П. Бондаренко Подарок начальника заставы

П. Бондаренко

Подарок начальника заставы

Мы сидели с подполковником Барановым на открытой веранде небольшого, срубленного из бревен двухэтажного домика. Прямо против нас, у подножия зубчатой сопки, покрытой мелким полярным кустарником, голубым лоскутом вытянулось большое озеро. У затененного берега оно было совсем темным, а на середине — ослепительно голубым. Мелкая волна схватывалась у берега белыми гребешками, медленно и мягко покачивала стоящий на якоре остроносый катер пограничного дозора. Невидимая граница делит озеро на две части: одна из них принадлежит нам, другая — соседней стране. И моряки, работающие на катерах, так же как и солдаты на суше, зорко стерегут этот рубеж. Они готовы в любую минуту сняться с якоря, преградить путь незваному гостю.

Справа озеро подходит к березовой рощице, от которой начинаются владения сухопутных пограничников. Здесь, на опушке леса, и раскинулся маленький поселок отряда. Деревянные домики, как солдаты на смотре, выстроились по ранжиру. Вдоль них шагают свежевыструганные столбы электрической линии.

В эти летние светлые вечера все, кто свободен от вахты, собираются на гарнизонном стадионе. Нередко футбольные матчи между заставами начинаются здесь не в шесть-семь часов вечера, как обычно бывает в центральной полосе, а этак часов в двенадцать ночи. И ничего — спортсменам отлично виден и мяч и ворота, а болельщики всегда находятся.

В Советской Армии любят и ценят спорт. Но особенно им увлекаются пограничники. И это вполне понятно: если ты слаб духом, а мускулы твои точно вата, тебе не выстоять в единоборстве с коварным врагом, перешагнувшим советскую границу. Только физически закаленный, хорошо натренированный солдат может выйти победителем из схватки с врагом.

Об одной из таких схваток мне и рассказал в тот памятный вечер подполковник Баранов.

Случилось это ранней весной. На юге уже цвела сирень и по утрам жаркое солнце смахивало росу с лепестков травы, а здесь, на полярной заставе, еще лежал глубокий снег, озера и реки были скованы тяжелым льдом и над лесом гуляли свирепые вьюги. В это время особенно тяжела и сурова служба пограничников. Долгая ночь стелет по тайге серые тени, и под их прикрытием враг может в любую минуту перейти границу. Но не спит застава. Лежат в секретах солдаты, чутко вслушиваются они в шорохи леса, готовые в любую минуту стать на пути нарушителя.

В одну из таких ночей и нес службу младший сержант Полянский. Завернувшись в белый маскировочный тулуп, он неподвижно лежал под разлапистой елью. И если бы кто мог посмотреть на него сбоку, то, пожалуй, не сразу бы и понял: человек это или снежный сугроб. Только маленькая струйка пара поднималась у самого ствола ели и, подхваченная ветром, таяла, как папиросный дымок.

Неожиданно до Полянского донеслось мерное поскрипывание. Он приподнял капюшон, настороженно прислушался. Что это? Может быть, дерево стонет под ударами ветра? Но нет, у сосны и ели совсем другой «голос». Тогда что же? Лыжи? Да, только лыжи так поскрипывают на сухом снегу. А вот и удары палок о твердый наст: четкие, размеренные — раз-два, раз-два. Полянский сам отличный лыжник, ему хорошо знаком этот шуршащий звук лыж и четкое постукивание палок, он может по слуху определить, как идет человек: торопится или нет, устал или только что вышел на лыжню.

«Кто же это мог быть? — подумал Полянский. — Для смены караула время еще не настало, да и прийти он должен не от границы, а с тыла». Младший сержант чуть приподнялся на локте, посмотрел вдоль просеки. Над дальней сопкой, у самой ее вершины, темное небо прорезала алая полоска зари. Она окрасила снег в розоватый цвет, протянула тени у подножия деревьев.

Вдруг чуть левее того места, где лежал Полянский, появился человек. Широко размахивая палками, он быстро шел прямо на пограничника. Младший сержант невольно залюбовался походкой лыжника. Шел он четким, отличным шагом. Его лыжи так ловко скользили по насту, что казалось, они неотделимы от человека, являются как бы органической его частью. Опытным взглядом Полянский определил: перед ним отлично натренированный спортсмен.

На границе есть такой закон: солдат, лежащий в секрете, прежде чем принять решение, должен все взвесить, обдумать. Но на все эти размышления ему даются считанные секунды. Плох тот пограничник, который раньше времени откроет себя нарушителю. Он лишится самого ценного преимущества в единоборстве — внезапности. И стрелять здесь можно только в крайнем случае. Убить преступника, перешедшего рубеж твоей страны, — дело не столь уж трудное: оружие у советского солдата всегда действует безотказно. Надо взять нарушителя живым, узнать, зачем он шел к нам, кто его послал, с какой целью.

Это хорошо понимал младший сержант. И он, затаившись, терпеливо ждал. Но лыжник внезапно круто повернул, спустился к подножию сопки и пошел вдоль границы. Потом он, прячась в густом ельнике, обогнул небольшую высотку и, как бы замыкая круг, снова появился на старом месте, но пошел теперь уже вправо от Полянского.

«Ясно, — отметил в уме младший сержант, — петляет, лиса, следы прячет. Ничего, петляй, сколько твоей душе угодно».

Полянский подал сигнал соседу. Но там тоже заметили нарушителя. Линию границы мгновенно облетел сигнал: «Внимание! Нарушитель пересек рубеж».

