О России и политике

О России и политике

О РОССИИ

Мы постоянно слышали (да и сейчас слышим), что Россия — особая страна, у нее «собственная стать» и свой путь, которым мы и пойдем. Так ли это? Не напоминает ли это манию величия?

Неустроев Виталий. Ижевск, Россия — 01.10.98

«Манию величия» мне это не напоминает, и каждая страна обладает, разумеется, какой-то своей спецификой, однако существуют законы истории и экономики, которые одинаково работают что в России, что в Англии, что в Иране. Ни в какой «третий путь» России я поэтому не верю. Те трудности и муки, которые наша страна переживает сегодня, не есть что-то особое, небывалое и только ей присущее. Россия задержалась в феодализме и сейчас медленно, мучительно выползает из него, как питон Каа из старой кожи. То, что мы переживаем сегодня, США переживали в конце 19 — начале 20 века, а Япония — после своего поражения в войне.

Почему. Вы упорно считаете, что Россия минует третий путь (путь Мексики Колумбии, которые живут рядом с цивилизацией очень долго, а все равно там сплошь коррупция и нищета)?

Лобачев Игорь. СПб, Россия — 09.01.99

Правильнее было бы сказать, что «третий путь» кажется мне для России менее вероятным (хотя и вполне возможным). Причины для такого оптимизма: огромный потенциал (не только и не столько сырьевой, сколько духовный), весьма значительный уровень урбанизации, высокий уровень индустриализации, очень высокий образовательный уровень. Ни Мексика, ни Колумбия, ни даже Бразилия с нами во всех этих областях сравниться все же не могут. Собственно, у нас есть ВСЕ, что необходимо для «постиндустриального» развития. Все, кроме менталитета. Менталитет у нас, да, средневековый, феодальный, и в этом наша главная беда. Придется сменить два-три поколения прежде, чем дело пойдет на лад. Впрочем, все это — рассуждения дилетанта, который стоит на своем до тех пор, пока профессионалы не убедили его в обратном.

Насколько российская цивилизация, по Вашему мнению, сегодня ДУХОВНО СИЛЬНА, чтобы выжить?

Ерлан Аскарбеков. Алматы, Казахстан — 31.03.99

Без всякого сомнения она переживет и нас, и наших детей, и наших внуков. Если уж мы пережили семидесятилетие тоталитарного гнета и духовного рабства, то уж период «дикого капитализма» преодолеем без особого труда.

Существует вполне четкая тенденция — специалисты и ученые (прежде всего в технических и естественных науках) перебираются в США, Европу, Японию — страны с высоким уровнем жизни. Ситуация не новая, но динамика последнего времени просто потрясает. И такое положение вещей в ближайшее время меняться не собирается. Поэтому поводу вопрос — как Вам кажется, во что все это выльется через 50—100–200 лет?

Сергей. Pittsburgh, США — 26.05.02

Этот процесс имел место всегда. Так, например, ученые и ремесленники немцы перетекали в свое время в Россию, из Италии — растекались по всей Европе и т. д. И во что все это вылилось?

«Сегодня утечка мозгов из России без сомнения снижает ее потенциал прогресса, тормозит прогресс, но остановить прогресс она не способна — слишком много других и более важных факторов задействовано и работают на нас». Я хотел бы узнать, какие факторы Вы имеете в виду?

Александр Малахов. Москва, Россия — 22.10.02

Я имею в виду прежде всего факторы фундаментальные: энерговооруженность, сырьевое изобилие, высокий уровень образования, могучий научный потенциал и т. д. Есть, есть еще порох в пороховницах!

В одном из Ваших недавних ответов Вы упомянули, что наше сегодняшнее положение вызывает у Вас ассоциации с 1914 годом. Если позволите, почему же именно четырнадцатый год?

Вероника. Москва, Россия — 21.02.04

Я говорил не о 1914, а о 1913-м — о годе, который считался «вершиной истории Российской империи». И говорил я не о том, что мне «напоминает» или «вызывает ассоциации», а о том, что, видимо, хочет построить нынешняя власть: Россию образца 1913-го года. Жесткая властная вертикаль сверху донизу. Подконтрольность бизнеса верховной власти. Сравнительно свободные СМИ (предварительная цензура отсутствует). Приличный уровень жизни (при сохранении, впрочем, бедности, как неизбежного зла). Жесткая система службы безопасности, но без эксцессов, характерных для ЧКГБ. Умеренный авторитаризм, короче говоря. Сочетание известной свободы мнений с безусловным подчинением авторитету высшей власти. По-моему, нас нацеливают именно на это (не называя, конечно, вещи своими именами).

Есть такой устоявшийся термин — национальная идея. Не могли бы Вы попробовать сформулировать Русскую (Российскую) национальную идею, если, конечно, Вы считаете это важным.

Владимир Марков. Иркутск, Россия — 01.06.00

Единственная национальная идея (любой страны): пусть мой живет народ богато, интересно и в безопасности. Все остальное, ей-богу, фуфло и залипуха.

Действительно ли Вы думаете, что для счастья отдельно взятого этноса надо как-то обезвредить другие народности? А ведь весь современный мир строится именно на таких принципах.

Самат Зикирин. Новосибирск, Россия — 22.06.00

Ничего подобного я, естественно, не думаю. «Для счастья отдельно взятого этноса» надо много и добросовестно работать и по возможности крепко дружить со всеми другими народностями. Это даже советские коммунисты признавали — по крайней мере, на словах.

Насколько по Вашему мнению СССР был Россией?

