1. РАСКРЫТИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

1. РАСКРЫТИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

В середине мая 1918 года одной из сестер милосердия Покровской общины было сделано заявление командиру латышского стрелкового полка в Кремле, что в ближайшие дни в Москве ожидается восстание и особенно жестоко будут расправляться с латышскими стрелками. Об этом ей рассказывал влюбленный в нее юнкер Иванов, находящийся на излечении в Покровской общине. Последний ее умолял покинуть на это время Москву, дабы избегнуть неприятностей и опасности, угрожающей в результате междоусобной войны. Этому заявлению нельзя было отказать в серьезности. Заявление было передано в ВЧК.

Последняя немедленно установила наблюдение за Ивановым и скоро обнаружила, что Иванов часто заходит в Малый Левшинский переулок, дом 3, кв. 9. В этой квартире постоянно собиралось много пароду, поэтому было решено произвести обыск во время одного из сборищ. В квартире было обнаружено 13 человек: Иванов, Парфенов, Сидоров, Висчинский, Голиков, Голикова и др. На столе среди прочих бумаг был найден набросок схемы построения пехотного полка и небольшая сумма денег, от которой все отказывались. При личном обыске была обнаружена программа «Союза защиты родины и свободы», перепечатанная на машинке, картонный треугольник, вырезанный из визитной карточки, с буквами ОК., пароль и адреса в г. Казани.

При допросе Иванов сознался, что он был введен в «Союз защиты родины и свободы» Сидоровым. Он же показал, что в этой организации состоят: офицеры Парфенов, Сидоров, Пинка, Висчинский, Никитин, Литвиненко, Виленкин, Олейник с отцом, Коротаев и Шингарев. Организатором московской организации был Пинка, он же Альфред. Адрес последнего был установлен при допросе, а он сам после приезда из деревни, куда выехал к родным, арестован.

Пинка, в свою очередь, сознался и изъявил согласие выдать всю организацию при условии дарования ему жизни. Это ему было обещано. Тогда он показал следующее:

«Ввел меня в организацию Гоппер Карл Иванович. Наша организация придерживается союзнической ориентации, но существует еще и немецкая ориентация, с которой мы хотели установить контакт, но пока это не удавалось. Эта немецкая ориентация самая опасная для Советской власти. Она имеет много чиновников в рядах советской организации.

Во главе этой организации стоит от боевой группы генерал Довгерт. В курсе дела инженер Жилинский.

По данным, исходящим из этой организации, Германия должна была оккупировать Москву в течение двух недель (к 15 июня).

В этой же организации работает князь Кропоткин, ротмистр и полковник генерального штаба Шкот. Эта организация имеет связь с Мирбахом.

Она устраивает регулярно смотр своим силам, выделяя своих членов условными знаками, как-то: в шинелях нараспашку, красными значками в условленных местах и т. п. Смотр происходит на улицах и на бульварах.

Цель этой организации – установить неограниченную монархию. Наша организация называлась «Союзом защиты родины и свободы». Цель – установить порядок и продолжать войну с Германией. Во главе нашей организации стоит Савинков. Он побрился, ходит в красных гетрах и в костюме защитного цвета. Начальник нашего штаба – Перхуров. Савинков ходит в пальто защитного цвета и во френче, роста высокого, брюнет, стриженые усики, без бороды, морщинистый лоб, лицо темное. Сильное пособие мы получали от союзников. Пособие мы получали в деньгах, но была обещана и реальная сила. Наши планы были таковы: при оккупации Москвы немцами уехать в Казань и ожидать там помощи союзников. Но союзники ожидали, чтобы мы создали правительство, от лица которого бы их пригласили официально. Правительство было уже намечено во главе с Савинковым. Цель – установить военную диктатуру.

