23

23

104, Ladybarn Road Manchester 14

27/XI-55

Дорогой Владимир Сергеевич

Спасибо за письмо, — хотя и отвечаю на него с опозданием! Я как-то расклеился, что и отражается на переписке. От Р. Гуля письмо получил, и условился с ним на статье о Блоке[175], не к ближайшему №, а к весеннему. Сейчас у меня много дела, да только вчера отправил Иваску «Комментарии». Не очень длинные, но труднее обычного мне давшиеся из-за всяких сомнений в пути писания. Они — на «божественную» тему (часть их), и я все боялся и боюсь не так и не то сказать, что надо. Когда прочтете — и если прочтете, — очень бы хотел знать Ваше честное и откровенное суждение.

А помимо этого, Вы — как причина и повод спора — должны бы, по-моему, написать в «Нов<ое> р<усское> с<лово>» заключение к перепалке Кускова — Слоним — Яновский. Прав-то, конечно, Яновский, если не на 100, то на 99 %, но тон у него напрасно грубый. Было бы убедительнее, если бы он писал спокойнее, без злобы, без всяких намеков. Впрочем, и Слоним груб. Вообще, эта история — не к чести нашей литературы, и Вы должны бы именно об этом написать, посадив, конечно, на место и Кускову, которая ведь сказала кому-то, что теперь к ней ездят в Женеву, «как прежде ездили в Ясную Поляну». Кроме старости, за ней заслуг мало.

Недели через три я надеюсь быть в Париже, на Рождество. Адрес обычный: 7, rue Frederic Bastiat, Paris 8е. Не знаю, где Рейзини и что с ним. Потащились ли все американские власти к нему в Каноссу, как он грозился, или, наоборот, придется тащиться ему, и будет ли результат? В Париже, кстати, тоже волнения по поводу «Незамечен<ого> поколения». Вы взбудоражили все умы, и даже такой сверх-спокойный ум, как Гингера[176].

Получил трогательное письмецо от Чекверши[177] с просьбой о рецензии. Но при этом и стихи, — и что это за стихи!!

До чего развязен Гуль. Я с ним еле-еле знаком, а стиль его писем — вполне панибратский, вплоть до слова «говно»[178].

До свидания, cher ami. Не забывайте меня в одиночестве и немощах.

Ваш Г. А.