Антон. Владивосток, Россия — 11.02.01

СССР был Россией очень в малой степени до Отечественной войны — это было государство, официальной идеологией которого был объявлен интернационализм. С началом войны ситуация изменилась коренным образом: Сталин понял (или вообразил себе?), что «за интернационал» народ воевать не готов, а за Россию — будет. Начался крутой идеологический поворот в сторону великорусского патриотизма, плавно переходящего в шовинизм. Так что послевоенный СССР был уже в значительной степенью Россией, прежде всего — Россией, и одной только Россией. От интернационализма остались только кумачовые тряпочки лозунгов да регулярные «Дни культуры… ского народа». Кроме того, я не уверен, что СССР был исторической химерой в том смысле, в каком Вы это понятие вводите. Если верно, что власть в СССР захватили «люди, проповедующие идеи и цели их осуществления, противоположные желаниям жителей страны», то почему миллионы и миллионы этих жителей так страстно рвутся сейчас назад, туда, откуда история их вывела на нынешние сквозняки?

Почему Советская власть так боялась фантастику?

Митрий. Москва, Россия — 19.07.01

Откуда Вы взяли, что она ее так уж боялась? Советская власть не любила, когда граждане СССР проявляют (так или иначе) самостоятельность суждений — это верно. С этим — боролись. С нестандартной литературой. С нестандартным искусством вообще. С нестандартной философией… Фантастика была лишь частным случай нестандартного самовыражения. СССР был тоталитарным государством — «одна идея, одна цель, один вождь». Все, что за пределами, — вредно и подлежит искоренению. А колебаться было можно только вместе с линией партии.

Как Вы относитесь к культу империи вообще?

Денис. Москва, Россия — 29.12.01

По моим представления империя — это (всегда!) агрессия, экспансия, покорение чужих и своих. Авторитаризм, плавно переходящий в тоталитаризм. Подавление свобод. Юридическое и духовное порабощение… Как все это может нравиться нормальному человеку? Впрочем, встречаются (и достаточно часто) люди, которым свойственен этакий социальный и идеологический мазохизм — наслаждение сознанием своей подчиненности, социальной ничтожности — удовольствие от осознания себя винтиком огромной мощной машины. (Я это очень хорошо себе представляю — сам был таким по крайней мере лет до 25.) Вот на таких людях и волею таких людей и сооружаются империи.

Не кажется ли вам, что Россия в чем-то сильно похожа на сюжетообразующую линию Вашего романа ГО, и что Путин = Гейгер — довольно актуальная формула наших дней? Я считаю, что не ХВВ наиболее актуальны из ваших работ, а ГО, извините, коль не прав.

Леонид, пос. Юдино, Россия — 08.03.02

Ваши аналогии не кажутся мне убедительными. Хотя, конечно, многие элементы мира ГО мы, действительно, имеем печальную возможность наблюдать в окружающей нас реальности. Но Путин, разумеется, отнюдь не Гейгер — он более образован, менее солдафонист, более интеллигентен, если угодно. Что же касается ХВВ, то в ГО есть свой кусочек ХВВ — глава «Господин советник»: описанное там состояние Города мало отличается от мира ХВВ, может быть, уровень благосостояния пониже, но все основные принципы существования — те же.

Почему в последнее время так пышно, к сожалению, в России расцвел русский национализм и даже фашизм?

Nataly. Kazan, Россия — 30.03.03

Причин тому много. Тут и реакция на медленные и неуверенные реформы, проводимые «проклятыми демократами-евреями». И страх за Россию, которая, как некоторым кажется, может вот-вот развалиться, как развалился Союз. И — главное, по-моему, — свободы: свобода слова, свобода мнений, свобода высказываний и заявлений, которыми воспользовался застарелый и вечный великорусский шовинизм. Он ведь никогда не умирал и всегда был — крутой, махровый, настоянный на зоологическом антисемитизме, ксенофобии и презрению-неприязни к иноверцам, «гололобым» и «чучмекам». Добавьте к этому извечное наше желание «твердой руки», «ежовых рукавиц» и «раскаленной метлы» — и вот вам готовенький русский фашизм, диктатура русских националистов во всей своей красе.

Вы пишете, что Русская нация переживет и нас и наших внуков. А не кажется ли Вам, что именно в этом корень всех бед человечества — в национализме? Мне кажется, будущее человечества возможно только при условии отказа от разделения себя на нации. Что Вы думаете по этому поводу? Как мы можем перестать быть русскими, а стать землянами?

Андрей Кирик. Санкт-Петербург, Россия — 11.04.99

Национализм — это страшная штука, Вы правы. По сути своей, национализм — это слегка цивилизованная ненависть волосатого дикаря к такому же точно дикарю, но из того племени, что за рекой. Эта волосатая пещерная ненависть успела за истекшие века обрасти теоретическими вытребеньками и красивыми словами, но ненавистью быть не перестала и продолжает оставаться опасной, как и всякая ненависть. Что бы ни говорили националисты, но национализм может быть полезен разве что во время оборонительной, справедливой, отечественной войны, да и то надо следить за ним в оба глаза, чтобы из орудия сопротивления агрессии не превратился он в орудие уничтожения и насилия.

Я не верю в сколько-нибудь скорое исчезновение наций. Да я и не думаю, что национализм проистекает из такого разделения. Скорее уж наоборот: РАЗДЕЛЕНИЕ на нации есть следствие живучести национализма. Не в понятии «нация» кроется опасность (наоборот, нация это — культура, это — язык, это — история), но в понятии «национализм». Нации пусть живут, а вот от национализма надо избавляться. Как? Не знаю. Но ведь избавились же мы от свирепых, человеконенавистнических проявлений религиозного чувства? Живем же мы без человеческих жертвоприношений. Без промискуитета. Без прославления жестокости. От одних свойств волосатого дикаря мы избавились основательно, другие загнали в тень морали, — значит, можем что-то? Значит, не без пользы проходят столетия? На это вся надежда, что мы все-таки меняемся «под скальпелем Природы и Искусства».

