово было предоставлено Василию Николаевичу, который, как на грех, оказался в поле зрения директора, высаживаясь из одного мотовоза и не успев скрыться в другом.

Главный инженер, которого все ребята и так знали, подтвердил: да, действительно, работа их ответственная и важная, потому что они не только двигают вперёд таким образом науку, но (он хитро посмотрел на меня) и помогают строительству. Все они знают, что здесь, на этом древнем месте, строится современная станция, на которой их родители будут формировать составы с торфом. А чтобы станцию построить, чтобы она могла начать работать, надо здесь сначала произвести раскопки, потому что именно на месте этих раскопок, и нигде больше (тут он опять почему-то покосился на меня), должна пройти трасса водопровода от реки до диспетчерской.

И он, Данилов, очень надеется, что ребята не подведут и водопровод здесь будет проложен в срок.

Школьники закричали «ура!», мой приятель помахал им своей инженерской фуражкой и укатил в сторону Кубринска.

Вот тут и пришлось мне вмешаться, чтобы с самого начала охладить пыл и поставить всё на свои места.

По-видимому, моё выступление несколько разочаровало директора, когда он услышал, что, наоборот, никакого сокращения сроков не нужно, и вообще сроков как таковых в нашей науке быть не может, что соревнование — дело хорошее, только соревноваться надо не на скорость, а на внимательность в работе, на добросовестность, чтобы ни один кремнёвый отщеп, ни один черепок не попали с землёй в отвалы. Однако, как опытный педагог, директор и здесь нашёлся, сказав, что так оно всё и должно быть, именно об этом он и говорил, и очень рад, что все его мысли были подтверждены их, ребят, теперешним руководителем, представителем столичной науки…

Теперь «представитель столичной науки» пытается направить в нужное русло возбуждённый речами энтузиазм этих славных, симпатичных ребят…