8 Звезда Арундати

8

Звезда Арундати

Темной безлунной ночью Ченчамма бежала третий раз из дому. Она проснулась незадолго до рассвета, когда сон обитателей ее хижины был особенно крепок. Тихо, стараясь не дышать, проскользнула между спящими и нырнула в прохладную темень ночи. Свежий воздух тек откуда-то со стороны далеких гор, и Ченчамма зябко поеживалась. Над деревней висело низкое черное небо, усеянное звездами. Она подняла глаза к небу и в самом его уголке нашла желанную звезду Арундати. Звезда мерцала тускло и неверно. Примета была плохой. Но теперь Ченчамме было все равно. Она обхватила себя руками и еще несколько мгновений наблюдала за звездой. Но Арундати не становилась ярче.

Где-то в отдалении завыла собака, и Ченчамма пугливо насторожилась. Но в деревне по-прежнему было тихо, и конусы пальмовых хижин смутно и мирно вырисовывались в темноте. И только внизу, у обрывистого песчаного берега, журчала, перекатываясь по камням, неглубокая речка. Стараясь не шуметь, Ченчамма спустилась к реке и ступила в воду. Она хотела было вскрикнуть (вода оказалась неожиданно холодной), но вовремя спохватилась, и крик застрял в горле. Она перешла реку и выбралась на противоположный пологий берег. Отсюда было недалеко до шоссе. Но до него надо было дойти до рассвета. Это был самый опасный участок пути. Открытый и плоский. И если ее начнут преследовать, укрыться будет негде. Тогда ее снова схватят, как в прошлые два раза.

Она ускорила шаги. Небо по-прежнему оставалось темным, а желанная звезда Арундати, желто и неверно померцав, скрылась за облаком. Ченчамма вздохнула, но шаг не сбавила. И вскоре ее тонкая стройная фигурка растворилась в предрассветной густой темноте.

Третий раз Ченчамма, непокорная дочь Полии, сделала попытку отстоять свою свободу и свою любовь. С тех пор как Ченчамма себя помнила, она жила в деревне на берегу реки. У деревни, как и у многих деревень янади, не было названия. Зато у девочки было длинное и красивое имя Маникалаченчамма. «Маникала» — значит «зерно». Так назывался род ее матери. По древним законам предков название рода матери прибавлялось к имени ребенка. Теперь, когда многое забыто, об этом не часто вспоминают. И даже дети стали получать имя рода отца. Но мать соблюдала древние законы. Отец Ченчаммы был из соседнего рода Ига, что значило «муха». Все звали отца Игаполия. Игаполия почти каждый день на рассвете уходил на реку. Он был искусным и удачливым рыболовом. Ченчамма оставалась с матерью и помогала ей в ее нехитром хозяйстве. Когда ее хозяйственные обязанности кончались, Ченчамма бежала на реку и барахталась в воде с остальными ребятишками деревни. Они играли всегда вместе, мальчишки и девчонки. Самым ловким из них был Гантайя из рода Чукка — «звезда». Он плавал лучше всех и умел нырять с открытыми глазами. Гантайя доставал со дна реки красивые разноцветные камушки и ловил маленьких юрких крабов. Иногда он приносил все эти сокровища Ченчамме и робко клал их у порога ее хижины. Ченчамма улыбкой благодарила его. В языке янади не было слова «спасибо», и люди, когда хотели поблагодарить, всегда улыбались.

Прошло несколько лет, и Гантайя превратился в сильного и стройного юношу. В нем была удивительная природная грация, и он скоро стал лучшим танцором в деревне. Лунными ночами, когда в деревне начинались танцы, он был всегда первым. Ни одна женщина, ни один мужчина не могли так красиво и ловко двигаться под ритм барабана. Они всегда танцевали вместе — мужчины и женщины, девушки и юноши. И Ченчамма, танцуя вместе со всеми, смотрела только на Гантайю. Гантайя время от времени чуть смущенно поглядывал на нее. И от этого взгляда у Ченчаммы глубоко внутри что-то сладостно сжималось.