У меня имеется навязчивое мнение, что стержневой темой через большинство Ваших работ проходит мысль о терпимости к другим, не похожим на тебя. Даже в «Волнах гасят ветер» тема ксенофобии использовалась, наверное, скорее не как одно из средств отбора будущих люденов, а как средство донести читателю мысль о необходимости научиться воспринимать другой мир (в широком понимании этого слова) с адекватной степенью уважения и понимания. И в «Жуке», как в предшественнике «Волн», наверное, ключевым моментом является не вопрос «Должен ли был Сикорски убивать Абалкина», а вопрос «Как нам побороть свой страх и отвращение перед тем, что нам непонятно или не соответствует нашим представлениям о морали и другом образе жизни». Прогрессивное развитие и диалог (контакт) может начаться только при условии, когда все стороны преодолеют взаимный страх и отвращение… Правильно ли я это понял?

По-моему, национализм, антисемитизм, гомофобия и т. п. — все суть одно, дающее начало различным формам фашизма и его питающим…

Максим Лузин. Klaipeda, Lithuania — 17.06.99

Вы поняли нас абсолютно правильно. Названная Вами идея присутствует у АБС практически во всех их произведениях, независимо от темы и сюжета. И насчет национализма и прочего я с Вами абсолютно согласен.

Любопытно, что когда мы только-только начинали писать (середина 1950-х) идея национализма казалась (по крайней мере в нашем кругу) совершенно изжившей себя, — идея без будущего, вся оставшаяся в прошлом, абсолютно и навсегда дискредитированная нацистами. Ан нет! Жив курилка. И нас с Вами еще переживет. К сожалению.

Как Вы относитесь к слову «патриотизм» и связанному с ним понятию?

Алексей Попович. Нальчик, Россия — 17.07.99

Патриотизм — это любовь к своей Родине, к родным местам, к привычному с детства образу жизни. Чувство это схоже (по всем своим свойствам и качествам) с любовью к родителям. Практически все, что можно сказать о любви человека к своим родителям, можно повторить и по поводу патриотизма. Беда в том, что в реальной жизни патриотизм очень часто путают с национализмом. Национализм выдается (зачастую — вполне искренне) за любовь к своему народу, но, в действительности, это не столько любовь к своему народу, сколько презрение и неприязнь к другим народам. Самые крутые националисты всегда норовят спрятаться за понятие патриотизма — именно поэтому кто-то из великих сказал: «Патриотизм — последнее прибежище негодяя».

Вы коснулись в одном из Ваших ответов этнического аспекта, сказав, что АБС — русские, а Ваш отец еврей. Каково, по-вашему, определение еврея?

Alex Nevski. Израиль — 27.04.00

Я не специалист в этих вопросах и представления не имею, как их решает «большая наука». И решает ли она их вообще. Как известно, в нацистской Германии евреем считался всякий, у кого была среди дедушек-бабушек хоть одна еврейская особь. В Израиле евреем считается (автоматически) тот, у кого мать — еврейка. Мне же принадлежность к той или иной национальности всегда казалось совершенно случайным и абсолютно несущественным фактом биографии каждого наугад взятого человека. К сожалению, обстоятельства нашей (советской) жизни сплошь и рядом были таковы, что этой принадлежности придавалось большое (иногда — решающее) значение. Не вдаваясь в теорию, я для себя решил этот вопрос так: я родился в России, всю жизнь свою прожил в России и (даст бог) в России же и умру; я не знаю никаких языков, кроме русского; мне не знакома ничья культура так же хорошо, как русская; наконец, мама моя — русская (с примесью украинской крови). Эрго: я — русский по самосознанию своему и своему «самоопределению». Однако же, если кто-то вознамерится обращаться со мною как с евреем, в ущерб моей чести и в поношение мне и еврейской нации вообще, я немедленно признаю себя евреем и буду носить это самоназвание с гордостью и, если угодно, с вызовом, и не потому, что так уж люблю евреев (я никакую национальность не выделяю ни в смысле любви, ни в смысле неприязни — это было бы дико и глупо), а потому, что ненавижу антисемитизм и вообще любое проявление агрессивного национализма. Не знаю, ответил ли я на Ваш вопрос. На всякий случай вот еще одна дефиниция: по моим представлениям национальность определяется языком и культурой, все остальное (состав крови, цвет глаз и волос, оттенки кожи и даже общий темперамент) — суть вторично и малосущественно.

Почему в Ваших произведениях все ярко выраженные евреи (Вайнгартен, Кацман) неопрятны, шумны, брызжут слюной, размахивают руками, перебивают окружающих, не вписываются в нормальные размеры и не тактичны? Вы писатель и, разумеется, должны отдавать себе отчет о том, какие образы оживают из Ваших произведений.

Arkadiy Trofman. Baltimore, USA — 14.01.02

Боже мой! Уж не подозреваете ли Вы АБС в скрытом антисемитизме? Но у нас ведь есть и симпатичные евреи — например, штурман Валькенштейн из «Далекой Радуги» и ПХХIIВ. Что же касается Вайнгартена, то по замыслу авторов он вообще из немцев, у него и фамилия-то не еврейская, а немецкая… Впрочем, я понимаю, что доказывать про того или иного персонажа, что он не есть еврей, занятие такое же безнадежное, как доказывать, что ты не верблюд. (Я помню, сколько интеллектуальной и эмоциональной энергии потратили мы, доказывая редакционному начальству, что наш Юрковский — Владимир Сергеевич, между прочим, а не Аронович какой-нибудь, — не принадлежит к проклятому племени. Как я понял гораздо позже, у начальства наш герой ассоциировался, видимо, с Юровским, который, действительно, БЫЛ, да еще вдобавок участвовал в расстреле царской семьи.) Поэтому я ничего доказывать сейчас не стану, а сообщу только (в свое оправдание), что и отчетливый еврей Кацман, и вовсе не еврей Вайнгартен, и несомненный Семен Мирлин (из «Поиска предназначения») — все они имеют совершенно реальных прототипов, которые именно «неопрятны, шумны, брызжут слюной, размахивают руками, перебивают окружающих, не вписываются в нормальные размеры и не тактичны». Ну что тут поделаешь? При всем при этом они умны, по-своему очаровательны и безусловно достойны быть запечатлены в качестве героев. Что мы с ними и проделали.

