№ 221.СПЕЦСООБЩЕНИЕ С.Д. ИГНАТЬЕВА И.В. СТАЛИНУ С ПРИЛОЖЕНИЕМ ПРОТОКОЛОВ ДОПРОСА В.С. АБАКУМОВА И В.И. КОМАРОВА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

4 ноября 1952 г.

№ 6969/и

Совершенно секретно

Товарищу СТАЛИНУ

При этом представляю Вам протоколы допроса арестованных АБАКУМОBA В.С. и КОМАРОВА В.И. — бывшего заместителя начальника Следственной части по особо важным делам МГБ СССР.

На допросах, а также на очной ставке КОМАРОВ изобличал АБАКУМОВА в том, что он скрыл от следователей указание ЦК партии о том, чтобы допрашивать КУЗНЕЦОВА и его сообщников в направлении вскрытия их преступной связи с иностранными разведками.

С. ИГНАТЬЕВ

Стенограмма

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

обвиняемого АБАКУМОВА Виктора Семеновича от 8-го июля 1952 года

АБАКУМОВ В.С., 1908 года рождения, уроженец гор. Москвы, русский. До ареста — министр Государственной безопасности Союза ССР.

Допрос начат в 14 час. 30 мин.

Вопрос: Покажите о характере вашей связи с КУЗНЕЦОВЫМ А.А.

Ответ: Никакой связи с КУЗНЕЦОВЫМ А.А. у меня не было совершенно.

О периоде, когда на КУЗНЕЦОВА по решению ЦК ВКП(б) было возложено на некоторое время наблюдение за работой МГБ СССР, я могу показать следующее.

Фактически никакого наблюдения за работой МГБ КУЗНЕЦОВ не вел и совершенно ничего не делал. За все время я был вызван к нему всего лишь 2–3 раза, не больше, по служебным вопросам.

Сам КУЗНЕЦОВ через меня никакими вопросами работы МГБ не интересовался совершенно.

О том, что он ничего не делал, я докладывал в ЦК ВКП(б).

Ко мне КУЗНЕЦОВ относился отрицательно и очень сторонился вообще МГБ СССР.

Помню, что однажды произошел у меня с КУЗНЕЦОВЫМ по телефону грубый разговор с его стороны. Не помню когда, один из начальников управлений сообщил мне, что якобы от секретаря ЦК ВКП(б) КУЗНЕЦОВА прибыла группа работников, которая намеревается проверить политические знания начальников главных управлений.

Это обстоятельство вызвало удивление у того человека, который мне об этом сообщал, так как такой формы проверки в практике партийной работы не было. Причем никому об этом заранее известно не было.

Я сразу позвонил по телефону КУЗНЕЦОВУ и спросил — верно ли, что им направлена такая группа работников. КУЗНЕЦОВ мне сразу же грубо стал говорить, что да, он это сделал. Я ему сказал, что переспросил его потому, что впервые сталкиваюсь с такой формой проверки. Обычно проверка, уже на основе имеющегося опыта партийной работы, как я заявил КУЗНЕЦОВУ, проводится давно установившимся порядком.

КУЗНЕЦОВ ничего мне не ответил, положил телефонную трубку, а спустя некоторое время позвонил мне по телефону и заявил, что якобы там произошла какая-то путаница и люди, которые были направлены в МГБ СССР, получили неправильный инструктаж.

На этом вопрос был закончен, и, как мне в последующем сказали, КУЗНЕЦОВ своих работников вернул.

У меня создалось впечатление, что КУЗНЕЦОВ был очень недоволен моим с ним разговором.

Вопрос: Только ли этим ограничивалась ваша связь с КУЗНЕЦОВЫМ?

Не лучше ли говорить правду до конца?

Ответ: Меня удивляет этот вопрос. Я еще раз заявляю, что у меня с КУЗНЕЦОВЫМ никакой связи не было, и его отношение ко мне и к МГБ СССР ЦК ВКП(б) известно.

