<31 марта 1836. Джейн Эбигейл Прентис[7] >

<31 марта 1836. Джейн Эбигейл Прентис[7]>

На борту парохода «Шаритон».

Четверг, 31 марта 1836 года.

Дорогая сестра Джейн.

Мы не уехали вечером, как ожидали, и днём, который был очень приятен, у меня появилась возможность осмотреть город. Нас навестил наш старый знакомый, преподобный Милтон Кимбалл, и мы посетили с ним кафедральный собор. Это был день торжественной мессы.

Мы ушли из собора, простояв там час. Сделав кое-какие покупки, мы вернулись на пароход и узнали, что приходил мистер Лавджой[8] и пригласил нас на ужин. Чувствую сожаление, что не увиделась с ним. Мой муж с ним увиделся. Он хотел знать, когда мы поженились, потому что намеревается написать об этом в «Обсёрвер». Он всё ещё редактирует свою газету в Сент-Луисе.

Сразу после ужина мы уехали из Сент-Луиса. Как только отъехали от города, проплыли мимо множества очаровательных домиков в Миссури на берегах Миссисипи. Эти жилища расположены на насыпях, и многие насыпи ещё свободны – естественные насыпи, по виду похожие на те, что в Эмити, только больше. В одном находится женская академия, она сейчас строится. Моё внимание привлекли «Зубодёры Дяди Сэма»[9] – два громадных парохода, соединённых вместе. Они бесстрашно идут в опасные места, ищут препятствия и устраняют их. Я хотела посмотреть на них в деле, но мне не удалось. Когда мы вошли в воды великой Миссури, почти наступили сумерки, но вода ярко сияла под лунным светом. Был прекрасный вечер. Мы с мужем стояли на носу, чтобы лучше видеть всю картину. Встреча двух таких огромных рек – какая это величественная, грандиозная картина! Сколь восхитительны твои труды, господь Саваоф. Я бы ещё посмотрела на эту сцену, но брат Сполдинг позвал нас молиться, и мы закончили созерцание трудов божьих ради безотлагательной молитвы.

1 апреля. Сегодня ничего важного не случилось. Мой взор насыщен теми же прекрасными картинами на берегах этой могучей реки, которые столь обычны для этой западной страны. В этот день год назад мой муж впервые появился в Сент-Луисе по дороге в горы. Мы едем по реке на неделю быстрее, чем он ехал в прошлом году. Когда пароход остановился, чтобы взять дрова, мы сошли на берег, обнаружили немного тростника, обломили ветку кедра, сходили к источнику за чистой водой (речная вода всегда очень мутная) и побродили в поисках новых впечатлений. Хочу упомянуть об одном случае, который нас повеселил. На камнях у реки мы нашли большое количество колючих груш[10]. Муж по опыту знал, что бывает, если их тронуть, и предостерёг меня. Но я подумала, что возьму только одну, положу в каучуковый карман своего передника и принесу на пароход. Так я и сделала, но после небольшой прогулки я решила её достать, и, представьте, мой карман оказался полон иголками, похожими на волоски гусеницы. Они мне сильно досаждали, они покрыли мои руки, и я до сих пор не могу от них отделаться. Мой муж посмеялся бы надо мной, но его тоже постигла неудача. Он хотел попробовать какой-то растительный клей – отрезал кусок, откусил его и сжал губы. Тогда мы оба друг другу посочувствовали и были рады оказать взаимную помощь по избавлению от этих напастей.

2 апреля, вечер, десять часов. Мы уже порядочно отошли от Сент-Луиса. Вчера мы плыли всю ночь, что на этой реке делается довольно редко из-за коряг и песчаных отмелей. Сейчас мы в Джефферсон-Сити, на полпути между Сент-Луисом и Либерти. Я не знаю, сколько мы здесь простоим – возможно, всю ночь.

Понедельник, 4-е. Сегодня в полдень прошли мимо парохода «Сиам», который потерпел кораблекрушение. Это действительно печальное зрелище. Ему не было и года. Прошлой зимой он налетел на корягу и затонул. Никто не погиб. Сегодня мы примерно на час остановились в Шаритоне. Мы сошли на берег и посетили паровую лесопилку. Это довольно любопытно, как и огромная машина, которая несёт пароход по могучим водам.

