В логове

В логове

Хамза Бергизов жил на квартире у часового мастера Леонида Красавчикова. С ним он познакомился в тюрьме, когда отбывал наказание за карманную кражу. Красавчик в то время сидел за ограбление магазина. В тюрьме Красавчика побаивались, зная его жестокость и силу.

Однажды два вертлявых, чем-то похожих друг на друга парня заставили Хамзу играть с ними в вырванные из газеты карты. Сначала играли на хлеб, и казалось, Хамзе везло. Но недолго. Через час он уже проиграл свой недельный паек и одежду.

— Снимай, пацан, тряпки, — кривя в недоброй усмешке рот, потребовал один из вертлявых.

Хамза под общий смех начал стягивать куртку.

— А ну, сдохните! — раздался вдруг сердитый голос. Мускулистый лысый Красавчик остановился около вертлявых и, обращаясь к ним, проговорил: — Заденете еще раз татарчонка — головы откручу.

— Да чего ты, Красавчик? Мы же так, пошутили… Зачем нам его барахло, — виновато заговорили парни, торопливо ретируясь.

Жалость ли сильного к слабому или еще какое-то чувство побуждало Красавчика, но он выделял Хамзу из остальных, явно ему покровительствовал. И Хамзу больше никто не смел тронуть.

Бергизов старался поближе держаться к своему шефу. Часто Хамза делился своими мыслями с Красавчиком. Тот его слушал, пусть даже снисходительно, но все равно это льстило Бергизову. Судьба у Хамзы была сложная. Родителей он не помнил. Воспитывался в детдоме. Из детдома Бергизов не раз убегал. Бродяжничал, научился лазить по карманам. Его несколько раз задерживали, предупреждали. К уголовной ответственности привлекли впервые.

Хамза, как ему казалось, многое узнал в тюрьме, и больше всего — от Красавчика. Опытный вор, часто поглаживая очень рано облысевшую голову и по привычке хмуря черные брови, поучал его:

— Времена сейчас пошли не те: воровать надо умело. И обязательно работать на производстве. Иначе всегда будешь на подозрении милиции. Заметут. Вот я. Я часовой мастер и не стыжусь своей профессии.

Красавчик рассказывал о карманниках такие истории, от которых у Хамзы дух захватывало. Он знал воров Долговязого и Зуба. По его словам, они могли в любую минуту, на глазах у толпы, только прикурив у прохожего, лишить его кошелька, где бы он ни был спрятан.

Хамзе очень хотелось быть похожим на этих ловких, удачливых воров.

Красавчик перед самым своим освобождением пригласил Хамзу после «кутузки» приехать к нему. В городе у Леонида была отдельная двухкомнатная секция, в которой жила его престарелая мать.

Спустя год Хамза использовал приглашение. К этому времени Красавчик жил один. Мать оставила ему квартиру, уехав подальше от сына, в Новосибирск к дочери.

Красавчик довольно легко прописал Хамзу и устроил в сапожную мастерскую: Бергизову пригодилась полученная в колонии специальность сапожного мастера.

Жили они дружно. Хамза отдавал Красавчику зарплату и то, что он иногда добывал из чужих карманов. У Бергизова была ценная хозяйственная струнка: он держал квартиру в образцовом порядке, стирал, гладил, быстро научился варить вкусные обеды. Это, понятно, нравилось его шефу.

А сейчас Хамза шел по улице с очень плохим настроением. Красавчик научил его многим воровским приемам и хитростям. Бергизову казалось, что теперь он не попадется, и вот… «Хорошо еще, что взяли меня впустую, — размышлял Хамза, — а если бы с деньгами, то сдали бы в милицию — и конец».

Хамза открыл своим ключом дверь, снял у порога обувь и прошел на кухню. У стола, на котором стояла опорожненная бутылка коньяка, сидел Красавчик.

— А, наконец-то! — приветствовал он Хамзу. — Где ты пропадал? Я тебя целый час жду.

Молодое лицо Красавчика было красно и потно. Но Хамза никогда не видел своего товарища пьяным.

— Чуть не засыпался, — проговорил Хамза, устало присаживаясь к столу.

— Как?! Где? — встревожился Красавчик.

— Работал я честь честью в трамвае. Милиционеров никого: я их всех уже в лицо знаю. У одного фраера хороший кошель нащупал и взял бы, да тут какой-то рыжий с дружками меня сцапал. Я думал, милиция — оказалось, нет… Привел рыжий меня в комсомольский штаб. Ты знаешь, оказывается, комсомольцы организовали отряд. Специально карманников ловят… А начальник у них знаешь, кто?

И, не дождавшись ответа на вопрос, Хамза пояснил:

— Адвокат. По фамилии Тихомиров. Высокий такой парень.

— О чем они тебя спрашивали? — нахмурил большой лоб Красавчик.

— Да ни о чем. Рыжий рассказывал Тихомирову, как они меня «пасли». Оказывается, точно проследили. А потом… — Хамза надолго замолчал, катая ладонью хлебный шарик на столе. Красавчик не выдержал паузу.

— Ну что?

— Потом один из них, тот, рыжий, что сцапал, как двинет мне в челюсть кулаком. Я и с ног долой… Теперь мое дело труба. Милиция уже задерживала, теперь эти. Затихнуть надо — заметут.

Красавчик достал из-под стола неначатую бутылку «Московской», налил в граненые стаканы. Выпили. С хрустом закусили соленым огурцом.

— Та-ак, — протянул задумчиво Красавчик. — Та-ак… Неси чистую бумагу и ручку.

Хамза, не спрашивая, поспешно поднялся.

Почерк у Красавчика был крупный, четкий. Хамза, не понимая, что хочет его друг, внимательно следил за буквами, выходящими из-под пера.

«Начальнику районного отдела милиции от гражданина Бергизова Хамзы».

— Постой, ты чего это, Леонид? — испугался Хамза, кося узкими черными глазами.

— Заявление. Комсомольцы тебя избили — пусть отвечают.

— А стоит ли? Ведь они меня за дело в штаб притащили.

— Пусть докажут. Они же взяли тебя не с поличным. По подозрению. А за этот удар поплатятся.

Красавчик не говорил Хамзе, что он уже несколько раз слышал об отряде. Сегодня действия отряда вызвали беспокойство: он боялся, что Хамза струсит, перестанет воровать. Тогда придется рисковать самому.

Красавчик написал заявление, дал подписать Бергизову и процедил сквозь зубы:

— А комсомольцев, отряд ихний, разгонят. Даю тебе башку на отсечение.

Хамза знал: Красавчик слов на ветер не бросает.