Кампания 1943 г

Командующим флотом с 23 апреля стал вице-адмирал Л. А. Владимирский, а Ф. С. Октябрьского «перевели на другую работу» – командовать Амурской флотилией, что стало видимым проявлением недовольства его деятельностью со стороны наркома ВМФ и самого Верховного главнокомандующего. По сравнению с началом войны к 1 января 1943 г. численный состав ЧФ заметно сократился, но по численности крупных надводных кораблей, подлодок, торпедных катеров и ВВС он все равно продолжал сохранять превосходство над противником. Среди основных соединений флота числились эскадра, бригада подлодок, две бригады торпедных катеров, ВВС (13 авиаполков и четыре отдельные эскадрильи), береговая и противовоздушная обороны. Приказом от 3 февраля была воссоздана Азовская флотилия. Система базирования, помимо главной (Поти), включала Новороссийскую и Туапсинскую ВМБ. В течение кампании к ним добавились три новых: Керченская (с 3 февраля), Очаковская и Одесская (обе с 6 ноября). Увы, оптимизм в отношении освобождения всех трех этих портов в рамках рассматриваемой кампании не оправдался, но силы Керченской ВМБ приняли активное участие в Керченско-Эльтигенской десантной операции.

Численный состав кораблей и авиации к началу и концу кампании показан в приложениях. В то же время эти цифры, в особенности по корабельному составу, не отражали реальные боевые возможности флота. Из-за отсутствия необходимого числа обеспечивающих кораблей, одновременный выход крупных кораблей из базы был невозможен. Кроме того, расстрел стволов орудий линкора «Парижская коммуна» и некоторых крейсеров значительно превышал установленные нормы. Боязнь потерь крупных кораблей при полной невозможности пополнить их численность, а также оперативно ремонтировать боевые повреждения обусловил перенос центра тяжести боевой нагрузки на малые боевые корабли и катера, а в этом ЧФ с течением времени все больше и больше уступал противнику. Пополнений долгое время не было, и только во второй половине года флот получил 39 сторожевых, 16 торпедных, 26 бронекатеров и 42 катера-тральщика от промышленности и с других театров (Волжской, Каспийской, Ладожской и Амурской флотилий). Несколько выросла численность машин в авиации флота, но это лишь частично могло компенсировать слабость корабельного состава.

Командующий Черноморским флотом в 1943–1944 гг. Л.А. Владимирский

На момент начала кампании флот подчинялся Закавказскому фронту, который с 4 февраля был переименован в Северокавказский. Соответственно главной задачей оставалось содействие сухопутным войскам в освобождении Северного Кавказа, а с конца октября – Крыма. 15 ноября в разгар Керченско-Эльтигенской десантной операции фронт был преобразован в Отдельную приморскую армию (ОПА). Интересно отметить, что в директиве Ставки ВГК об этом преобразовании о Черноморском флоте упомянуть забыли, и потому спустя шесть суток его пришлось подчинять ОПА отдельной директивой.

По состоянию на начало года ЧФ решал следующие задачи: выполнял оперативные перевозки войск Закавказского фронта в пределах побережья Кавказа и осуществлял питание Черноморской группы войск; оборонял свои морские коммуникации; нарушал морские коммуникации противника; осуществлял противодесантную оборону Кавказского побережья; проводил подготовку к десантным операциям. В течение года частными директивами Ставки перед флотом ставились задачи на участие в Новороссийско-Таманской и Керченско-Эльтигенской операциях, а 4 ноября, кроме того, было приказано сосредоточить действия подлодок и морской авиации на блокаде вражеской группировки в Крыму.

Значительных изменений в структуре командования противника в течение года не произошло. С марта командующим группы ВМС «Юг» стал адмирал Фрике, адмиралом Черного моря с февраля – вице-адмирал Г. Кизерицки. В ноябре Кизерицки погиб при налете советских штурмовиков близ Керчи, и его пост занял вице-адмирал Г. Бринкман. В феврале командиром морского учебного командования в Румынии стал капитан цур зее Кидерлен, а в апреле само командование было переименовано в «Немецкое командование Констанца». С 30 июня Черное море было исключено из зоны ответственности немецкой Дунайской флотилии, а оставшиеся действовать на театре речные катера были объединены в две номерные флотилии.

На протяжении всего года немцы продолжали усиленно наращивать свой Черноморский флот. В течение кампании на театр прибыли либо были построены непосредственно на черноморских верфях три подлодки, три торпедных катера, 10 моторных тральщиков, 56 БДБ (три БДБ в октябре и декабре переданы ВМС Румынии, четыре переведены через Босфор в Средиземное море), семь военных транспортов типа КТ (шесть из них достроены как большие охотники за подлодками), 30 многоцелевых кораблей типа KFK (два ушли через Босфор, остальные достроены в качестве охотников). Продолжались мобилизация и переоборудование в военные корабли гражданских судов. Наиболее крупными из них являлись два прорывателя минных заграждений и три больших охотника за подлодками. В результате всех этих мероприятий к концу 1943 г. немецкие ВМС на театре достигли пика своей численности и максимума боевых возможностей.

