16. Королева против (Дело об убийстве юнги Паркера, Великобритания, 1885 год)

Мореплавание всегда требовало от людей мужества, решительности и находчивости. По мере того как цивилизация все глубже проникала во все сферы общественной жизни, все чаще и чаще вставал вопрос, как далеко эти решительность и находчивость могут простираться…

«ИНОГДА ОНИ СБЫВАЮТСЯ…»

В 1838 году Эдгар Аллан По закончил роман «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима» (The Narrative of Arthur Gordon Pym of Nantucket). В первой его части описывается ситуация, в которой четверо выживших после бунта на корабле моряков вынуждены бросить жребий для того, чтобы определить, кому из них предстоит быть убитым и съеденным более удачливыми товарищами. Жребий указывает на юнгу по имени Ричард Паркер: «Я протянул руку, и Петерс, не колеблясь, вытянул свой жребий. Смерть миновала его: вытащенная им щепочка была не самой короткой. Вероятность, что я останусь жить, уменьшилась. Собрав все свои силы, я повернулся к Августу. Тот тоже сразу вытащил щепочку – жив! Теперь с Паркером у нас были абсолютно равные шансы. В этот момент мной овладела какая-то звериная ярость, и я внезапно почувствовал безотчетную сатанинскую ненависть к себе подобному. Потом это чувство схлынуло, и, весь содрогаясь, закрыв глаза, я протянул ему две оставшиеся щепочки. Он долго не мог набраться решимости вытянуть свой жребий, и эти напряженнейшие пять минут неизвестности я не открывал глаз. Затем одна из двух палочек была резко выдернута из моих пальцев. Итак, жребий брошен, а я еще не знал, в мою пользу или нет. Все молчали, и я не осмеливался посмотреть на оставшуюся в руке щепочку. Наконец Петерс взял меня за руку, я заставил себя открыть глаза и по лицу Паркера понял, что на смерть обречен он, а я буду жить. Задыхаясь от радости, я без чувств упал на палубу».

Через сорок пять лет после написания романа, 19 мая 1884 года, из английского порта Саутгемптон вышла яхта «Резеда» (Mignonette), купленная незадолго до этого богатым австралийцем, энтузиастом исследования Большого Барьерного Рифа. Небольшое судно (шестнадцать метров в длину, водоизмещение девятнадцать с половиной тонн) не было предназначено для океанского плавания, но иного способа доставить его в Сидней новый владелец не нашел. На яхте был «перегонный экипаж», состоявший из опытного моряка капитана Тома Дадли, его помощника Эдмунда Стефенсона, матроса Эдмунда Брукса и семнадцатилетнего юнги Ричарда Паркера; для мечтавшего о море сироты Паркера это было первое плавание.

Имя Ричард Паркер вообще оказалось крайне несчастливым для британских моряков. Помимо юнги с «Резеды» известны еще как минимум два случая гибели его тезок в море: в 1797 году матрос Ричард Паркер с корабля «Сэндвич» был повешен за участие в бунте, а в 1846-м среди погибших на затонувшем «Фрэнсис Стрейт» значился юнга с таким именем.

Через полтора месяца, когда яхта шла вдоль западного побережья Африки, на значительном удалении от берега (капитан опасался пиратов, которыми кишели прибрежные воды), судно серьезно пострадало от одиночной волны (английские моряки называют такие волны rogue wave – «волна-разбойник», или freak wave – «чокнутая волна»). Дадли принял решение покинуть гибнущую яхту и пересесть в четырехметровую спасательную шлюпку. При посадке юнга упустил в воду ящик с провизией, и в распоряжении моряков осталось только две банки консервированной репы. В течение десяти дней из дополнительной еды им удалось добыть одну черепаху. Дождей не было, поэтому пополнить быстро закончившийся запас пресной воды они не могли. Паркер начал украдкой пить морскую воду, что окончательно подорвало его силы.