Гантайя уже не приносил ей с реки разноцветные камешки и смешных крабов. Как и все мужчины, он стал заниматься серьезным делом — ловить рыбу. Ловил рыбу вместе со своим отцом. Гантайя был старшим из детей в своей семье и должен был заботиться обо всех, как любой взрослый. Но однажды Гантайя не пришел на реку, а Ченчамма слышала, как в его хижине бил барабан шамана. Шаман изгонял злого духа из отца Гантайи, того духа, который не давал пошевелиться старику и выжимал из него обильный пот. Шаман жег в хижине Гантайи благовонную смолу и целый день читал заклинания. Но злой дух не покидал старика. Так продолжалось неделю.

Теперь Гантайя рыбачил на реке один. Отцу становилось все хуже. Злой дух оказался цепким и покинул отца только вместе с его душой. После смерти мужа мать Гантайи приняла твердое решение: вся семья перекочует в деревню, где жил ее родной брат, дядя Гантайи. Чуккавенкайя теперь будет им за отца. Древние законы племени предписывали каждому мужчине заботиться в первую очередь о своей сестре и ее детях, потому что все они принадлежали к одному роду. И законы рода были строги.

Так Гантайя покинул деревню Ченчаммы. Время от времени он появлялся в деревне, чтобы повидаться с девушкой. Они садились на обрывистом берегу реки и тихо разговаривали. Иногда Гантайя касался руки и ног Ченчаммы. Большего он себе позволить не мог. Церемония зрелости, после которой девушка может стать женщиной, еще не состоялась. А до этой церемонии она для каждого мужчины — табу. Однажды Ченчамма сказала Гантайе, что скоро состоится ее церемония.

— А потом, — добавила она, — на празднике бога гор Венкатесвара мы обо всем договоримся.

Гантайя знал, что значит праздник бога гор. На нем всегда договариваются, кто будет чьим мужем и чьей женой. Правда, горы были далеко от их места, поэтому Венкатесвара обитал на окрестных кварцевых холмах. На этих же холмах раз в год устраивались ночные танцы. Это были веселые и быстрые танцы. Танцы их предков. Предки умели пошутить и посмеяться. В вихревом сплетении тел, под смех, песни и грохот барабана они знали, как договориться о самом важном. Родители в эти дела не вмешивались. У них были свои привязанности, и они тоже могли договариваться. Замужняя женщина могла договориться еще с одним мужчиной, а женатый мужчина с новой женщиной. Старики рассказывали, что женщины в старину имели по нескольку мужей. Теперь этот обычай забывается. Редко у кого по нескольку мужей. Зато несколько жен встречается чаще. Однако всех их содержать трудно, и поэтому жены обычно живут отдельно. Но Гантайе было достаточно одной жены ? Ченчаммы.

Наконец пришел день церемонии зрелости для Ченчаммы. Накануне этого дня в деревне появился дядя брата ее матери. Ченчамма знала, что дядя навещает редко, но, когда в семье важное событие, дядя всегда приходит. Дядя был сухим и маленьким человеком с темной морщинистой кожей.

— Ты знаешь, зачем я пришел? — улыбаясь спросил он Ченчамму. — Я без дела не прихожу.

Ченчамма уже догадалась, зачем пришел дядя. Перед закатом солнца дядя стал строить для нее церемониальную хижину. Только дядя мог отвести от нее злых духов. И поэтому он, как и шаман, жег благовонную смолу в этой хижине и читал заклинания. Утром мать принесла ей новую одежду, и Ченчамма, сопровождаемая всей деревней, направилась в хижину. В хижине стоял горшок для омовения. Девять дней, как предписывали предки, девушка провела в церемониальной хижине и каждый день совершала омовения. На десятый день дядя вывел ее из хижины, снял с нее новую одежду и сжег ее на костре. Потом все танцевали вокруг этого костра, пели шуточные песни в честь Ченчаммы и желали ей красивого мужа. Через несколько дней после церемонии в деревне появился Гантайя. Теперь он был нетерпелив и настойчив. От робости, которую он испытывал до церемонии, не осталось и следа.

В эту ночь они долго сидели на холме за деревней и смотрели на маленькую звездочку Арундати. Им казазалось, что эта звезда была самой яркой. Арундати считалась символом любви и семейного счастья янади. Теперь они стали мужем и женой, но окончательно договориться обо всем можно было только на празднике горного бога.

