СВАТ ПРИВОДИТ ЭСЭСОВЦЕВ
СВАТ ПРИВОДИТ ЭСЭСОВЦЕВ
Сизые предрассветные сумерки плыли над лагерем. Над засыпанными снегом землянками, бугорками рассыпанными по лесу, струились дымки, еле заметные в этот ранний час. Глубокими бороздами темнели протоптанные между землянками тропинки.
Бобров проснулся от мучительной боли в висках. Потер ладонью лоб — не помогло. Закурил, втянул в себя дым — зеленые круги поплыли перед глазами.
В землянке было прохладно: дрова в печке прогорели, а дежурный Олевский спал возле стола, уронив голову на руки. Растопив печку и поставив чайник, Бобров набросил на плечи полушубок и вышел из землянки.
— Добры ден! — приветствовал его часовой, молодой словак Рудо Ключар.
— Доброе утро, Рудо! Замерз?! Я печку растопил, пойди погрейся, а я здесь покурю.
Бобров присел на пенек. Усталость не проходила. «Старею, что ли?.. Вроде бы рано». — Бобров меньше всего думал о том, что вот уже двое суток он почти не спал. Несколько дней назад разведчики захватили гестаповца, который назвал на допросах имена агентов, заброшенных в отряд. Морской, Олевский, Бобров и Григорьев в течение двух часов арестовали шпионов. Допросы показали, что цель агентов была все та же — убийство комсостава партизанских отрядов, разложение отрядов, наводка на них немцев.
«А проклятого Свата мы так и не нашли, — думал Бобров, — и кто знает, что он готовит сейчас? Кто он?.. Людей сотни. Отряд уже насчитывает несколько гарнизонов, разбросанных в десятках хуторов, лесных сторожек... В каком из них Сват?»
Через два часа отряд должен был выступить из лагеря в направлении села Калиште и временно разместиться в нескольких селах, освобожденных от немцев. Морской вызвал в штаб бойца комендантского взвода, весельчака и баяниста Ивана:
— Седлай лошадь и мчи к майору Петрову в Балажи. Отдашь пакет — и назад.
Иван лихо щелкнул каблуками сапог и коротко ответил:
— Есть, командир!..
Связной ускакал.
— Ты о чем писал Петрову? — спросил командира Олевский.
— Грошей он просил... Написал ему, что можем подкинуть, пусть приезжает через недельку...
Отряд выступил четырьмя колоннами. Лагерь опустел. Только в нескольких землянках еще дымились печурки. Здесь оставались больные и охрана лагеря. В штабе спешно укладывали бумаги, упаковывали деньги. Майор Бобров давал последние указания командирам групп, уходившим на задания, предупредил их, что возвращаться следует в села, где будет временно стоять отряд.
В полдень Федотов сообщил, что Ивана все еще нет...
— Странно... — Бобров взглянул на часы. — Связной должен был вернуться минимум час назад... Подождем еще немного...
Но Иван не вернулся и через час. Подозревая недоброе, Бобров приказал послать по его следам пятерку бойцов. Вернулись они под вечер и доложили пренеприятную новость:
— Иван доставил пакет Петрову и сразу же выехал назад... Мы нашли на дороге пристреленную лошадь, на которой он ехал... Видно, она выдохлась и не могла больше идти... Следы Ивана ведут к селу, занятому немцами...
— Понятно, — сумрачно сказал майор. — Выходит, что он сбежал к швабам?
— Выходит так...
— Не может этого быть, морока-сорока! — возмутился Федотов. — Вы не напутали, а?
Ходившие на поиск партизаны еще раз повторили свой доклад.
— Снег там свежий, и следы ясно видны... Прямо в село... Мы было сунулись туда, но вовремя увидели на улицах фрицев... Ушел он к фашистам, это точно...
— Тяжелобольных срочно отправить из лагеря в избушку лесника! — приказал майор. — Оставить только дозоры. Если обнаружат немцев, немедленно всем уходить... В бой не вступать... Боюсь, что этот Иван приведет фрицев... Петрову сообщить о предательстве...
В то время, когда Бобров отдавал этот приказ, Иван-Сват сидел в штабе карательного батальона и докладывал немецкому офицеру о местонахождении партизанского отряда. Через полчаса каратели по тревоге выступили к лагерю. Они надеялись, что шпион проведет их партизанскими тропами, что они незаметно пройдут линии дозоров и уничтожат отряд.
Специально для захвата штаба Морского была выделена группа солдат и офицеров. Им уже виделись пачки крон, обещанные за головы партизанских вожаков и Железные кресты за разгром отряда.
Дозорные заметили карателей еще далеко на подступах к лагерю.
— Все уходят со мной, — распорядился оставшийся за старшего Федотов.
Партизаны надежно укрылись в лесу, когда в лагерь ворвались эсэсовцы. Забросав землянки гранатами, они кинулись на штурм. Но в ответ не прозвучало ни одного выстрела. Лагерь был пуст...
Обшарив все землянки и не найдя ни одного партизана, эсэсовцы обрушились с бранью на шпиона.
— Расстреляю! — кричал командир батальона.
— Обер-лейтенант, не надо кричать... Если вы и шлепнете меня — вас не погладят по головке... Вам было ясно сказано: выполнять мои распоряжения, а вы самоуправствовали и потеряли время...
Офицер выругался и приказал возвращаться в село...