А. М. ВЬЕЛЬГОРСКОЙ
<Вторая половина апреля 1849. Москва.>
B письмe моем к вам (от 16-го апреля) я позабыл самое главное — попросить вас уведомить меня, когда именно вы будете в Москве; означьте если не самый день и число, то, по крайней мере, около какого времени ждать вас. Спросите также у Смирновой, когда она выезжает. Мне бы хотелось никого из вас не пропустить, но всех увидеть.
Весь ваш Н. Г.
Гоголь – Вьельгорской А. М., 16 апреля 1849 16 апреля 1849 г. Москва [1551]Христос воскрес!На мое длинное письмо вы ни словечка, Софья Михаловна тоже. А я писал и к вам и к ней за три дни до Светлого воскресенья. Если вы на меня за что-нибудь рассердились… Но нет, вы на меня не можете
В. А. ЖУКОВСКОМУ <Вторая половина января—первая половина февраля 1840. Москва.> Я получил ваше письмо, в нем же радостная весть моего освобождения. — Рим мой! Употреблю все силы, всё, что в состоянии еще подвигнуться [подвигнуть еще] моею волею. А о благодарности нечего и
А. М. ВЬЕЛЬГОРСКОЙ Москва. Марта 30 <1849> Я получил милое письмецо ваше, добрейшая Анна Миха<й>ловна. Оно меня порадовало тем, что вы не оставляете желанья вашего сделаться русскою. Бог в помощь! Нигде так не нужна его помощь, как в этом деле. Вы говорите, что и мое и ваше
А. М. ВЬЕЛЬГОРСКОЙ <16 апреля 1849. Москва.> Христос воскрес!На мое длинное письмо вы ни словечка, Софья Миха<й>ловна тоже. А я писал и к вам и к ней за три дни до светлого воскресенья. Если вы на меня за что-нибудь рассердились… Но нет, вы на меня не можете рассердиться, [не
А. М. ВЬЕЛЬГОРСКОЙ Июня 3 <1849>. Москва Наконец, письмецо и от вас! От всей души благодарю вас за него, добрейшая Анна Миха<й>ловна. Очень обрадовался, что глазам вашим лучше. Ради бога, берегите их. Как ни любите вы рисовать, но благоразумие требует от вас меньше
А. М. ВЬЕЛЬГОРСКОЙ <Начало июля 1849. Москва.> Узнавши, что вы занимаетесь ботаникою, посылаю вам изображение растений русской земли, лучшее, какое у нас есть. В нем собраны все общеупотребительнейшие виды нашей флоры, с отчетливым [весьма отчетливым] изображеньем
А. М. ВЬЕЛЬГОРСКОЙ Москва. Июля 30 <1849> Я ездил взглянуть на некоторые губернии поблизости Москвы, был в Калуге, где прогостил несколько дней у Александры Осиповны; возвратился снова на короткое время в свою уединенную комнатку в Москве и увидел на столе письмо. С
С. М. СОЛЛОГУБ и А. М. ВЬЕЛЬГОРСКОЙ Москва. Октябрь 20 <1849> Милые и добрые друзья, Софья Миха<й>ловна и Анна Михайловна! От всей души поздравляю вас с принятием в семейный круг ваш нового гостя. Разумею новорожденное существо, которое досталось одной из вас в дочери, а
А. М. ВЬЕЛЬГОРСКОЙ Декабря 26 <1849>. Москва Здоровы ли вы, добрейшая Анна Миха<й>ловна? Я уже давно не имею от вас известия. Как вам живется, как веселится, как скучается? — уведомьте меня хоть строчкой. Что же касается до меня, еще живу, еще мыслю, еще двигаюсь, хоть и
П. А. ПЛЕТНЕВУ <Вторая половина апреля 1850. Москва.> Христос воскрес!Поздравляю тебя с наступившим радостным днем! От тебя давно нет вести. Последнее письмо было мое. Если ты опять за что-нибудь сердит на меня, то, ради Христа воскресшего, истреби в сердце своем всякое
30 апреля. Вторая половина дня. Донесение «с занесением» Забегая вперед, необходимо заметить, что и Шатилов, и Зинченко свои воспоминания при переизданиях каждый раз переделывали, изменяя трактовки, меняя и без того куцую хронологию. Ф. Зинченко, например, еще в 1948 г . в
З0 апреля. Вторая половина дня. «Раздвоение личности» у знаменосцев Совершенно иной предстает картина в мемуарах Шатилова.«Около 14.00, – пишет он, – я позвонил Плеходанову. У того не было особых перемен. Связался с Зинченко. Он доложил, что рота Съянова дерется на той
30 апреля. Вторая половина дня. Фюрер хлопает дверью К этим документам мы еще вернемся. А пока оставим двух знаменосцев и их однополчан там, где они находились в «исторические 14.25 30.04.45»: первых – в штабном полуподвале «дома Гиммлера»; вторых – под вражеским огнем в 150 метрах
30 апреля. Вторая половина дня. Перегруппировка Раздосадованно бросив трубку после разговора с Маковым и предвидя очередной тяжелый разговор с разъяренным командармом, Переверткин решил подавить обороняющих Рейхстаг максимумом огневых средств, которыми в изобилии
М. П. ПОГОДИНУ <Вторая половина апреля (до 28-го) 1842. Москва.> Перфильев просит тебя сегодня в три часа обедать, где будет Одоевский. Я бы и сам поехал, но кажется мои ноги не пустят. Так распухли и разболелись, что не могу натащить других сапогов кроме
М. П. ПОГОДИНУ <Вторая половина апреля (до 28-го) 1842. Москва.> Посылаю послание Языкова.А насчет Мертвых душ: ты бессовестен, неумолим, жесток, неблагоразумен. Если тебе ничто и мои слезы, и мое душевное терзанье, и мои убеждения, которых ты и не можешь и не в силах понять, то