№ 48. СПЕЦСООБЩЕНИЕ В.С. АБАКУМОВА И.В. СТАЛИНУ С ПРИЛОЖЕНИЕМ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА БЫВШЕГО НАЧАЛЬНИКА ОПЕРАТИВНОГО СЕКТОРА НКВД-МВД В БЕРЛИНЕ А.М. СИДНЕВА [13]
6 февраля 1948 г.
№ 3738/а
Совершенно секретно
СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР
Товарищу СТАЛИНУ И.В.
При этом представляю протокол допроса арестованного генерал-майора СИДНЕВА А.М., бывш. начальника оперативного сектора МВД в Берлине о мародерстве и грабежах в Германии.
Бывш. начальник финансового отдела аппарата СЕРОВА в Германии САЧКОВ и бывш. начальник финотдела берлинского оперативного сектора МВД НОЧВИН, которые для того, чтобы замести следы преступлений, участвовали в сожжении документов о количестве наворованных СИДНЕВЫМ и другими ценностей и германских марок, — нами арестованы.
По показаниям СИДНЕВА и БЕЖАНОВА, как активный жулик проходит ТУЖЛОВ — бывш. секретарь СЕРОВА, ныне слушатель Военного института Министерства Внутренних Дел СССР.
Прошу Вашего разрешения арестовать ТУЖЛОВА.
АБАКУМОВ
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
арестованного СИДНЕВА Алексея Матвеевича от 6 февраля 1948 года
Сиднев А.М., 1907 года рождения, уроженец гор. Саратова, с незаконченным высшим образованием, член ВКП(б) с 1931 года. Бывш. начальник оперативного сектора МВД в Берлине. Последнее время работал Министром государственной безопасности Татарской АССР, генерал-майор.
Вопрос: Какой период времени вы работали в Германии?
Ответ: С 1945 по 1947 год я работал начальником оперативного сектора МВД гор. Берлина. В ноябре 1947 года я получил новое назначение и из Германии уехал в Казань.
Вопрос: После Вашего отъезда из Берлина были вскрыты крупные хищения ценных вещей и золота, в которых вы принимали непосредственное участие. Показывайте об этом.
Ответ: Говоря откровенно, я давно беспокоился, ожидая, что будут вскрыты преступления, совершенные мною в Германии, и мне придется за них отвечать.
Как известно, частями Советской Армии, овладевшими Берлином, были захвачены большие трофеи. В разных частях города то и дело обнаруживались хранилища золотых вещей, серебра, бриллиантов и других ценностей. Одновременно было найдено несколько огромных хранилищ, в которых находились дорогостоящие меха, шубы, разные сорта материи, лучшее белье и много другого имущества. О таких вещах, как столовые приборы и сервизы, я уже не говорю, их было бесчисленное множество. Эти ценности и товары различными лицами разворовывались.
Должен прямо сказать, что я принадлежал к тем немногим руководящим работникам, в руках которых находились все возможности к тому, чтобы немедленно организовать охрану и учет всего ценного, что было захвачено советскими войсками на территории Германии. Однако никаких мер к предотвращению грабежей я не предпринял и считаю себя в этом виновным.
Вопрос: Вы и сами занимались грабежом?
Ответ: Я это признаю. Не считаясь с высоким званием советского генерала и занимаемой мною ответственной должностью в МВД, я, находясь в Германии, набросился на легкую добычу и, позабыв об интересах государства, которое мне надлежало охранять, стал обогащаться.
Как ни стыдно теперь об этом рассказывать, но мне ничего не остается, как признать, что я занимался в Германии воровством и присвоением того, · что должно было поступить в собственность государства!
При этом я должен сказать, что, отправляя на свою квартиру в Ленинград это незаконно приобретенное имущество, я, конечно, прихватил немного лишнего.
Вопрос: Обыском на вашей квартире в Ленинграде обнаружено около сотни золотых и платиновых изделий, тысячи метров шерстяной и шелковой ткани, около 50 дорогостоящих ковров, большое количество хрусталя, фарфора и другого добра.
