4

4

53, rue de Ponthieu Paris 8e 28/VI-52

Дорогой Владимир Сергеевич

Спасибо за письмецо, впрочем, коротенькое и без особенно глубоких мыслей. Я с Вами привык к переписке идеологической, а обывательскую веду с другими. Знаю, что у Вас дикая жара, и думаю, что отчасти причина в этом.

Есть у меня, cher ami, к Вам маленькая и деликатная просьба. Я писал Рейзини[38] насчет Лиды[39]. Кроме того, недели 2 перед тем, писал вообще. Ответа нет. Будьте добры, позвоните ему и узнайте, получил ли он мои письма и что значит его молчание. Лето прошло, я хотел бы Лидин сбор закончить — и на него я очень рассчитывал. Нет так нет, но пусть так и скажет, а не молчит. У меня есть легкое подозрение: не напутал ли чего Газданов, человек для меня не ясный и едва ли доброжелательный? Между мной и им был Юра[40], передававший мне его слова обо мне и, вероятно, ему — мои о нем (с собственными украшениями). Мало ли что Газданов мог наплесть Рейзини?

Разумеется, это только — предположение. Кажется, я о Рейзини никогда никому не сказал дурного слова (говорил смешные), да и правда у меня к нему чувства только самые хорошие.

Voila, будьте добры — наведите деликатные справки. Мне надоедает Пира[41] с Чех<овским> изд<ательст>вом и просьбами написать о нем в «Н<овом> р<усском> слове» громовую статью (не говорите об этом вокруг себя, а главное — не пишите сюда). Он ссылается на Вас, как на главного своего адепта, друга и поклонника. Был я у Ремизова с юбилейным визитом[42]. «Он был элегантен и мил» (Некрасов о Ник<олае> I)[43].

До свидания, дорогой друг. Мой адрес в Ницце (apres 1е 10 juillet[44]) — 4, avenue Emilia, с/о Madame Lesell, Nice (A. М.).

Ваш Г. A.