ВЛАДИМИР ГОЛОЛОБОВ ТРЕХЦВЕТНЫЙ ФОНАРИК
ВЛАДИМИР ГОЛОЛОБОВ
ТРЕХЦВЕТНЫЙ ФОНАРИК
Лунный свет заливает Кокчетав. Точно серебряная фольга, поблескивает снег на ветвях дубов…
Тихо в заснувшем городе. Изредка промчится машина, свет фар полоснет по заиндевевшим заборам, прошуршат шины, продребезжит плохо прикрытая дверца — и опять нахлынет дремотная тишина.
В этой тишине — в который раз — вспомнит свою жизнь Василий Михайлович Ожерельцев, сторож магазина тканей. Кутаясь в тулуп, старик пройдется по тротуару с ружьем за плечом, или прислонится к сторожевой будке, закурит и вспомнит себя то молодым парнем на сенокосе в деревне, то колхозным конюхом, купающим в летний полдень лошадей. То как в прошлом году ездил с внуком к себе на родину и рвал там во ржи васильки… В тот год он и поступил сторожем в этот магазин, получил ружье и трехцветный фонарик служебного пользования. Однако ни фонарик, ни ружье ему ни разу не пригодились: магазин на Центральной улице, рядом перекресток дорог, всю ночь горят лампы на столбах, светло. Притом по соседству продовольственный магазин, там тоже сторож, так что беспокоиться не приходится: кто посмеет лезть в магазин, расположенный в центре города?
И снова видит себя Василий Михайлович на сенокосе. Ах, как он косил! Самые дюжие мужики признавали его превосходство. Коса в его руках была как игрушка. Взмах — и ложится с мягким хрустом ровно подрезанная трава. Еще взмах… Еще… Ряд у него получался всегда аккуратный. А однажды он наткнулся на гадюку, но не сробел и пошел на нее с косой…
Но что это? Кто-то не спеша идет к нему. Не один — трое. В тишине громко скрипит под ногами снег. «Не спится людям! А времени часа три, пожалуй, вон уж где луна-то!» Он хотел сказать этим трем мужчинам, что шляться в такой поздний час по крайней мере опасно, что пора бы домой, на боковую. И в этот миг первый мужчина, неуловимо быстро взмахнув рукой, ударил его по виску чем-то холодным, металлическим.
Позвать на помощь Василий Михайлович не успел: бандиты заткнули ему рот кляпом и, связав руки веревкой, толкнули в сторожевую будку, закрыли дверь. Потом он услышал легкий звон стекла и понял: трое неизвестных полезли в магазин через окно. «Ах, сволочи!» — разозлился Василий Михайлович и неуклюже заворочался в будке, стараясь высвободить руки. Но они были связаны крепко. Открылась дверь. Василий Михайлович увидел руку. Она сжимала какой-то черный предмет. Короткий взмах — и точно острый свет больно полоснул по глазам…
* * *
Утром установили: из магазина пропало товаров более чем на восемь тысяч рублей. Сторож пришел в себя, но так и не смог ответить, как выглядели бандиты, совершившие дерзкий ночной налет.
Шли дни. Работники милиции вели поиски, но тщетно. Было ясно — грабители опытные, ловкие.
* * *
— Здорово, Балташ!
— Как жизнь, Кубитбаев? Много поймал нарушителей?
— Привет моей милиции, которая меня бережет!..
В пригородном поселке с лейтенантом милиции Балташем Кубитбаевым здороваются охотно. Еще бы! Ведь это его участок. Он знает тут всех жителей — и взрослых, и детей, знаком с каждым закоулком.
В это утро он по старой привычке обходил свой участок — не случилось ли чего за ночь?! На улицах все было спокойно. «Порядок!» — радовался Балташ и потирал руки.
У большого, недавно выстроенного универмага привлекли его внимание трое неизвестных мужчин. Первый был высок и смугл. И хотя стояла жара, на нем был теплый свитер, а сверху толстая серая куртка с блестящими застежками. Второй — чуть ниже — смотрел внимательно по сторонам. Третий — самый молодой, рыжий: мелкие, как просо, веснушки обсыпали его лицо — так и впился глазами в витрину универмага. Вели они себя так, будто что-то проверяли, прикидывали. «Любопытно, — подумал Балташ. — Надо будет поближе познакомиться с ними». И подойдя к незнакомцам, отрекомендовался:
— Участковый уполномоченный. Прошу показать документы…
— А с нами ли они? — произнес первый.