За непрошеным гостем следили зоркие глаза часовых. Они фиксировали теперь каждый его шаг, каждый взмах палок. А он упорно кружил и кружил от перелеска к перелеску: искал чужую лыжню, чтобы сомкнуть с ней свой след и уйти в глубь страны.

Полянский принял решение. Он сбросил тулуп, стал на лыжи и пошел вслед за нарушителем.

Над тайгой занимался ясный, безоблачный день, предвещавший первую оттепель. Но пока еще легкий морозец держался в тени сопок, надежно сковывал снег упругой коркой. Воздух был необычайно чист и прозрачен, дышалось легко. Младший сержант, не выпуская из поля зрения нарушителя, легко скользил на лыжах, маскируясь кустарником. Он рассчитывал обойти противника с тыла и отрезать ему путь отступления. Полянский отлично видел, как из-за соседних деревьев вышли еще два лыжника и также бесшумно направились в тыл нарушителю. Но диверсант, видимо почуяв недоброе, сделал неожиданный маневр. Он вдруг круто повернул назад и побежал к сопке, за которой пролегала невидимая черта государственной границы. Теперь уже скрываться не было никакого смысла. Младший сержант выстрелил в воздух и, увеличивая скорость, пошел за преступником. Полянский — отличный стрелок, неоднократный победитель гарнизонных соревнований, мог бы, конечно, с одного-двух выстрелов «достать» преступника. Но он знал: этого делать сейчас нельзя, надо попытаться во что бы то ни стало взять нарушителя живым.

Только теперь, выйдя на открытую лыжню, младший сержант понял, какой отличной тренировкой обладает этот нарушитель. Тонкий и высокий, издали он был похож на упругую жердь. Чуть подавшись вперед всем корпусом, диверсант бежал легко и свободно. Вот он, повернувшись вправо, пошел по крутому склону сопки. Но Полянский сразу разгадал замысел противника: «Рассчитывает подняться на вершину и оттуда с ветерком спуститься к заветной черте, за которой уже не действуют наши законы». Полянский ускорил бег.

Правда, путь, выбранный диверсантом, был намного длиннее, но, видимо, это не смущало его. По почерку палок и строгой, как струна, лыжне младший сержант по достоинству оценил мастерство противника. Здесь, на границе, люди отлично знают, что такое лыжи. Они такая же неотъемлемая часть боевого снаряжения пограничника, как винтовка или автомат. Без лыж зимой не выйдешь даже за околицу заставы: утонешь в глубоком снегу, замерзнешь в тундре.

Полянский напряг силы. Не раз в соревнованиях сильнейших скороходов он выходил победителем, и на специальной тумбочке в ленинской комнате стоит несколько почетных кубков — награда чемпиону. Но особенно любил он слалом. Не было во всей части солдата и офицера, кто бы мог быстрее Полянского спуститься на лыжах с головокружительной высоты. И вот теперь, прикинув на глаз расстояние, отделявшее его от нарушителя, младший сержант понял: борьба будет трудной. Облегчая себя, он бросил на снег подсумок, снял шапку и, оттолкнувшись сразу обеими палками, быстро побежал к сопке. Но когда он подошел к ее основанию, нарушитель уже успел подняться почти до половины.

Полянский выстрелил в воздух. Нарушитель даже не замедлил шага. Он только ниже опустил голову, энергично заработал палками.

...Тяжело переводя дыхание, младший сержант поднялся на вершину сопки, на секунду задержался, выбирая направление броска. Отсюда, с большой высоты, ему была хорошо видна маленькая деревушка соседнего государства, острый шпиль костела, группа людей, стоявших на площади. Младший сержант глянул вниз: лыжня, по которой спускался теперь нарушитель, упиралась прямо в густой кустарник, и, чтобы его миновать, надо у самой подошвы сопки резко затормозить.

Но был в этом месте и другой путь для спуска, о котором знали только опытные слаломисты заставы. Чуть правее кустарника, в березовой рощице, есть узкая просека. Деревья на ней стоят так тесно, что только человек хладнокровный, мужественный отважится на головокружительной скорости проскочить в эти своеобразные ворота. Зато здесь можно не снижать хода, выиграть те несколько секунд, которые так необходимы были сейчас младшему сержанту.

Резким движением палок Полянский бросил тело вперед и, ускоряя ход, устремился к березовой рощице. Он отчетливо видел, как нарушитель налегал на палки, замедляя ход перед кустарником, как следом за ним тянется широкий шлейф снежной пыли.

...До границы оставались считанные метры. Нарушитель, видимо считая себя уже в безопасности, спокойно объехал колючие ветки кустарника, вышел на полянку. И тут лицом к лицу он неожиданно для себя встретился с пограничником. Младший сержант стоял, широко расставив ноги, черный глазок его автомата грозно смотрел на непрошеного гостя.

— Так бесславно окончился для нарушителя границы этот необычный слалом, — закончил свой рассказ подполковник. Он неторопливо достал из портсигара папироску и, раскурив ее, пустил плотное колечко голубоватого дымка. Подхваченное легким дыханием ветерка, оно медленно поплыло вдоль веранды и растаяло в воздухе. — Вы спрашиваете о нарушителе, — подполковник снова повернулся в мою сторону. — Матерый это был волк. Специальную подготовку прошел. Много лет тренировался. Чемпионом по слалому был там у себя... Отправили мы его по принадлежности. А Полянскому начальник заставы подарил свои лыжи. На память о необычном слаломе.

Недавно младший сержант демобилизовался из части. Увез он с собой почетный значок отличника охраны государственных границ и подарок майора — лыжи. Только позавчера прислал нам письмо. В районе своем завоевал первое место по слалому...