Опыт боев показал, что немецкие малые боевые корабли значительно превосходили советские катера по артиллерийскому вооружению и в то же время из-за малой осадки оказались практически неуязвимы для торпедного оружия, т. е. для многочисленных советских торпедных катеров и подлодок. Немецкие БДБ и моторные тральщики, безусловно, уступали по огневой мощи советским крейсерам и эсминцам, но в развернувшейся «прибрежной войне» на примыкающем к морю фланге сухопутного фронта использовать крупные корабли оказалось сложно из-за большой их уязвимости от авиации и мин.

Вице-адмирал Г. Кизерицки

Контр-адмирал Г. Бринкман

3 января 1943 г. в связи с высадкой союзников в Северной Африке командование итальянских ВМС поставило перед немцами вопрос об отзыве своих подразделений на родину. Германское командование ответило вынужденным согласием, но просило итальянцев отсрочить уход до момента подготовки собственных экипажей для крупных катеров и подлодок. Немецкие экипажи для катеров проходили подготовку в Италии до 20 апреля, а 17–20 мая приняли в Феодосии катера от итальянцев. Воевали под немецким флагом они недолго – из-за плохого технического состояния с конца сентября они перестали выходить в море, а 10 октября были частью исключены, частью отправлены в долгосрочный ремонт. Найти личный состав для укомплектования экипажей сверхмалых подлодок немцы так и не смогли, но в июне новые экипажи для них были присланы из Италии. Они воевали до капитуляции страны в сентябре. К концу ноября все лодки сосредоточились в Констанце, а после заявления командира итальянской флотилии, что его моряки признают правительство Бадольо и больше не желают воевать на стороне немцев, все субмарины были захвачены румынами, а их экипажи интернированы. Что же касается малых катеров, то колонна с ними вернулась из Мариуполя в Италию еще в течение февраля – марта 43-го.

Румынский флот в кампанию 1943 г. организационно претерпел незначительные изменения – в связи со вступлением в строй новых торпедных катеров и двух подводных лодок флотилия катеров и лодок была развернута в две отдельные флотилии соответственно классам кораблей. Правда, и те и другие на протяжении всей кампании пребывали в небоеготовом состоянии.

Авиация противника, как и раньше, использовалась разобщенно. Немецкая гидроавиация в начале кампании была представлена штабом группы SAGr.125, в которой числилась всего одна эскадрилья. Вторая была сформирована в июле, третья – в декабре того же года. Кроме того, имелась одна эскадрилья самолетов-тральщиков Ju52MS. Румынская гидроавиация насчитывала чуть более 20 гидросамолетов и в течение года перевооружалась со старых летающих лодок итальянского производства на поплавковые Не114, поставленные немцами. Помимо них к обороне коммуникаций с февраля привлекалась одна эскадрилья истребителей IAR80, базировавшаяся на Евпаторию и прикрывавшая конвои у западных берегов Крыма от налетов советских торпедоносцев.

Как и раньше, основную угрозу нашим коммуникациям несли самолеты обычных соединений люфтваффе, привлекавшихся для поддержки сухопутных войск и действовавших на морском направлении лишь эпизодически. В самом начале кампании противник располагал примерно 300–350 боевыми самолетами 4-го авиакорпуса, которые поддерживали войска группы армий «А» на всем Северном Кавказе. В конце января крымское направление было включено в зону ответственности 8-го авиакорпуса, до того обеспечивавшего «воздушный мост» по снабжению Сталинградской группировки немцев. Наконец, в марте – начале апреля произошло окончательное перераспределение зон ответственности штабов люфтваффе, после которой за поддержку войск на Северном Кавказе стал отвечать 1-й авиакорпус. Его боевой состав был доведен до 550–600 боевых самолетов, которые в апреле – мае приняли участие в воздушном сражении на Кубани. Необходимо отметить, что в наиболее напряженные дни немцы привлекали к действиям на данном направлении и другие авиасоединения, в частности, базировавшиеся на Южной Украине, что увеличивало их группировку до 800 и более боевых самолетов. К началу июля большая часть соединений была переведена для участия в Курской битве, после чего общая численность самолетов люфтваффе на черноморском ТВД не превышала 150–200 машин. В период проведения Керченско-Эльтигенской операции немецкие ВВС в Крыму поддерживались бомбардировочными соединениями, действовавшими с украинских аэродромов.

Главной задачей ВМС противника на Черном море, как и ранее, являлось снабжение морем своей группировки на Кубани, а с октября – в Крыму, а также оборона этих коммуникаций. Помимо этого кригсмарине продолжали наращивать свою противодесантную оборону, стремились не допускать ударов советских надводных кораблей по немецким войскам на линии фронта, нарушали советские морские коммуникации, стараясь тем самым затруднить сосредоточение сил для будущих десантных операций. В некоторых случаях перед немецким флотом ставились и другие задачи, например, блокада «малоземельского» плацдарма в период проведения операции «Нептун» в апреле 1943 г.