Кстати, Вы всё же за 5 графу или нет? Скажем, в нынешних условиях?

Starley — 15.03.03

Я, естественно, самый решительный противник 5-го пункта во всех его разновидностях. Ибо можно придумать (и просто вспомнить) массу способов причинять вполне приличному человеку вред с помощью этого пункта, и мне не приходит в голову ни один способ получать (приличному человеку) от этого пункта пользу.

В последнее время вновь муссируется тема вины интеллигенции перед народом и государством из-за Октября, перестройки, убийства Столыпина и пр. и пр. Оказалось, что злокозненные диссиденты место обитания нашей духовности разрушили. Вы всегда раньше защищали интеллигенцию. Не разочаровались ли?

Борис. Россия — 19.06.00

Истина состоит в том, что без интеллигенции никакое движение в обществе невозможно, возможен только застой и деградация. Выпады против интеллигенции порождены отчаянием от медленности и кажущейся обратимости социальных перемен. Разочарованием в эффективности науки, на которую возлагались такие надежды. Потерей духовных ориентиров, которые (ориентиры) эта чертова интеллигенция должна была бы обозначить, а она вместо этого водку жрет и дачи себе строит. Во времена советской власти роль и значение интеллигенции были искусственно и насильственно занижены. Слово «интеллигент» было оскорбительным, почти бранным. Как реакция на это отношение, возник культ интеллигентности, представление об интеллигенте, как о носителе и творце высших духовных ценностей. Впрочем, очень скоро выяснилось, что интеллигент — это просто человек умственного труда, и не более того. Хочется сказать: не надо было очаровываться — тогда и разочарования бы не было. В начале 60-х Стругацкие написали «Трудно быть богом» — это был гимн интеллигенции. Уже через пяток лет Стругацкие наблюдали, как интеллигенция практически без боя сдала все свои позиции партократам. Сила солому ломит. Плетью обуха не перешибешь. Это было, да, разочарование. Причем прежде всего — разочарование в себе. В 70-х мы уже не использовали понятие «интеллигент» в смысле — человек высокой морали, Человек Воспитанный. Но при этом прекрасно понимали, что интеллигенция — это двигатель прогресса, катализатор прогресса, творец прогресса. И этого, по-моему, вполне достаточно, чтобы относится к ней с должным уважением.

Борис Натанович, интересно узнать Ваше мнение о роли интеллигенции в судьбе России. Как Вы оцениваете ее роль в 19 веке, во время революции 1905 и 1917 годов, во время гражданской войны, в постсоветский период и в данный момент времени? Заранее спасибо.

Илья. Москва, Россия — 21.12.03

Дорогой, Илья! Ну сами подумайте: как можно ответить на Ваш вопрос, не исписав кипу бумаги и не потратив на ответ двух-трех месяцев напряженного труда? Это же тема докторской диссертации. И не одной!

О ПОЛИТИКЕ

Я считаю, что вы зря ввязываетесь в политические споры. Разве честно такому знаменитому писателю «рекламировать» каких-либо из политических деятелей?

Patrick. Jers, США — 24.06.00

Я не рекламирую политических деятелей. Я отвечаю (как умею) на задаваемые вопросы, а также выражаю свою позицию по тем проблемам, которые здесь поднимаются.

Может, «рекламировать» не совсем то слово, но, по-моему, писатель ни в коем случае не должен публично говорить об этом…

Patrick. Jers, США — 24.06.00

Не понимаю, почему вдруг такое ограничение свободы слова и мнений? Или я не равный здесь участник разговора? Или я «должен быть выше этого»? Но я отнюдь не выше этого, и не хочу быть выше. «Мы должны заниматься политикой, иначе политика займется нами». Я, положим, не уверен, что мы с вами способны изменить что-либо в происходящем, однако ПОНИМАТЬ происходящее мы, по-моему, просто обязаны, иначе грош нам цена.

Как Вы с позиций сегодняшнего дня относитесь к реформе Е. Т. Гайдара и его единомышленников (если отвлечься от родственных симпатий или антипатий)?

Nik. Россия — 23.07.98

Родственные симпатии здесь совершенно ни при чем. Всегда был и остаюсь холодным и сознательным сторонником либеральных экономических реформ. Это единственный путь России к миру, богатству и процветанию. Все остальные (известные мне) проекты суть либо возврат в нищету и несвободу, либо — длительное гниение в виде этакого Гаити величиной в одну седьмую суши да еще с ядерной бомбой под задницей.

Я преклоняюсь перед Вашим творчеством, но мне крайне неприятны политики, которые симпатичны Вам (чубайсы-гайдары-собчаки). Среди Ваших почитателей это мучает не одного меня. Может быть, Вы подскажете, как разрешить такое противоречие?