Это, по-вашему, «немного лишнего»?
Ответ: Я не отрицаю, что привез из Германии много ценностей и вещей.
Вопрос: Вам предъявляются фотоснимки изъятых у вас при обыске 5 уникальных большой ценности гобеленов работы фламандских и французских мастеров 17 и 18 веков.
Где вы утащили эти гобелены?
Ответ: Гобелены были обнаружены в подвалах германского Рейхсбанка, куда их сдали во время войны на хранение какие-то немецкие богачи.
Увидев их, я приказал своему коменданту АКСЕНОВУ отправить их ко мне на ленинградскую квартиру.
Вопрос: Но этим гобеленам место только в музее. Зачем же они вам понадобились?
Ответ: По совести сказать, я даже не задумывался над тем, что я ворую. Подвернулись эти гобелены мне под руку, я их и забрал.
Вопрос: Однако вы воровали не все подряд, а лишь наиболее ценные вещи. Следовательно, вы необычный вор?
Ответ: Конечно, я брал себе наиболее ценное, но что еще было мною присвоено, я сейчас не помню.
Вопрос: Мы вам напомним. Дамскую сумочку, сделанную из чистого 30-лота, вы где взяли?
Ответ: Точно не помню, где я прихватил эту сумку. Думаю, что она была взята мною или женой в подвале Рейсхбанка.
Вопрос: А три золотых браслета с бриллиантами вы где «прихватили»?
Ответ: Эти браслеты были мною взяты в одном из обнаруженных немецких хранилищ, где именно — не помню. Если не ошибаюсь, один из золотых браслетов мне принес бухгалтер берлинского оперсектора НОЧВИН.
Вопрос: 15 золотых часов, 42 золотых кулона, колье, брошей, серег и цепочек, 15 золотых колец и другие золотые вещи, изъятые у вас при обыске, где вы их украли?
Ответ: Так же как и золотые браслеты, я похитил эти ценности в немецких хранилищах.
Вопрос: Вы очищали не только немецкие хранилища, но и грабили арестованных, как разбойник с большой дороги.
Ответ: Ценностей арестованных я не присваивал.
Вопрос: Врете. Ваш бывший адъютант АЛЕКСЕЕВ П.В. изобличает вас именно в том, что вы грабили арестованных.
АЛЕКСЕЕВ показал:
«Летом 1945 года СИДНЕВ приказал мне выехать к майору ЗАХАРОВУ, взять там у арестованного немца ценности и доставить к нему — СИДНЕВУ, а арестованного немца также забрать с собой, но по пути высадить из машины и отпустить на все четыре стороны.
Это приказание мною было выполнено. Я доставил СИДНЕВУ изъятые у этого немца золотые часы, отделанный золотом автоматический карандаш, 4 отреза шерсти высокого качества и меховые шкурки на два котиковых пальто. Тогда же я доложил СИДНЕВУ, что, согласно его приказанию, я забрал с собой у ЗАХАРОВА арестованного немца и по дороге отпустил его. Фамилия этого немца, насколько помню, ЗАЛЬБЕР».
Вы признаете это?
Ответ: Возможно, такой случай и имел место, но я его не помню.
Вопрос: Шестьсот серебряных ложек, вилок и других столовых предметов вы также украли?
Ответ: Да, украл.
Вопрос: Можно подумать, что к вам ходили сотни гостей. Зачем вы наворовали столько столовых приборов?
Ответ: На этот вопрос я затрудняюсь ответить.
Вопрос: 32 дорогостоящих меховых изделия, 178 меховых шкурок, 1500 метров высококачественных шерстяных, шелковых, бархатных тканей и других материалов, 405 пар дамских чулок, 78 пар обуви, 296 предметов одежды — все это лишь часть изъятых у вас вещей.
Вы что, собирались торговать всей этой добычей?
Ответ: Торговать, конечно, я не собирался. Все это наворовал частично сам, при активном участии жены, а большинство имущества для меня доставали комендант оперсектора АКСЕНОВ и мой родственник КУЗНЕЦОВ, выписанный мною в Берлин из СССР и назначенный оперуполномоченным по учету в оперативный сектор.
