Сергей Александров В УРАЛЬСКОМ НЕБЕ

Сергей Александров

В УРАЛЬСКОМ НЕБЕ

Н-ский авиаполк на территории Приволжско-Уральского военного округа. Одна из задач, которые выполняют вертолетчики этого полка, — эвакуация экипажей спускаемых космических аппаратов после возвращения их на землю. Такие полеты сами летчики называют «большой работой». Летчики полка принимали участие во встрече космонавтов Ю. Романенко, А. Александрова, А. Левченко.

На аэродром «подскока» поступила команда на вылет в зону ожидания. Погода резко ухудшилась. Видимость уменьшилась до двухсот-трехсот метров, ветер, снегопад — условия очень жесткие. Было принято решение поднять в воздух самые опытные экипажи. Выбор пал на экипажи Е. Плотникова, А. Курзанова, В. Пономарева, В. Пушина.

Взлетели, вовремя вышли в расчетную точку. «Приехали», — говорят сами летчики. В полку в обиходе принято говорить не «летаем», а «ездим»: может, от гагаринского пошло «поехали!». Вот так, буднично вроде — «приехали».

Первым обнаружил спускаемый аппарат экипаж В. Пономарева, он барражировал за облаками. Передал данные паре вертолетов, которые ходили ниже. Они тоже, несмотря на скверную видимость, сумели установить визуальный контакт с посадочным модулем и сопровождали его до самой земли.

Телезрители, которым по программе «Время» показывали момент посадки экипажа космического корабля, могли видеть крупным планом волевое мужественное лицо вертолетчика майора Аркадия Курзанова — это на его борту находилась группа кинооператоров.

Приземлялись летчики буквально на ощупь. Вертикальной видимости — никакой, земля только угадывалась за снежными вихрями, метель внизу разыгралась не на шутку. Сели благополучно. Забрали космонавтов, доставили их к месту назначения. «Большая работа» завершилась успешно.

Много интересного можно рассказывать о каждом из участников этих вылетов на «большую работу». Евгений Плотников — военный летчик первого класса, его можно без всякого преувеличения назвать настоящим асом. В прошлом году он вышел победителем из весьма рискованной ситуации.

В воздухе, на высоте около двухсот пятидесяти метров, произошел отказ основной гидросистемы вертолета, а потом отказала и дублирующая. Ручка управления, вырвавшись из рук пилота, стала описывать конус вращения, угрожая переломать ноги. Вертолет начал заваливаться на хвост и крениться. Еще немного и он, опрокинувшись, пойдет камнем к земле. Плотников, не потеряв самообладания, сумел, изловчившись, надавить на ручку управления ногой и отжать ее от себя. Усилие на ручке в этот момент составляло две тонны. Глядя на Плотникова, не скажешь — богатырь, невысокого роста, коренаст, обыкновенный человек. А ведь выдюжил! Правда, это надо обязательно отметить: он принципиально дружит со спортом. Исключительно четко действовали в экстремальной обстановке все члены экипажа: старший лейтенант Сергей Луков, опытный летчик-штурман (ныне он уже капитан, штурман звена) — это он помогал командиру отжимать ручку управления, борттехник, капитан Юрий Шевардин — он сумел вовремя перед приземлением вытянуть отяжелевшую рукоять рычага шаг-газа. Товарищи говорят о пилотах геройского экипажа: «В рубашках родились». Это очень близко к истине: шанс на спасение в подобной нештатной ситуации всего один из ста — так утверждают бывалые летчики. Всего чуть больше двух минут длился поединок экипажа с волей слепого случая. Победили мастерство, мужество летчиков.

Валерий Пономарев, командир звена, прошел испытание особого рода. Лично причастен к устранению опасных последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Прибыл в числе других экипажей на третий день после тех трагических событий. Он одним из первых пролетел над жерлом реактора, излучавшего смертоносную радиацию. Никто из них не обращал внимание на то, что показывал кабинный дозиметрический прибор, да и что там увидишь — стрелка зашкаливала. Честно делали свое дело: ведь только они могли закрыть жерло аварийного реактора, спасти тысячи и тысячи человеческих жизней и все живое вокруг. Сбрасывали мешки с песком, свинцовые чушки, бор. Приземлялись, брали груз и снова взлетали: спешили закрыть клубящийся облаком невидимой смерти кратер. Всего Пономарев со своим экипажем выполнил двадцать три вылета — это предел по принятой дозе.

Летчики не думали о наградах, о каких-то особых привилегиях, которые им достанутся за такие полеты. Они выполняли долг. Кстати, следует отметить: награждены немногие. Не до наградных листов было в сумятице разыгравшейся драмы. И денег летчикам больших за риск тоже не отвалили. Только командировочные. Лишь спустя какое-то время Пономареву объявили благодарность.

Капитан — отличник боевой и политической подготовки. Командует отличным звеном.

Есть среди авиаторов полка летчики, которые отличились в боевых действиях в Афганистане. В летной книжке майора Владимира Юдина, заместителя командира эскадрильи, на страницах, помеченных датами с июля 1985-го по июль 1986 года, все полетные задания записаны одинаково лаконично: «Боевой вылет».

Однажды экипаж Юдина высаживал десант. Площадка на гребне горной гряды не сказать, чтобы хоть мало-мальски годилась для посадки. Примостились на тесном пятачке, опершись только на два основных колеса, а переднее — висит над пропастью. И тут летчик-штурман докладывает: «Командир, справа разрывы!» Проявили выдержку. Обошлось. Взлетать они не имели права, не высадив десант.