Никто в деревне не осудил Ченчамму. Янади считали, что если люди любят друг друга, они должны и принадлежать друг другу. Неважно, что связь эта будет узаконена потом. Главное — правильно выбрать будущего мужа или жену. А выбор — дело сложное. Правда, если выбор оказывался неудачным, то ничего страшного не происходило. Можно было начинать все сначала. Ну, а если уже поздно и женщина ждет ребенка? Для янади это «поздно» не существует. Обязательно найдется мужчина, который полюбит эту женщину и будет заботиться о ее ребенке. А если не найдется? Тогда она его найдет…

Да, никто в деревне не осудил Ченчамму. И все было бы хорошо, если бы не ее собственный отец Полия. Не зря Полия принадлежал к мушиному роду Ига. Известно, что люди этого рода отличались беспокойным характером, настырностью и упрямством. Полия одно время работал в городе и нахватался там невесть чего. Время от времени его лохматую голову посещали идеи, которые казались его соплеменникам странными и невыполнимыми. На этот раз у Полии тоже возникла идея. Ему захотелось породниться с полицейским. У полицейского был красивый тюрбан, блестящая кожаная портупея и пистолет. Он важно расхаживал на углу улицы рядом с садом, где Полия сажал цветы и подстригал деревья. Полия наблюдал за ним, каждый раз замирая от восхищения. И однажды он представил себе, как он приводит полицейского в свою хижину и тот становится его зятем. И одна картина радужнее другой стали сменяться в его воображении. Вот он появляется с полицейским в деревне. Все выстроились перед ним и дрожат. Янади всегда боятся полицейских: от них им ждать хорошего не приходится. А Полия не боится: полицейский теперь его собственный зять. Или вот еще как. Он идет по городу. И все перед ним почтительно расступаются. И он слышит, как люди говорят: «Вот идет Игаполия, его зять — наш важный полицейский». Полицейский станет приносить в его хижину рис и одежду, и все они будут сыты и одеты.

Наконец Полия решился. Он подошел к полицейскому и предложил ему дочь в жены.

— Ты что, старик, рехнулся? У меня же… — начал тот, но осекся.

Полицейский был молод и в предложении странного старика увидел возможность забавного и приятного приключения. Редди, так звали его, быстро договорился с Полией и обещал через день-два наведаться в деревню. Окрыленный успехом, Полия целый день хвастался в деревне удачей. Только Ченчамма не обратила на это внимания и не приняла слов отца всерьез. Она слишком хорошо его знала. Но прошло несколько дней, и в деревне появился полицейский. Ченчамма, стройная и большеглазая, сразу приглянулась ему.

— Ну что ж, — снисходительно посмеиваясь, сказал Редди, — будешь моей женой.

— Нет, — решительно ответила Ченчамма. — Я твоей женой не буду. Я люблю Гантайю.

— Ха-ха! — затрясся Редди. — Она любит Гантайю. Это даже интересно!

И ему, действительно, стало интересно. Банальное приключение приобретало эмоциональную и даже драматическую окраску. Он подошел к Ченчамме, взял грубой рукой ее за подбородок и сказал:

— Смотри теперь у меня. Редди не из тех, кто упускает хорошеньких девчонок. Сейчас мне некогда, но приду через неделю. Так что приготовься.

Ченчамма резко вырвалась от него и убежала на реку. Редди для солидности еще посидел в деревне, а потом насмешливо бросил Полие: «Пока, тесть», — и удалился.

? И-эх ? сказала Полие жена. — Старый, а ума не нажил! ? и в сердцах разбила единственный горшок.

Ночью этого дня Ченчамма первый раз бежала из дому. Но Полия был бдительным. Он почувствовал настроение дочери. Они с братом поймали девушку, когда она была уже за рекой, и вернули домой. А Гантайя все не приходил. Видимо, был занят своими мужскими делами.

Полицейский сдержал свое обещание и воскресным утром снова появился в деревне. Ботинки его были до блеска начищены, а сбоку грозно висел пистолет. Полицейский был полон решимости и настроен серьезно.