Он был удивлен, как удивляются недоразумению, и в то же время смотрел на Балташа как-то снисходительно, словно говорил: «Такое уж ваше дело, товарищ участковый, придираться к прохожим. На то вы и поставлены». Остальные молча и безучастно полезли в карманы пиджаков. Первый сказал:
— Кокчетавцы мы. Приехали с утра пораньше сюда за костюмами. Слышали, чешские здесь продают, дешевые. Но никаких документов со мной нет, товарищ участковый. Сами понимаете, зачем их брать, если едешь в универмаг…
Двое других сказали почти то же самое. Думали, может, случайно паспорта с ними, потому и полезли в карманы проверить, но просят не обессудить: чего нет, того нет.
«Отпустить их, что ли? — подумал Балташ. — Но очень уж подозрительные…
— Пойдемте со мной, я запишу ваши фамилии и адреса на всякий случай.
— Что вам, собственно, от нас нужно? — вспыхнул первый.
— Тише, друг! — сказал другой и положил ему на плечо руку. — Раз нужно, значит, нужно. Пошли, участковый.
Все двинулись к конторе. Вошли. Лейтенант сел за стол, придвинул чистый лист бумаги, но неожиданно появился на пороге Паша Костюков, сотрудник конторы.
— Товарищ лейтенант, вас требуют срочно к телефону.
— Хорошо, сейчас.
Когда Балташ вышел в коридор, Костюков таинственно зашептал:
— Когда вы сопровождали задержанных, самый высокий что-то бросил в траву. Это видела Тевес, член бригады содействия милиции.
— Покажите место, где задержанный обронил предмет.
— Мы уже нашли, — сказал Костюков и полез в карман. — В траве лежала сия вещица…
Трехцветный фонарик служебного назначения! Как он попал к этим людям? Балташ попросил Костюкова последить за задержанными, а сам стал звонить в городское отделение милиции. В трубке частые гудки — занято. Он позвонил еще раз. Как на грех, опять занято. Балташ положил трубку и пошел в свой кабинет. С ним вошел и Костюков. Задержанные сидели спокойно, курили.
— Пригласите понятых, — сказал Балташ Костюкову. — Произведем обыск.
Костюков вышел. Балташ обмакнул перо в чернильницу и стал писать протокол. Он писал и каким-то боковым зрением успевал наблюдать за задержанными. Вдруг они, как по команде, повскакивали со стульев, блеснули наганы, и почти одновременно грохнули два выстрела. Комнату затянуло пороховым дымом…
* * *
Балташ остался невредимым: молниеносно сориентировался и упал на пол. Бандиты же, воспользовавшись суматохой, выбежали на улицу. За ними тут же бросился Балташ. Вытащив на бегу пистолет, стал стрелять вдогонку. Те тоже отстреливались. Двое вдруг свернули в узкую улочку. «Откололись! — подумал Балташ. — Теперь наверняка уйдут. Что ж, буду «опекать» высокого…
Высокий неожиданно перестал стрелять и побежал, что есть силы к переулку. Но лейтенант настиг его, повалил навзничь. Нагана у него не оказалось — успел выбросить.
В это время прибыл наряд милиции со старшим лейтенантом Кусаиновым. Бросились искать остальных. Они затерялись где-то в лабиринте улочек и переулков. Нужна была чрезвычайная осторожность и изворотливость. Мальчуган лет десяти, сынишка Костюкова, подбежал к Балташу и крикнул:
— Дядя, они уехали на машине.
— На машине? — переспросил Балташ и стиснул зубы.
Преступникам, как оказалось, помогла чистая случайность. Какой-то ротозей-шофер оставил на улице свою машину и пошел в столовую завтракать, не взяв с собой даже ключ от зажигания. Это был ГАЗ-93, без кузова. Что и говорить, машина приметная. Но дорог много. По какой мчатся они теперь, кто знает?!
