Предвоенная обстановка
Маршал Г. К. Жуков всегда считал события на Халхин-Голе важнейшим моментом в своей жизни и военной карьере. «После завершения операции испытал большое удовлетворение, – признавался он. – Не только потому, что была удачно проведена операция, которую я до сих пор люблю, но и потому, что я своими действиями там как бы оправдался, как бы отбросил от себя все те наветы и обвинения, которые скапливались против меня в предыдущие годы и о которых я частично знал, а частично догадывался. Я был рад всему: нашему успеху, новому воинскому званию, получению звания Героя Советского Союза».
2 сентября 1939 года Совет народных комиссаров СССР утвердил план реорганизации Красной армии на 1939–1940 годы. Планировалось, что общая численность армии в мирное время будет составлять 2 млн 265 тыс. человек. Предполагалось иметь 173 стрелковые дивизии. Необходимость реорганизации осознавалась многими еще до того, как 1 сентября Германия напала на Польшу. В августе на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение о развертывании новых войск. После этого нарком обороны К. Е. Ворошилов просил разрешения вывести технику и оружие из так называемого неприкосновенного запаса, чтобы обеспечить армию. Разрабатывался также план назначения на ключевые должности в западных военных округах страны командиров, имеющих хороших боевой опыт.
Сталин пожелал из первых уст услышать рассказ о том, как разворачивались военные действия на Халхин-Голе. В начале мая Жуков получил приказ из Москвы явиться в Наркомат обороны для назначения на новую должность. Грядущая встреча со Сталиным заставила Жукова, по его собственному признанию, сильно поволноваться. В кабинете вождя, кроме него самого, присутствовали М. И. Калинин, В. М. Молотов и другие высшие должностные лица СССР. Сталин закурил свою знаменитую трубку и поинтересовался, как Жуков оценивает японскую армию, как действовали те или иные части. Жуков поведал ему: «Очень хорошо дрались танковые бригады, особенно 11-я, возглавляемая комбригом Героем Советского Союза Яковлевым, но танки БТ-5 и БТ-7 слишком огнеопасны. Если бы в моем распоряжении не было 2 танковых и 3 мотоброневых бригад, мы, безусловно, не смогли бы так быстро окружить и разгромить 6-ю японскую армию. Считаю, что нам нужно резко увеличить в составе вооруженных сил бронетанковые и механизированные войска».
Сталин посетовал на неудачную войну с Финляндией, за которую Ворошилов лишился должности наркома и был заменен С. К. Тимошенко.
Книги о финской войне, в которых она подавалась как борьба с угнетателями финского народа, имели большое пропагандистское значение
К сведению
Советско-финская война, которую в Финляндии называют Зимней войной (Talvisota), началась 30 ноября 1939 года. Ей предшествовали переговоры, в ходе которых СССР старался добиться того, чтобы граница с Финляндией была отодвинута от Ленинграда. Переговоры успеха не имели. 26 ноября на советско-финляндской границе произошел инцидент с артиллерийским обстрелом территории СССР, который финский лидер Маннергейм впоследствии описывал как провокацию. 28 ноября Советский Союз расторг договор о ненападении, а еще через день «ввиду новых вооруженных провокаций со стороны финской военщины» войска Ленинградского военного округа двинулись в наступление через границу Финляндии на Карельском перешейке и в других местах. За это СССР был исключен из Лиги Наций.
12 марта 1940 года был заключен мирный договор между СССР и Финляндией. Согласно этому договору, государственная граница Советского Союза сдвигалась на 150 км в глубь финской территории, а Финляндия, потерявшая 10 % своих земель, обязалась распустить армию и не входить во враждебные СССР коалиции. Заключению мира предшествовало февральское наступление Красной армии, прорвавшей считавшуюся неприступной «линию Маннергейма». 18 февраля 1940 года финское правительство согласилось на обсуждение советских предложений, а 7 марта в Москву прибыла делегация Финляндии.
