Глава 12 ЯПОНСКИЕ ШПИОНЫ В ГОЛЛАНДСКОЙ ВОСТОЧНОЙ ИНДИИ

Глава 12

ЯПОНСКИЕ ШПИОНЫ В ГОЛЛАНДСКОЙ ВОСТОЧНОЙ ИНДИИ

Начальник полиции Явы посмотрел на своего заместителя и на сидящего рядом с ним молодого сыщика.

— Ну, — сказал он, — не знаю, что и подумать! Будь это любой другой человек в Восточной Индии, я бы еще мог вам поверить, но Томэгоро Ёсидзуми?! Невероятно!

Он встал и начал ходить по кабинету взад и вперед.

Молодой сыщик посмотрел на начальника, его взгляд выражал неуверенность и разочарование. Затем он повернулся и посмотрел на заместителя. Один глаз заместителя быстро открылся и закрылся. Как это понимать? Он подмигивает или просто щурится?

— Согласен, сэр, — сказал заместитель начальника, — все это кажется неправдоподобным, однако Петерс представил доказательство.

— Но и я знаю Ёсидзуми много лет! — воскликнул начальник. — Он прибыл сюда еще до меня.

— Он приехал на остров в тридцать втором году, сэр. Он находится здесь пять лет, — уточнил заместитель.

— И все это время он занимался своими делами и стал видным членом общества. Я обедал в его доме десятки раз! Мне нравится этот маленький человек.

— Мне он тоже нравится, сэр. Но радушно принимая нас, угощая обедами, проявляя честность в делах, он в то же время преспокойно занимался своего рода инвентаризацией запасов стратегического сырья и определением его стоимости. А сведения об этом посылал в Токио. И не только здесь на Яве, сэр, но и по всей Голландской Восточной Индии. Он всюду имеет своих агентов, которые снабжают его самой свежей информацией.

— Вы действительно считаете, что он глава организации, Петерс?

Молодой человек утвердительно кивнул:

— Да, сэр, в этом нет никакого сомнения. Когда я наткнулся на парня с ножом в спине, это случилась три недели назад, при нем была целая пачка донесений и он все время твердил имя Ёсидзуми.

Лицо начальника прояснилось.

— Вот что мне подозрительно, — сказал он, — такой парень, как тот, не открыл бы полиции имя своего начальника. Здесь обман.

Петерс ответил спокойно, но твердо:

— Он не знал, что я полицейский, сэр, и не сознавал, что говорит. Он потерял много крови и бредил.

Когда человек умер и Петерс пытался установить его личность, он нашел в поясе под одеждой покойного пакет с бумагами. Сыщик осторожно снял печати на пакете. Он не сразу понял значение бумаг. И только тщательно изучив их, увидел, что это такое. Петерс сфотографировал бумаги и запечатал пакет, придав ему первоначальный вид.

В Восточней Индии Петерс был новый человек. Он знал Ёсидзуми как видного японского торговца и слышал о нем прекрасные отзывы. Петерс был молод и мечтал о карьере. Он явился к начальнику и доложил о своих предположениях. Начальник посмеялся над ним. Однако, когда молодой человек попросил разрешения следить за японским торговцем, согласился.

— В любом случае это будет хорошей практикой для вас и поможет избавиться от ошибочных предположений, — заявил он.

Первое, что, сделал Петерс, — это посетил торговца. Ёсидзуми согласился взглянуть на тело, чтобы помочь опознать убитого. Но мертвый человек был неизвестен ему. В морге на столе была разложена одежда и личные вещи убитого. Среди них на виду лежал пакет.

— Сожалею, но ничем помочь не могу, — вежливо сказал торговец.

На следующий день, когда Петерс пришел в морг, сторож как бы между прочим заметил, что утром нашел дверь открытой, хотя накануне вечером, уходя домой, запирал ее. Это он помнит отлично.

— Что-нибудь пропало? — спросил Петерс.

— Ничего.

Петерс осмотрел замок.

— Вы когда-нибудь открывали замок острием ножа? — спросил он.

— Зачем мне это?.. Если я потеряю ключ, в полиции есть другой.

Внутри замочной скважины агент обнаружил несколько небольших свежих царапин. Петерс вернулся в морг и осмотрел вещи мертвого — все было на месте. Петерс взял пакет. Печати целы. Движимый тем же необъяснимым чувством, которое заставило его взять пакет, молодой полицейский вскрыл конверт. Взглянув на бумаги, он сразу заметил, что с виду невинные цифры, написанные на листочках, не те, что он видел в первый раз. Возвратившись в полицейское управление и сравнив бумаги с фотографиями, он сразу понял: ночью в морг проник неизвестный человек и заменил пакет.