? Ну как, одумалась? — спросил он Ченчамму.

Он уже знал о ее побеге.

? Я не буду твоей женой, — ответила она.

? Слушай, — сказал Редди, — перестань упрямиться. Ведь всем известно, что женщины-янади сговорчивые. Вы ведь и до замужества спите с парнями. А ты что, особенная?

? Мы спим, когда любим, — громко сказала Ченчамма. ? И тебе этого не понять.

Редди опять захохотал:

? Как это, не понять? Ишь ты! Так ведь это проще простого. Подумаешь — переспать! И ты это брось! Ты будешь есть рис каждый день, если уйдешь со мной в город. Сари куплю тебе красивое.

? Не надо мне ни риса, ни сари, ни тебя! — последовал дерзкий ответ.

? Ченчамма! Что ты делаешь? — вдруг вне себя закричал Полия. Он был сердит и раздражен. Его мечта, так долго лелеянная и так великолепно и хитроумно осуществленная, теперь разбивалась на куски об упрямство этой девчонки. Разбивалась на куски прямо на глазах у изумленных и потрясенных жителей деревни. И на глазах его самого. Это было свыше его сил.

? Подожди, старик, не ори, — повелительно приказал Редди. — Сейчас она заговорит по-другому.

Полицейский сдвинул кобуру и стал вытаскивать пистолет. Ему уже порядком надоела эта история. Но отступаться от девчонки ему не хотелось. Он очень надеялся, что пистолет ускорит ход желаемых событий. При виде пистолета всех свидетелей этой захватывающей сцены сдуло как ветром. Даже Полия малодушно спрятался за хижину. А у Ченчаммы ноги как будто приросли к земле. Она не могла шевельнуться и стояла перед Редди тонкая, прямая, с посеревшими губами.

— Ну как? — спросил полицейский, поигрывая пистолетом. — Теперь согласишься?

— Нет, — с трудом выдавила из себя девушка.

Полия глухо застонал за хижиной.

— Ну так пеняй на себя! — глумливо улыбаясь, сказал Редди. — Теперь стреляю. Раз, два…

Полия заткнул уши. Он однажды слышал, как громко стреляет пистолет.

— Три!

— Нет!

И это «нет» было громче и сильнее пистолетного выстрела.

Полицейский рванул кобуру и дрожащими пальцами стал засовывать туда пистолет. В хижине стонала мать от страха и горя.

— Эй ты, вонючий шакал! — закричал Редди Полие. — Выползай! А когда придешь в себя, сам приведешь мне ее в город.

Ченчамма тихо и безмолвно опустилась на теплую землю…

Известия быстро распространяются по всей округе янади. Но в пути меняются многие детали, а иногда смысл новости. Так Гантайя узнал, что Ченчамма собирается стать женой важного полицейского из города.

Он бежал целый день, не разбирая дороги. Он не знал куда бежал. Он просто убегал от своей боли, но она настигала его, валила обессиленного в кусты. Затем встряхивала, поднимала и вновь бежала вместе с ним. Она была такой невыносимой и неотступной, что смерть казалась Гантайе желанной и облегчающей. К вечеру, совсем обессиленный, он добрел до полотна железной дороги. Оступаясь, поднялся на насыпь, положил голову на рельсы и стал ждать. Сталь рельсов приятно холодила разгоряченную щеку. Гантайя начал понемногу успокаиваться, но решимость погибнуть под поездом не проходила. Теперь он лежал на рельсах, отрешенный от всего мира, от своего прошлого, от Ченчаммы. Было тихо, очень тихо. И эта тишина давила. Потом тишина наполнилась каким-то поющим звуком. Гантайя не мог понять откуда шел звук. Он прислушался и понял, что звучали рельсы. Звук неотвратимо нарастал, и Гантайе становилось страшно. Он втянул воздух и почувствовал, что пахнет гарью. Подходил поезд. А рельсы теперь гремели, как тысячи хорошо натянутых барабанов. Смерть получалась шумной, а это было не в духе янади. И дух этот в нем взбунтовался. Дрожа от испуга, Гантайя вскочил с рельс, но не успел отдернуть правую руку. Колесо проехало по пальцам. Острая боль пронизала все тело. И в этой боли, страшном грохоте, дыму и сверкании огней унеслось куда-то в ночь чудовище поезда. И тогда Гантайя почувствовал, что теплые струйки крови стекают по телу из раненой руки. Он инстинктивно прижал к себе запястье…