Вопреки распространенному убеждению, пить морскую воду без угрозы для жизни можно, но только недолгое время. Дальше организму просто не хватит полученной воды для вывода избытка солей почками, и он начнет вырабатывать воду из собственных запасов. Как следствие – обезвоживание за несколько дней.

Несколько раз поднимался вопрос о жребии. Моряки считали, что, согласно неписаному «морскому обычаю», в подобных случаях по добровольному согласию всех участников допустимо жребием определить одного из членов команды, убить его и питаться его мясом и кровью. Известно, по крайней мере, несколько достоверных подобных случаев; например, в 1820-м китобойное судно «Эссекс» (Essex) было атаковано китом (позже этот случай вдохновил Германа Мелвилла на написание романа «Моби Дик»). Экипаж одной из спасательных шлюпок вынужден был прибегнуть к каннибализму. Судебному преследованию после спасения выжившие не подвергались. Наиболее «свежим» случаем на тот момент являлись события 1874 года, когда моряки с затонувшей шхуны «Понт Эвксинский» (Euxine) убили и съели своего товарища, выбранного жребием. Их отдали под суд, но дело не было доведено до конца из-за процедурных разногласий. В случае с моряками «Резеды» жребий не понадобился, так как юнга впал в беспамятство и умирал. Большинством голосов (Брукс был против) решено было убить Паркера. Через пять дней выжившие были подобраны германским судном, доставившим их в английский порт Фалмут, где капитан и помощник заявили властям о гибели судна. Они не скрывали и происшедшего с юнгой, так как были уверены, что «морской обычай» защищает их от уголовного наказания.

«В шлюпке». Рисунки, выполненные газетным художником.

ЮРИДИЧЕСКИЙ ТУПИК

Мнения британских официальных лиц разделились. Власти Фалмута после долгой дискуссии задержали экипаж «Резеды» до решения вышестоящих политиков. В конечном итоге информация о происшедшем была доведена до сведения министра внутренних дел сэра Уильяма Харкорта, который после консультации с Генеральным прокурором сэром Генри Джеймсом решил, что морякам должно быть предъявлено обвинение в убийстве. Он считал, что это необходимо сделать не для наказания конкретных несчастных, к которым он питал определенное сочувствие, а ради будущего: «…Осознавая всю исключительность данного случая, мы не можем создавать прецедента, оправдывающего умышленное убийство и каннибализм. В будущем все убийцы и людоеды будут требовать для себя оправдательного приговора, основываясь на «деле об убийстве Ричарда Паркера». Во имя торжества закона и будущего человечества убийцы должны быть осуждены…»

Тем временем общественное мнение однозначно склонилось на сторону обвиняемых, особенно после того, как старший брат убитого Ричарда Паркера Дэниэл, сам моряк, публично выразил им свое сочувствие. Назначенный обвинителем тридцатилетний юрист Уильям Данкверц понимал, что перед ним стоит чрезвычайно трудная задача – ситуация, когда обвиняемые имели законное право хранить молчание, а все сведения по делу основывались на их показаниях, могла быть однозначно квалифицирована как правовой тупик. Данкверц решил прибегнуть к единственной имевшейся у него возможности попытаться доказать обвинение в предумышленном убийстве: он заявил суду, что не будет требовать усадить на скамью подсудимых матроса Брукса, выступавшего против убийства (но потом, впрочем, принявшего участие в пользовании его плодами; однако сам по себе каннибализм, коль скоро ему не предшествовало убийство, преступлением в Англии не являлся и не является), с тем, чтобы получить от него свидетельские показания под присягой.

Правовые основания для обвинения и защиты были к тому времени достаточно неопределенными. Дело в том, что за несколько лет до описываемых событий авторитетнейшая Комиссия Уголовного права в очередной раз рассмотрела вопрос о крайней необходимости как основании для освобождения от ответственности за убийство и фактически уклонилась от определенного вывода, постановив, что «предпочтительно оставить рассмотрение подобных вопросов до тех пор, когда они встанут на практике и можно будет применить общие принципы права к обстоятельствам конкретного дела». Теперь именно это и предстояло сделать суду в деле «Королева против Дадли и Стивенса».

