Глава 4 От Февраля к Октябрю

Период от Февральской революции до начала июля (по старому стилю) 1917 г. получил название «двоевластия» – то был этап мирного развития революции. В марте 1917 г. Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов был безоговорочно поддержан солдатами и матросами, тогда как Временное правительство оказалось в сложном положении. Эта ситуация хорошо описана в телеграмме Гучкова Верховному главнокомандующему Алексееву от 9 (22) марта 1917 г.: «Врем[енное] правительство не располагает какой-либо реальной властью, и его распоряжения осуществляются лишь в тех размерах, кои допускает Совет раб[очих] и солд[атских] депутатов, который располагает важнейшими элементами реальной власти, так как войска, железные дороги, почта и телеграф в его руках. Можно прямо сказать, что Врем[енное] правительство существует, лишь пока это допускается Советом раб[очих] и солд[атских] депутатов».

Советы могли бы взять власть в стране уже в марте 1917 г., но позиция эсеров и меньшевиков не позволила им этого сделать. Руководство этих партий считало необходимым довести войну до победного конца. Они осознавали непопулярность войны, но полагали, что эсерам и меньшевикам-оборонцам удастся закончить войну руками буржуазного, октябристско-кадетского Временного правительства, тогда как сами они окажутся непричастны к решениям, необходимым для продолжения войны. Этот расчет оказался ошибочным, как показало развитие событий в 1917 г.

Можно говорить о том, что весной 1917 г. Россия пропустила важную политическую развилку – если бы Советы взяли тогда власть и пошли по пути заключения мира и раздела земли, дальнейшая политическая борьба велась бы легальным путем в рамках Советов. Может быть, это была последняя возможность избежать Гражданской войны. Однако она не реализовалась. Кстати, говоря о выходе России из Первой мировой войны, вспомним пример Румынии, которая вышла из войны в начале декабря 1917 г. (по новому стилю), но вновь вступила в нее в последние дни войны, захватив в итоге Трансильванию у Австро-Венгрии и Бессарабию у России и увеличив свою территорию в два раза. Возможности политического маневрирования у России в 1917–1918 гг., несомненно, были, но подавляющее большинство русской интеллигенции с упорством, достойным лучшего применения, стояло на узколобой позиции «верности союзникам», которых, в свою очередь, интересы России волновали мало.

Наиболее животрепещущими вопросами для трудящегося большинства населения России весной 1917 г. по-прежнему были вопросы о мире и о земле. В отношении к этим вопросам проявился не только классовый, но и культурный раскол русского общества. Воспоминания и дневники представителей «образованных» слоев пестрят сетованиями на отсутствие патриотизма, «шкурничество» солдат, матросов, рабочих, крестьян, которым якобы нет дела до России. Действительно, для крестьянина вопрос о разделе помещичьих земель был неизмеримо важнее вопроса о захвате Босфора и Дарданелл, тогда как интеллигенция, которая неплохо жила и при царском режиме, полагала, что раздел земли можно отложить до созыва Учредительного собрания или даже до победоносного окончания войны. Попытки диалога представителей разных классов по этому поводу натыкались на полное взаимное непонимание. Вопросы о земле и о мире, как показала практика, могли быть решены только революционным путем.

После Февральской революции из подполья вышли все политические партии. Произошло значительное изменение политического ландшафта в стране. Вслед за падением самодержавия с политической арены ушли монархисты. Партия октябристов (официальное название – «Союз 17 октября») осталась без программы, поскольку ее главным приоритетом было сохранение того политического порядка, который был установлен после манифеста о свободах 17 (30) октября 1905 г. (отсюда и название партии). Часть октябристов объединилась с кадетами, и они стали главными представителями интересов буржуазии и помещиков на этапе от Февраля к Октябрю. Признанным лидером октябристов был Гучков. Хотя он был крупным банкиром, ему не сиделось на месте – он служил в войсках охраны Китайско-Восточной железной дороги, путешествовал по Средней Азии, был участником англо-бурской войны, пытался организовать восстание против турецкого ига в Македонии. Гучков был депутатом и (недолгое время) председателем III Думы, в 1915–1917 гг. – выборным членом Государственного совета.