Арест КУЗНЕЦОВА проводился по указанию ЦК ВКП(б) мною. В последующем КУЗНЕЦОВА я несколько раз допрашивал вместе с ОГОЛЬЦОВЫМ.

Вопрос: Кому вы поручали допрашивать арестованного КУЗНЕЦОВА и руководить следствием по делу участников возглавляемой им вражеской группы?

Ответ: Дело вела Следственная часть по особо важным делам МГБ СССР. Группу следователей по этому делу возглавлял КОМАРОВ, и, как я помню, мною было поручено допрашивать КУЗНЕЦОВА КОМАРОВУ.

Вопрос: Вы давали указание КОМАРОВУ допрашивать КУЗНЕЦОВА и его сообщников о связи с иностранными разведками?

Ответ: Мною было поручено КОМАРОВУ допрашивать КУЗНЕЦОВА и вести все это дело, но какие конкретно давались указания по допросам, я теперь уже не помню.

Вопрос: Вас спрашивают не об указаниях вообще, а по конкретному вопросу —о связи вражеской группы КУЗНЕЦОВА с иностранными разведками.

Отвечайте.

Ответ: Я ничего другого сказать не могу и повторяю, что мною было поручено КОМАРОВУ допрашивать КУЗНЕЦОВА, но какие конкретно давались указания — я не помню.

Вопрос: Арестованный КОМАРОВ показал, что вы запрещали ему вести дело в направлении вскрытия связей вражеской группы КУЗНЕЦОВА с иностранными разведками.

Вы подтверждаете эти показания КОМАРОВА?

Ответ: Это неправда. Таких указаний, о которых говорит КОМАРОВ, с моей стороны не давалось. Наоборот, как я помню, по так называемому ленинградскому делу принимались все необходимые меры к тому, чтобы выявить связь с иностранными разведками. В частности, особенно обращалось внимание на это в связи с допросами КАПУСТИНА. Следовательно, не могло быть и речи, чтобы якобы я давал указание не допрашивать арестованных по этой линии. Я помню, что все следователи специально занимались этим вопросом.

Вопрос: Осмотром архивно-следственных дел на КУЗНЕЦОВА и других его сообщников установлено, что ни одного протокола допроса, из которого можно было бы сделать вывод, что следствие велось в направлении вскрытия связей вражеской группы КУЗНЕЦОВА с иностранными разведками, в деле не имеется.

Говорите, почему вами смазывалось это дело?

Ответ: Я еще раз заявляю, что хорошо помню, что следователи по ленинградскому делу специально допрашивали арестованных, и очень усиленно, по связям с иностранными разведками. Особенно тщательно занимались выяснением этого вопроса на многих допросах, как я помню, в отношении КАПУСТИНА. Это происходило потому, что КАПУСТИН некоторое время находился в командировке за границей. Протоколы допроса КАПУСТИНА об этом должны быть в деле.

Также вспоминаю, что, когда я ставил вопрос об аресте КАПУСТИНА, то я специально обращал в изложении внимание на то, что он был в командировке за границей.

Никаких оснований говорить о том, что якобы это дело в какой-то мере смазывалось, я считаю, нет.

Вопрос: В деле КАПУСТИНА действительно имеются протоколы допроса о его пребывании и связях в Англии. Но ведь вас спрашивают о другом — почему вы запретили допрашивать КУЗНЕЦОВА и других его сообщников о связи с иностранными разведками?.

Ответ: Я это категорически отрицаю. Выше я уже сказал, что таких указаний с моей стороны не было.

Вопрос: В таком случае мы вас изобличим показаниями КОМАРОВА на очной ставке.

(Вводится арестованный КОМАРОВ.)

Вопрос АБАКУМОВУ: Вы знаете, с кем вам дается очная ставка?