Вопрос: Теперь, может быть, вы сами скажете, что еще вы награбили в Германии?
Ответ: Мне сейчас трудно перечислить все то, что я в течение длительного времени разными путями направлял на свою ленинградскую квартиру. Могу лишь ориентировочно сказать, что из Германии я вывез для себя 40 битком набитых чемоданов, ящиков и тюков, в которых было много различного белья, высших сортов материи, мужские и дамские костюмы, меховые женские шубы, чернобурые лисы, женская и мужская обувь, фотоаппараты, радиолы, хрустальные вазы, антикварные вещи и другое имущество.
Часть этого имущества я месяц тому назад переправил к своему новому месту жительства в гор. Казань.
Кроме того, из Берлина в начале декабря 1947 года мною отправлены в Казань мебель из красного дерева для спальни и столовой, рояль, киноустановка и другие вещи.
Вопрос: Как получилось, что вы стали мародером?
Ответ: Сидя в тюрьме, я и сам неоднократно задавал себе этот вопрос. Ведь я с 1928 года находился в Советской Армии, был хорошим командиром и честным коммунистом и когда в 1939 году заканчивал Военно-инженерную академию им. Куйбышева, то по партийной линии был мобилизован в органы НКВД и направлен на руководящую работу. На этой работе я был всем обеспечен, честно и с любовью относился к труду. Отечественная война застала меня на работе в Особом отделе НКВД, и с армией я переносил все тяготы. В 1944 году, являясь заместителем начальника Управления «СМЕРШ» 1-го Украинского фронта, я на территории Польши встретился с СЕРОВЫМ, являвшимся в то время Уполномоченным НКВД по указанному фронту. Под его руководством я проводил работу в Польше, а затем, когда советские войска захватили Берлин, СЕРОВ добился моего перевода на работу в НКВД и назначил начальником берлинского оперсектора.
На этой работе СЕРОВ приблизил меня к себе, я стал часто бывать у него, и с этого времени началось мое грехопадение.
Полностью сознавая свою вину перед партией и государством за преступления, которые я совершил в Германии, я просил бы только учесть, что надо мной стоял СЕРОВ, который, являясь моим начальником, не только не одернул меня, а, наоборот, поощрял этот грабеж и наживался в значительно большей степени, чем я.
Вряд ли найдется такой человек, который был в Германии и не знал бы, что СЕРОВ являлся, по сути дела, главным воротилой по части присвоения награбленного.
Самолет СЕРОВА постоянно курсировал между Берлином и Москвой, доставляя без досмотра на границе всякое ценное имущество, меха, ковры, картины и драгоценности для СЕРОВА. С таким же грузом в Москву СЕРОВ отправлял вагоны и автомашины.
Надо сказать, что СЕРОВ свои жульнические операции проводил очень искусно. Направляя трофейное имущество из Германии в Советский Союз для сдачи в фонд государства, СЕРОВ под прикрытием этого большое количество ценностей и вещей брал себе.
Следуя примеру СЕРОВА, я также занимался хищениями ценностей и вещей, правда, за часть из них я расплачивался деньгами.
Вопрос: Но ведь и деньги вами тоже были украдены?
Ответ: Я денег не крал.
Вопрос: Неправда. Арестованный бывш. начальник оперативного сектора МВД Тюрингии БЕЖАНОВ Г.А. на допросе показал, что вы присвоили большие суммы немецких денег, которые использовали для личного обогащения.
Правильно показывает БЕЖАНОВ?
Ответ: Правильно. При занятии Берлина одной из моих оперативных групп в Рейхсбанке было обнаружено более 40 миллионов немецких марок.
Примерно столько же миллионов марок было изъято нами и в других хранилищах в районе Митте (Берлин).
Все эти деньги были перевезены в подвал здания, в котором размещался берлинский оперативный сектор МВД.
Вопрос: Но этот подвал с деньгами находился в вашем ведении?
Ответ: Да, в моем.
Вопрос: Сколько же всего там находилось денег?