Партия кадетов (конституционных демократов, партия народной свободы) тоже переживала идеологический кризис, ведь до революции кадеты считали политическим идеалом конституционную монархию британского образца. Теперь же они рассуждали об объединении республиканских элементов страны, исключая большевиков. Они выступали за продолжение войны до победного конца, а решение всех принципиальных вопросов откладывали до Учредительного собрания. Кадеты и октябристы были едины в стремлении европеизировать Россию путем воссоздания сильной государственной власти с опорой на буржуазию. Лидером кадетов являлся Павел Николаевич Милюков (1859–1943) – историк, депутат III–IV Думы, он получил особую известность после произнесения в Думе речи с резкой критикой правительства 1 (14) ноября 1916 г., которая вошла в историю по ее рефрену «Что это – глупость или измена?».

Наиболее массовой была партия эсеров. Ее численность к осени 1917 г. доходила до 800 тыс. человек. Они провозглашали идею «Земля – крестьянам», их лозунгами были «Земля и воля!» и «В борьбе обретешь ты право свое!». Эсеров отличала неоформленность программы, серьезные противоречия в руководстве, ставка на «героическую личность» и индивидуальный террор. Идейным лидером эсеров считался Виктор Михайлович Чернов (1873–1952), тогда как в практические руководители постепенно выходил глава боевой организации партии, известный террорист Борис Викторович Савинков (1879–1925). Руководство партии эсеров начало оттягивать реализацию лозунгов партии до Учредительного собрания, поскольку считало более важной задачей победоносное завершение войны.

Вокруг вопроса о реальных шагах в сторону мира и раздела земли в сентябре 1917 г. произошел раскол партии эсеров на правых и левых. Если левые эсеры стали союзниками большевиков, то правые – их решительными противниками и главной антисоветской политической силой в начальный период Гражданской войны (до осени 1918 г.). Наиболее известным лидером левых эсеров стала Мария Александровна Спиридонова (1884–1941) – пожалуй, первая в мире женщина – лидер политической партии. Она была эсеркой-террористкой и в 1906–1917 гг. находилась на каторге.

Социал-демократы в России окончательно раскололись на меньшевиков и большевиков в 1912 г. Среди меньшевиков не было единства – часть их с начала Первой мировой войны заняли позицию сторонников войны до победного конца и получили название «меньшевики-оборонцы». Именно они были в основном представлены в первом составе Петроградского совета. Эту часть меньшевиков возглавлял Георгий Валентинович Плеханов (1856–1918) – первый русский марксист, теоретик марксизма, первый переводчик на русский язык «Коммунистического манифеста», один из основателей российской социал-демократии.

Другое крыло, «меньшевиков-интернационалистов», которые выступали против войны, возглавлял Юлий Осипович Мартов (Цедербаум) (1873–1923) – талантливый журналист, один из основателей российской социал-демократии.

Все меньшевики исходили из тезиса о неготовности России к социализму, считая его полнейшей утопией в разоренной войной крестьянской стране. Они выступали за сотрудничество с либеральной буржуазией и поддерживали Временное правительство по вопросам о земле, о мире, о восьмичасовом рабочем дне, решение которых они откладывали до Учредительного собрания.

Большевики первыми после Февральской революции обратились к народу России с программным документом – это был манифест ЦК РСДРП(б) «Ко всем гражданам России». Его распространили в Петрограде уже 27 февраля (12 марта) 1917 г. В нем шла речь о создании Временного революционного правительства республики из представителей фабрик, заводов, воинских частей, вставших на сторону революции. Задачами правительства были названы: обеспечение демократических свобод (слова, печати, собраний, союзов), установление восьмичасового рабочего дня, конфискация казенных, церковных, помещичьих земель, созыв Учредительного собрания и главное – окончание войны. В апреле партия официально приняла в качестве программы «Апрельские тезисы» Владимира Ильича Ленина (Ульянова) (1870–1924), в которых говорилось о переходе к социалистической революции, о создании республики Советов и о проведении базовых социалистических преобразований (национализации земли и банков, установления рабочего контроля над производством). По мнению Ленина, не следовало ожидать социалистической революции в развитых странах Запада, чтобы начать ее и в России. Ни одна партия не придавала такого значения теории, как большевики. Следует особо отметить, что большевикам удалось построить дееспособную, хорошо организованную партию, имеющую четкую программу, способную действовать как в подполье, так и в легальных условиях. Ленин был крупнейшим теоретиком и практиком революционного марксизма, одним из основателей РСДРП, бесспорным лидером ее большевистского крыла, основателем советского государства, председателем Совнаркома (1917–1924).