Ответ: Да, знаю — с КОМАРОВЫМ, бывшим заместителем начальника Следственной части по особо важным делам МГБ СССР.

Вопрос АБАКУМОВУ: В каких взаимоотношениях вы находились с КОМАРОВЫМ?

Ответ: С КОМАРОВЫМ отношения у меня были чисто служебные.

Вопрос КОМАРОВУ: Вы знаете сидящего перед вами арестованного. АБАКУМОВА и правильно он показывает о ваших взаимоотношениях с ним?

Ответ: АБАКУМОВА я знаю с 1941 года, с тех пор как он был назначен начальником Главного управления контрразведки, исполняя одновременно обязанности заместителя народного комиссара Внутренних Дел.

Что касается моих взаимоотношений с АБАКУМОВЫМ, то он показал правильно, отношения у нас были чисто служебные.

Вопрос КОМАРОВУ: АБАКУМОВ давал вам указание вести следствие по делу арестованного КУЗНЕЦОВА и участников возглавляемой им вражеской группы в направлении вскрытия их связей с иностранными разведками?

Ответ: В 1949 году, после ареста КУЗНЕЦОВА, АБАКУМОВ поручил мне допрашивать арестованного КУЗНЕЦОВА, и поскольку я в то время исполнял обязанности начальника Следственной части, так как ЛЕОНОВ был болен, а ЛИХАЧЕВ находился в заграничной командировке, то АБАКУМОВ поручил мне руководить следствием и по делу других арестованных, по так называемому ленинградскому делу.

Указаний о допросе КУЗНЕЦОВА и других арестованных из числа его вражеских связей в направлении выявления их причастности к иностранным разведывательным органам я от АБАКУМОВА никогда не получал, за исключением одного случая, когда он дал мне указание о допросе КУЗНЕЦОВА, ПОПКОВА и ВОЗНЕСЕНСКОГО — бывшего министра Просвещения РСФСР об их взаимоотношениях с приезжавшей в свое время в Москву делегацией из Югославии, возглавляемой Тито.

Кроме того, по указанию АБАКУМОВА, арестованного КАПУСТИНА, в отношении которого имелись данные, что он находился в командировке в Англии, мне было поручено допрашивать о возможной его связи с иностранной разведкой.

В дальнейшем допрос КАПУСТИНА по этому же вопросу АБАКУМОВ поручил лично ПИТОВРАНОВУ, бывшему начальнику 2-го Главного Управления, впоследствии заместителю министра Государственной безопасности, и СОРОКИНУ — помощнику начальника Следственной части, ведшему непосредственно дело КАПУСТИНА.

Больше того, АБАКУМОВ меня неправильно ориентировал в деле. Был случай в конце 1949 или начале 1950 г., точно я сейчас не помню, в присутствии ОГОЛЬЦОВА, находившегося в кабинете АБАКУМОВА, с которым они собирались допрашивать КУЗНЕЦОВА и ПОПКОВА, я доложил АБАКУМОВУ, что арестованный КУЗНЕЦОВ и другие, по докладам следователей, как будто все рассказали следствию о совершенных ими преступлениях, и спросил АБАКУМОВА — в каком направлении вести следствие дальше.

Точно помню, что АБАКУМОВ задал тогда мне вопрос — какими данными мы располагаем о связях арестованных КУЗНЕЦОВА и других с иностранцами. Я ответил тогда АБАКУМОВУ, что у нас имеются лишь данные о пребывании КАПУСТИНА в Англии и его подозрительных связях с англичанкой. Однако он связь с иностранной разведкой отрицает.

Кроме того, по его, АБАКУМОВА, указанию допрошены арестованные КУЗНЕЦОВ, ПОПКОВ и ВОЗНЕСЕНСКИЙ о их взаимоотношениях с Тито и другими членами югославской делегации, приезжавшей в Советский Союз, однако и эти арестованные существенных, представляющих интерес для МГБ показаний не дали.

