Глава 9

Глава 9

Братья Винчи, сошедшие на пристань в Ливорно, не походили на типичных иммигрантов с малой горсткой лир в карманах, вцепившихся в свои картонные чемоданчики, ошалело озиравшихся кругом, впервые увидевших нечто, кроме своей захолустной деревушки.

Винчи были уверены в себе, легко приспосабливались к новому и на удивление хорошо знали жизнь.

Сальваторе и Франческо предстояло сыграть главную роль в истории Флорентийского Монстра. Внешне они были похожи: невысокие, крепкие, недурны собой, с курчавыми черными шевелюрами и быстрыми беспокойными глазками в глубоких глазницах грубых надменных лиц. Оба были куда умнее, чем можно было ожидать от парней, выросших в таком захолустье. Но при всем внешнем сходстве братья были как нельзя более разными. Сальваторе — спокойный, задумчивый интроверт, любил умные разговоры и споры, которые вел в сладкоречивой старосветской манере. Он носил очки, придававшие ему сходство с преподавателем латыни.

Младший брат Франческо был экстравертом, заносчивым и скорым на руку, с обаянием настоящего мачо — из двух братьев истинным баленте был он.

Попав в Тоскану, Сальваторе быстро нашел работу каменщика. Франческо большую часть времени проводил в баре на окраине Флоренции, где околачивались криминальные элементы с Сардинии. Этот бар был негласной штаб-квартирой трех знаменитых сардинских гангстеров, экспортировавших в Тоскану классический сардинский бизнес: похищение ради выкупа. Эти люди несут на себе часть ответственности за волну похищений, захлестнувшую Тоскану в конце шестидесятых и в семидесятых годах. Один раз, когда выкуп задерживался, они убили похищенного графа и избавились от тела, скормив его свиньям-людоедам — подробность, которую Томас Харрис эффектно использовал в своем «Ганнибале». Франческо Винчи, насколько нам известно, не принимал участия ни в одном похищении. Он посвятил себя мелкому грабежу, воровству и еще одной почтенной сардинской традиции — угону скота.

Сальваторе снял комнату в ветхом доме, который занимала сардинская семья Меле. Стефано Меле жил там с отцом, братьями и сестрами и женой, Барбарой Лоччи (в Италии жена по традиции после замужества оставляет за собой девичью фамилию). Барбара Лоччи обладала изящной фигуркой, томным взглядом, слегка приплюснутым носом и полными, красивыми губами. Она любила носить красные юбки, плотно облегавшие ее выразительные формы. Она была еще девочкой, когда ее впавшая в нищету семья на Сардинии уговорилась о ее замужестве со Стефано, который был в сравнении с ними человеком состоятельным. Стефано был гораздо старше жены, и, сверх того, «uno stupido», слабоумным. Когда семья Меле иммигрировала в Тоскану, Барбара уехала с ними.

Едва оказавшись в Тоскане, молоденькая страстная Барбара принялась губить честь семьи Меле. Она часто воровала деньги у родственников мужа и убегала в город, подыскивала себе мужчину, давала ему деньги и украдкой проводила в дом Меле. Стефано был совершенно не в состоянии справиться с ней.

Стремясь покончить с ее ночными авантюрами, глава семьи Меле, отец Стефано, вставил в окна первого этажа железные решетки и попытался запереть ее в доме. Это не помогло. Барбара связалась с жильцом, Сальваторе Винчи.

Муж Барбары не препятствовал их связи. Он даже поощрял ее. Впоследствии Сальваторе Винчи показал:

— Он не был ревнив. Он сам пригласил меня поселиться у них, когда узнал, что я ищу жилье. «Живи у нас! — сказал он. — У нас есть свободная комната». «А как с оплатой?» «Заплатишь сколько сможешь». Так я оказался в доме Меле. И он сразу подсунул мне в постель жену. Уговаривал меня сводить ее в кино. Говорил, ему это все равно. Или уходил в клуб играть в карты, а меня оставлял с ней наедине.

Был случай, когда Стефано, ехавшего на мотоцикле, сбила машина, и его на несколько месяцев положили в больницу на реабилитацию. На следующий год Барбара родила ему сына, Наталино, но всякий, способный сосчитать до девяти, вправе был усомниться в отцовстве Стефано.