Сергей. СПб, Россия — 19.06.00

Не знаю, право, что Вам посоветовать. Надо, наверное, понять две вещи (мне они изначально были просто очевидны, но для большинства они, к сожалению, недоступны и по сей день). Первое: тот хаос и беспорядок, который мы вот уже добрый десяток лет вокруг себя наблюдаем, не есть результат злокозненной деятельности «подлых дерьмократов», а совершенно естественное следствие того сокрушительного поражения, которое потерпели мы (а точнее сказать — наше начальство) в семидесятилетней войне со всем миром — поражения политического (мы остались совершенно без союзников), поражения экономического (социалистическая экономика оказалась абсолютно неконкурентоспособной), поражения идеологического (коммунистическая идеология — в том виде, в котором нам ее проповедовали, — рухнула, схоронив под обломками и фанатиков своих, и простых «правоверных»). Отсюда второе: оказавшись на руинах империи, столь ненавидимые Вами Гайдары, Собчаки и Чубайсы предприняли отчаянную попытку спасти хотя бы то, что можно было спасти: не допустить голода, не допустить распада России, не допустить кровавого хаоса, бунта, гражданской войны. Что-то им удалось, что-то нет. В чем-то они ошиблись, а где-то — сумели вырулить «в спокойные воды». Я внимательно читал и читаю все, что пишется по поводу возможных «других» путей, которые были у нас для выхода из послевоенной разрухи. Никто ничего действительно разумного и существенно более эффективного не предложил. В лучшем случае предлагали (и до сих пор предлагают) так называемый «китайский» путь. Но если бы мы пошли по этой дорожке, то сидели бы и сейчас в положении Белоруссии: с полупустыми магазинами, пятизначными ценниками и с каким-нибудь «батькой» на шее. Кругом в долгах и — без малейшей перспективы впереди.

Поэтому я никак не могу ругать Гайдара: он сделал все, что мог, точнее — все, что успел, прежде чем его сняли его политические противники. И Чубайса я ругать не могу: он лажанулся, конечно, когда пообещал две «волги» за ваучер «в следующем году», но приватизацию он все-таки провести сумел — пусть «самодельную», пусть чудовищно изуродованную тогдашним Верховным Советом, но — провел. И заложил таким образом основы будущей эффективной экономики.

Я не могу здесь углубляться в проблему. Да я и не специалист. Скажу только, что положение страны в конце 80-х было ужасно.

Экономика чудовищно, неестественно милитаризована, сельское хозяйство абсолютно неэффективно, ментальность народа, сами знаете, какая: «вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что на вас работаем»… Изменить все это в одночасье было невозможно. Умные люди уже тогда говорили, что потребуется поколение, чтобы привести страну в порядок — академик Абалкин, например (совсем не сторонник Гайдара, хотя и учитель его). Поколение, считается, 30 лет. Десять прошло, осталась чепуха — всего-то 20. Я не дождусь, а вы — наверняка.

Вы человек мудрый, сформировавшийся, у Вас вероятность ошибиться меньше. Начались выборы в Думу. Как выбрать лучшего из худших?

Dmitry. Москва, Россия — 25.12.99

«Вычислить» практически невозможно. Можно либо:

а) Знать кандидата лично (или, как минимум, следить за его деятельностью на протяжении нескольких лет);

либо

б) Поддержать своим решением «знакомую» партию.

Я давно слежу за деятельностью право-либеральных партий, а потому всегда голосую за самых право-либеральных из предлагаемого меню.

Как Вы считаете, рыночная экономика — это условие для существования либерализма? И вообще, будет ли человечество когда-нибудь строить коммунизм, или все, отыгрались?

Сергей Сус. Москва, Россия — 22.03.00

Я бы сказал наоборот: либерализм есть условие существования рыночной экономики. Без либерализма рыночная экономика всегда будет не более, чем «регулируемый государством рынок», то есть — рынок малоэффективный и неполноценный.

Что касается коммунизма, то я не думаю, что его можно «построить». В лучшем случае, к нему можно со временем прийти — на базе мощного развития экономики и — обязательно! — совершив «педагогическую революцию». (Точно так же, как человечество пришло к постиндустриальной — нынешней — фазе своего развития, — постепенно, на базе мощного развития экономики и вовсе не ставя перед собою цель «построить Постиндустриальное Общество».)

Что важнее в политике: профессионализм или «порядочность»? Другими словами: Вы тоже «голосуете сердцем»?

Петров. Москва, Россия — 01.06.00

Нет, я всегда голосую «головой». По возможности, холодной.

Противоречия между профессиональностью и порядочностью в политике не существует по определению. «Порядочность» — вне-политическая категория. Политик ОБЯЗАН быть профессионалом. И точка. Порядочность — это для всех прочих нас. В том числе и для политика, — когда он отошел отдел и сделался «экс». Не требуем же мы от карьерного дипломата на работе прямоты, честности и откровенности (весьма желательных при обычном человеческом общении). Специфика.

«Противоречия между профессиональностью и порядочностью в политике не существует по определению. „Порядочность“ — внеполитическая категория. Политик ОБЯЗАН быть профессионалом. И точка. Порядочность — это для всех прочих нас. В том числе и для политика, — когда он отошел от дел и сделался „экс“».

То есть цель оправдывает средства? То есть политику можно замучить невинного ребенка ради светлого будущего нации?

ОКЗ. Самара, Россия — 13.06.00

Ну, зачем уж такие крайности? Я имею в виду гораздо более простые и вовсе не эффектные проявления непорядочности. Например, необходимость постоянно врать. Хотя и описанный Вами политик тоже отнюдь не редкость.

«Политик ОБЯЗАН быть профессионалом. И точка. Порядочность — это для всех прочих нас». Значит ли это, что порядочность для политика качество необязательное? Или политик не может быть порядочным?

Максим. Череповец, Россия — 13.06.00

Правильнее сказать: политик НЕ СПОСОБЕН быть порядочным по самой сути своей работы. Например, он ВЫНУЖДЕН непрерывно врать. Если он будет говорить правду, он очень быстро потеряет работу, ибо правда, как правило, горька, а потому и никому (кроме профессионалов) не нужна. Поэтому человек, не умеющий или не любящий врать, публичным политиком никогда не станет — он обязательно проиграет тем, кто врет легко, эффектно и с удовольствием.

Две Ваших фразы: «…политик НЕ СПОСОБЕН быть порядочным по самой сути своей работы» и «Противоречия между профессиональностью и порядочностью в политике не существует по определению». Так все-таки — существует это противоречие или нет?