Ответ: В подвале находилось около 100 мешков, в которых было более 80 миллионов марок.
Вопрос: Какое вы имели право держать у себя такое количество денег, не сдавая их в советский государственный банк?
Ответ: Хранение такого количества денег, конечно, было незаконным, но сделано это было по указанию СЕРОВА.
Когда я ему доложил об обнаружении в Берлине мешков с немецкими марками, СЕРОВ сказал, что эти деньги будут для нас очень кстати, и приказал их в банк не сдавать, а держать у себя.
Вопрос: За счет этих денег вы и обогащались?
Ответ: Да. Значительная часть захваченных денег пошла на личное обогащение.
Вопрос: Кого?
Ответ: Больше всего поживились за счет этих денег СЕРОВ и я. Попользовались этими деньгами также КЛЕПОВ и БЕЖАНОВ, работавшие начальниками оперативных секторов МВД в Германии.
Вопрос: Как вы разворовывали миллионы находившихся у вас немецких денег?
Ответ: Это делалось очень просто. СЕРОВ присылал мне так называемые заявки начальников оперативных секторов со своими резолюциями о выдаче им денег.
Эти заявки, как правило, мотивировались необходимостью расходов по строительству и хозяйственным нуждам оперативных секторов. За счет этих сумм действительно покрывались расходы по оперативным секторам, а часть денег разворовывалась.
Наряду с этим СЕРОВ раздавал ежеквартально каждому начальнику оперативного сектора так называемые безотчетные суммы, определяемые в несколько десятков тысяч марок, которые в большей части использовались ими на личные нужды.
Все выдачи денег производились в моем оперативном секторе бухгалтером НОЧВИНЫМ.
Таким путем каждый из начальников секторов получил из моего подвала по несколько миллионов рейхсмарок, а я лично, с разрешения СЕРОВА, взял для расходов по берлинскому сектору более 8 миллионов марок, часть которых использовал на личные нужды, но сколько именно, я сейчас указать не могу.
Около ста тысяч германских марок были мною присвоены еще в 1945 году, при обнаружении их в подвалах Рейхсбанка.
О том, что значительная часть средств, отпускаемых как бы для служебных целей, разворовывалась, можно судить хотя бы по тому, что СЕРОВ, имея в своем аппарате всего лишь 20 сотрудников, систематически присылал ко мне своего секретаря ТУЖЛОВА с записочками, содержавшими указания выдать ту или иную сумму денег. В таком незаконном порядке СЕРОВ только от меня получил около миллиона немецких марок.
Помимо этого, ТУЖЛОВ брал у бухгалтера НОЧВИНА деньги и без моего ведома, поскольку НОЧВИН имел от меня указание для СЕРОВА выдавать деньги беспрепятственно.
Вопрос: Вы умышленно преуменьшаете количество денег, украденных вами и вашими сообщниками. С какой целью вы это делаете?
Ответ: Я ничего не скрываю, но не могу назвать более точных сумм, взятых СЕРОВЫМ, КЛЕПОВЫМ, БЕЖАНОВЫМ и другими лицами потому, что если даже они и отчитывались за взятые деньги, то такие записочки они направляли непосредственно в бухгалтерию аппарата СЕРОВА, где работали САЧКОВ и КРУПЕНИН.
У моего бухгалтера НОЧВИНА хранились лишь записи на выданные деньги, но и их впоследствии забрал к себе СЕРОВ.
Вопрос: В связи с чем?
Ответ: В связи с передачей оперативной работы в Германии в ведение МГБ СССР, в октябре 1946 года меня вызвал СЕРОВ и предложил отправить ему все имеющиеся записи о расходовании немецких марок, а также сдать остаток имеющихся немецких денег.
Из этого я понял, что СЕРОВ серьезно обеспокоен возможностью вскрытия всех преступлений, которые СЕРОВЫМ, мною, КЛЕПОВЫМ и БЕЖАНОВЫМ были совершены.
Поэтому, возвратившись от СЕРОВА, я предложил бухгалтеру НОЧВИНУ отвезти в аппарат СЕРОВА все записи на выданные деньги и находившиеся у меня 3 миллиона немецких марок. Это указание НОЧВИН выполнил.