Анархисты – сторонники безвластия – отрицали политическую борьбу как средство завоевания власти, предпочитая «прямое действие»: именно им принадлежит лозунг «Грабь награбленное». Среди них выделялись два идейных течения – анархисты-коммунисты и анархисты-синдикалисты. Анархисты-коммунисты делали ставку на самоуправляющуюся крестьянскую общину («коммуну»), а синдикалисты – на профсоюзы как на основную структуру для организации будущего свободного общества. В период от Февраля к Октябрю анархисты выступали вместе с большевиками. Главным теоретиком анархизма в России в то время был князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842–1921) – крупный деятель международного анархического движения, а также ученый-геолог. В 1917 г. он вернулся в Россию, но политической роли не играл. Среди анархистов было много матросов, в их числе Анатолий Григорьевич Железняков (матрос Железняк) (1895–1919) и Алексей Васильевич (Фома Матвеевич) Мокроусов (1887–1959). Биография Мокроусова могла бы дать материал для нескольких авантюрных романов: он совершил кругосветное путешествие во время эмиграции (1912–1917), партизанил во время Гражданской и Великой Отечественной войн, воевал в Испании (1936–1937), участвовал в полярных экспедициях, заведовал Крымским заповедником.

Сразу же после Февраля матросы заявили о себе как о самостоятельной политической силе. После убийства Непенина матросы избрали командующим флотом вице-адмирала Максимова, позднее утвержденного в этой должности Временным правительством. Поскольку Максимова подозревали в намерении возглавить выступление против правительства, 1 июня его со скандалом сняли с поста командующего, и пост занял контр-адмирал Дмитрий Николаевич Вердеревский (1873–1947) (начальник штаба флота в апреле 1917 г.). В защиту Максимова энергично высказывались матросы, и лишь его собственное согласие со снятием с поста позволило замять скандал. Большевик матрос Николай Александрович Ховрин (1891–1972) так вспоминал об этих событиях: «Иначе отнеслись к Вердеревскому матросы некоторых кораблей Гельсингфорсской базы. Так, когда на “Кречете” появился его (Вердеревского. – К. Н.) контр-адмиральский флаг, команда линкора “Петропавловск” демонстративно подняла вице-адмиральский флаг Максимова. Матросы заявили, что Максимов избран всенародно и не может быть кем-либо сменен. Пришлось самому Максимову ехать на корабль, уговаривать моряков». Гучков вспоминал, что адмирал «стал на сторону матросни… в то время если бы мы его уволили, тогда мы опасались, что он поведет Балтийский флот на борьбу с Временным правительством, а так как мы на петербургский гарнизон рассчитывать не могли, то появление эскадры могло кончиться тем, чем это кончилось при большевиках», то есть свержением Временного правительства.

Напомним, что на весну 1917 г. приходится начало политической деятельности Колчака. Поскольку он также воспринимался Временным правительством как опасная фигура, он был снят с поста командующего Черноморским флотом 20 июня (3 июля) 1917 г. и этим же летом отправлен в почетную ссылку в США.

Вскоре после Февральской революции группа офицеров флота попыталась создать в Гельсингфорсе политическую организацию – «Союз воинов-республиканцев», главным идеологом которой выступал Ренгартен. Программа этого союза ориентировалась на лозунги эсеров и социал-демократов, в том числе на главный лозунг эсеров о разделе земли между крестьянами. Однако нужно уточнить, что гораздо более существенным вопросом для Ренгартена и его единомышленников было отношение к войне: «воины-республиканцы», как и правые эсеры и меньшевики-оборонцы, стояли за продолжение войны до победного конца. В любом случае, поражает быстрота политической эволюции наиболее «продвинутого» в политическом плане офицерства – от октябристских симпатий летом 1916 г. к правоэсеровской программе весной 1917 г. Очевидно, для офицеров практический интерес в программах партий представляло отношение к войне, а все остальные вопросы казались маловажными.

Таким образом, целый ряд офицеров флота пустился в плавание в новые бурные воды – в политику. Среди них встречались не только аполитичные военные профессионалы. У многих из них был и вкус к политике, и политическое чутье, хотя, конечно, их нельзя сравнивать с профессиональными политическими деятелями в смысле опытности.