АБАКУМОВ, расхаживая по кабинету, стал рассуждать вслух, что шпионажа у арестованных по ленинградскому делу нет, да и не может быть, так как все арестованные — бывшие руководящие партийные работники и их связи были ограниченными.

Он тогда сказал, что в ЦК, мол, хорошо известно поведение КУЗНЕЦОВА — бывшего секретаря ЦК, который был постоянно с охраной и каждый шаг его на учете.

АБАКУМОВ также заявил, что начни допрашивать арестованного ВОЗНЕСЕНСКОГО — бывшего председателя Госплана СССР о связи с иностранной разведкой, в ЦК будут смеяться и, мол, отрицательно отнесутся к нашим действиям, так как в ЦК хорошо известно, что ВОЗНЕСЕНСКИЙ был очень осторожным человеком в отношении своих связей и даже был случай, когда ВОЗНЕСЕНСКИЙ, узнав о предполагаемом назначении его брата ВОЗНЕСЕНСКОГО на должность, связанную с Министерством иностранных дел, что влекло за собой неизбежное общение с иностранцами, воспротивился этому и просил ЦК не назначать его брата на эту должность, так как это может скомпрометировать ВОЗНЕСЕНСКОГО самого.

Таким образом, из сказанного АБАКУМОВЫМ было видно, что он представляет себе ленинградскую группу как локальную, не связанную с заграницей, а для меня ссылки АБАКУМОВА, как министра Государственной безопасности, на ЦК явились указанием — не допрашивать арестованных в этом направлении.

В результате я сам активно не допрашивал КУЗНЕЦОВА о его связях с заграницей и на оперативных совещаниях подчиненных мне следователей не ориентировал их о проведении следствий в этом направлении.

Вопрос АБАКУМОВУ: Почему вы так ориентировали КОМАРОВА, по существу запретив ему вести следствие по делу КУЗНЕЦОВА и его сообщников в направлении вскрытия связи вражеской группы с иностранными разведками?

Ответ: Это неверно. Такого вывода нельзя сделать также и из показаний КОМАРОВА, которые он сейчас здесь дал.

Расскажу все по порядку.

Совершенно правильно, что мною было поручено КОМАРОВУ допрашивать КУЗНЕЦОВА и руководить следствием в отношении арестованных по этому делу.

КОМАРОВУ мною было сказано, как и всегда делалось в таких случаях, о том, чтобы тщательно расследовать все это дело и полностью выявить их вражескую деятельность. Но о чем говорилось подробно, я теперь уже не помню.

Знаю, что КОМАРОВ, а также другие следователи, допрашивая КУЗНЕЦОВА и других арестованных по так называемому ленинградскому делу, работали очень усиленно и много, стараясь выявить все их преступления.

Правильно, что мною неоднократно давалось указание — допрашивать тщательно КАПУСТИНА, а также и других арестованных по связям с иностранными разведками. Действительно, речь шла о том, чтобы допрашивать КАПУСТИНА в связи с его пребыванием в Англии, а также по связям участников антисоветской ленинградской группы с югославом ДЖИЛАСОМ. Поэтому КОМАРОВ и все другие следователи постоянно знали и обращали внимание на необходимость выявления в процессе допросов связей с иностранными разведками.

Это же подтверждает здесь и КОМАРОВ.

Я также помню, что КОМАРОВ мне докладывал, что допрашивали арестованных всех очень тщательно по связям с иностранными разведками, в. частности КАПУСТИНА о его пребывании в Англии, а также по линии югославов, но никаких показаний о шпионаже добыто не было.

Повторяю, допрашивали по этой линии арестованных длительное время.

В отношении КАПУСТИНА, помимо допроса, проводилась также тщательная проверка и сбор материалов о его пребывании в Англии.

Упор на выявление связей с разведкой по линии КАПУСТИНА делался потому, что КАПУСТИН был близким человеком КУЗНЕЦОВА и ПОПКОВА.