Необходимо указать, что в переданных СЕРОВУ записях на выданные деньги значилось несколько десятков миллионов немецких марок, сколько именно, не помню, которые в течение 1945–1946 г.г. по моему указанию были сданы НОЧВИНЫМ в Государственный банк.
Вопрос: Вам известно, где находятся сейчас все записи по расходованию немецких марок?
Ответ: Как мне рассказывал НОЧВИН, папки с отчетными материалами об израсходованных немецких марках, собранные со всех секторов, в том числе и записи на выданные мною деньги, были по указанию СЕРОВА сожжены.
Остался лишь перечень наименований сожженных материалов, составленный работниками финансовой группы аппарата СЕРОВА.
Вопрос: Кто именно сжигал эти отчетные материалы и записи?
Ответ: Я этого не знаю, но, вероятнее всего, в сожжении участвовали финансовые работники аппарата СЕРОВА или его секретарь ТУЖЛОВ, а может быть, и все вместе.
Вопрос: Но ведь эти материалы необходимо было передать вновь назначенному Уполномоченному МГБ СССР в Германии?
Ответ: Правильно, но это было не в наших интересах.
Я считаю, что СЕРОВ дал указание сжечь все эти материалы для того, чтобы замести следы, так как, если бы они сохранились, то все преступления, совершенные СЕРОВЫМ, мною, КЛЕПОВЫМ, БЕЖАНОВЫМ и другими приближенными к нему лицами, были бы вскрыты гораздо раньше и, видимо, мы бы давно сидели в тюрьме.
Вопрос: А куда вы девали отчетность об изъятом золоте и других ценностях, нахЬдившихся у вас?
Ответ: Эта отчетность, так же как и отчетность по немецким маркам, была передана в аппарат СЕРОВА и там сожжена.
Вопрос: Вы это сделали для того, чтобы скрыть хищение золота и других ценностей?
Ответ: Я сдал эти документы СЕРОВУ потому, что он их у меня потребовал.
О расхищении ценностей с моей стороны я уже дал показания. Присваивал ценности также и СЕРОВ, поэтому, очевидно, была необходимость уничтожить эти документы, чтобы спрятать концы в воду.
Вопрос: Не отделывайтесь общими фразами, а говорите, что вам известно о расхищении СЕРОВЫМ золота?
Ответ: Наряду с тем, что основная часть изъятого золота, бриллиантов и других ценностей сдавалась в Государственный банк, СЕРОВ приказал мне все лучшие золотые вещи передавать ему непосредственно.
Выполняя это указание, я разновременно передал в аппарат СЕРОВА в изделиях примерно 30 килограммов золота и других ценностей.
СЕРОВ мне говорил, что все эти ценности он отправляет в Москву, однако, я знаю, что свыше десяти наиболее дорогостоящих золотых изделий СЕРОВ взял себе.
Вопрос: Откуда вы это знаете?
Ответ: Я это лично видел. Являясь к СЕРОВУ с докладом об изъятых ценностях, я приносил ему для просмотра наиболее дорогие образцы золотых изделий и бриллиантов. СЕРОВ в таких случаях долго вертел эти ценности в руках, любовался ими, а затем часть из них оставлял у себя.
Помимо меня, много золотых вещей давали СЕРОВУ и другие начальники секторов. Кроме присвоения ценностей и немецких марок СЕРОВ, как я уже показывал ранее, занимался грабежом ценного имущества.
Жена СЕРОВА и его секретарь ТУЖЛОВ неоднократно приезжали на склад берлинского оперативного сектора, где отбирали в большом количестве ковры, гобелены, лучшее белье, серебряную посуду и столовые приборы, а также другие вещи и увозили с собой.
ТУЖЛОВ и адъютант СЕРОВА — ХРЕНКОВ разъезжали по Германии и отбирали для СЕРОВА ценные вещи.
Все указанное, а также и другое награбленное СЕРОВЫМ имущество отправлялось из Германии к нему в Москву.