Но самым кровавым оказалось именно окончание этой войны: после заключения договора о мире, пользуясь тем, что он вступил в силу с 12 часов (по ленинградскому времени), 13 марта Ставка Главвоенсовета отдала приказ о штурме Выборга, который начался в 8 часов утра. Это была последняя и совершенно бессмысленная военная акция, потому что город и так по договору доставался Советскому Союзу.
На вопрос, чего добивались японцы, Жуков ответил: «Ближайшая цель – захватить территорию МНР, находящуюся за рекой Халхин-Гол, а затем построить на реке Халхин-Гол укрепленный рубеж, чтобы прикрыть проектируемую к постройке вторую железную дорогу стратегического назначения, которая должна пройти к границе нашего Забайкалья, западнее КВЖД{Китайско-Восточная железная дорога, построенная в 1897–1903 годах, проходила по территории Маньчжурии и соединяла Читу с Владивостоком и Порт-Артуром.}».
Сталин одобрительно кивнул и сказал:
– Теперь у вас есть боевой опыт. Принимайте Киевский округ и свой опыт используйте в подготовке войск.
«В беседах со Сталиным, Калининым и другими членами Политбюро я окончательно укрепился в мысли, что война близка, она неотвратима, – вспоминал Жуков. – Да и новый для меня пост командующего таким ответственным приграничным округом является тому свидетельством. Но какая она будет, эта война? Готовы ли мы к ней? Успеем ли мы все сделать?.. С той поры моя личная жизнь была подчинена предстоящей войне, хотя на земле нашей еще был мир…»
В конце июня 1940 года советские войска начали занимать территорию Бессарабии и Северной Буковины, которые СССР требовал от Румынии вернуть с самого окончания Гражданской войны. Операцией по выдвижению войск на эти земли руководил Жуков. По его воспоминаниям, были приняты меры во избежание случайных столкновений, а именно: румынская королевская армия отходит на 20 км в день, советские войска идут вперед с такой же скоростью. При этом румыны обязались оставлять в целости и сохранности транспортные коммуникации, промышленное оборудование и иные материальные ценности. Но вскоре поступила информация, что это условие нарушается – вывозится все, что только удается захватить с собой. «Чтобы пресечь эти нарушения договорных условий, мы решили выбросить две воздушно-десантные бригады на реку Прут и захватить все мосты через реку, – вспоминал Жуков. – Двум танковым бригадам была поставлена задача: обогнать отходящие колонны румынских войск и выйти к реке Прут. Совершив стремительный марш-бросок (около 200 км), наши танковые части появились в районах высадки десантов одновременно с их приземлением».
На следующий день Жукову позвонил Сталин и рассказал, что румынский посол предъявил претензии: мол, советское командование в нарушение договоренностей высадило «с самолетов танковые части и разогнало румынские войска». Жуков невозмутимо ответил, что таких самолетов у него нет, видимо, румынам с перепугу почудилось. Сталин со смехом велел собрать брошенное оружие и снаряжение, а оборудование тщательно охранять. И пообещал ответить Румынии не объяснениями, а встречной нотой протеста.
18 сентября 1940 года нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник генерального штаба К. А. Мерецков представили И. В. Сталину и В. М. Молотову доклад, в котором излагались основы стратегического развертывания войск Красной армии на западных и восточных границах страны. Доклад был составлен с учетом большой вероятности того, что в ближайшие два года начнется война на западе, которой может сопутствовать и нападение с востока, со стороны Японии. На западе самым вероятным противником была Германия. Авторы доклада предположили, что основным направлением немецкого удара будет путь на Минск. При этом финские войска могут пойти на Ленинград, а румынские – поддержать немцев на южном направлении. Авторы доклада строили варианты обороны на том, что атаку удастся быстро отразить и перейти в контрнаступление.
В декабре 1940 года состоялось совещание высшего командного состава Красной армии, на котором Жуков делал доклад на тему «Характер современной наступательной операции». «Все должно строиться на учете реальных возможностей, – говорилось в докладе. – Успехи немцев на Западе, основанные на массированном применении танковых и моторизованных войск и авиации, заставляют о многом задуматься. У нас, к сожалению, пока нет таких крупных оперативных механизированных соединений… А война может вспыхнуть в любую минуту».