Поэтому я считаю, что ленинградское дело велось правильно и следователи по этой линии допросы проводили.

Повторяю, что подробностей разговоров с КОМАРОВЫМ — как и о чем допрашивать КУЗНЕЦОВА, я не помню, причем в таких случаях обычно говорится об основных вопросах. Но знаю, что КОМАРОВ сам достаточно опытный следователь, и я уверен и знаю, что КУЗНЕЦОВА по линии ею шпионских связей он также допрашивал.

Мне и ОГОЛЬЦОВУ было известно из докладов КОМАРОВА, о чем он говорит и сейчас здесь, что арестованных по линии шпионажа по так называемому ленинградскому делу допрашивали, но выявить ничего не удалось.

Более того, чтобы более тщательно разобраться и добиться выявления возможных шпионских связей участников ленинградского дела, правильно говорит КОМАРОВ, что по моему указанию был подключен к допросам КАПУСТИНА начальник 2-го Главного управления ПИТОВРАНОВ.

Вопрос АБАКУМОВУ: Вы не дали ответа по существу показаний КОМАРОВА. Он заявил, что вы утверждали, что ВОЗНЕСЕНСКИЙ, КУЗНЕЦОВ, ПОПКОВ и другие арестованные в прошлом находились на руководящей партийной работе и не могли иметь связи с иностранными разведками и что если в этом направлении мы их будем допрашивать, то в ЦК осудят наши такие действия.

Такими рассуждениями, как далее показал КОМАРОВ, вы ориентировали его, а он, в свою очередь, следователей, что дело вражеской группы КУЗНЕЦОВА является локальным.

Ответьте конкретно — вы подтверждаете эти показания КОМАРОВА?

Ответ: Нет, так не было. По так называемому ленинградскому делу, несмотря на то, что никаких материалов, которые бы говорили в отношении связей кого-либо из арестованных с иностранными разведками, за исключением КАПУСТИНА и приезда в Ленинград ДЖИ ЛАСА, не было; допросы арестованных велись по этой линии.

Вопрос АБАКУМОВУ: Вы уже изобличены в том, что протоколов по этому вопросу в делах нет.

Следствие еще раз требует, ответьте — подтверждаете вы показания КОМАРОВА или нет?

Ответ: Я вновь заявляю, что с моей стороны как министра, когда я поручал вести дело КОМАРОВУ, указания по делу были даны правильные — вести допросы и выявлять преступную деятельность участников этой группы.

Таких разговоров, о которых говорит КОМАРОВ в отношении того, что якобы КУЗНЕЦОВ, ВОЗНЕСЕНСКИЙ и другие не могли иметь связи с иностранными разведками, не было, и я думаю, КОМАРОВ что-то путает. Подтверждением этому служит то, что мы все время делали упор на выявление связей с иностранными разведками, и поэтому КОМАРОВ прекрасно знал так же, как знали и другие следователи, что этот вопрос важный, и допросами по этой линии занимались.

Вопрос КОМАРОВУ: АБАКУМОВ отрицает ваши показания о том, что он неправильно ориентировал вас о расследовании дела КУЗНЕЦОВА и его сообщников.

Вы настаиваете на своих показаниях?

Ответ: Я показал на следствии и сейчас на очной ставке так, как было в действительности.

Меня удивляет — почему АБАКУМОВ не помнит якобы разговора его со мной, касающегося допроса арестованных КУЗНЕЦОВА и других в направлении возможной их связи с иностранной разведкой.

АБАКУМОВЫМ тогда было сделано заявление, которое нельзя забыть, а мне выдумать, так как АБАКУМОВ передавал мне разговор, якобы имевший место у него в ЦК в отношении ВОЗНЕСЕНСКОГО.

АБАКУМОВ показал правильно в той части, что в начале следствия он дал указание мне, а через меня, следовательно, и остальным следователям, допрашивающим арестованных по так называемому ленинградскому делу, задавать им один вопрос, чтобы они рассказали — в чем виноваты перед партией и советским государством.