Неоднократно провожая СЕРОВА с аэродрома в Берлине, я сам видел, как его самолет загружался сундуками, чемоданами, тюками и узлами.
СЕРОВ вывез из Германии много добра, и я даже не могу себе представить, где он мог его разместить.
Следуя примеру СЕРОВА, я и сам рассылал своих людей — АЛЕКСЕЕВА, КУЗНЕЦОВА и АКСЕНОВА — по разным районам Берлина, где они добывали для меня лучшую одежду, материалы и ценности.
Много ценных вещей я так же, как и СЕРОВ, забрал со склада берлинского оперативного сектора.
Пользуясь самолетами Советской военной администрации в Германии и самолетом СЕРОВА, я сам, а иногда с АЛЕКСЕЕВЫМ переотправлял все это в Ленинград.
Мародерством и грабежом вещей и ценностей занимались также КЛЕПОВ и БЕЖАНОВ.
БЕЖАНОВ, как мне известно, работая начальником оперативного сектора МВД в Тюрингии, жил как помещик, свез к себе в дом большое количество ценного имущества, принадлежавшего богачам Тюрингии, пустил в ход пивоваренный завод какого-то крупного эсэсовца и пользовался прибылями от этого завода.
КЛЕПОВ, так же как и БЕЖАНОВ, организовал в Германии для себя барское житье. В своем особняке в Саксонии он имел много ценных вещей и уникальную мебель; занимаясь воровством, КЛЕПОВ принял деятельное участие в расхищении склада мехов, обнаруженного в Лейпциге.
Вопрос: Как все эти вопиющие злоупотребления могли сходить вам безнаказанно?
Ответ: Я уже показывал, что весь наш грабеж мы чинили под видом изъятия и отправки в Советский Союз трофейного имущества. Кроме того, я, КЛЕПОВ и БЕЖАНОВ пользовались покровительством СЕРОВА, который считал себя хозяином положения в Германии. Поэтому все наши грязные дела сходили нам с рук, и мы считали, что с таким человеком, как СЕРОВ, мы не пропадем.
Особенно хорошо относился СЕРОВ ко мне, потому что в подвале моего сектора хранились деньги и другое ценное имущество, которые я беспрепятственно выдавал СЕРОВУ. К тому же я знал, что СЕРОВ, часто выезжая в Москву, каждый раз увозил с собой большое количество ценных вещей. Я не сомневаюсь, что СЕРОВ такую мою осведомленность, конечно, принимал в расчет.
Должен прямо сказать, что между СЕРОВЫМ, мною, КЛЕПОВЫМ и БЕЖАНОВЫМ установилась круговая порука, все мы воровали и оказывали друг другу в этом помощь. Большое значение имело также подхалимство, процветавшее среди нас по отношению к СЕРОВУ.
Последний, в свою очередь, поощрял нас и умело использовал в своих личных целях.
Вопрос: Приведите факты.
Ответ: Начну с себя. Я не раз выполнял сугубо личные поручения СЕРОВА, которые иначе как подхалимажем назвать нельзя.
Помню, как однажды СЕРОВ поручил мне где угодно достать две комнатные собачки английской породы с бородками, предназначавшиеся, видимо, кому-то в подарок. Это задание оказалось довольно трудным, но благодаря приложенным стараниям собачки с бородками были куплены по 15 тысяч марок за штуку.
Вообще должен сказать, что СЕРОВ уделял очень много внимания приобретению различных вещей и предметов для преподношения подарков каким-то своим связям.
В этих целях СЕРОВ изготовил в подчиненных мне авторемонтных мастерских 5–6 специальных радиол.
СЕРОВ где-то отыскал немецкого техника, который специально разработал конструкцию радиол и составил чертежи, а СЕРОВ лично корректировал их. Дерево для изготовления радиол было содрано со стен кабинета Гитлера в имперской канцелярии.
Много времени СЕРОВ потратил также на поиски глубокого старика Зауэра — владельца оружейного завода, у которого с помощью БЕЖАНОВА заказал более десятка ружей, часть из которых была изготовлена с особой отделкой.