И снова известия поползли из одной деревни янади в другую. Так Ченчамма узнала, что Гантайя из-за нее бросился под поезд. Но она была женщиной. А женщины в племени янади (как, наверно, и везде) благоразумнее и рассудительнее мужчин. Ченчамма решила пойти в деревню Гантайи и узнать о случившемся на месте. Так она сделала вторую попытку сбежать из дому. И снова Полия перехватил ее. Ему хотелось выполнить приказ полицейского и привести дочь в город. Но… не тащить же ее на спине. Полия больше не работал садовником в городе. Он боялся встречаться с Редди. А Ченчамма целыми днями сидела в хижине наедине со своим горем. Она отказывалась даже от той скудной пищи, которая была в семье. Но в один прекрасный день, когда Полия и его брат были на реке, в хижину сунулась улыбающаяся физиономия Гантайи. Ченчамма даже не вскрикнула. Она смотрела на Гантайю широко открытыми глазами и ничего не говорила. Так смотрят на внезапно материлизовавшийся дух предка. Правая рука Гантайи была на перевязи, и он смог обнять ее только левой.

? Так ты не стала женой полицейского? — только и спросил он ее.

Ченчамма покачала головой и почувствовала, что в жилах духа, когда-то бросившегося под поезд, течет настоящая человеческая кровь, только, пожалуй, слишком горячая…

В тот день они договорились обо всем. И вот теперь эта прохладная ночь третьего побега. Несмотря на то, что звезда Арундати вела себя в эту ночь сомнительно, Ченчамма с рассветом уже была в деревне Гантайи.

Род Звезды был возмущен родом Мухи.

— Виданное ли дело, — сказала мать Гантайи, — вмешиваться в дела дочери. Полия совсем выжил из ума. Это все его городские штучки. Это там родители суют свой нос, куда не следует.

Как бы то ни было, а брачная церемония должна была состояться в доме невесты. И люди рода Звезды направились увещевать Полию.

Полия вздыхал и отводил глаза. Ибо перед этими глазами неотступно стоял образ важного и рассерженного полицейского с пистолетом.

Переговоры грозили стать затяжными. Но решительно вмешалась мать Ченчаммы.

— Ченчамма — моя дочь, — сказала она. — И свадьба будет здесь. А ты, — повернулась она к Полии, — можешь отправляться к своему важному полицейскому.

— Нет-нет, — малодушно забормотал Полия. Одна только мысль о встрече с Редди приводила его в трепет. Полия, махнув рукой на все, удалился на безопасное расстояние от обеих договаривающихся сторон. Оттуда он пытался подавать кое-какие реплики. Например: как быть с завязыванием тали. В городе невесте завязывали тали — ожерелье для замужней женщины, — и некоторые янади тоже делают это. Правда, такого ритуала удостаиваются только невинные девицы, сказал ему брат в городском храме. Жена снова прервала его туманные рассуждения на этот счет.

— Что тебе далось это тали? Наши предки никогда этого не делали. Мы тоже обойдемся.

Довод был убедительным, и Полия окончательно замолчал.

А потом было много цветов. Хижину Ченчаммы украсили лотосами, в волосы невесты вплели гирлянды жасмина. Люди рода Звезды и рода Рисового зерна пели и танцевали в тот день и вечер. А представители рода Мухи все больше сидели и помалкивали. Они считали себя в чем-то ущемленными. Но в чем именно, так и не могли разобраться. Может быть, они жалели Полию и его погибшую мечту.

А когда взошла желанная звезда Арундати, Ченчамма и Гантайя долго смотрели на нее. Все янади, которые хотят счастья в любви, смотрят на нее. Особенно в день свадьбы.

Утром Гантайя на краю деревни построил для Ченчаммы и для себя хижину из пальмовых листьев. С этого дня Ченчамма перестала звать Гантайю по имени. «Мой янади», ? теперь говорит она.