Иван. Москва, Россия — 22.06.00

НЕ существует. Не может быть противоречия между явлениями, которые НЕ СОСУЩЕСТВУЮТ. В политике — если ты профессионален, значит, не порядочен; если порядочен, значит, — автоматически — не профессионален. Профессиональность и порядочность внутри политика никогда не существуют вместе, а значит, и не могут друг другу противоречить.

И как стать экс-политику — экс-«хорошему политику» — порядочным, если вся его длительная и успешная профессиональная деятельность вытравляла в нем эту порядочность?

Иван. Москва, Россия — 22.06.00

Вы утрируете. Все совсем не так страшно. Если бы профессионализм накладывал на человека такой уж неизгладимый отпечаток, частная жизнь, скажем, профессиональных военных была бы просто невыносима. Профессия требует от политика говорить неправду и не слишком церемониться со средствами, если речь идет о благой цели. Но экс-политику совсем не обязательно сохранять эти свои профессиональные привычки, если он ушел на покой и занялся, скажем, профессорско-преподавательской деятельностью. Или стал судьей. Или — писателем. Все эти профессии отнюдь не требуют умения лгать и хитрить, и экс-политик будет теперь неотличим от любого другого вполне порядочного человека.

«…Чубайс — безукоризненно честный и порядочный человек. Разумеется, настолько, насколько может быть честным и порядочным человек, занимающийся большой политикой». Значит, все-таки политик способен быть порядочным человеком? Нельзя же, в самом деле, сказать, что один и тот же человек вне работы — порядочен, а в рабочее время профессионально, с полным знанием дела и с чистой совестью врет, творит подлости и т. п. Двуличие само по себе противоречит порядочности.

Иван. Москва, Россия — 22.06.00

Наверное, мы с Вами никогда не договоримся. Вы никак не желаете признать, что любой человек — многолик и многогранен. Что на службе он может быть деспотом, а дома — ангелом. И на службе он деспот не потому, что злодей и негодяй, а потому что работа у него такая. По Вашей логике Генрих Гиммлер дома у себя должен был устроить небольшой удобный застенок, а хирург Н. — при первой возможности с радостью распотрошить свою заболевшую жену. Между тем, Гиммлер был, по слухам, примерный семьянин (как и Гитлер, кстати), а большинство хирургов даже присутствовать не могут при операции над своими близкими. Человек внутри своей профессии и тот же человек вне профессии это — часто, очень часто! — два разных человека. Конечно, эта двойственность характерна не для любой профессии. Но для политики она как раз в высшей степени характерна.

Как Вы отнеслись к поражению правых на прошедших парламентских выборах? Какие уроки, на Ваш взгляд, необходимо извлечь нашим «либералам» или более широко — западникам вообще? Насколько вероятно продолжение демократического развития России?

Алексей. Челябинск, Россия — 25.12.03

Я писал об этом неоднократно. Поражением правых — удручен. Считаю, что главная задача демократов теперь — создавать единый Демократический фронт. Ситуация очень серьезная: президент получил сейчас власть, практически неограниченную, и наша история теперь фактически зависит от воли, нравственности и личных качеств одного человека. Ситуация для России не новая и поэтому очень тревожная. А дополнительные основания для тревоги, — что треть электората проголосовала за национал-популистов всех мастей. Это очень дурно пахнет! Это просто опасно.

Если бы Вам предложили при прочих равных материальных условиях жить в России путинской и России ельцинской — какую бы из двух стран Вы выбрали?

Иван Мамонтов. Киев, Украина — 26.10.04

При Ельцине было меньше стабильности, но больше свободы. Я предпочитаю свободу. К сожалению, в России под стабильностью всегда понимали пресловутый «порядок», а под порядком — непререкаемую власть бюрократии. Кто-то сказал, что свобода слова превращается в колбасу. Так вот, бюрократия — обязательно ведет к пустым полкам и ко всеобщей заторможенности. Закон общественного развития: чем больше бюрократии, тем меньше прогресса. Что естественно: ведь прогресс это и есть перманентное нарушение стабильности.

Вы периодически говорите о том, что наше общество в конечном итоге все же перейдет на новый уровень, мы, как я понимаю, поумнеем в конце концов, если по Вашим же словам не произойдет коммунистического реванша, которого Вы, как и многие другие, просто побаиваетесь… Почему Вы этого реванша так боитесь?! Или думаете, что могут полететь не только головы тех, кто наверху?!

Павел Гросс. Ленинград, СССР — 10.09.00

Головы, конечно, полетят, хотя и не в таких масштабах, как при Сталине. Но боюсь я не только (и не столько) этого. Очередного «разворота назад» я боюсь — такой разворот может совсем разрушить экономику, а значит, и страну. И оказаться снова в идеологической тюрьме я боюсь. Тошно даже подумать об этом. Снова ложь — с каждой страницы, с каждого экрана, из каждого репродуктора. Власть серости и лжи. Это даже не страшно — это тошно.

Что плохого в капитализме?

ALEX. СПб, Россия — 06.03.01

Повальный меркантилизм и упрощенная, «суженная» до предела нравственность («хорошо то, что приносит прибыль»).

Скажите, как Вы относитесь к коммунизму как Теории? Не кажется ли Вам, что начали мы его строить рано? Может быть, мы еще как общество не готовы к его адекватному восприятию? Какая формация придет на смену капитализму? Ведь не будет же он вечным.