Февральская революция ознаменовалась появлением солдатских и матросских комитетов. Одним из самых знаменитых представительных органов этого типа стал Центральный комитет Балтийского флота (Центробалт). Он был выбран 28–30 апреля (11–13 мая) 1917 г. по инициативе матросов-большевиков. Его председателем стал матрос-большевик Дыбенко. С 25 мая (7 июня) по 15 (28) июня в Гельсингфорсе проходил I съезд Балтийского флота, который принял устав матросского выборного органа. Центробалту поручалось контролировать «все приказания, постановления и распоряжения, касающиеся общественной, политической и внутренней жизни флота, откуда бы они ни исходили». Естественно, что немедленно после появления Центробалта начинается его противостояние командованию флота, а позднее и Временному правительству.

Авторитет новых представительных органов был велик. Например, 13 июня 1917 г. командующий флотом Балтийского моря контр-адмирал Вердеревский выступал на I съезде Балтийского флота. Он разъяснял, почему после Русско-японской войны было решено назначать самостоятельного и ответственного командующего флотом со штабом при нем. Адмирал пытался убедить членов Центробалта не вмешиваться в решение оперативных вопросов. Он предложил разбить Центробалт на секции соответственно отделам штаба флота, которые совместно с отделами штаба вырабатывали бы решения, а командующий флотом их бы утверждал. Если командующий принимал другое решение, то оно и реализовывалось, а Центробалт мог апеллировать в «Морской совет» (Центрофлот), решение которого являлось окончательным. Адмирал предложил разделить обязанности штаба и Центробалта следующим образом: командующий единолично решает оперативные вопросы и вопросы боевой подготовки; совместно решаются распорядительные, санитарные, интендантские, юридические и технические вопросы; Центробалт единолично решает бытовые вопросы, принимает жалобы и заявления, занимается научно-просветительской деятельностью, расследует злоупотребления. Никакого решения по предложениям командующего тогда принято не было. Объем реальной власти Центробалта колебался в зависимости от общей политической обстановки, но вплоть до марта 1918 г. он играл существенную политическую роль.

Формально высшим советским органом на флоте был Центральный исполнительный комитет военного флота (Центрофлот) из делегатов – представителей флотов и флотилий. Он был избран в июне 1917 г. на I Всероссийском съезде Советов. Большинство в Центрофлоте принадлежало эсерам и меньшевикам, председателем был правый эсер мичман инженер-механик Михаил Николаевич Абрамов. Большевистская фракция Центрофлота была немногочисленной. Вполне естественно, что Центрофлот попытался поддержать мероприятия Временного правительства, и 27 октября (9 ноября) 1917 г. он был без особого труда разогнан матросами-большевиками.

В составе первого Временного правительства, формально возглавлявшего страну, посты военного и морского министров достались Гучкову. Военное и Морское министерства оставались отдельными учреждениями, объединенными «личной унией».

Первое Временное правительство ушло в отставку в начале мая 1917 г., поскольку рабочие и солдаты Петрограда были возмущены «нотой Милюкова» – официальным заявлением министра иностранных дел и лидера партии кадетов о продолжении войны до победного конца. Это был первый кризис Временного правительства. Заметим, что Февральская революция обнажила тайные пружины функционирования политического механизма. В мирное время кажется, что власть – это волшебная сила, для обретения которой надо пройти через сложные и таинственные ритуалы, такие как утверждение парламентом или президентом. В действительности власть – это доверие граждан, которые соглашаются подчиняться той или иной политической структуре. В дни революции становится ясно, что правительство зависит не от «высших сфер», а от тысяч людей с винтовками на улице. Страх перед физической расправой и вынудил министров первого Временного правительства заявить в газетах о своей отставке и о создании второго Временного правительства. При этом никто не мог санкционировать существование правительства «сверху», поскольку в России формально не было власти выше Временного правительства. Поскольку граждане поверили в существование нового правительства, оно стало фактом.

Во втором Временном правительстве посты военного и морского министра занял Александр Федорович Керенский (1881–1970), случайный человек, вынесенный на поверхность революционной волной. До Февраля он был адвокатом, депутатом IV Думы. Керенский был одним из немногих политических деятелей, входивших в состав всех Временных правительств.

