II

Для более ясного понятия о моем участии в деле организации Народной армии я считаю нужным разъяснить некоторые пункты, которые из первоначального допроса не совсем ясны. Дело в том, что мое участие в организации захватывает лишь промежуток времени от июня до 2–3 августа, после чего я уехал в Петроград и прервал всякую связь с работой. За все свое пребывание я имел дело лишь с В. Д. Жуковым, при котором я состоял лицом связи с некоторыми членами организации его группы. Из допроса я понял, что вслед за мною уехал и Жуков, о чем я тоже не был осведомлен, но, очевидно, с его отъездом были произведены изменения в группировке, а также были предприняты новые решения и приводились к окончанию ранее намеченные. Все указанные пункты для меня неизвестны, и естественно, что на многие вопросы я лишен возможности дать ответы.

Полагаю нужным прибавить к моим показаниям о Миллере следующее: познакомившись с Миллером и введя его в организацию, связавши его по распоряжению Жукова с Иваном Николаевичем, я получил представление, что Миллер имеет у себя группу лиц, с которыми он предполагал работать, а потому дать показания о его работе для меня не представляется возможным ввиду его самостоятельной работы и прекращения моей связи с ним. Одним из указаний, которое было передано мною от Жукова, – необходимо послать в распоряжение Константина Константиновича[327] одного человека для получения указаний по разведке железнодорожных сетей.

Что касается связи с Константином Константиновичем, она ограничивалась лишь передачей незначительных распоряжений, и по большей части все переговоры с ним вел сам Жуков.

По вопросу установления через меня связи с ведающим броневой частью Зверевым могу сказать лишь очень немного, так как об этом решении узнал от Жукова в конце июля и [оно] состоялось за несколько дней до моего отъезда случайно, столкнувшись с ним в кабинете Жукова.

Связь моя с автомобильной частью не состоялась и осталась непосредственно за Жуковым; думаю, что причиною этому была особенная конспиративность лица, стоящего у этого дела, до сего времени оставшегося мне неизвестным.

По вопросам взрывов на жел. дорогах могу сказать следующие дополнительные указания: незадолго до моего отъезда в Петроград я получил приказание переговорить с Ив. Ив. Федоровым по вопросу взрыва в районе Пензы – Рузаевки и просить дать ему заключение о наиболее выгодном для этой цели пункте. На указанный вопрос Ив. Ив. дал заключение, что наилучшим районом для указанной цели является Пенза.

Передавши это соображение Жукову, я получил от него указание переговорить с Миллером о возможности сформировать для этой цели команду. Во время этих переговоров я впервые и единственный раз видел Подгорецкого, да и то он участия при разговоре не принимал, и, состоял ли он членом организации, мне не известно, так как его участие в этой цели ограничилось тем, что он меня провел на квартиру Миллера, с которым я впервые встретился после июня месяца. До сего времени моя связь с Миллером была прервана. Ввиду же моего отъезда все дальнейшие переговоры относительно партии должны были вестись с Жуковым, и в результате их, а также о приведении в исполнение указанного плана я не в курсе.

Для полного разъяснения считаю нужным дополнить, что, будучи членом организации Народной армии, то есть чисто военной организации, имеющей целью лишь восстановление Великой России, никакими другими политическими организациями я не интересовался и этот вопрос для меня, человека, никогда не занимающегося политикой, мог представлять лишь случайный интерес. Почему и не задавал себе вопроса, состоит ли то или иное лицо в гражданской организации. Таким образом, дать определенный ответ о причастности Ив. Ив. Федорова к другим организациям является затруднительным.

Денисов

7/Х – 1919 года