Svetlana Smirnova. Mexico, Mexico — 14.03.01

Теории коммунизма не существует. То, чему учили студентов моего поколения, не было собственно теорией коммунизма. Это был набор утверждений, главным образом, отрицающих. «Коммунизм есть строй, при котором нет эксплуатации человека человеком», «…строй, при котором нет войн… нет партий… нет государства…» А что же есть? «Знамя, на коем начертано: от каждого по способностям, каждому по потребностям». Вот и вся теория. Для нас (АБС) коммунизм есть строй, при котором свободный человек имеет возможность заниматься любимым делом; строй, при котором высшим счастьем человека является наслаждение творчеством. Это тоже, конечно, не строгое определение, но его достаточно, чтобы построить образ Мира Полудня, что мы и сделали. Достижим ли этот Мир? Не знаю. Без создания теории и практики Высокого воспитания, скорее всего, недостижим. Что будет после капитализма? Так называемое Постиндустриальное общество. Оно уже реализовалось в странах «сытого миллиарда». Мир «хищных вещей века», если угодно. Не сахар, но далеко не самое плохое общество из всех возможных.

В интервью и ответах на вопросы читателей Вы дали понять, что разочаровались в идеалах коммунизма, социализма, et cetera.

Ия. Россия — 09.04.01

Я много раз уже об этом писал, но считаю необходимым здесь повторить снова и снова, что я ничего не имею против коммунизма, как общества свободных людей, занятых свободным творческим трудом и воспитанных в представлении о том, что наивысшим человеческим наслаждением является именно этот свободный творческий труд. Но я категорически против коммунизма, строителями коего являются товарищи Зюганов, Шандыбин и генерал Макашов.

Ощутите, наконец, разницу!

А какой хороший в Китае коммунизм, нам бы так…

Шагеев Макс. Казань, Россия — 02.06.00

Коммунизм в Китае — на любителя. У нас уже был такой — спасибо, не надо.

У Б. Акунина: демократия — это плохо, так как она подразумевает равенство всех людей. Но люди не равны, кто-то лучше, кто-то хуже. Действительно, на всеобщих выборах (ведь это квинтэссенция демократии?) все имеют равный голос — и академик, и алкоголик. Ведь это абсурд?

Андрей. Москва, Россия — 14.04.01

Но демократия вовсе НЕ подразумевает равенства людей! В лучшем случае — их равноправие. И вообще демократия — это просто общественное устройство, гарантирующее свободные выборы органов управления в условиях свободы слова и СМИ. Всё. Большее демократии, по сути, ничего нет. Ни хорошего, ни плохого. Всё остальное — и хорошее, и плохое — привносим в нее мы с вами.

Неуспех во всем Советского строя далеко НЕ очевиден, хотя я и согласен, что экономически соревнование проиграно (но мы же НЕ марксисты, чтоб оценивать ВСЁ на основе экономики…).

Stanley — 05.12.02

Я уже писал здесь, что советский строй потерпел сражение не только в экономике, но и в идеологической борьбе, в политике и в поддержании «социальной нравственности» вообще. Единственное, в чем удалось нам удержаться на плаву — это в культуре и науке, да и то, не благодаря строю, а, скорее, вопреки ему.

Не кажется ли Вам, что любая власть по своей природе преступна и привлекает к себе в основном личностей порочных, а неиспорченного идеалиста, попавшего в ее круги, очень быстро перемалывает и либо выбрасывает прочь, либо превращает в преступника?

Павел Кабаков. Валенсия, Испания — 04.07.04

Власть — поганая штука, Вы совершенно правы. Надо держаться от нее подальше. А если уж пошел, — знай, на что идешь и будь готов либо вылететь вон вверх тормашками, либо «превратиться». Впрочем, исключения встречаются — это люди, которым удалось не превратиться, а приспособиться. Обычно наградою им бывает всеобщая ненависть.

Может ли существовать общество без власти?

Вова. Харьков, Украина — 07.09.04

Общество без власти существовать может. Но — недолго. Как самолет без пилота.

Вы говорите по поводу «…расхожей формулы „каждый народ имеет то правительство, которого он достоин“. Эта формула кажется мне верной только в том случае, если народ имеет возможность свое правительство свободно выбрать. В тоталитарном же государстве народ имеет то правительство, которое сумело его обмануть и одолеть».

А как же «Это как при свободных демократических выборах, большинство всегда за сволочь» (цитирую по памяти)? Разве не всегда правительство — это те, кто сумели обмануть и одолеть народ?

ОКЗ. Самара, Россия — 13.06.00

Обмануть — да, это возможно при любом строе. Одолеть — только при тоталитарном. Слова о «свободных демократических выборах» принадлежат герою, а не авторам. Авторы всегда были согласны с сэром Уинстоном Черчиллем: «Демократия — отвратительное государственное устройство. Но ничего лучшего, к сожалению, человечество пока не придумало».

В последнее время опять усиливаются разговоры по поводу т. н. «глобализации», навеянные, очевидно, такими событиями, как распад СССР, расширение НАТО, Косово и т. п. Насколько можно и можно ли вообще доверять Штатам в таком процессе; достаточно ли Запад здоров, чтобы правы были те, кто считает, что лучше всего «отдаться Штатам, не глядя»?

Николай. СПб, Россия — 27.04.00

Откровенно говоря, описанная Вами «глобализация» беспокоит меня гораздо меньше, чем надвигающийся энергетический кризис или, скажем, исламский фундаментализм. Да, идет культурная экспансия США. Да, именно в США оказалось создано и отшлифовано до совершенства это чудо XX века — Массовая Культура для Среднего Человека. Да, никакая из национальных культур Европы не способна противостоять этому нашествию. Хорошо ли это? Вряд ли. Но с другой стороны, хорошо ли, что тела падают в надир, а не в зенит? Что можем мы противопоставить этой закономерности культурного развития? «Чего хочет народ, того хочет Бог». Мы можем только изо всех наших сил не поддаваться и держать по возможности на высоте ту культуру, которую считаем достойной. Но в конце-то концов, эта Культура (с большой буквы) всегда была достоянием подавляющего (а иногда и подавляемого) меньшинства. И ничего — выжила. Пока в нашей стране есть миллион почитателей Окуджавы, Булгакова и Фазиля Искандера, я спокоен за судьбы русской культуры.