Искать, преследовать — иного выхода не было.
* * *
Поступил приказ немедленно выслать пять оперативных групп во все вероятные направления — в Щучье, Зеренду, Красный Яр, Пухальское, Арык-Балык — перекрыть дороги.
Самая оживленная трасса досталась группе старшего лейтенанта милиции Кусаинова. К ней примкнул и Балташ Кубитбаев. Уж он-то хорошо знал лица беглецов.
Бежит вперед ровная дорога, мягко блестит под солнцем серый асфальт, в ту и другую сторону снуют грузовики. Первая остановка в селе Еленовке. Жители машину видели:
— Без кузова, говорите? Прошла такая. На Володаровку.
Ага, все же напали на след! А вдруг ошибка? Чтобы удостоверится, останавливали встречные автомобили. Шоферы в один голос подтверждали:
— Видели такую. Попадалась. На такой скорости едет, что сам черт голову сломает.
«Газик» мчится вперед, в глазах рябит. Мелькают телефонные столбы. Однако в селе Антоновке машина без кузова не проходила. Кусаинов позвонил в Кокчетав.
— Ищите по боковым дорогам, — пришло оттуда. — Высылаем вторую группу.
Местные жители подсказали, что есть тут одна торная дорога на кордон «Уголки». Взяли курс туда. На пути большое селение. Оказалось, что здесь не только без кузова, а вообще никакой машины не проезжало. Вновь надрывно гудит «газик», поднимая за собой густой шлейф пыли. Что делать?
Впереди не спеша идут два пешехода, сходят на обочину дороги, останавливаются, оглядываются. Всмотревшись, Балташ крикнул:
— Они!
«Газик» остановился. Но преступников на обочине уже нет — бегут к перелеску. Он примерно метрах в ста пятидесяти. Вдвоем взять в перелеске изощренных головорезов не так просто, как может показаться неискушенному, да и небезопасно. Решили подождать подкрепления, а пока внимательно следить за окрестностью.
Томительно медленно тянется время. Вот наконец и вторая оперативная группа — еще четверо.
Часть группы едет на машине, другая — идет пешком в том направлении, по которому скрылись беглецы. Осторожно ступая, прошли весь лесок. Следы вывели на большак. Беглецы где-то здесь, на большаке.
На горизонте — вечернее малиновое солнце. Какой-нибудь час еще будет светло, а стемнеет — ищи ветра в поле… Вдруг шофер, внимательно вглядывающийся в дорогу, восклицает:
— Впереди вижу двоих!
— Стой! Всем из машины! — отдает команду Кусаинов.
И снова лес, но уже сумрачный, снова царапающиеся ветки. Через минуту слева грохнул выстрел. Ориентируясь на него, Балташ пошел чуть левее. Гасли последние отблески догорающего дня, и трава, и листья растворялись в набегавших сумерках…
Лес поредел. Балташ прополз еще несколько метров и от неожиданности замер: впереди, метрах в четырех, шевельнулось что-то черное, похожее на бугор. Мгновенно «бугор» взорвался, ослепил ярким светом, оглушил тяжелым грохотом. Обожгло левую руку. Но не замечая, будто бы он всегда жил только вот этой минутой поединка, лейтенант бросился на ненавистный черный бугор. Снова грянул выстрел — теперь обожгло щеку, — но Балташ пробежал эти четыре метра и упал на стреляющего, ясно представляя, как ударит его сейчас в челюсть снизу…
* * *
У тех, что были задержаны в лесу, при себе оказались паспорта на одну и ту же фамилию. Допрашивали их старший лейтенант Кусаинов и лейтенант Кубитбаев.
— Братья, что ли? — спросил Кусаинов.
— Так точно.
У третьего, — задержанного в поселке, была справка — потрепанная, пожелтевшая бумага, в которой еще десять лет назад было написано, что обладатель ее — поселенец кордона «Уголки».
— Узнаете чей? — Кусаинов показал ему трехцветный фонарик.
Поселенец кордона «Уголки» опустил голову…