Казанская организация насчитывает 500 человек и имеет много оружия. 29-го числа (мая) отправились в Казань квартирьеры. Явиться они должны по адресу – северные номера, спросить Якобсена, отрекомендоваться от Виктора Ивановича[47] для связи с местной организацией. Из политических партий к нашей организации принадлежат: народные социалисты, социал-революционеры и левые кадеты, а сочувствовали даже меньшевики, но оказывали помощь только агитацией, избегая активного участия в вооруженной борьбе.

По Милютинской,[48] 10, живет фон дер Лауниц, он служит в Красной Армии начальником эскадрона. Он тоже состоит в организации. Торгово-промышленные круги принадлежат к немецкой ориентации. Наш Главный штаб[49] имеет связь с Дутовым и Деникиным, ставшим на место Корнилова. Новое Донское правительство – работа Деникина. Из адресов я знаю Виленкина, присяжного поверенного: Скатертный пер., д. 5/а, кв. 1. С ним связь поддерживал Парфенов. Он – заведующий кавалерийскими частями. На Левшинском,[50] 3, был штаб полка. Право заходить туда имели только начальники и командиры батальона. Один человек должен был знать только четырех. Все устроено строго конспиративно. Все идет только через несколько рук.

Адрес Главного штаба – Остоженка, Молочный пер., д. № 2, кв. 7, лечебница (между 12—2).

Троицкий[51] пер., № 3, кв. 7, Филипповский, полковник (спросить поручика Попова, где живет Филипповский), рекомендация от Арнольдова.

Начальник продовольственной милиции Веденников тоже состоял в организации. Через него получались оружие и документы. Цель вступления в продовольственную милицию – получить легальное существование, вооружение и документы.

Дружинники получали следующее жалованье: командиры полков и батальонов[52] по 400, роты – 375 рублей, взвода – 350. Солдатам предлагалось выдавать 300 рублей.

Пока в составе дружины были только офицеры. В пехоте нашей числилось в Москве 400 офицеров. Сколько было кавалерии, не знаю. Сколько было в провинции, не знаю. Из наших людей часть работает в Кремле. По фамилиям не знаю. Один из них по виду высокого роста, брюнет, георгиевская петлица на шинели, лет 23–24, стриженые усы, без бороды.

В гостинице «Малый Париж», Остоженка, 43, можно встретить начальника штаба и тех, кто с докладом приходил. Там живет Шрейдер, офицер, принимает между 4–5, спросить Петра Михайловича.

В 19-й версте от Москвы по Нижегородской[53] железной дороге имеется дача, в которую недавно переселилась одна парочка. Недалеко от дачи на железной дороге два моста, под которыми подложен динамит в целях взрыва советского поезда при эвакуации из Москвы.

Большая Николаевская,[54] № 5, кв. 7, спросить Гусева. В его ведении состоят все склады оружия в Москве. Прием от 1–3.

Наши организации имеются в Ярославле, Рязани, Челябинске и приволжских городах. Было условлено, что японцы и союзники дойдут до линии Волги и тут укрепятся, потом продолжат войну с немцами, которые, по данным нашей разведки, в ближайшем будущем займут Москву. Отряды союзников составлялись смешанные, чтоб ни одна сторона не имела перевеса. Участие должны были принимать американцы. Семеновские отряды пока действовали самостоятельно, но связь все же хотели установить».

При помощи того же Пинки были установлены казанские адреса, куда немедленно были посланы уполномоченные ВЧК. Воспользовавшись паролем, им удалось связаться с Казанским штабом и заарестовать его целиком. В числе их был генерал Попов. После таких реальных услуг Пинка был нами освобожден. Но своего обещания продолжать раскрытие этой организации он не сдержал и скрылся. Уже в августе месяце напали на его след под Казанью, где он командовал белогвардейским батальоном.

На этот раз организацию окончательно разгромить не удалось. Она еще долго живет и устраивает восстания в Муроме, Рыбинске и Ярославле. Только со взятием Ярославля она получает сокрушительный удар и перестает существовать как самостоятельная организация.

Большинство ее членов перекочевывают к чехословакам, а часть переходит во вновь образованную контрреволюционную организацию «Национальный центр».

Такова в общих чертахистория этой организации.