Глава семьи, досыта наевшись глумлением над честью фамилии, выгнал Стефано с женой из дома, а вместе с ними и Сальваторе. Стефано с Барбарой сняли хибару в рабочем предместье на западе от Флоренции. Жена продолжала встречаться с Сальваторе при полной (и вполне активной) поддержке мужа.

— Чем она привлекала? — свидетельствовал позднее Сальваторе, говоря о Барбаре. — Ну, занимаясь любовью, она ничуть не походила на статую. Она знала, что это за игра, и умела в нее играть.

Летом 1968 года Барбара оставила Сальваторе и связалась с его братом Франческо, баленте, разыгрывавшем мачо. При нем Барбара играла роль подружки гангстера, захаживала в бар, где собирались сарды, перешучивалась с крутыми парнями, крутила задницей. Она одевалась в стиле «роковой женщины». Однажды, когда она зашла слишком далеко, во всяком случае по мнению Франческо, тот за волосы выволок ее на улицу и сорвал с нее вызывающее платье, оставив посреди толпы зевак в одном белье.

В начале августа 1968 года на горизонте появился новый любовник, Антонио Ло Бьянко, каменщик родом с Сицилии, высокий, мускулистый и черноволосый. Он тоже был женат, но это не помешало ему бросить вызов Франческо.

— Барбара? — по слухам, говаривал он. — Через неделю я ее поимею.

И он выполнил обещание.

Теперь и у Сальваторе, и у Франческо были основания считать себя униженными и оскорбленными. В довершение всего Барбара выкрала у Стефано шестьсот тысяч лир — деньги, полученные в возмещение ущерба при аварии. Кланы Винчи и Меле боялись, что она отдаст деньги Ло Бьянко. Они решили вернуть украденное.

История Барбары приближалась к последней главе.

Конец наступил 21 августа 1968 года. Тщательная реконструкция преступления, произведенная много лет спустя, обнаружила, как это было. Барбара отправилась с новым любовником, Антонио Ло Бьянко, посмотреть новый японский фильм ужасов. Она взяла с собой сына, шестилетнего Наталино. Затем они втроем уехали на белом «альфа ромео», принадлежавшем Антонио. Машина проехала часть пути к городу и свернула на грунтовую дорожку, огибавшую кладбище. Они проехали несколько сот футов и остановились у тростниковых зарослей, в том месте, где часто занимались сексом.

Стрелок с сообщниками заранее спрятались в тростниках. Они дождались, пока Барбара с Антонио занялись сексом — она была сверху, оседлав партнера. Левое заднее окно машины оставалось открытым — ночь была теплая — и стрелок, тихо приблизившись к машине, просунул в окно руку с «береттой» двадцать второго калибра и прицелился. Дуло было нацелено несколькими футами выше головы Наталино, спавшего на заднем сиденье. Почти в упор — остались пороховые ожоги — убийца сделал семь выстрелов: четыре в него и три в нее. Каждый выстрел попал точно в цель, поразив жизненно важные органы, и оба скончались на месте. Наталино проснулся от первого выстрела и увидел перед глазами яркие желтые вспышки.

В магазине оставался еще один патрон. Стрелок передал пистолет Стефано Меле, который взял оружие, направил в голову мертвой жены и неверной рукой нажал курок. Даже на таком близком расстоянии он промахнулся и попал в плечо. Это не играло роли — женщина была мертва, а выстрел сделал свое дело: оставил на руке Стефано следы пороха, которые и выявил парафиновый тест. Слабоумный Меле стал ответчиком за всех. Кто-то обыскал ящик для перчаток, но шестисот тысяч лир в нем не нашел (следствие обнаружило деньги, спрятанные в машине, в другом месте).

Оставалась проблема с ребенком, Наталино. Оставить его в машине с мертвой матерью было нельзя. После убийства он, увидев отца с оружием в руке, воскликнул:

— Этот пистолет убил маму!

Меле отбросил пистолет, подхватил сына, посадил его на плечи и ушел. На ходу, чтобы успокоить ребенка, он напевал ему песню про закат. Пройдя два с половиной километра, он оставил ребенка у дверей незнакомого дома, позвонил в дверь и скрылся. Хозяин дома, выглянув в окно, увидел перепуганного маленького мальчика, стоящего под лампочкой у входной двери.

— Мама и дядя в машине, мертвые! — крикнул мальчик тонким дрожащим голосом.