Показания угольщиков, 1840 год Джанет Камминг, Джанет Аллен, Джейн Джонсон, Исабель Хогг, Джейн Пикок Уотсон, Кэтрин Логан, Хэлен Рид и Маргарет Уотсон

Показания угольщиков, 1840 год

Джанет Камминг, Джанет Аллен, Джейн Джонсон, Исабель Хогг, Джейн Пикок Уотсон, Кэтрин Логан, Хэлен Рид и Маргарет Уотсон

Доклад Комиссии по детскому труду 1840 года является одним из самых шокирующих документов своего времени. Инспекторы Комиссии, посланные расследовать, как проводятся в жизнь положения целого ряда актов фабричного законодательства по ограничению рабочего времени учеников и детей, решили также проверить условия труда в шахтах. В шахтерских городах девочек пренебрежительно называли «вагонетками для шлака», а мальчики носили прозвище «угольных вагонеток». Тем не менее труд женщин и девочек все равно широко использовался на шахтах, отчасти потому что они сами старались быть полезными с самого юного возраста и оттого раньше начинали работать, а отчасти потому, что готовы были без жалоб ползать по самым неудобным местам. Хотя внимание Комиссии было сосредоточено на условиях детского труда, благодаря докладу неожиданно были услышаны голоса женщин, а также девушек. Доклад был проиллюстрирован рисунками, показывающими характер работы под землей, и настолько ужаснул общественность, что был принят закон, запретивший отправлять женщин и детей на работу в шахты. Этот закон лишь усугубил отчаяние тех женщин, для которых шахта была единственным источником дохода. Чтобы обойти закон, некоторые переодевались мужчинами; их сотоварищи закрывали на это глаза. Вот несколько комментариев, записанных Комиссией в 1840 году:

Десятник Ормистонской угольной шахты: «Фактически женщины всегда трудились на подъемных или тяжелых работах, и ни с ними, ни с детьми не обращались как с человеческими существами, когда их нанимали на работу. Женщины соглашались работать там, где нельзя было заставить трудиться ни одного мужчину или парня; они работали в плохих штреках, по колено в воде, почти всегда согнувшись вдвое. Будучи беременными, они находились внизу до последнего часа. У них распухали лодыжки и бедра, и они преждевременно сходили в могилу или, что хуже, влачили, не в состоянии работать, жалкое существование».

Джанет Каммингс, 11 лет, носильщица угля: «Я вхожу в шахту вместе с женщинами в пять и выхожу в пять ночью; работаем всю ночь пятницы и уходим в двенадцать дня. Потолок очень низкий; мне приходится сгибать спину и ноги, а вода часто доходит мне до икр. Нисколько не нравится работа. Меня отец заставляет».

Джанет Аллен, 8 лет, толкает вагонетку: «Это тяжелая работа, просто мучение, лучше было бы развратничать».

Джейн Джонсон: «Мне было семь с половиной лет, когда дядя заставил меня работать на шахте, так как и мать, и отец умерли. В пятнадцать лет я могла переносить два английских центнера, но теперь испытываю слабость от нагрузок. Я была замужем десять лет, у меня четверо детей, и я работала, покуда до родов не оставалось день-два. Многие женщины повредили себе спину и ноги, и меня однажды придавило камнем, и я лишилась пальца».

Исабель Хогг, 53 года, бывшая носильщица угля: «Была замужем тридцать семь лет; в обычае было рано выходить замуж, когда уголь таскали на своих спинах женщины, мы были нужны мужчинам. У меня четверо замужних дочерей, и все, пока вынашивали детей, работали внизу. Одна теперь совсем плоха, так как работала беременной, отчего у нее случился выкидыш, и думали, что она не оправится. Народ на шахте страдает больше других — мой добрый муж умер девять лет тому назад, у него был дурной запах изо рта, и он протянул несколько лет, но совершенно не мог работать уже за одиннадцать лет до того, как умер».

Джейн Пикок Уотсон, 40 лет, носильщица угля: «Я работала под землей тридцать три года; замужем двадцать три года, и у меня было девять детей; шестеро еще живы, трое умерли от тифа несколько лет назад, двое родились мертвыми, думаю, из-за тяжелой работы; огромное число женщин рожает мертвых детей… Мне всегда приходилось работать внизу, покуда не приходило время рожать, и я вынуждена была идти домой, и так поступают и остальные женщины. Мы возвращаемся к работе как можно скорее, самое позднее — через десять-двенадцать дней, а многие при нужде и еще раньше».

Кэтрин Логан, 16 лет, перевозчица угля, которую запрягали в вагонетку: «…тащишь спиной вперед, лицом к вагонетке. Веревки и цепи уходят под землю, это очень тяжелая работа, особенно когда приходится ползти».

Хэлен Рид, 16 лет: «[Я работаю] с пяти утра до шести ночи и перетаскиваю на спине два английских центнера. Работа мне не нравится, но думаю, другой для меня и нет. Под землей случаются разные несчастные случаи. Я сама видела два серьезных. Два года назад в штреке накрыло тринадцать из нас, и мы два дня провели без пищи и света. Около дня мы просидели по горло в воде. Наконец мы выбрались в старую шахту, и нас услышали люди, которые работали выше».

Маргарет Уилсон, 16 лет: «Часто воздух плохой, недавно из-за этого я брата потеряла. Он провалился, я попыталась вытащить его, но воздухом там нельзя было дышать, и мне пришлось уйти».