Поскольку Керенский, в отличие от Гучкова, даже не собирался вдаваться в дела управляемых им министерств – все его время занимали выступления на митингах, – он назначил своим помощником, а потом и исполняющим обязанности управляющего Морским министерством Владимира Ивановича Лебедева (1885–1956). Это был член боевой организации партии эсеров, после Первой российской революции эмигрировавший во Францию, в начале Первой мировой войны вступивший на французскую службу и там получивший чин лейтенанта 3-го Конно-егерского полка. По этой причине в русских документах его часто именовали «лейтенантом Лебедевым», что может создать ошибочное представление о его службе в русском флоте.

3–4 (16–17) июля 1917 г. в Петрограде произошли события, которые положили конец двоевластию – периоду мирного развития революции. Еще 18 июня (1 июля) на фронте началось наступление, провал которого стал очевиден дней через десять. 2 (15) июля четыре министра-кадета заявили о выходе из правительства в знак протеста против предоставления автономии Украине. Ответственность за сложившуюся ситуацию они перекладывали на эсеров и меньшевиков, входящих в состав правительства. Кадеты и октябристы полагали, что эсеры и меньшевики ради сохранения коалиции согласятся на уступки и будут проводить более жесткий курс. Кадеты желали вывести революционные войска из столицы, разоружить рабочих, поставить вне закона партию большевиков. Обстановка в Петрограде стремительно обострялась. Назревал второй кризис Временного правительства.

В столице бурлили антивоенные демонстрации с участием вооруженных солдат. Демонстранты требовали от большевиков взять руководство выступлением в свои руки. Особо заметной была роль кронштадтских матросов и солдат 1-го Запасного пулеметного полка. Среди кронштадтских большевиков было много сторонников немедленного взятия власти, однако Ленину удалось убедить своих товарищей в том, что восстание преждевременно и что армия, флот и провинция не поддержат восставший Петроград. 3 (16) июля попытка уговорить демонстрантов разойтись не удалась, и большевики возглавили это стихийное движение, предложив направиться к Таврическому дворцу и заявить о своих требованиях ВЦИК Советов.

Таврический дворец был символом февральских дней 1917 г. Здание, где размещалась Государственная дума – наименее недемократичное учреждение царской России, – стало стихийным центром притяжения революционных толп в июле 1917 г. Впоследствии в нем разместился Петроградский совет.

Временное правительство в это время находилось в Мариинском дворце. Раньше там заседал Государственный совет – верхняя палата дореволюционного парламента. Кстати, зал заседаний теперешнего Законодательного собрания Санкт-Петербурга – это и есть зал заседаний Государственного совета, но полностью переделанный.

Особняк Кшесинской и Троицкая площадь на Петроградской стороне (тогда на ней не было деревьев и трамвайной линии) стали центром митингов в начале июля 1917 г. Матильда Федоровна Кшесинская (1872–1971) до революции пользовалась дурной репутацией, ее именовали «царской регалией», поскольку она имела довольно близкие и небезвыгодные в материальном плане отношения с несколькими великими князьями. Ее репутация была сравнима с репутацией знаменитого Распутина. Поскольку Кшесинская была женщиной хваткой и практичной, она быстро сориентировалась в послереволюционной обстановке и вскоре после Февральской революции покинула Петроград. Ее особняк был занят солдатами Запасного автоброневого дивизиона под клуб. «Броневики», как их называли, и пригласили туда большевиков в качестве постояльцев. Кстати, после того как большевики оказались на полулегальном положении после событий 3–4 июля 1917 г., Кшесинская вернулась и даже пыталась судиться с солдатами, захватившими особняк. Тогда выяснилось, что здание практически не пострадало, поскольку «броневики» аккуратно собрали всю мебель в несколько запертых и опечатанных помещений и относились к особняку бережно. В то же время солдаты самокатного батальона (мотоциклисты), занявшие особняк 6 (19) июля 1917 г. после ухода большевиков, нанесли ему довольно значительный ущерб.

4 (17) июля 1917 г. в разных районах Петрограда были расстреляны мирные демонстрации, причем было убито 50 человек и еще 656 ранено. Временное правительство заявило о том, что в городе произошла попытка восстания, которое было подавлено верными правительству войсками. Главными виновниками произошедшего были объявлены большевики, началось судебное преследование их лидеров. Характерно, что после этих событий английский посол Д. Бьюкенен потребовал у Временного правительства восстановления смертной казни, наказания участников демонстрации 3–4 июля, восстановления полиции, расправы над большевиками. Того же требовали кадеты. Позднее выяснилось, что Временное правительство приказа о расстреле демонстрации не отдавало, а стреляли в демонстрантов представители «закулисной контрреволюции», прежде всего члены подпольных монархических организаций.

