СМЕРТЬ «ЧЕРНОЙ ВЕСТНИЦЫ»
СМЕРТЬ «ЧЕРНОЙ ВЕСТНИЦЫ»
В четвертый раз отправились Николай и Ферко к домику лесника, чтобы встретить Марию.
Николай похудел и осунулся за эти три дня. Все в лагере заметили перемену, происшедшую с парнем, и догадывались о ее причине, в которой сам Николай боялся себе признаться. Но образ Марии неотступно преследовал его. Он вспоминал каждое ее слово, каждый жест ее, заново переживал каждый день, проведенный с нею.
И теперь, шагая по знакомой лесной тропинке, он молил судьбу вернуть ему Марию, не отнимать у него единственной любви, так неожиданно встреченной им на далекой, чужой земле...
Лесник уже ждал партизан, сидя на повозке, и без лишних расспросов они двинулись в путь. Каждый в душе хранил надежду: «А вдруг сегодня...»
Снова Николай с Ферко молча лежали в кустарнике, с нетерпением ожидая возвращения лесника. И когда вдали заскрипели колеса, Николай не выдержал — выскочил на дорогу. В повозке рядом со стариком сидела девушка.
— Машенька! — закричал он на весь лес и бросился навстречу. Мария тоже сразу узнала парня, на ходу соскочила с повозки и кинулась к Николаю.
— Машенька!.. Жива!.. Вернулась! — Николай подхватил девушку на руки, закружился с ней по дороге. А Мария гладила исхудавшее лицо парня, заглядывала в его сияющие глаза и повторяла:
— Колюшка, милый! Колюшка, милый!
Подбежал Ферко:
— Махно, дай хоть посмотреть на Марию... — и кинулся обнимать их обоих. — Мы уже ждали-ждали!..
— Ты еще скажешь, что скучали без меня? — засмеялась девушка. — Знаю я вас, хитрецов!..
— Махно аппетит из-за тебя потерял, — тараторил Ферко. — Не ест даже кашу с салом!.. И курит в землянке целыми ночами...
— А мы его снова выставим из землянки... Пусть на улице смалит свои сигареты...
— Согласен, Машенька, на все согласен, — обрадованно отвечал Николай, не сводя с девушки глаз, в которых сияло счастье...
В тот же вечер в отряд капитана Зайцева был отправлен связной, чтобы сообщить о предательстве Шуры, а радисты передали в Центр новые ценные разведданные.
При аресте у кухарки были обнаружены в кармане таблетки цианистого калия. Она поняла, что отпираться бесполезно и рассказала о задании, которое получила в гестапо — отравить Морского и его офицеров.
В штабе отряда «Вперед» состоялся серьезный разговор. Говорил начальник особого отдела капитан Олевский:
— Товарищи офицеры, случай с предательницей заставляет нас еще раз серьезно задуматься над нашей бдительностью и дисциплиной. Примеров беспечности можно привести немало... Командир отряда самолично уходит на задания, свободно разгуливает от одного отряда к другому... Комиссар и начальник штаба появляются в селах, занятых немцами... С сегодняшнего дня особым приказом запрещается офицерам отряда, командирам рот, групп покидать пределы лагеря без своей группы или специальной охраны. Командира отряда я прошу впредь появляться в лагере только со своим ординарцем...
— Опять ты за свое, капитан, — отозвался со своего места Морской. — Что я — фараон египетский, что ли? Меня же сюда командировали швабов бить, а не себя охранять...
— Олевский прав, командир, — сказал Бобров. — Это не его прихоть, а приказ Центра. И поскольку гестапо прицелилось в твою голову, начальник особого отдела обязан принять решительные меры...
После совещания Олевский вызвал в штабную землянку всех ординарцев и дал им указание неотлучно находиться возле своих командиров. Морского поручено было охранять Владимиру Шатилову. Центр дал этой кандидатуре свое одобрение.
...Владимир Шатилов окончил в 1937 году Балашовский учительский институт. Преподавал физику в школе на станции Аул, Томской железной дороги. В начале сорокового был призван на действительную службу. Прорываясь из окружения под Оршей, попал в плен. Бросили его в минский лагерь, откуда он через несколько дней бежал. Поймали. Избили и втолкнули в барановскую тюрьму. За месяц изучил все ходы и выходы. Подобрал товарищей и бежал. И снова неудача: схватили и отправили в Германию. Сидел в лагере № 4 Цейтхаим, что возле города Мюленберн, на Эльбе. Но и отсюда он вместе со своим товарищем по каторге Леней Новиковым пытался бежать. Снова поймали, привезли назад. Через месяц опять бежали.
Семьдесят две ночи шли Владимир Шатилов и Леня Новиков по чужим, незнакомым землям. Прошли Германию, Чехию, добрались до Словакии. В Турзовских лесах попали в небольшой партизанский отряд, а потом перешли к Морскому...
В отряде «Вперед» Владимир Шатилов был поочередно командиром группы разведки, командиром взвода, а потом — роты. Его любили товарищи, охотно шли с ним на выполнение заданий.
Теперь ему предстояло стать личным ординарцем Морского.
— Гестапо пытается обезглавить партизанские отряды, — объяснил задачу Олевский, — и мы вынуждены принять меры. Морской много ходит по ротам, отрядам, гарнизонам и селам... Там особенно нужно смотреть да смотреть....
— Понятно, товарищ капитан!..
— Имей в виду, что подполковник часто лезет в пекло, а запретить ты ему не можешь... Тут уж выкручивайся как умеешь, прикрывай его огнем, не пускай...
— Ясно...
— Ну, коль ясно, иди... Приступай к новой службе. Предупреждаю, что будет нелегко...