В другом вылете летчики выручали экипаж вертолета, подбитого «духами». Заходили на посадку под прикрытием ведомого. Забрали людей, получивших сильные ожоги, и — в воздух. Надо было оказать ребятам первую помощь. Юдин передал управление правому летчику Фомину, чтобы достать аптечку. Только наклонился в кресле, как вертолет бросило в сторону. Это «правак» вовремя заметил пулеметные трассы, которые тянулись к борту вертолета, и резко отвернул, уходя из-под обстрела. В том вылете экипаж привез первую пробоину.

А к ордену Красной Звезды майора Юдина представили за обнаружение крупного каравана с оружием.

С Юдиным мне не удалось встретиться: он улетел в командировку, рассказывал мне о нем старший лейтенант Андрей Фомин, в недавнем прошлом летчик-штурман экипажа Юдина, а ныне уже сам командир вертолета.

В Афганистане Андрей вылетал на задания и с другими командирами. Несмотря на молодость, считался летчиком, имевшим солидный боевой опыт. Командиры-новички, вновь прибывшие из Союза, считались с его мнением. Однажды он вылетел на боевое задание в экипаже новичка, командира звена В. Тихонова. На отходе от цели командир повел машину по ровной линии, как над мирным полигоном. «Командир! Здесь так не летают!» — крикнул Фомин и, взяв управление, заложил глубокий крен. Едва успели отвернуть от огненной трассы, несущейся навстречу. Отделались только тем, что вырвало блистер. Обломком плексигласа зацепило голову правого летчика, сорвало шлем, рассекло лоб. «Ничего, обошлось, — смеется Фомин. — Залатали, заштопали и на другой день снова на вылет».

За те полеты молодой летчик награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени.

И здесь, в мирном уральском небе, Андрей Фомин летает по-боевому. Молодой командир уже приступил к программе полетов в сложных условиях. «Влез в облака» — есть такое выражение в обиходе летчиков, так называется новый этап командирского становления. Андрей весь искрится веселой энергией, молодым жизнелюбием — славное это время, когда у тебя все впереди, и небо, такое большое, открыто пред тобой, и подвластны любые выси. Молодые все рвутся летать, но от Фомина услышишь чаще других: «А почему меня не планируют?» Многое взял молодой летчик от таких опытных наставников, как майор Курзанов, капитан Пономарев. Их школа — школа настоящего летного мастерства.

Майор Пушин, командир звена, имеет уже немалый опыт полетов на «большую работу». Вместе со своими коллегами обеспечивал возвращение с орбиты космического корабля «Союз — Аполлон».

Летчики звена Пушина принимали участие в испытаниях нового типа вертолета. Авиаторы по примеру командира в короткий срок изучили материальную часть, приступили к полетам на новой винтокрылой машине.

…Полеты, на которых мне удалось побывать, начались как обычно. Синоптик доложил погоду: «Облачность шесть-семь баллов, дымка, видимость — один-полтора километра, нижняя граница облаков — сто метров…» Руководитель полетов принял решение работать по «сложному варианту» плановой таблицы: «полеты — при минимуме погоды!»

Через час видимость несколько ухудшилась, но полеты продолжались. Вертолеты снижались на посадку «вслепую», по приборам, с КДП они становились видны только над краем летного поля, выныривали из плотной морозной мглы, зависали над полосой и плавно опускались на землю.

«К взлету готов!», «На втором!», «На четвертом», «Ближний, полосу наблюдаю!» — слышатся голоса летчиков в динамике. Обычные установленные доклады с «большой коробочки» — так называется маршрут полета по кругу. Звучат все новые и новые позывные. Это тех самых летчиков, о которых я уже рассказывал. И тех, кому такие позывные присвоены впервые. В воздух поднимаются молодые командиры. Один из них — лейтенант Александр Поляков. Немногим больше года, как выпустился из училища. В октябре прошлого года назначен командиром. Освоил новый тип вертолета. Молодой коммунист избран секретарем комсомольской организации эскадрильи. Вот такие парни определяют завтрашний день авиации. «Перспективный летчик», — говорит о нем замполит эскадрильи Вячеслав Крутько. А как же иначе — за ними будущее. Авиация — это такое дело, которое требует приложения молодых рук.

…Вот, если вглядеться, такие интересные люди… Я, конечно, не предполагал, что из коротких знакомств, недолгих бесед сложится нечто вроде очерка и что я буду писать его. Значит, сработала все-таки обратная связь. И я счел себя обязанным поделиться некоторыми впечатлениями от поездки к авиаторам.

Армия и народ едины, — это мы часто повторяем. Но много ли знает наша гражданская публика о своей армии? А ведь сейчас такое знание особо необходимо. Время обновления не обошло стороной и жизнь наших военных товарищей, воинских коллективов. Перестройка в армии — это реальность сегодняшнего дня. Перемены очевидны, осязаемы.

Из разговора с начальником политического отдела я узнал, что солдаты-авиаторы готовятся к читательской дискуссии по повести Юрия Полякова «Сто дней до приказа». О том, о чем пишется в повести, о неуставных взаимоотношениях между солдатами разных сроков призыва, раньше как-то не принято было говорить вслух. А теперь зло названо, находятся действенные средства к искоренению его.

Невозвратно отходят в прошлое такие явления, как восторженные доклады «наверх» о преувеличенном числе отличников, отличных подразделений. Принципиально, взыскательно оценивают авиаторы Н-ской части результаты боевой учебы. Сильно потеснили военно-бюрократический стиль работы с людьми — это хорошие приметы. В рядах коммунистов авиационного полка все шире утверждаются принципы партийной демократии, гласности.

Важные и сложные задачи выполняют воины — наши земляки, наши современники, наши единомышленники. Вот с такими мыслями уезжал я из Н-ского авиаполка.