Во время июльских событий в Петрограде командующий Балтийским флотом Вердеревский попытался сохранить нейтралитет (под лозунгом отказа от вовлечения флота в политическую борьбу). 4 (17) июля помощник морского министра капитан 1-го ранга Борис Петрович Дудоров (1882–1965) прислал в Гельсингфорс телеграмму, требуя отправить в Петроград 4 эсминца. «Временное правительство возлагает на них задачу демонстрации и, если потребуется, действие против прибывших кронштадтцев». Через 15 минут пришла другая телеграмма: «Временное правительство по соглашению с Исполнительным Комитетом С[овета] р[абочих] и с[олдатских] д[епутатов] приказало принять меры к тому, чтобы ни один корабль без вашего на то приказания не мог идти в Кронштадт, предлагая не останавливаться даже перед потоплением такого корабля подводной лодкой». Вердеревский в тот же день обсудил положение с членами Центробалта – большевиками Николаем Александровичем Ховриным и Андреем Степановичем Штаревым, причем командующий настаивал на том, чтобы текст секретных телеграмм не оглашать, но сообщить Центробалту об их содержании. Ховрин и Штарев утверждали, что матросы очень волнуются по поводу любых шифрованных телеграмм, поэтому их следует огласить полностью, что и было сделано на заседании Центробалта.

За разглашение секретной телеграммы Вердеревский был снят со своего поста 5 (18) июля, арестован и отдан под суд. 7 (20) июля командующим Балтийским флотом был назначен капитан 1-го ранга Александр Владимирович Развозов (1879–1920), произведенный в контр-адмиралы лишь десять дней спустя. Таким образом, еще при Временном правительстве для офицеров, не имевших адмиральского чина, открылась дорога к высшим командным постам на флоте, что было абсолютно исключено до Февральской революции. Заметим, что Временное правительство провело значительную чистку адмиральского корпуса русского флота – между февралем и октябрем 1917 г. в отставку отправили половину адмиралов.

7 (20) июля Временное правительство опубликовало постановление об аресте и привлечении к суду участников демонстрации, обвинив их в «измене родине и предательстве интересов революции». Лидеры большевиков были вынуждены уйти в подполье, Ленин оказался в Разливе, затем в Финляндии. Могло показаться, что Временное правительство значительно упрочило свое положение, а авторитет Советов упал.

Тогда же Временное правительство переехало в Зимний дворец. Официально это решение объяснялось тем, что Зимний проще охранять, хотя для целей обороны больше подходила бы Петропавловская крепость. В действительности Временное правительство своим переездом хотело подчеркнуть собственную легитимность и значимость.

24 июля (6 августа) 1917 г. было сформировано третье Временное правительство, председателем которого стал Керенский, сохранивший посты военного и морского министра. Ему предоставлялись неограниченные полномочия, а министры освобождались от ответственности перед своими партиями или организациями. Таким образом Временное правительство избегало контроля со стороны ВЦИК Советов.

Еще весной 1917 г., когда стало ясно, что революция не закончится после свержения царя, в кругах буржуазии возникло беспокойство. В марте-апреле в Петрограде состоялось несколько совещаний представителей торгово-промышленных и банковских кругов. Речь на них шла об обуздании революции и недопущении к власти левых сил. Там родилась идея военной диктатуры. Начались поиски возможного диктатора. Рассматривались кандидатуры генерала Алексеева и адмирала Колчака, но остановились на личности генерала Лавра Георгиевича Корнилова (1870–1918) – участника Русско-японской и Первой мировой войн, единственного генерала, бежавшего из плена за время мировой войны. После Февраля он сразу же перешел на сторону Временного правительства, именно он арестовывал царскую семью. Революция принесла генералу карьерный взлет – он стал командующим Юго-Западным фронтом, а потом и Верховным главнокомандующим. В конце 1917 г. Корнилов стал основоположником Белого движения, возглавив знаменитый Ледяной поход. Заметим, что во главе Белого движения с первых его шагов оказался не верный слуга монархии, а генерал, поддержавший свержение царя.

Возглавивший правительство Керенский также стремился к диктатуре. Отличие Керенского от Корнилова состояло в том, что первый был согласен на блок с эсерами и меньшевиками и на сохранение некоторых элементов демократии, но главной задачей для самого Керенского было удержать власть.