Были ли Вы в США? И что вы думаете об этой стране, как образце для подражания, со всеми ее огромными достижениями и проблемами?

Вадим. Milwaukee, USA — 14.07.00

В США я никогда не был, но знаю об этой стране довольно много. Образцом для подражания я бы ее не выбрал, но не могу не отдать ей дань восхищения и почтительного изумления. Это — классический чемпион-десятиборец экономики-культуры-социологии. Никого равного ей в современном мире я не вижу.

Как Вы относитесь к современным США, что Вы думаете об их роли в современном мире, их перспективах? Как, по-Вашему, должен относиться современный молодой житель нашей страны к США, и должен ли он вообще как-нибудь к ним относиться?

Лобачев Игорь. СПб, Россия — 17.02.01

США в значительной мере есть некоторая демонстрация всех возможных достоинств и всех возможных недостатков, которые присущи практически любой развитой демократии. Витрина. Учебное пособие. Модель. Так к этой стране и следует относиться: пытаться брать то, что там хорошо, и стараться избежать того, что у них там плохо.

Что в последние 5 лет по Вашему мнению изменилось к лучшему, а что — к худшему, или просто утеряно?

Сергей Алешкин. Москва, Россия — 20.06.04

Власть бюрократии стала больше, стремление к порядку окончательно пересилило стремление к свободе, запахло «болотом». «Авторитаризм крепчал».

Что Вы сейчас считаете главной опасностью для Человека (и человечества вообще)?

Галиуллин А. Набережные Челны, Россия — 25.09.02

Главная опасность сегодня — возврат тоталитаризма — и в нашей стране и в мире. Если начнется «мировая война с терроризмом» или если возникнет энергетический кризис (в середине века), тоталитаризм вернется, и это будет ужасно.

Но все-таки, в свете ареста главы ЮКОСа Михаила Ходорковского интересно было бы узнать, какова Ваша позиция: пока еще нечего беспокоиться, прокуратура «действует в правовом поле», стоит подождать и посмотреть, к чему приведет естественный ход событий, либо мы имеем подтверждение того, что маятник нашей истории качнулся назад, в сторону «наведения порядка», и теперь «жидам города Питера» стоит начать думать, что делать дальше?

Иван Бунырев. Тула, Россия — 01.11.03

Идет (началось в открытую) сражение между государством и Большим бизнесом. Решается вопрос о пропорциях, в которых власть в стране будет поделена между этими двумя силами. Победит бизнес — будет у нас «банановая республика» с ядерной начинкой. Победит государство — получится автократия типа Третьего рейха. «Жидам города Питера» остается только надеяться, что возникнет и установится некое равновесие между этими силами: такое равновесие и есть реальная демократия со всеми ее онерами.

Как лично Вы, исходя из Ваших моральных принципов и личных взглядов, оцениваете эту войну в Чечне (оба ее этапа)?

Nik. Москва, Россия — 24.03.00

Ненавижу войну. Любую. В том числе и эту, чеченскую. И в то же время не могу не понимать, что это, видимо, грустная и отвратительная необходимость. Чеченскую проблему надо было решать мирным путем много лет назад, в самом начале 90-х. Теперь время безнадежно упущено, и никакой реальной альтернативы военным действиям не осталось.

Как Вы относитесь к военной операции в Чечне? Разделяете ли официальную версию событий? Видите ли какой-нибудь выход из этой ситуации?

Светлана Пелешевская. Петербург, Россия — 06.01.03

Я (с горечью) констатирую, что политики, СУЩЕСТВЕННО отличающейся от той, что проводится в Чечне сегодня, я предложить не могу. Немедленный безусловный мир и признание независимости Чечни означали бы создание внутри России враждебного, агрессивного государства, обладающего всеми преимуществами независимости (общественное мнение!) и совершенно не пригодного для реализации мирного процесса. Мир в Чечне НЕОБХОДИМ, но только после того, как позиции боевиков будут существенно ослаблены — и политически (в глазах самих чеченцев), и в военном отношении. Это — реальность. Увы. Что, разумеется, отнюдь не отменяет необходимости для российских властей прекратить политику зачисток и издевательств над мирным населением. Эта политика не просто отвратительна, она вредна для дела, ибо в конечном счете УСИЛИВАЕТ позиции боевиков.

Вопрос о советской власти. Как Вы относитесь к событиям 17 года? Считаете ли Вы, что большевики были идеалистами и хотели как лучше (а как получилось — известно) или все-таки ими руководило простое и понятное желание пограбить?

Bibliofil. London, UK — 01.06.00

Я точно знаю, что очень многие из большевиков были идеалистами и хотели добра — и для России, и для всего мира. Но, во-первых, они были фанатиками, а во-вторых, к ним моментально примазалась самая отъявленная сволочь — жадные властолюбцы, не боящиеся крови. И завертелась мясорубка. Типичная картина ЛЮБОЙ революции.

«…завертелась мясорубка. Типичная картина ЛЮБОЙ революции». Так не является ли любая революция и вообще бунт злом изначально?

Максим. Череповец, Россия — 13.06.00

Без всякого сомнения! Другое дело, что это, как правило, неизбежное зло. «Верхи не могут, а низы не хотят» — тупик — кризис — взрыв — летят клочки по закоулочкам, а потом все снова стабилизируется на неком новом уровне. Это что-то вроде извержения вулкана или землетрясения.

Вопрос об ответственности народа за своих правителей. Насколько, по Вашему мнению, российский (советский) народ ответственен за преступления советской власти? Я, например, очень неловко себя чувствую, обсуждая с польскими друзьями события ВОВ. В общем, чувствуете ли Вы на себе вину за советскую власть?

Bibliofil. London, UK — 01.06.00