Через КЛЕПОВА и БЕЖАНОВА СЕРОВ также заказывал фотоаппараты на заводе Цейса в Йене, отделанные золотом сервизы на одной из фарфоровых фабрик в Тюрингии, куда он специально приезжал, и другие ценные вещи.
Вопрос: Кому СЕРОВ дарил изготовленные им по заказу ружья, радиолы, сервизы и фотоаппараты?
Ответ: Мне известно, что одну из радиол СЕРОВ подарил маршалу ЖУКОВУ, несколько радиол было отправлено кому-то в Москву. Для кого им были изготовлены ружья, сервизы и фотоаппараты, я не знаю.
Я знаю также, что СЕРОВ подарил дамские золотые часы американскому генералу, фамилию не помню, являвшемуся одним из комендантов Берлина. Эти часы достал СЕРОВУ я.
В период конференции глав четырех держав в Потсдаме СЕРОВ дал мне указание достать для него дюжину часов для подарков. Я это указание выполнил. Кому СЕРОВ их раздал, мне не известно.
Лично мне СЕРОВ подарил два сервиза и ружье.
Вопрос: По какому случаю СЕРОВ вам сделал эти подарки?
Ответ: Я уже сказал, что СЕРОВ относился ко мне покровительственно. Кроме того, я у него был на хорошем счету, как энергичный работник.
Вопрос: Вы энергично воровали, а работать вам было некогда. Не так ли?
Ответ: В мародерстве я уже признал себя виновным. Что касается моего отношения к оперативной работе, то в этой части я аккуратно выполнял возложенные на меня задачи.
Вопрос: Ваше заявление смехотворно. Вы занимались мародерством и грабежом, разложили своих подчиненных, и вместе с тем у вас хватает совести заявлять, что честно работали.
Ответ: В разложении своих подчиненных я виновен, и это, конечно, в значительной степени сказалось на оперативной работе. Но и в этом виноват опять-таки в немалой степени СЕРОВ, который почти не руководил мною, будучи, как я уже показывал, занят личными делами. К тому же он очень много времени находился в Москве.
За все время моего пребывания в Германии СЕРОВ был у меня в секторе не более четырех раз, и то проездом из его резиденции в Бабельсберге в Карлсхорст, где находилось Управление Советской военной администрации. В каждом из этих случаев СЕРОВ оставался у меня не более пяти минут.
Таким образом, по работе, я, по существу, был предоставлен сам себе. В таком же положении находились и другие начальники оперативных секторов.
СЕРОВ же, помимо того, что занимался устройством своих личных дел, много времени проводил в компании маршала ЖУКОВА, с которым он был тесно связан. Оба они были одинаково нечистоплотны и покрывали друг друга.
Вопрос: Разъясните это ваше заявление?
Ответ: СЕРОВ очень хорошо видел все недостатки в работе и поведении ЖУКОВА, но из-за установившихся близких отношений все покрывал.
Бывая в кабинете СЕРОВА, я видел у него на столе портрет ЖУКОВА с надписью на обороте: «Лучшему боевому другу и товарищу на память». Другой портрет ЖУКОВА висел в том же кабинете СЕРОВА на стене.
СЕРОВ и ЖУКОВ часто бывали друг у друга, ездили на охоту и оказывали взаимные услуги. В частности, мне пришлось по поручению СЕРОВА передавать на подчиненные мне авторемонтные мастерские присланные ЖУКОВЫМ для переделки три кинжала, принадлежавшие в прошлом каким-то немецким баронам.
Несколько позже ко мне была прислана от ЖУКОВА корона, принадлежавшая по всем признакам супруге немецкого кайзера.
С этой короны было снято золото для отделки стека, который ЖУКОВ хотел преподнести своей дочери в день ее рождения.
Допрос прерван.
Протокол записан с моих слов правильно, мною прочитан.
СИДНЕВ
ДОПРОСИЛ: Cm. следователь следственной части
по особо важным делам МГБ СССР подполковник ПУТИНЦЕВ
Опубликовано: Военные архивы России. 1993. № 1. С. 196–207.