* * *

* * *

Календарные годы проходят — обузданный скоп.

Посмотрите на время — оно-то давно на пределе.

Предприимчивый Ной накликает на разум потоп,

Дабы всплыть поумневшим в исходе грядущей недели.

Колыбельные песни поются под грохот стрельбы.

И баюкают глупых младенцев, не видящих выси.

Календарные песни утратили привкус судьбы,

Колыбельные годы устало текут за кулисы.

Этот век копит страх, под копирку кладя колоброд,

И, устав трепетать на ветру, золотистые листья

Ждут дождей, жадно ждут, ожидают потопа вот-вот,

Дабы всплыть без шуршанья над глубью пророчеств и мистик.

Колыбельные страхи ложатся в подушки бойцам,

Корабельные снасти скрипят за страстями дележки

Океанов, и сумрачный голос больного певца

Отдается в лорнетах, лафетах, лопатах и ложках.

Только что нам напевы — о них не ударишь и лоб!

Только что нам моря, коль на удочках нету наживы!

Мы кричали давно: «Наплевать! После нас — хоть потоп!»

Добавляя: «Но нет, не сейчас… мы еще как-то живы…»

Корабельные плотники честно готовят ковчег,

Карамельные рты ухмыляются жирно и жадно…

Но надеется Бог, что найдется еще Человек

И научит он нас на воде, как на суше, держаться.

Мы босыми ногами пойдем по потопу вперед,

Оставляя круги, как растущий концерт многоточий,

И из нас до поры ни один, ни один не умрет,

А настанет пора — даже Бог не сумеет отсрочить.