Как я уже показал, в связи с тем, что по докладам следователей, а также показаниям КУЗНЕЦОВА, которого я допрашивал лично, они все рассказали о своей вине перед партией и государством, я в конце 1949 и начале 1950 г. спрашивал у АБАКУМОВА — в каком направлении вести дальнейшее расследование.

Я еще раз повторяю, что АБАКУМОВ мне тогда задал вопрос какими мы располагаем материалами в отношении связей КУЗНЕЦОВА и других арестованных с иностранной разведкой.

Тогда я ему ответил, что в распоряжении следствия имеются данные о пребывании КАПУСТИНА в Англии и его подозрительных связях с англичанкой, однако он связь с иностранной разведкой отрицает.

Я также доложил АБАКУМОВУ, что по его указаниям допрошены КУЗНЕЦОВ, ПОПКОВ и ВОЗНЕСЕНСКИЙ — бывший министр Просвещения РСФСР об их отношениях с приезжавшей в Советский Союз Югославской делегацией, возглавляемой Тито. Однако и по этому вопросу названные арестованные существенных показаний не дали. Да, АБАКУМОВ знал об этом и сам, так как он вместе с ОГОЛЬЦОВЫМ допрашивал КУЗНЕЦОВА и ПОПКОВА о связи с Тито и другими членами делегации.

Тогда же АБАКУМОВ, как я уже показывал, расхаживая по кабинету, рассуждал вслух, что арестованные КУЗНЕЦОВ и другие не могут быть связаны с иностранной разведкой, так как они, являясь в прошлом руководящими партийными работниками, постоянно охранялись и в ЦК был известен каждый их шаг.

Такое заявление исходило не от кого-то, а от АБАКУМОВА, являвшегося в то время министром Государственной безопасности, и я должен был принять это как его указание, тем более что он заявил, что якобы в ЦК отнесутся отрицательно и будут смеяться, если ВОЗНЕСЕНСКОМУ и КУЗНЕЦОВУ будут ставить вопросы об их связи с иностранной разведкой.

Должен сказать, что с самого первого дня следствия по делу КУЗНЕЦОВА и других я был строго-настрого предупрежден АБАКУМОВЫМ — самостоятельно не предпринимать никаких следственных действий, так как арестованные являлись бывшими руководящими работниками ЦК ВКП(б) и, как заявил АБАКУМОВ, он все свои действия в отношении следствия по их делу согласовывает с ЦК.

При таких обстоятельствах моя инициатива в допросах была скована, я строго руководствовался указаниями, исходящими от АБАКУМОВА.

Все его указания, касающиеся расследования дела КУЗНЕЦОВА и его вражеских связей, мною немедленно передавались в точности следователям.

Вопрос КОМАРОВУ: У вас есть вопросы к обвиняемому АБАКУМОВУ?

Ответ: Нет, вопросов к АБАКУМОВУ у меня нет.

Вопрос АБАКУМОВУ: А вы имеется вопросы к КОМАРОВУ?

Ответ: Нет, к КОМАРОВУ у меня вопросов нет.

Допрос окончен в 21 ч. 30 м.

Протокол с наших слов записан правильно, нами прочитан.

В. АБАКУМОВ КОМАРОВ

ДОПРОСИЛИ:

Зам. министра госбезопасности СССР

полковник РЮМИН

Зам. главного военного прокурора Советской Армии генерал-майор юстиции КИТАЕВ

Cm. следователь следчасти по особо важным делам МГБ СССР подполковник ЛЕВШИН

Cm. следователь следчасти по особо важным делам МГБ СССР подполковник МОТАВКИН

Cm. следователь следчасти по особо важным делам МГБ СССР подполковник ОЖЕРЕЛЬЕВ

АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 221. Л. 81—117. Копия. Машинопись.