С этого времени Петерс начал вести точную запись всех передвижений Ёсидзуми и людей, с которыми тот встречался. Дом японского торговца находился под круглосуточным наблюдением. Было установлено, что в течение недели к нему тайно являлись двое мужчин, по одежде и положению в обществе похожие на убитого. Подобных людей всякий уважающий себя человек не принял бы в своем доме даже тайно.

Была взята под контроль вся личная и деловая, входящая и исходящая корреспонденция Ёсидзуми. Удалось перехватить деловое письмо, адресованное в Йокогаму фирме, изготовляющей инструменты. Это письмо разоблачило Ёсидзуми. В нем не оказалось ни делового запроса, ни заказа. В наружном конверте был найден другой конверт с очередным донесением, в котором содержались самые последние данные о количестве и стоимости стратегического сырья в Восточной Индии.

Неоспоримые доказательства, представленные Петерсом, вынудили начальника полиции действовать. Он обратился за советом к вышестоящему начальству. Высокопоставленные чиновники тоже не сразу поверили всей этой истории, но доказательства убедили их. Было принято твердое решение учесть репутацию и положение Ёсидзуми в Восточной Индии, особенно в торговых кругах Явы, и скандала не поднимать.

Ёсидзуми вызвали. Ему предъявили доказательства. Он должен был выехать в Японию первым пароходом и никогда больше не появляться в Восточной Индии. Кроме того, торговцу сказали, что до прибытия парохода он будет содержаться под негласным домашним арестом. Так Ёсидзуми вынужден был покинуть Яву.

* * *

Японский шпионаж в Голландской Восточной Индии представляет собой отличный пример предвидения и планирования. Восточная Индия богата теми видами сырья, которые имели первостепенное значение для промышленности Японии, причем в непрерывно возрастающем количестве. Это сырье находилось в Южной Азии и в районе Тихого океана — объектах экспансионистских планов Японии.

Осуществление плана шпионажа в отношении Голландской Восточной Индии началось в 1932 году. Это был обширный план, имеющий целью всесторонне определить слабые и сильные стороны Голландской Восточной Индии. Для достижения ее японцы применили все известные приемы шпионажа. Они внесли в это дело два нововведения, которые были претворены в жизнь еще до завершения плана и до того, как японская армия высадилась в Голландской Индии, чтобы принять ее от тайных слуг императора. Японцы открыли в Восточной Индии публичные дома, причем обучили женщин выспрашивать военную информацию, а также множество отелей, которые обслуживались высококвалифицированными агентами.

Большинство голландских военнослужащих, находились в Восточной Индии в течение двух-трех лет. Свои семьи они оставляли в Голландии. Когда наступал отпуск, то у них, как правило, не было ни денег, ни достаточного времени, чтобы поехать домой. Поэтому обычно они уезжали на соседние острова или же селились в отдаленной части того же острова, где стояла их часть. Там отпускники наслаждались благами цивилизации, которые можно найти в отелях.

После суровой бедности казарм японские отели казались чистыми и исключительно комфортабельными. Кроме того, в них всегда имелись хорошая пища и обильная выпивка. Первое, что привлекало внимание голландца, когда он читал рекламы и объявления японских отелей, — это дешевизна. Но было и нечто другое, что не требовало дополнительной платы и заставляло голландского военного возвращаться в тот же самый отель во второй, третий и в четвертый раз.

Лейтенант ван Джост, служивший на Яве, решил провести свой первый отпуск на Суматре. Он был рад переменить казарменную жизнь на более спокойное и цивилизованное существование. Он снял комнату в отеле «Лотос» в Палембанге.

Отель приятно удивил его своим уютом и весьма умеренными ценами. Улыбающийся, одетый в белое слуга внес чемодан лейтенанта в номер. Помощник управляющего, который проводил голландца до номера, выразил надежду, что лейтенант найдет в отеле все необходимое. Если что-либо понадобится, лейтенанту стоит только позвонить.

После отличного обеда ван Джост направился в зал, откуда доносилась танцевальная музыка. Управление отеля позаботилось о партнершах для одиноких молодых людей, вроде лейтенанта, но не о таких, которые бы докучали просьбами купить для них напитки. Время проходило в очень приятной атмосфере. Спокойное веселье рассеяло воспоминания о казармах и утомительном однообразии военной жизни на Яве.

Когда ван Джост на несколько минут покинул зал, ему встретился помощник управляющего.

— Все ли у вас есть, что нужно, лейтенант? — спросил японец с улыбкой.

— Благодарю вас, все.

— Как вам, нравится у нас?

— Очень.

— Вы могли бы развлечься еще больше, если бы, например...

Помощник управляющего отвел лейтенанта в сторону и что-то начал говорить ему шепотом.

— Но это, наверно, дорого? — спросил ван Джост.

— Это входит в ежедневную плату. Единственное, что вы должны сделать...

И он опять понизил голос.