«…НА УСМОТРЕНИЕ СУДА»

Председательствовал в суде семидесятилетний сэр Уолтер Хадделстон, опытнейший юрист, всю жизнь занимавшийся флотскими делами. Убежденный противник того, что крайняя необходимость позволяет совершить убийство, он был полон решимости не дать делу развалиться или закончиться оправдательным вердиктом. Подсудимых защищал искушенный адвокат Артур Коллинз, средства для оплаты его услуг были собраны по подписке. Он был готов последовательно отстаивать невиновность подзащитных и блестяще провел свою часть допроса ключевого свидетеля. Адвокат не стал ставить под сомнение то, что Брукс выступал против убийства, но вынудил его признать, что позже он участвовал в поедании останков Паркера, что положение находившихся в лодке было критическим и что при отказе от каннибализма гибель его и его товарищей по несчастью была бы неизбежной. Судя по всему, линия защиты произвела на присяжных должное впечатление, но судья фактически выбил оружие из рук Коллинза, надавив на присяжных и, по сути, вынудив их вынести так называемый «особый вердикт», чрезвычайно редкий в британской судебной практике. В подобном решении присяжные констатируют фактические обстоятельства дела, но решение вопроса о виновности подсудимого перепоручают суду. В данном случае вердикт гласил: «…но в отношении того, являются ли задержанные виновными в убийстве, присяжным это неведомо, и они передают этот вопрос на усмотрение суда». Теперь окончательное решение по делу должен был принять специальный расширенный состав суда.

В декабре к рассмотрению дела приступило отделение Суда Королевской скамьи. По-прежнему осуществлявший защиту подсудимых Коллинз привел многочисленные аргументы в пользу того, что убийство может быть оправдано, если оно совершено для спасения жизни многих. Однако суд счел, что в данном случае должны превалировать не соображения целесообразности, а вопросы этики. В его решении, в частности, утверждалось: «В обычном случае спасти свою жизнь составляет долг каждого, но бывает так, что очевидный и высший долг – принести ее в жертву. Во время войны бывает множество ситуаций, когда долг человека – умереть, а не выжить. В случае кораблекрушения таков долг капитана перед его командой, команды – перед пассажирами, солдат – перед женщинами и детьми… Этот долг накладывает на мужчин моральную обязанность не сохранения своей жизни, но жертвования ею, и от нее как ранее не уклонялись, так и в будущем да не уклонятся мужчины ни в одной стране, и в первую очередь, надеемся, в Англии».

Суд Королевской скамьи был одной из трех частей так называемых Вестминстерских судов (наряду с Судом общих тяжб и Судом Казначейства), зародившихся еще в XII веке при Генрихе II для ограничения судебных прерогатив крупных феодалов в пользу королевской власти. Судьи назначались королем. Незадолго до описываемых событий Вестминстерские суды вошли в состав Высокого суда правосудия.

При обвинительном вердикте тогдашний британский закон не оставлял убийцам шанса на спасение: Дадли и Стивенс были приговорены к смертной казни. Однако суд счел необходимым в своем решении рекомендовать королеве, за которой оставалось последнее слово, смягчить наказание. После консультаций с коллегами министр внутренних дел Харкорт, чье мнение для королевы Виктории было в подобных вопросах определяющим, высказался в пользу шести месяцев тюремного заключения. 20 мая 1885 года, проведя в камере в общей сложности около семи месяцев, осужденные вышли на свободу.

Последующая судьба экипажа «Резеды» нам в точности не известна. Дадли вроде бы уехал в Австралию и всю жизнь посылал деньги родственникам Паркера. Стивенс, как утверждали газеты, сошел с ума, Брукс спился. Дело «Королева против Дадли и Стивенса», установив, что предумышленное убийство не может быть оправдано состоянием крайней необходимости, стало важнейшим прецедентом в английском праве. Он по сей день сохраняет свое юридическое значение.