26 августа (8 сентября) конный корпус генерала Александра Михайловича Крымова (1871–1917) по приказу Корнилова двинулся на Петроград. Корнилов выпустил манифест (приказ № 900), в котором призвал не подчиняться распоряжениям Временного правительства. Так начался Корниловский мятеж.

В тот же день Керенский отдал приказ о смещении Корнилова с поста главнокомандующего и объявил его мятежником. Эта позиция была поддержана Петроградским советом, который призвал к борьбе с корниловцами. Керенский провел реорганизацию правительства и создал Директорию по примеру Великой Французской революции. В ее состав вошли лишь пять человек, включая Керенского и освобожденного из-под ареста адмирала Вердеревского, что было одним из этапов политического маневра Керенского «влево». К этому времени у адмирала сформировалось убеждение в том, что принудить матросскую массу выполнять приказы невозможно, поэтому он выдвинул идею «добровольной дисциплины». Также он полагал, что Россия должна немедленно выйти из войны. Надо отметить, что это убеждение разделяли ряд высокопоставленных офицеров армии и флота, но они полагали, что Германия, так же как и Россия, истомлена войной и готова пойти на мир без аннексий и контрибуций. Действительность показала, что Германия сохранила достаточно сил для продолжения войны и ее правящие круги готовы только к захватническому миру. Это открытие вызвало перемену убеждений ряда русских военных, которые во время Брестских переговоров снова стали выступать за продолжение войны.

Во время Корниловского мятежа большевики поддержали Керенского как наименьшее из зол. Балтийские матросы единодушно выступили против Корнилова. На кораблях матросские комитеты начали брать с офицеров подписки, что они не перейдут на сторону мятежного генерала. В одном случае это привело к трагедии. Четыре молодых офицера линкора «Петропавловск» – лейтенант Борис Петрович Тизенко (1890–1917) и мичманы Дмитрий Михайлович Кандыба (1896–1917), Михаил Евгеньевич Кондратьев (1896–1917) и Кирилл Дмитриевич Михайлов (1895–1917) – отказались дать такую подписку, а на вопрос, будут ли они подчиняться командующему флотом, если тот перейдет на сторону Корнилова, офицеры (с оговорками) ответили «да». Матросы расстреляли этих офицеров. Офицеры, ставшие жертвами самосудов в марте 1917 г., исключались из списков как умершие. Для характеристики адмирала Вердеревского небезынтересно отметить, что в подписанном им приказе об исключении из списков этих четверых сказано, что они убиты «забывшими долг и совесть командами», в то время как в приказах Гучкова офицеры – жертвы самосудов в марте 1917 г. значились «умершими». Вердеревский сохранил пост морского министра и в последнем Временном правительстве.

Бурная деятельность агитаторов сделала свое дело – войска генерала Крымова отказались идти на Петроград, мятеж Корнилова провалился. Крымов покончил с собой, Корнилов и его сподвижники были арестованы. Попытка установления военной диктатуры Корнилова провалилась, и 1 (14) сентября 1917 г. Россия была провозглашена республикой – таким образом, Керенский узурпировал права Учредительного собрания.

Тогда же прекратились преследования большевиков, арестованные после событий 3–4 (16–17) июля были выпущены из тюрем. В числе прочих были освобождены лидеры флотских большевиков Дыбенко и Раскольников.

Итогом корниловщины стал раскол армии – враждебность между офицерами и солдатами увеличилась. Советы укрепили свои позиции среди солдат. В то же время офицерство в целом разочаровалось в Керенском. Мятеж скомпрометировал партию кадетов, они на время исчезли с политического горизонта. Реальными политическими силами остались правые и левые эсеры, меньшевики и большевики.

Второй съезд Балтийского флота (25 сентября (8 октября) – 5 (18) октября 1917 г.) принял обращение к морякам других флотов, в котором выдвигались требования передачи земли крестьянам, демократического мира, рабочего контроля над производством и созыва Всероссийского съезда Советов. На этом же съезде был утвержден новый устав Центробалта и назначены его перевыборы, избраны делегаты на II Всероссийский съезд Советов. Делегаты съезда утвердили «Инструкцию для комиссаров», предусматривавшую контроль матросских комитетов над командованием. Последнее было скорее пожеланием – документы свидетельствуют о том, что такой контроль был повсеместно установлен лишь после Октябрьской революции, и то не сразу.