Когда в полночь оркестр перестал играть, ван Джост выпил у стойки последнюю рюмку и направился в номер. Он чувствовал себя отлично, хотя и был настроен несколько скептически. После того как он открыл дверь, номера, скептицизм исчез...

В конце отпуска ван Джосту казалось, что он давно знает свою веселую, умную и всегда довольную компаньонку. Он не сомневался, что в последние дни отпуска, перед разлукой, она будет с ним особенно нежна.

И она как будто искренне увлеклась им. Она хотела знать, что он делает в голландской армии на Яве, сколько времени пробудет в Восточной Индии, практиковался ли он в стрельбе из своего орудия, хорошее ли это орудие, что это за орудие, заставляют ли и его ходить на учения, как это делают с военнослужащими на Суматре? Вот бедняги!!! Что они делают на учениях? Собираются ли прислать еще солдат в Восточную Индию?

Интерес, который она проявляла к нему и его делам, побуждал его чувствовать себя важной личностью. А это так приятно, когда ты всего-навсего скромный офицер.

Был ли он наивен? Возможно.

А его компаньонка была очень искусной собеседницей. Она умела выбрать удобный момент для своих вопросов. Она делала это так ловко, что у собеседника не возникало никаких подозрений.

К несчастью, в военных и гражданских голландских органах безопасности было очень мало работников, обладающих такой же настороженностью, какую проявил молодой сыщик Петерс. Все, что происходило с офицерами и солдатами, находившимися в отпусках, очевидно, полностью ускользало от внимания властей.

Активно действовали также различные шантажисты и вымогатели, которые оказывали давление главным образом на преуспевающих китайских эмигрантов, имеющих родственников в районах Китая, контролируемых японцами. Эти японские агенты, особенно усилившие свою деятельность с возникновением китайского инцидента, для получения информации использовали связи шантажируемых ими богатых дельцов-китайцев с голландцами.

Если бы голландские власти знали о том, чем еще занимались японские агенты, они, возможно, проявили бы больше интереса к деятельности японцев. Но в случае, о котором пойдет речь ниже, голландцы имели оправдание, так как врач-шпион был совершенно новым явлением в шпионаже.

В Восточную Индию было послано несколько специально обученных офицеров-врачей военно-медицинской службы японской армии. Подвизаясь в качестве рабочих, официантов и мелких конторских служащих, они в служебное время и на досуге изучали санитарные условия островов. Делалось это для того, чтобы с момента высадки японских войск уберечь их от эпидемических заболеваний. Главной фигурой в этом виде шпионажа был некий доктор Цубота.

Время приближалось к началу вторжения в Восточную Индию. Знать военные планы Голландии стало для японцев настоятельной необходимостью. Но когда они, испытывая во время войны с Китаем острую нужду в сырье, начали дерзко требовать его у Восточной Индии, голландцы проявили твердость: они усилили меры по поддержанию безопасности. Для японского шпионажа создалась серьезная угроза.

Голландские офицеры и солдаты не пользовались больше услугами японских отелей. Даже шпионки-проститутки неожиданно обнаружили, что их клиенты совершенно не осведомлены о происходящем.

* * *

Через семь месяцев после того, как всеми уважаемый торговец Томэгоро Ёсидзуми был бесславно выслан с Явы, сыщик-сержант Петерс бесцеремонно ворвался в кабинет своего начальника.

— Они поймали его! — крикнул он.

— О ком вы говорите?

— Разумеется, о Ёсидзуми.

На лице начальника появилась улыбка:

— Где?

— Здесь, в Батавии!

После приезда в Токио, желая восстановить свой престиж, Ёсидзуми попросил разрешения вернуться в Восточную Индию, и его просьба была удовлетворена. Теперь он приехал на острова не как торговец, а под видом местного жителя. В этой роли он продолжал собирать, шпионские сведения, правда немного изменив свои приемы.

Через несколько недель после приезда Ёсидзуми голландская полиция узнала о его дерзком возвращении. Об этом сообщил один рассерженный знакомый торговца. Хотя вся полиция была поднята на ноги, Ёсидзуми долго не удавалось найти.

Но, наконец, его задержали.

При нем обнаружили солидную сумму — 57 тысяч гульденов, остаток денег, выданных ему в Токио. Ёсидзуми под давлением улик вынужден был назвать себя.

На этот раз дело не ограничилось деликатной высадкой, а состоялся суд, вслед за которым последовало тюремное заключение.

Это один из очень немногих успехов, одержанных слабой голландской контрразведкой. Очевидно, ее не стоит винить во многом, поскольку острова Восточной Индии были опутаны такой сетью японского шпионажа, какую редко расставляла какая-либо другая нация.

А на противоположной стороне Тихого океана эта же самая нация одновременно плела другую сеть, правда, поменьше. Предназначалась она для стран, чья система контршпионажа была почти такой же слабой, как и у голландцев, — для Соединенных Штатов и стран Центральной Америки.