Четверг, 7-е. Очень приятно, но холодно. Этим утром, в девять часов термометр показывал 24 градуса. Я не видела снега с тех пор, как мы оставили Аллеганские горы до 15 марта. Хотела бы я знать о снеге в Нью-Йорке. Растаял ли он? Как это было, и каковы последствия? Мэри, с тех пор, как к нам присоединился доктор Саттерли[11], у нас был один больной. У миссис Саттерли был постоянный кашель и озноб, она очень ослабла. Сейчас она, кажется, выздоравливает. С остальными всё отлично, только питьё речной воды даёт о себе знать. Но я исключение. С тех пор, как я на реке, я не чувствовала себя лучше, чем сейчас. За прошлую неделю я поправилась и теперь вешу 136 фунтов. Думаю, я хорошо переношу путешествие – лучше, чем остальные. Миссис Сполдинг выглядит и чувствует себя не очень здоровой для нашего предприятия. Поездка влияет на неё не так, как на меня. Все, кто меня видят, хвалят меня и говорят, что я легко смогу перейти через горы. Сестра С. настроена решительно: никакого отступления. Она полна стойкости. Она мне очень нравится. При таких обстоятельствах она выглядит хорошо. Она очень подходит к мистеру Сполдингу – у них одинаковый характер. Думаю, мы отлично поладим. Пока это так. У меня хорошее место для укрытия – под крылышком моего мужа. Он такой замечательный. Я люблю доверять его суждениям и руководствоваться ими, поскольку это даёт мне возможность стать лучше. Джейн, если ты хочешь быть счастливым, то раздобудь такого же хорошего мужа, как мой, и стань миссионеркой. Мэри, я хочу, чтобы ты была с нами. Ты будешь счастлива, как я. Дорога кажется приятной, несмотря на то, что мы встречаем сложности, которых не знала ни одна женщина. Я думаю, ты стала бы здоровее, как и Лайман и брат Дж<онас> Г<элуша>[12].

Отдаю это письмо на разграбление. Джейн, я напишу тебе снова. То, что я говорю одному, я говорю всем. Хотела бы я писать каждому по отдельности, но я столько всего вижу, что не могу писать так много, как хочется. С тех пор, как мы прибыли сюда, мы установили палатку. Она сделана из тика[13], конической формы, достаточно большая, чтобы вместились все: мистер Сполдинг с женой, доктор Уитмен с женой, мистер Грей[14], Ричард Так-а-ту-а-тис и Джон Алтц. Не очень большое семейство. Палатка стоит на шесте и растянута на колышках. Здесь мы будем жить, есть и спать, по меньшей мере, до лета, а, возможно, дольше. Мэри, ты спрашивала о моей постели и постельных принадлежностях. Я расскажу. Мы пятеро кладём на землю каучуковую ткань, затем наши одеяла и устраиваемся на ночь. У нас вдоволь одеял из макино[15], которые служат нам постелями. Когда мы путешествуем, то кладём их на сёдла и скачем на них. Хотела бы я, чтобы ты это увидела.

В Рашвилле, в обувном магазине брата Огастеса[16] я купила пару мужских сапог, и мы получили от него обувь, которая нам нужна. У каждого из нас есть спасательный жилет, так что если мы упадём в воду, то не утонем. Жилет сделан из каучука, он воздухонепроницаемый. Когда он наполнен воздухом и помещён под мышки, то может спасти от утопления. У каждого есть своя тарелка, нож, вилка и жестяная кружка. Мэри, когда мы будем в пути, я всё опишу для тебя. Когда я увижу своими глазами, то смогу описать лучше, поскольку буду лучше понимать. Муж купил мне прекрасное дамское седло и очень спокойную лошадь. На другой день он показал мне мула, так что я не знаю, что лучше – на этом муле я ещё не ездила. Ричард говорит: «Это очень плохой мул – не сможет догнать бизона». Таковы его мерки. По его мнению, хорошим животное делает его скорость. Я напишу тебе из Каунсил-Блафс и при любой другой возможности, особенно, когда вернётся мистер Паркер[17]. Недавно мы получили письмо от миссис Паркер. О, каким духом от него веет! Когда мы были там, она сказала, что если у нас нет священника, то мы можем задержать мистера Паркера, пока кто-нибудь другой не приедет. Даже сейчас она дала ему разрешение остаться на год дольше и посетить ещё одно племя на юге. Хотела бы я показать тебе это письмо. Ты говоришь, брат Дж. Г. с женой был в Итаке. Почему он не приехал, когда я была там? Увы, мой муж сегодня не приедет. Ветер такой сильный, что он не сможет пересечь реку. Брат Грей с ним. Я не буду волноваться о нём в этом отчёте, поэтому прощай. Почти десять часов, и семейство укладывается спать.

Если бы у меня было время, хотела бы я рассказать тебе, как говорят западные люди. Их язык столь своеобразен, что я почти не понимаю его, и всё-таки он очень забавен. Говоря о количестве, они говорят: «куча людей, куча воды» и т. д. «Как дела у вашей жены?» – спрашиваете вы. «О, думаю, ей крепко лучше. Она здорово болела, она была мощно плоха. Почему это вы так смотрите?»