В то время в СССР господствовала доктрина наступательной войны. Во Временном Полевом уставе РККА, принятом в 1936 году и действовавшем даже в начале Великой Отечественной войны, были такие слова: «Всякое нападение на социалистическое государство рабочих и крестьян будет отбито всей мощью вооруженных сил Советского Союза, с перенесением военных действий на территорию врага. Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение». А в проекте Полевого устава, который должен был заменить этот временный, то же самое выражалось еще резче: «Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападающих армий. Войну мы будем вести наступательно, с самой решительной целью полного разгрома противника на его же территории».
В начале 1941 года в Генштабе были проведены оперативно-стратегические игры, основанные на материалах совещания и отображавшие, в том числе, последние действия немецких войск в Европе.
Разбор игр проводил Сталин. Он был раздосадован неудачей «восточных» в первой игре и объяснением Мерецкова, что «западные» в начале игры имели большое преимущество, особенно в танках и авиации. По воспоминаниям Жукова, Сталин остановил его: «Откуда вы берете такое соотношение? Не забывайте, что на войне важно не только арифметическое большинство, но и искусство командиров и войск».
Д. Г. Павлова, начавшего говорить, Сталин перебил:
– В чем кроются причины неудачных действий войск «красной» стороны?
– В военных играх так бывает. – Павлов попытался перевести ситуацию в шутливое русло.
– Командующий войсками округа должен владеть военным искусством, уметь в любых условиях находить правильные решения, чего у вас в проведенной игре не получилось, – вознегодовал Сталин.
«Мне было предложено охарактеризовать ход декабрьского сбора высшего командного состава и январской оперативной игры, – вспоминал Мерецков. – На все отвели 15–20 минут. Когда я дошел до игры, то успел остановиться только на действиях противника, после чего разбор фактически закончился, так как Сталин меня перебил и начал задавать вопросы.
Суть их сводилась к оценке разведывательных сведений о германской армии, полученных за последние месяцы в связи с анализом ее операций в Западной и Северной Европе. Однако мои соображения, основанные на данных о своих войсках и сведениях разведки, не произвели впечатления. Тут истекло отпущенное мне время, и разбор был прерван. Слово пытался взять Н. Ф. Ватутин. Но Николаю Федоровичу его не дали. И. В. Сталин обратился к народному комиссару обороны. С. К. Тимошенко меня не поддержал.
Более никто из присутствовавших военачальников слова не просил. Сталин прошелся по кабинету, остановился, помолчал и сказал: „Товарищ Тимошенко просил назначить начальником Генерального штаба товарища Жукова. Давайте согласимся!“»
До начала войны оставалось меньше полугода.
К марту 1941 года Генеральный штаб завершил разработку мобилизационного плана для промышленности по производству военной продукции на случай войны. Жуков и его заместитель В. Д. Соколовский представили план Ворошилову (председателю Комитета обороны при СНК). Однако никакого эффекта это не возымело. Жуков доложил самому Сталину, что промышленность мобилизационного плана не имеет. И только тогда дело медленно начало двигаться.
В феврале командующий Западным Особым военным округом генерал армии Д. Г. Павлов направил донесение Сталину, Молотову и Тимошенко. Павлов обращал внимание на состояние дорог в западных областях СССР: «Наличие и состояние шоссейных, грунтовых и железных дорог в пределах БССР совершенно не обеспечивает потребностей Зап ВО».
8 апреля 1941 года Генеральный штаб направил командующим Западным и Киевским особыми военными округами распоряжение, в котором обязывал провести ряд мероприятий по созданию новых и использованию старых укрепленных районов, в том числе сформировать кадры управлений укрепрайонами. В это время нарастала напряженность на западной границе. О концентрации там немецких войск знали многие, тем более те, кому по долгу службы надлежало заниматься вопросами обороны. Германское правительство объясняло создание такой мощной группировки своим намерением скоро вторгнуться в Англию.
Но в это мало кто верил.